Универсальный многослов. Книга для тех, кому интересно жить осмысленно. Часть вторая. Вы и Бог (А. М. Максимов, 2015)

Предуведомление для читателей

Как Вы, наверное, уже заметили, эта книга написана человеком верующим.

Кого-то из Вас, дорогие читатели, это радует, кого-то, может быть, раздражает, а кому-то все равно.

Я прекрасно понимаю, что для привлечения бо́льшего количества читателей лучше было бы скрывать свои взгляды на взаимоотношения с Богом – тогда книгу будут читать и верующие, и неверующие, и даже агностики.

Однако считаю это: а) неправильным; б) бессмысленным.

«Универсальный многослов» – это книга о взаимоотношениях с миром и с самим собой. У человека верующего и неверующего эти отношения разные, и с этим ничего не поделаешь. Что уж тут скрывать?

Все-таки надеюсь, что люди неверующие смогут утишить свое раздражение и найти в этой книге что-то важное для себя. Быть может, оттолкнувшись от моей точки зрения, они захотят и смогут выработать собственную систему жизни.

Вторую часть книги неверующие могут пропустить: в ней мы будем говорить о том, что находится не столько в компетенции человека, сколько в компетенции Бога.

А может быть, атеисты захотят прочесть ее просто из любопытства, как пример отношения к жизни и миру человека с другой верой – другим стержнем.

В слове «другой» корень «друг». Предлагаю исходить из этого, вне зависимости от нашей веры.

Другой человек – даже по вере – может ведь стать и другом, не так ли?

I. Вера в Бога

Как ни странно, даже верующие люди относятся к вере по-разному и в само это слово – «вера» – вкладывают не только разный, но иногда и противоположный смысл.

Я исхожу из того, что

никакое отношение к вере не является единственно правильным и единственно возможным.

Человек выстраивает свои отношения с Богом так, как ему кажется верным.

Если это отношение не предполагает физического уничтожения «инаковерующих», то оно заслуживает уважения.

Как же понимаю веру я?

Вера в Бога – это постоянное ощущение присутствия Господа.

С точки зрения психофилософии существует три признака верующего человека.

Первый. Смирение, о котором мы поговорим отдельно, то есть приятие постулата: что Бог ни делает, все к лучшему.

Второй. Понимание человеком того, что мир не хаотичен, а управляем и существует по каким-то законам.

Третий. Понимание человеком того, что земным существованием человеческая жизнь не заканчивается. Что происходит после нашей смерти – это разные религии трактуют по-разному, но, насколько мне известно, нет ни одной, которая ограничивала бы человеческую жизнь земным существованием.

Вера и воцерковленность – разные вещи.

При этом я с огромным уважением отношусь к людям, для которых соблюдение церковных ритуалов обязательно. Важно, чтобы они соблюдались не формально.

Священник Александр Мень, на первый взгляд парадоксально, заметил, что главное препятствие при чтении молитвы… рассеянность.

Однако, если вдуматься, это очень важные и мудрые слова.

При соблюдении любых ритуалов важно не рассеивать свое внимание. Все сознание, вся душа, все мысли должны быть сосредоточены на Боге.

Понятно, что любые религиозные ритуалы могут приблизить человека к постижению Бога.

Но очевидно также и то, что многих они отпугивают. Человеку начинает казаться, что он никогда не сможет следовать им, а значит, никогда не обретет веру, да так и умрет во грехе.

Нельзя не признать: есть люди, которые старательно соблюдают все церковные ритуалы, однако живут не ощущая Бога. Глядя на их поведение, никогда не скажешь, что они – верующие.

А есть те, кто ритуалов не соблюдает, но живет ощущая Бога как реальность.

Мне трудно согласиться с верующими любой конфессии, которые именно соблюдение религиозных ритуалов считают главным признаком наличия веры.

Я назвал те три признака, которые мне представляются главными.

Вера проявляется в первую очередь в том, как человек относится к собственному существованию, к другим людям и к окружающему миру.

Все мы – дети Господа.

Жизнь – это прогулка, на которую нас отпустил наш Отец, и когда мы вернемся домой, вернемся к Нему – Он спросит с нас за все, что мы делали на прогулке.

Для меня Бог – такая же реальность, как снег или дождь. То есть для меня Он – То, что на меня воздействует постоянно. Я Его ощущаю.

Бог – непознаваем. Понять, почему Он поступает с нами так или иначе, – невозможно. Крики: «Почему Господь допустил такое?» – нелепы.

Мы уже говорили о том, что человеку невозможно осознать даже самого себя, поскольку он не ведает ни откуда пришел в этот мир, ни куда из него уйдет. Что уж говорить о познании Бога?

Мне кажется, ощущение Бога никогда не придет к человеку, который не благодарит Господа за каждый прожитый день, час, миг. Потому что ничто не проживается просто так. Все проживается зачем-то, с какой-то целью. Эта цель может быть неведома нам до конца, но у верующего есть стойкое ощущение, что Бог всегда рядом и помогает человеку двигаться по его собственному, единственному пути.

Один из основных принципов психофилософии состоит в том, что ни одно событие не является поводом для уныния, но каждое – повод для анализа, попытки понять, для чего оно произошло и какие из него можно извлечь уроки.

Тут же возникает вопрос: а можно ли добиться этого ощущения? Можно ли прийти к нему? Можно ли обрести веру?

Мне кажется, что не человек обретает веру, а вера находит человека.

Так же как любовь… Сколько бы ты ни искал ее, если любовь не захочет тебя найти, так и умрешь одиноким.

Но никому из нас не заказано пытаться двигаться к вере, стараться жить так, словно Бог смотрит на него.

Иногда вера приходит к человеку вдруг, например в трудную минуту или в ожидании смерти… Или, предположим, уходит в иной мир близкий человек, и ты вдруг совершенно отчетливо понимаешь, что вы непременно встретитесь.

Бывает, что веру обретают в результате длинного пути. Иногда ее помогают обрести родители или учителя.

Но решающее слово (если позволительно так выразиться) в том, что человек начинает ощущать Божественное Присутствие, принадлежит не человеку.

Огромную роль в обретении человеком веры играет Церковь.

Церковь – это единственный Дом Бога на Земле.

Господь настолько милосерден, что Он не утруждает нас постоянными походами к Нему, – Он сам все время с нами. В доме любого верующего есть икона, с которой можно разговаривать всегда. Мы имеем возможность молиться каждую секунду, даже просто глядя в небо.

Но если возникает потребность самому прийти к Господу, надо идти в Храм, строгая и таинственная атмосфера которого, запахи Церкви, ее звуки, голос священника во время службы – все это вырывает нас из суеты жизни и способно помочь человеку ощутить присутствие Своего Отца и даже обрести веру[4].

Церковь заслуживает всяческого уважения именно потому, что это – Единственный на Земле Дом Господа.

Я исхожу из того, что Бог Един, но дороги к Нему – разные. Для меня Православие – наиболее понятная и естественная дорога.

Однако я никогда не стану относиться к человеку хуже только потому, что он верит в иного Бога или по-другому.

Вера в Бога делает жизнь человека проще или сложнее? Прав ли поэт, сказавший «блажен, кто верует, – тепло ему на свете»?

Как любым поэтическим словам, этим тоже нельзя доверять целиком.

Жизнь с постоянным ощущением Бога, конечно, порождает ограничения. Такая жизнь не может быть бесшабашной.

Но, с другой стороны,

только вера в Бога, на мой взгляд, способна по-настоящему организовать жизнь человека, дать абсолютные критерии добра и зла, что, по большому счету, очень облегчает жизнь.

Мне кажется, не надо долго и подробно объяснять, почему следом за размышлениями о вере в Бога в нашей книге следует столь важное и таинственное понятие, как «судьба».

II. Судьба

Есть судьба или нет ее?

Если нет – то и ладно. А если есть – что это такое?

Невозможно ответить. Невозможно однозначно определить.

По поводу судьбы можно спорить бесконечно и никогда не договориться.

Когда речь идет о судьбе, не надо приходить к общему знаменателю. Но очень важно определить для самого себя смысл, суть этого слова.

Если Вы решили всерьез осознать собственную жизнь, Вам не обойтись без осознания этого таинственного и важного понятия.

Существует вопрос, ответ на который определяет не только смысл самого слова, но и всю человеческую жизнь.

Хозяин ли человек своей судьбы? Другими словами: судьба дается нам или создается нами?

У фаталиста и у нефаталиста принципиально разные определения судьбы и, соответственно, отношение к ней.

Поэтому, выстраивая свои отношения с собственной судьбой, первым делом надо честно ответить самому себе на вопрос: считаете ли Вы себя ее хозяином?

В данном случае совершенно не важно, верите ли Вы в то, что Вашу судьбу вершит Господь, или обстоятельства, или злой рок. Главный вопрос: Вы или не Вы?

Если человек ощущает себя хозяином собственной судьбы, то его задача – эту судьбу выстроить так, как он считает нужным, бросаясь в жизнь, как в бой.

Я знаю тех, кто живет по такому закону. Собственно, почти восемьдесят лет советской власти большинство населения СССР жило именно с таким отношением к жизни. Что из этого получилось, нам известно…

Поскольку я исхожу из того, что человек никогда не знает, с какой целью он вышел из дома, то фразу «Человек – кузнец своего счастья» всегда воспринимал иронично.

Но такие «кузнецы» есть и сейчас. Они мне непонятны. Я с удовольствием пожелаю им удачи и здоровья…

Фаталисты же делятся на две большие группы.

Одни считают, что человек – игрушка в руках Господа (обстоятельств, рока) и от него вообще ничего не зависит.

Такие люди проживают свою судьбу с ощущением собственной никчемности. Все, что они могут делать, – это молиться Тому, Кому они верят, чтобы Тот дал им счастливую судьбу.

Другие понимают, что Бог дает людям некоторую свободу выбора и их задача – избрать то направление судьбы, которое наиболее угодно Богу.

И для тех и для других судьба – это задача, для решения которой они посланы на Землю.

Первые счастливы своей пассивностью.

Вторые – своей активностью. Для них Бог – не пастух, который гонит свое стадо туда, куда считает нужным, а Поводырь, указывающий верное направление и помогающий идти верным путем.

Задача таких людей – замечать знаки, которые подает Тот, Кого они считают хозяином своей судьбы.

Ваша задача состоит в том, чтобы определить, какое понимание судьбы Вам больше нравится, и жить исходя из этого понимания.

При этом замечу: никакое понимание судьбы не является правильным или неправильным, достойным или недостойным.

Правильное и достойное – именно то, которое Вам хочется принять.

И последнее.

Бояться своей судьбы в любом случае не следует.

Если Вы ощущаете себя ее хозяином – вперед! Если Вы всерьез считаете, что все в Вашей власти – значит, действуйте!

Если Вы ощущаете судьбу абсолютной хозяйкой своей жизни – смирение Вам в помощь, и, как говорится, «попробуйте расслабиться и получать удовольствие»: от Вас ничего не зависит.

Если Вы понимаете, что Ваша судьба – в руках Бога, но Он разрешает Вам некоторую степень свободы, доверьтесь Богу, но и сами не плошайте.

Человек не сможет выстроить свои отношения с собственной судьбой, если он до конца не поймет, до какой степени он является ее хозяином.

Теперь настало время поговорить о важнейшей составляющей веры в Бога – о смирении.

III. Смирение и борьба

Мы все знаем слово «смирение», но, увы, редко правильно понимаем его суть.

Для нас смириться нередко означает бездействовать. Для нас смиренный человек – это тот, кто принимает все и ни на что не хочет влиять.

В сущности, получается, что смиренный – значит ленивый.

А что, разве это не так?

Это совсем не так.

Конечно, мы живем в довольно жестком, чтобы не сказать, жестоком мире, и поэтому слово «смирение» куда менее популярно и уважаемо нынче, нежели слово «борьба».

«Бороться и искать, найти и перепрятать!» – вот лозунг дня. При чем тут смирение? Как пелось в старой песне: «И вся-то наша жизнь есть борьба!»

Смириться или бороться – это в конечном итоге выбор каждого человека.

Однако, совершая его (осознанно или подсознательно, доверяясь чувствам), надо помнить, что смирение – это не лень и не трусость.

Смирение – это приятие тех обстоятельств жизни, которыми Вас наградил Бог. Приятие вовсе не означает нежелания ничего менять.

Представим себе – метафорически, – что Вы попали в болото. В условное болото жизни.

Если Вы борец, то начнете биться с теми людьми, которые Вас сюда загнали, или добиваться внимания тех, от кого зависит, вылезете Вы из болота или нет.

В любом случае эта «болотная» ситуация будет Вас ужасно раздражать, Вы начнете гневаться – на весь мир или на самого себя.

Если Вы человек смиренный, то «болотная ситуация» не расстроит Вас, не призовет к борьбе, но будет принята Вами как данность: значит, так надо.

Однако это не финал, а лишь начало размышлений: надо для чего? Вы начнете анализировать эту ситуацию, стараться понять, зачем Вам Бог ее дал, какие выводы предстоит из нее сделать.

И только после таких размышлений постараетесь отыскать выход.

Смирение – абсолютная вера в то, что все происходящее – от Бога, то есть, что бы ни происходило, оно происходит не просто так, а для чего-то.

Смирение – это не слабость, а сила: оно помогает человеку не сдаваться печальным, подчас даже трагическим обстоятельствам жизни, но использовать их для дальнейшего движения к гармонии.

Смиренный человек ощущает себя встроенным в систему мира, и потому у него хватает сил и разума понять закономерности всего, что с ним происходит.

Хочется, конечно, воскликнуть: ах, будьте все смиренны! Воскликнуть-то можно, только кто ж тебя услышит? Большинство жителей нашего времени не могут жить не борясь. Окружающая жизнь мало способствует смирению и много – борьбе.

Современный человек – волей или неволей – вынужден вступать в борьбу даже за то место, которое, казалось бы, безусловно принадлежит ему. Поэтому, мне кажется, важно понять: а что же это такое – борьба?

Борьба – это силовое уничтожение препятствий, стоящих на нашей дороге к счастью.

Что значит «силовое уничтожение»? Мы что, говорим о применении кулаков и других, более тяжелых предметов? Разумеется, нет.

В данном контексте силовое – значит противоестественное.

Ведь даже простые физические усилия мы используем только в крайнем случае, когда обойтись без этого невозможно. Поднятие тяжестей, драка, преодоление препятствий – занятия для человека неестественные.

Борьба тоже неестественна для нас. Привычна, но неестественна.

Почему же возникает необходимость бороться?

Она возникает тогда, когда мы видим (или чувствуем), что на нашем пути к счастью появились препятствия.

В замечательном романе Юрия Коваля «Самая легкая лодка в мире» некий скульптор ваял произведение под названием «Борьба борьбы с борьбой». Если название этой скульптуры становится смыслом человеческой жизни, человек счастлив не будет никогда.

Смысл борьбы не в победе над соперником, а в достижении цели.

Есть люди, которые до такой степени увлекаются борьбой, что забывают и о ее смысле, и о ее целях. Однако стоит помнить: «духом окрепнем в борьбе» – это из коммунистической песни. И из коммунистической морали. На самом деле

любая борьба – противоестественное занятие и потому иссушает душу.

А как же, например, борьба за идеалы? Или за своих детей? Разве не может быть борьбы за благие цели?

Может. Мы живем в таком мире, когда человек нередко вынужден бороться. Вынужден – ключевое слово. Нельзя получать удовольствие от борьбы.

Если мы понимаем вынужденность борьбы, мы не будем ее длить специально.

А как же «упоение в бою»? Его не существует?

Существует, наверное. Но неплохо бы помнить, что гармонии – то есть счастья – в драке не бывает. И значит, борьбу необходимо как можно быстрее закончить, дабы двигаться естественным путем по дороге к счастью.

Принципиальное отличие борьбы от смирения состоит в том, что борьба разрушительна, а смирение созидательно.

Конечно, иногда обстоятельства заставляют нас заниматься разрушениями. Безусловно.

Но если человек всю жизнь только и делает, что борется, – значит, он за всю жизнь ничего не создаст.

Именно поэтому

от борьбы можно устать, а от смирения – никогда, только оно дает человеку ощущение гармонии.

Социум твердит нам: борись за себя в этом мире, тогда ты многого добьешься, разбогатеешь, станешь знаменитым и счастливым!

Господь шепчет: смирись, гордый человек, живи с миром, счастье не в восхождении по иерархической лестнице, а в гармонии с самим собой. Ты предстанешь передо Мной не со славой и деньгами, а с душой – так не забывай же о ней.

Каждый сам выбирает, чей голос ему слушать.

Во многом трагический парадокс нашей жизни состоит в следующем:

нам не стыдно бороться. Нам стыдно смиряться.

Это еще одно подтверждение тому, что сегодняшний человек строит свою жизнь по социальным, а не по Божеским законам.

Я хочу закончить эту главу словами великого педагога и мыслителя Иоганна Генриха Песталоцци:

«Если ты, вместо того чтобы творить добро, станешь бороться против зла, ты ничего не сделаешь на пользу добру, а только разобьешь себе голову о стену к вящей пользе зла. Чем сильнее твое окружение сопротивляется существу твоих конечных целей, тем более ты должен придерживаться только творения добра, а мимо зла проходить, как если бы его не было.

Сильный только правдой и любовью, ты должен стремиться навстречу цели, ничем не отвлекаясь…

Гарантия успеха твоих усилий в борьбе против заблуждения и эгоизма лежит не в силе, с которой ты можешь атаковать их…

Гарантия лежит в той силе, с какой ты должен помочь духу истины и любви явиться во всей невинности и ясности своего существа, исполненного внутренней Божественной силы противостоять всякому злу».

Это – закон жизни.

О жизни мы поговорим в следующей главе.

IV. Жизнь

Удивительное дело, но именно по поводу фундаментальных понятий нашего существования человечество спорит до бесконечности, ни до чего при этом не договариваясь.

Что такое любовь, жизнь, смерть, вера?.. Не вдруг найдешь даже пару человек, которые дали бы одинаковые ответы на эти вопросы.

Интересно, что, если мы возьмем антонимы этих слов – ненависть, безжизненность, бессмертие, безверие, – будет проще прийти к согласию.

Мне кажется, наша неспособность до конца осознать то, что является фундаментом нашего существования, – это Божий Дар, свидетельствующий о непознаваемости мира. Как и, главное, зачем жило бы человечество, если бы все люди точно знали, что такое жизнь? Какой пресной представлялась бы жизнь, если бы была абсолютно понятной!

Жизнь – это подарок. Еще и поэтому нам так трудно ее оценить.

Дар жизни свидетельствует о том, что возможности человеческого разума бесконечны и перед нами всегда будут стоять задачи, которые мы не сможем разрешить до конца.

А зачем размышлять о том, чего ты все равно осознать не можешь? Какой смысл человечеству думать о жизни, если все равно невозможно понять ее суть?

Ученые говорят, что жизнь – это способ существования материи. Тома философских сочинений наполнены рассуждениями о том, что «движение – это жизнь», и многочисленными толкованиями понятия «движение».

Но у «Универсального многослова» своя задача.

Меня не интересуют абстрактные размышления, мне хочется через понимание смысла слов понять смысл жизни, чтобы Вам, дорогой читатель, жилось полегче.

В связи с этим я убежден:

человеку, который хочет жить осознанно и гармонично, о жизни задумываться просто необходимо.

Зачем?

Чтобы найти собственную метафору своей жизни.

Что я имею в виду?

Для одного человека жизнь – борьба, для другого – игра, для третьего – путешествие… И так далее.

Осознание жизни как своей уникальной метафоры облегчает понимание жизни, а значит, и саму жизнь.

Психофилософия считает, что если исходить из отношения человека к жизненным изменениям, то всех людей можно разделить на «домашних» и «путешественников».

«Путешественники» – те, для кого изменения нормальны, все новое несет перспективу и тем интересно. Люди «домашние» молятся на стабильность: неизвестное их пугает.

Понятно, что эти определения – метафоры, но они помогают человеку осознать самого себя и действовать в соответствии с этим пониманием.

Людей можно метафорически классифицировать по-разному: делить их на «борцов» и «смиренных»; на тех, кто ищет в жизни удовольствия, и тех, кто любит страдать; на «философов» и «деятелей»

И так далее и так далее…

Конечно, такое деление во многом условно. И все-таки

человеку необходимо понимать, какая метафора жизни является для него главной, стержневой.

Поскольку каждый человек – уникальное создание,

никакую метафору жизни нельзя назвать неправильной или, хуже того, постыдной.

То есть если для кого-то жизнь не более чем увлекательная игра, он не должен переживать, что относится к ней несерьезно. Если для иного жизнь – борьба, ему необходимо понять, что он постоянно будет то выигрывать, то проигрывать. Если для третьего жизнь – трагедия и каждый новый день – повод для печали, бороться с этим практически невозможно. Но стоит помнить, что в печали некоторые находят такое блаженство, какое иные и в радости не отыщут.

В детстве и юности человек осознанно (а чаще – неосознанно) пытается понять, какая именно метафора жизни ему более подходит. Это время поиска.

Зрелость – тот этап человеческой жизни, когда мы осознаем метафору своей жизни и самих себя.

Но ведь и в зрелости может случиться что-нибудь такое, что резко изменит нашу жизнь. Например, человек разбогатеет. Или прославится. Или впервые поймет, что такое настоящая любовь.

Повторю еще раз:

человек – не камень. Он способен меняться.

Однако если Вы хотите, чтобы эти изменения были осознанными, неплохо бы понять, как и почему метафора Вашей жизни и существования изменилась в данный момент.

Если, скажем, обстоятельства жизни превратили Вас в «борца» – не стоит этого бояться. Значит, какое-то время Ваша жизнь будет проистекать так.

И последнее. Коль скоро мы исходим из того, что человека создал Бог и Он является Хозяином человеческой жизни, почему мы все-таки считаем необходимым размышлять над тем, как эту жизнь упорядочить?

Я убежден, что,

выбирая такую метафору жизни, как хаос, человек обрекает себя на хаотичное, бессмысленное существование.

Бог не только подарил каждому из нас жизнь, но и одарил нас уникальными законами нашей единственной жизни. Наша задача – постараться эти законы постичь.

Когда мы говорим, что человек рожден для чего-то, для решения своей личной задачи, речь идет о понимании тех законов движения по жизни, которым подчиняется человек.

Ориентиром в этом понимании является желание человека, о котором мы поговорим подробнее в следующей главе.

Если человек хочет жить «как-то» – например, раскрывать себя в осуществлении определенного дела – и если это желание подлинное, то есть человек понимает, что без его осуществления он не сможет жить, Господь помогает ему, давая такие силы, о существовании которых человек мог и не подозревать.

Итак, настало время поговорить о желании.

V. Желание

Психофилософия не только утверждает, но и настаивает на том, что

Ваша жизнь может быть гармоничной только при условии понимания Вами, что главной движущей силой Вашего существования должно быть желание.

Когда ко мне, как к психологическому консультанту, приходят люди со своими проблемами, я первым делом пытаюсь понять, осознают ли они собственные желания и получается ли у них жить сообразно своим, а не чужим хотениям.

Я не раз убеждался, что подобный взгляд на жизнь всегда вызывает удивление, а часто – и возражения.

Как правило, эти несогласия связаны не с тем, что люди не хотят жить сообразно своим желаниям, а с тем, что нас пугает реакция других на наши стремления.

Понятно, что мы говорим не о желании человека искупаться в жаркий день или прогуляться в лесу, но о тех желаниях, которые формируют нашу жизнь.

Эти стремления дает нам Бог, и наша задача – постараться их понять и не испугаться собственных желаний.

И все-таки что же делать с тем, что наши желания часто упираются в нежелания других людей?

Нас может волновать реакция на наши устремления только двух групп людей, абсолютно между собой не связанных.

Первая – это люди из ближнего круга. Но если они не понимают и не принимают наших желаний, значит, они не являются близкими. Стоит ли обращать внимание на их осуждение?

Вторая группа – это начальники разного ранга, чьи действия иногда влияют на нас решающим образом именно потому, что их желания иногда идут вразрез с нашими устремлениями. Чужие желания можно выполнять до той поры, пока мы не начинаем понимать, что теряем себя, свою сущность. Понятно, что в этих ситуациях необходимы кардинальные жизненные изменения, которые приведут к появлению новых начальников.

Вообще человек должен понимать:

либо он живет сообразно собственным желаниям, либо – чужим. Третьего, как говорится, не дано.

Если человек живет, выполняя чужие устремления, у него есть все шансы прожить чужую жизнь.

Очень важно отличать желание от прихоти.

Как это делать?

Прихоть – это «неплохо бы».

Неплохо бы быть миллионером. Неплохо бы встретить такую любовь, с которой можно прожить всю жизнь. Неплохо бы, чтобы наша сборная по футболу стала чемпионом мира…

В прихоти нет ничего плохого – по сути, это мечта. Мечтать, как говорится, не вредно.

Однако прихоть не подразумевает никакого действия.

Желание – это то, без осуществления чего жизнь невозможна.

Такое желание двигало, скажем, Людмилой Гурченко, когда она хотела стать актрисой. Или Лениным, когда он задумал революцию. Или Фрейдом, когда он хотел понять подспудные желания и страхи человека.

Все великие люди, без исключения, которые создали наш мир: написали великие книги, совершили великие научные открытия, сняли великие фильмы, создали великие философские теории, возглавили великие революции, одержали победы в великих сражениях, – все они были движимы по жизни своими желаниями.

Они подали нам очень зримый и важный пример.

Тут неплохо бы вспомнить знаменитые слова Александра Блока: «Все, что человек хочет, непременно сбудется. А если не сбудется, то и желания не было; а если сбудется не то – разочарование только кажущееся: сбылось именно то».

Желание – это начало действия.

Если у Вас есть желание, а не прихоть, то Вы знаете первый шаг к его осуществлению.

Если человек живет, исполняя свои желания – прочувствованные и понятые, – это порождает в нем огромную энергию преодоления.

Это не метафора и не образ. Это действительно мощная энергия, которую ничто иное, кроме желания, породить не может.

Очень часто, когда нам кажется, будто не удалось осуществить желание, на самом деле у нас не получилось его сформулировать, понять.

Казалось бы, очевидно: если Вы не можете сформулировать, какова Ваша желанная цель, Вы ее никогда не достигнете. Отчего же столь часто мы забываем об этом?..

Если Вы хотите быть хозяином положения, Вам необходимо понять, чего именно Вы хотите, и делать шаги в направлении осуществления этого понятного и сформулированного желания.

Большинство из нас хочет, чтобы его жизнь стала лучше. Но отдаете ли Вы себе отчет в том, что это значит: «лучше»? Думали ли Вы над тем, что именно Вы хотите улучшить в жизни? Каково в данном случае Ваше желание?

Понимание и формулирование собственных желаний в любых жизненных ситуациях и в жизни вообще – необходимый шаг в создании гармоничной жизни.

Однако нередко бывает так: даже сформулировав свое желание, мы не можем двинуться по пути его воплощения только потому, что нам… неловко. Мы не умеем. Нас не научили жить, подчиняясь желаниям. Мы свои желания не любим и даже боимся их.

Мы построили такую удивительную жизнь, которой командует генерал со звонким именем Я ДОЛЖЕН, а рядовой Я ХОЧУ используется нами лишь для того, чтобы купить конфет, пива или, в лучшем случае, выбрать место для отдыха.

Мы забываем:

люди так устроены, что для них естественно и нормально жить сообразно своим желаниям.

Еще раз подчеркну: человек устроен определенным образом: для него естественно дышать носом, слушать ушами, думать головой и жить, подчиняясь своим желаниям.

Жизнь в России на протяжении многих, многих веков определяется простым законом: не государство для человека, а человек для государства. Государство всегда обязывало человека что-либо делать только по той причине, что ему, государству, это казалось необходимым.

Во многом именно поэтому жители России привыкли к тому, что их желания никого не волнуют. Потому мы к собственным желаниям не прислушиваемся и уж тем более их не анализируем.

Мы воспитаны и живем в такой среде, в которой желать неловко. На протяжении веков философия жизни российского человека строится на том, что долг гораздо важнее желания.

Большинство из нас никогда не учили самостоятельности выбора. Более того, многие из нас даже не подозревают, что Господь – Штучный Мастер, а значит, любой выбор должен быть самостоятельным, потому что путь к счастью у каждого индивидуален…

Чаще всего

мы не любим собственные желания, не понимаем их важности для нашей жизни просто потому, что не задумываемся над тем, что их надо любить.

В основе нашего пренебрежения собственными желаниями лежит не только неумение их сформулировать и стыд им следовать, но и страх.

Мы говорили с Вами о том, что желание подразумевает действие.

Решиться на желание – это поступок.

Что значит пожелать чего-либо? Это значит поверить самому себе. То есть взять на себя ответственность за собственное желание и в конечном счете – за свою жизнь.

Я хочу работать по такой-то профессии.

Я хочу любить этого человека.

Я хочу дружить с этим человеком, а с этим – не же лаю.

Я хочу в отпуск ехать только туда-то, чтобы заниматься только тем-то.

Страшно?

Конечно!

Желание – это решение, за которое потом придется отвечать перед самым суровым судьей – перед самим собой.

По сути, борьба со своими желаниями – это борьба с самим собой, то есть с Создателем.

Вы созданы для одной жизни (и Ваши желания указывали Вам на нее), а проживаете другую.

Нет ни одного желания, которое невозможно было бы выполнить.

Проблема не в обстоятельствах, которые, как нам кажется, мешают наши желания выполнять, а в нас самих: в неумении формулировать свои устремления; в страхе перед ними; в том, что жить, ориентируясь на чужие желания, – проще и безответственнее…

Впрочем, есть одно желание, которое нам не удастся выполнить никогда: жить вечно.

Говоря о взаимоотношениях человека и Бога, нельзя, конечно, не поговорить о смерти.

Ну что ж, в следующей главе о ней и поговорим.

VI. Смерть

Понятно, что смерть – одна из самых серьезных и важных философских категорий, споры о которой обожают философы.

Но, с другой стороны, отношение к смерти сильно влияет на жизнь всех, даже нефилософов.

В отличие от многих психологов и философов я не исхожу из того, что страх смерти – основной в жизни человека. Большинство из нас не так уж часто думает о смерти. Но периодически о ней задумываются все, и эти размышления оказывают большое влияние на наше проживание на Земле.

Отношение к смерти зависит только и сугубо от веры человека в Бога.

Напомню еще раз: насколько мне известно, в мире нет ни одной религии, в которой отсутствовал бы основополагающий тезис о бессмертии души.

В сущности, все размышления о смерти сводятся к одному вопросу: есть ли бессмертие (в каком именно виде – это детали) или нет?

Справедливости ради стоит отметить: подавляющее большинство великих писателей и философов (если не все) не ставили под сомнение бессмертие человеческой души. А гении литературы и философии потому и гении, что могут почувствовать нечто такое, что обычному человеку почувствовать не дано.

Вот, например, что писал великий Сенека: «Кто сказал, что умирать страшно? Разве кто-то возвратился оттуда? Почему же ты боишься того, о чем не знаешь? Не лучше ли понять намеки неба? Заметь: в этой жизни мы все время болеем – то этой болезнью, то другой. То нас донимает желудок, то болит нога. Со всех сторон в этом мире нас преследует дыхание болезней, ярость зверей и людей. Со всех сторон нас будто гонят отсюда прочь. Так бывает лишь с теми, кто живет НЕ У СЕБЯ. Почему же тебе так страшно возвращаться из гостей домой?»

Впрочем, есть немало людей, которые не поймут великого философа: эти люди по-настоящему любят жизнь и не хотят с ней расставаться. Но даже те, кто готов подписаться под словами Сенеки, для кого жизнь – повод для печали, все равно привыкают жить.

Не потому ли мы так боимся смерти, что жизнь – наша самая главная привычка?

Испокон веку человечество считало, что жить – хорошо, умирать – плохо. Жизнь всегда изображали светлыми, яркими красками, смерть – мрачными. Символы жизни всегда прекрасны – например, ангелы. Символы смерти ужасны – скелеты, черепа.

Жизнь принадлежит Богу и дается как Дар. Смерть этот Дар отнимает.

В таком подходе есть величайшая мудрость. Если бы мы были убеждены, что смерть – это дар, что она как минимум столь же прекрасна, как жизнь, а может быть, и лучше, человечество уже давно погибло бы.

Почему самоубийц всегда хоронили за церковной оградой и без отпевания? Потому что они позволили себе распорядиться тем, что им не принадлежало. Они отшвырнули Божий дар.

Почему Церковь всего мира выступает против эвтаназии? Потому что, как бы страшно это ни звучало, муки – тоже от Бога и, может быть, в другой жизни, которая наступит за порогом смерти, за эти муки человеку воздастся.

Если мы вообразим Бога как некую непознаваемую, но все-таки – Реальность, то легко представим, как трудно было Ему заставить людей полюбить жизнь, если душа бессмертна. Такая задача под силу только Создателю.

Одна моя знакомая, человек очень умный и образованный, как-то сказала мне: «Я не могу поверить в Бога лишь по одной причине. Если Он существует, то почему допускает смерть детей?»

Такой вопрос может возникнуть лишь в том случае, если человек убежден, что жить – хорошо, а умирать – плохо. Но мы не знаем, так ли это. Нам не дано до конца постичь замысел Божий, иначе бы мы все стали Богами.

Жизнь любого человека в значительной степени зависит от того, верит ли он в конечность ее или нет.

Если, как учили людей моего поколения, «жизнь дается человеку один раз», тогда действительно надо «прожить ее… так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Если ничего нет впереди, тогда надо жить безоглядно, без тормозов, забирая от жизни все, что можно забрать. Чего стесняться-то?!

Достоевскому принадлежит знаменитая мысль о том, что коли Бога нет – тогда все позволено. По сути, это еще и вывод о том, что раз уж бессмертия нет – тогда делай что угодно.

Однако подобное отношение к смерти вызывает и невероятный страх. Если твоя жизнь ограничена земным существованием, а впереди – ничто, жить очень страшно.

Если же человек воспринимает жизнь как дорогу из дома – домой, это накладывает на него огромное количество ограничений. Более того, некоторые считают, что жизнь – это подаренная Богом возможность улучшить свою душу.

Как говорит герой замечательного фильма «Остров»:

умирать не страшно, страшно встретиться с Богом.

Думая о смерти, необходимо отделять собственно переход в другой мир от всего того, что ему предшествует. Часто человек боится не смерти как таковой, а болезней, немощи, беспомощности. Однако все это принадлежит жизни, а не смерти. Смерть как раз ото всего этого избавляет.

Смерть пугает неизвестностью.

Причем пугает даже тех людей, которые в жизни эту неизвестность ищут.

Тонино Гуэрра, многолетний соавтор и ближайший друг великого Федерико Феллини, рассказывал мне, что перед смертью гениальный режиссер спросил у него: «Почему вы все так горюете? Может быть, впереди меня ожидает самое интересное мое путешествие?»

Сам же Гуэрра перед смертью обратился к своей жене Лоре: «Что вы все тут суетитесь? Дайте мне спокойно перейти в соседнюю комнату».

Перед уходом в иной мир человек не лжет и не красуется. Слова и Феллини, и Гуэрры – это слова истинно верующих людей.

Увы, немногие знают, что по православному обычаю панихиду в церквах священники проводят в белых, праздничных одеждах. Как правило, День святых в Русской православной церкви отмечается в дни их смерти, а не рождения.

Да и сами мы на похоронах плачем не столько по ушедшему, сколько по самим себе, которые остались в страданиях этого мира, без поддержки дорогого и близкого нам человека.

Есть такая замечательная притча, одна из моих любимых.

Два зародыша сидят в животе матери. «Как ты думаешь, – спрашивает один. – Есть ли жизнь после рождения?» – «Не знаю, – отвечает его собрат. – Ведь оттуда еще никто не возвращался».

В том, что смерти нет, многих убеждает их собственный опыт. Мне довелось говорить с теми, кто пережил клиническую смерть, и они практически в один голос утверждают, что теперь не просто верят, а знают, что смерти не существует. Мало найдется тех, кто не ощущал бы хотя бы иногда присутствия ушедших близких людей – родителей или друзей.

Чем более верит человек в бессмертие души, тем больше он должен любить жизнь и стараться достойнее пройти свое земное существование.

Смерть – это то, что не стоит приближать, но и бояться ее не стоит: все, что нам дает Бог, для чего-то необходимо, даже страдания; так стоит ли бояться встречи со своим Отцом?

Смерть требует к себе уважительного отношения.

Этот вывод, на мой взгляд, касается и каждого человека, и государств, и всего человечества.

Смерть – это событие, рядом с которым можно поставить только любовь и жизнь. Поэтому смерть может примирить заклятых врагов. Умирающему можно простить то, чего не прощали ему при жизни.

Смерть настолько значительна, что она примиряет.

С другой стороны, когда смерть постоянно показывают по телевизору – и в новостях, и в художественных фильмах, – наступает привычка к смерти, что не может не повлиять негативно и на отношение людей к жизни, и на их взаимоотношения.

Уважение к смерти – это не страх перед нею, а понимание ее исключительности, соответственно, и мы должны относиться к ней не так, как к другим событиям.

Смерть – это серьезно.

Суетливое, несерьезное, тем более пренебрежительное отношение к смерти самоубийственно для человеческой жизни.

Закончить эту главу мне хочется потрясающим стихотворением Арсения Тарковского. Все-таки о смерти – как и о жизни – лучше всего говорят великие поэты.

VII. Дети

Говорит ли Вам о чем-нибудь слово «педология»?

Думаю, что вряд ли. А если оно и вызывает ассоциации, то, подозреваю, не самые приятные.

А между тем еще в конце XIX и в начале XX века была такая наука, которая, объединяя разные подходы к детям, пыталась их понять. Наука о том, как детей изучать.

Ей на смену пришли детские психология и педагогика – наука о том, как детей правильно воспитывать.

Эта история мне представляется весьма символичной:

увы, большинству из нас неинтересно изучать детей. Куда увлекательнее и важнее – нам представляется – их воспитывать.

О воспитании мы еще поговорим, разумеется, в свой черед. В этой главе попробуем подумать о том, о чем, к сожалению, задумываемся крайне редко: о сути самого этого понятия – дети.

Психофилософия исходит из того, что младенец – это нравственный идеал человека.

Все реакции младенца абсолютны естественны. Он не умеет никем манипулировать. Он плачет потому, что хочет есть или у него что-то болит. Младенец никогда не требует к себе внимания просто так. Он никогда не вредничает.

Человек рождается абсолютно свободным, потом к нему приходят родители. Чем старше становится человек, тем меньше в нем божественного и больше социального.

Поскольку наш мир развивается по законам социальным, а не божественным, мы относимся к ребенку как к гостю, который пришел в наш взрослый мир, где мы – хозяева.

Это не так?

Это совсем не так.

Если наша жизнь не ограничивается рамками земного существования (о чем мы только что говорили), значит, ребенок приходит из того мира, в который мы все рано или поздно уйдем. Поэтому нелепо считать ребенка существом, которое ничего не знает – он ведает иное.

Этому иному – скажем, общению с природой, естественности и парадоксальности в восприятии мира, предельному любопытству и заинтересованности и еще много чему – они могут научить нас, взрослых.

Как любое истинное произведение искусства художнику диктует Бог, так и рождение ребенка есть результат Божественной воли, проводниками которой служат родители.

Бог дает матери девять месяцев, чтобы она могла отрешиться от мирских проблем и привыкнуть к дыханию Бога, которое ощущается у нее под сердцем.

И когда младенец рождается, то для матери он – житель ее мира, а для отца – житель мира чужого и неясного.

Почему Бог придумал, что ребенок непременно рождается у двоих людей, и именно у мужчины и женщины? Физиологическая необходимость этого – не более чем следствие некоей высокой Божьей задачи.

Осмелюсь предложить Вам свою версию ответа на вопрос: какой именно задачи?

Итак.

Конечно, семьи бывают разные. Бывают матери пьяницы и проститутки. Бывают сумасшедшие «кормящие отцы».

Но задумка, мне кажется, состоит в том, что мать – носительница божественного начала, а отец – земного.

Почему так придумано, что ребенок должен питаться именно материнским молоком, и даже в нашем XXI веке не могут придумать ему адекватного, столь же полезного заменителя?

Младенец – человек, наполненный единственно Божьей энергией и никакой другой, – попадает в наш реальный мир. Столь тесная связь с матерью необходима ему, чтобы ощущать хоть какое-то подобие безопасности.

Увы, мы не до конца понимаем образы, которыми нас одарил Бог. Мы знаем, что Иисус Христос, Спаситель, был послан на Землю, чтобы, «смертию смерть поправ», спасти людей. Но мы, как мне кажется, не понимаем:

каждый младенец есть образ Христа.

Если ребенок рожден Богом, значит, он наполовину человек и наполовину Бог, пришедший на Землю для мук, потому что любая земная жизнь в сравнении с Божественной мучительна.

Ребенок приходит из Божьего мира, чтобы, живя в земном, исполнить какую-то свою, уникальную задачу. Его защитницей на жизненном пути выступает мать. Проводником – отец.

Первый настоящий контакт происходит у отца с чадом, когда чадо начинает разговаривать. Речь – наиболее универсальный и, если угодно, действенный способ познания мира. Как только ребенок приступает к активному познанию мира, отец начинает ощущать все большее взаимопонимание с ним.

Место Божественной энергии постепенно занимает мирской опыт.

Взросление – это процесс, во время которого человек все дальше отходит от божественного в себе, приближаясь ко всему тому, что поможет ему выжить в социуме.

В этом нет, разумеется, ничего трагического и ужасного. Без этой замены человек не мог бы жить.

Однако ни в коем случае нельзя относиться к детям как к «недолюдям». Они – другие люди. Они с разной степенью успешности учатся у нас, взрослых, жить в нашем мире. Мы же почему-то не хотим учиться у них.

Одна из главных ошибок человечества состоит в том, что взрослые люди воспринимают детей как некое пустое, белое полотно, на котором можно нарисовать что угодно. Между тем ребенок – это мозаика, и если мы чем-то и можем помочь ему, так это сложить из уже имеющихся, данных ему Богом частей красивый и уникальный узор.

Великий Песталоцци, которого я уже упоминал, не просто придумал, но и применил на практике свою педагогическую систему «природосоответствия», суть которой состоит в следующем.

Мы привыкли исходить из того, что обучение и воспитание – это запихивание в голову человека всего того, что взрослые педагоги и воспитатели считают необходимым запихнуть. Песталоцци считал: задача взрослых – родителей и педагогов – состоит в том, чтобы понять, чем ребенок хочет заниматься – опять желание! – и это развивать[5].

Степень влияния детей на взрослых изучена очень мало. Но мне кажется, что, если люди, например, начнут размножаться путем клонирования и детей не будет вовсе, человечество очень быстро погибнет.

Если к нам регулярно не будет поступать Божественная энергия, мы не выживем.

И последнее.

Ребенок – это экзамен, который каждый человек сдает Создателю.

Если ты, родитель, переломал всю заложенную Господом мозаику и лет через пятнадцать после рождения на тебя смотрит похожий на тебя гад и сволочь, значит, экзамен на свою человеческую состоятельность ты завалил. Даже если у тебя получилось стать олигархом или знаменитостью.

Мы не знаем, куда уходит человек из этого мира. Но если предположить, что ТАМ мы все встретимся, то очевидно: ТАМ состоится встреча не олигарха с наследником, а отца с сыном. И тогда с отца спросится.

Ребенок – не просто наше продолжение. Он – такое наше продолжение, какое мы заслужили. И тут уж пенять не на кого.

Все началось с того, что мы держали на руках Подобие Бога.

За то, что мы потом с ним сделали, отвечаем только мы.

Детей мы все хотим воспитывать по совести.

А что такое совесть?

Об этом и поговорим в следующей главе.

VIII. Совесть

Совесть, без сомнения, – одно из самых таинственных понятий в нашей жизни. В сущности, все, конечно, знают, что это такое. Но как понять? Как определить?

Владимир Иванович Даль утверждал, что совесть – «тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка». Здорово сказано! И… безнадежно. Потому что если «тайник», да еще «души» – попробуй разгадать.

А разгадать не только хочется, но и необходимо. Осознание совести, понимание ее сути решающим образом воздействует на главные поступки нашей жизни.

Конечно же совесть может быть (или не быть) как у верующих людей, так и у атеистов. Однако я должен попросить прощения у атеистов: не знаю, как определить совесть для людей, которые не верят в Бога. Для меня вера в Бога и совесть связаны столь крепко, что отделить одно от другого я не в состоянии. Наверняка у атеистов есть свои критерии совести, только вот я их искренне не понимаю.

Итак, что такое со-весть? Некая совместная весть. Совместная с кем? Мне кажется, с Богом.

Совесть – это совместная весть с Богом.

Поскольку, как мы говорили, верующий – это тот, кто постоянно ощущает себя живущим в присутствии Бога, то для него очевидно, что на любой его поступок реагируют как минимум двое: он сам и Господь.

Свою собственную реакцию можно сформировать. Даже выдумать. Себя вообще нетрудно обмануть. Мы прекрасно знаем, что всегда можно отыскать тысячи причин, которые помогут оправдать любой, даже самый мерзкий, наш поступок.

По меткому замечанию знаменитого американского ученого Орра, в нашей голове, метафорически говоря, сидит некое существо – Доказывающий. Так вот, этот Доказывающий легко докажет все, о чем бы мы только ни подумали. Он запросто найдет аргументы в оправдание любого нашего поступка и проступка.

Однако все равно это будет наша собственная весть – весть, которую мы посылаем сами себе. Ее можно «отредактировать», переписать или вовсе не услышать.

А Бога обмануть невозможно: Он всегда говорит нам правду о нас.

Но всегда ли мы слышим Бога? Разве Весть Бога нельзя заглушить собственным криком? Или сделать вид, что ты Его не услышал?

Мне кажется, нельзя. Ниточку, которая связывает верующего человека с Богом, оборвать невозможно. Поэтому люди, которые в силу каких-то причин вынуждены жить не по совести, так страдают.

Что такое нечистая совесть? Это – одинокая весть, весть человека о самом себе. Весть, которую не поддерживает Бог.

Жить по совести – значит слышать не только свою весть, но и Весть Бога.

Бессовестный – это тот, кто из-за всех сил пытается не услышать Голос Бога, Который стучится ему в душу.

Почти все религии говорят о том, что Господь дает человеку свободу выбора. Тогда совесть – это то, с помощью чего Господь помогает человеку совершить верный выбор.

Сам факт того, что у каждого из нас есть совесть, – свидетельство не строгости Создателя к своим детям, а Его доброты. С помощью совести – совместной вести – Он помогает нам ошибаться реже.

А дальше мы уже сами решаем, действовать ли согласно Голосу Бога или делать вид, что мы Его не слышим.

Как говорится, передатчик всегда работает хорошо и надежно. Дело в приемнике…

Чем реже мы слышим Бога, тем больше в нашей жизни греха.

Что ж, поговорим о грехе?

IX. Грех

Как православный христианин, я знаю: грех – понятие сугубо религиозное и абсолютно конкретное.

Грех – это нарушение заповедей, отход от религиозных канонов.

А коли так, размышлять об этом должны священнослужители, и они этим занимаются.

Однако каждый из нас – вне зависимости от степени своей воцерковленности – слово это использует. У большинства из нас есть собственное понятие греха, подчас далекое от канонического.

Вспомним еще раз: Достоевский писал, что если Бога нет, значит, все позволено. Если говорить о жизни страны или человечества – это, безусловно, так. Если же размышлять о жизни каждого отдельного человека, то атеист – не обязательно безбожник. Существует немало людей, которые или вовсе не верят в Бога, или верят в Него по-своему, однако при этом стараются не грешить. У них свое представление о совести, которое не позволяет им грешить.

Получается, что в реальной жизни грех – понятие не столько религиозное, сколько нравственное.

Совсем попросту: грех – это плохой поступок, нехороший, неприятный.

Итак, для начала договоримся:

грех – это поступок, то есть некое действие, направленное на других людей.

А как же греховные помыслы, разве они не существуют?

Существуют, разумеется. Более того, именно с них чаще всего и начинаются греховные поступки.

Но покуда дело не дошло до действий,

греховные помыслы касаются только Вас и Ваших отношений с Богом, если такие отношения есть.

Другими словами: касаются Вашей совести. С нравственной точки зрения греха не существует, покуда не совершен поступок.

На свете существует не так много поступков, которые являются греховными, с точки зрения всех людей. И поступки эти, как правило, исключительные, которые в реальности люди совершают крайне редко; как правило, они связаны с убийством, сознательным унижением другого человека и так далее.

В отношении подавляющего большинства поступков, которые совершаем мы сами или другие люди, грех является понятием субъективным.

Критерий греха задает нам нравственный закон, который есть у каждого человека. Однако у каждого человека он свой.

Например, я считаю, что обижать животных – это грех. Но найдется немало людей, которые так не думают.

Согласно статистике, 50 процентов россиян уверены, что физическое наказание детей – это не грех, а норма. Я категорически с этим не согласен. Надеюсь, и Вы тоже.

К счастью, у большинства людей есть некие общие понятия о добре и зле, что и позволяет нам договариваться. Однако, если Вы понимаете, что у Вас и у другого человека – разные понятия греха, лучше отойти, не иметь с ним дела.

Убедить другого человека в Вашем понимании греха невозможно.

Почему так?

Потому что понимание добра и зла – это фундамент любой личности, и только ради очень серьезной цели человек может попытаться переделать этот фундамент.

А разве нет людей, у которых вообще нет нравственного закона?

Увы, есть.

Если у человека нет нравственного закона, то для него не существует и понятия греха.

Живут себе люди, которые вообще не имеют в виду существование такого понятия, как грех. С ними невозможно иметь дело: они непременно предадут или подставят, может быть, даже не по злому умыслу, а просто потому, что вовсе не понимают, что такое хорошо и что такое плохо.

Трудно плыть по реке с человеком, который не понимает, что людей нельзя топить. Он утопит тебя не потому, что зол или плох, а просто потому, что не в курсе: так делать нельзя.

Однако таких людей все-таки меньшинство. Большинство существует в системе координат: хорошо – плохо, можно – нельзя.

Для таких людей

грех – это совершение такого поступка, которого, с их точки зрения, совершать нельзя.

Грех как объективное понятие неподвластен человеку. По большому счету, за наши грехи нас может судить только Господь. Осуждая человека за его грехи, Вы навязываете ему собственное понимание греха. Однако разве Вы можете быть до конца убеждены, что оно – единственно верное?

«Не судите, да не судимы будете», – сказано не мной. И сказано на века, навсегда сказано.

В христианстве грех отделен от человека.

Что это значит?

Мы не рождаемся с грехом – грех в нас привносится. Поняв это, человек может очиститься – очистить себя от греха.

Покаяние – это как раз и есть возможность очищения себя от зла, которое есть в человеке.

Поговорим о покаянии?

X. Покаяние

Покаяние – слово, известное всем, вне зависимости от того, верит человек в Бога или нет, является ли для него покаяние актом религиозным, или он кается с рюмкой водки в руках.

Несмотря на возвышенный смысл этого понятия, можно с уверенностью утверждать:

если человек не каялся никогда в своей жизни, значит, он убежден, что живет абсолютно правильно и безгрешно. А это, в свою очередь, является признаком идиотизма.

Почему?

Попробуем разобраться.

Итак, что же такое покаяние?

Покаяние – это страдание по поводу совершенного греха. Страдание, разрывающее человека с такой силой, что ему становится жизненно необходимо поделиться этой болью с кем-то, кто является для него нравственным авторитетом.

Некоторые убеждены, что в покаянии главное – испросить прощения: у другого человека или у Бога.

Разве это не так?

Мне кажется, нет.

В покаянии главное – собственное страдание, а не просьба о помощи.

Противоположная позиция породила знаменитую поговорку: «Не согрешишь – не покаешься».

Суть покаяния не в том, что человек, совершив неблагой поступок, извинился, его извинили, причем в данном случае не важно, простил ли его тот, кого он обидел, или Господь Бог, главное: человек понял, что его помиловали, и пошел по жизни дальше.

Нет, не так.

Суть покаяния в том, что человек никак не может простить себя сам. Ему трудно смириться с самим собой.

Покаяние необходимо отождествлять со страданием.

Надо ли много говорить о том, как любим мы сегодня мчаться по жизни? Надо ли долго рассуждать о нашем неумении сосредоточиться даже на чем-то важном для нашей жизни? Ну и надо ли, в связи со всем этим, долго доказывать, что страдать по поводу своего греха – важнее и, может быть, даже целительнее, чем просто формально попросить прощения?

Покаяние требует сосредоточенности на том неблагом поступке, который совершил человек.

Что значит – требует сосредоточенности?

Требует времени; отключения от иных проблем и дел; выключения из обыденной, суетливой жизни.

Это трудно. Должен Вам сказать, что страдание – вообще противоестественное занятие для человека, а потому страдать всегда нелегко.

Поэтому бессовестные люди вовсе про покаяние не думают, а совестливые заменили его самобичеванием.

Самобичевание – это, если можно так выразиться, покаяние без разума, а значит, без страданий.

Я не верю людям, которые любят заниматься самобичеванием. На свете нет ничего проще, чем ругать самого себя. Если человек занимается самобичеванием публично – он, как правило, стремится к тому, чтобы его критические суждения о самом себе опровергли. Если же он занимается самобичеванием наедине с самим собой – это чаще всего означает, что он не хочет меняться и упивается собственной греховностью, нередко называя ее самобытностью.

Ругать себя гораздо проще, чем страдать по поводу собственной греховности. Первое, как правило, приводит к тому, что человек начинает себя жалеть. Второе – к тому, что он начинает себя переделывать.

Почему, когда человек страдает по поводу совершенного греха, ему необходим нравственный авторитет, с которым можно поделиться своим страданием?

Покаяние – это облегчение участи человека, а не «утяжеление» ее.

Желание каяться появляется тогда, когда уже нет никаких сил бороться с собственным грехом и возникает необходимость поделиться. Поскольку мы договорились о том, что грех – это нарушение собственного нравственного закона, то каяться нужно перед теми людьми, которые являются для нас нравственными авторитетами.

Но ведь Бог – безусловный Нравственный Авторитет, зачем же еще искать людей?

Ну, во-первых, как мы сказали, покаяние известно не только верующим, но и атеистам.

Кроме того, увы, многие из нас Божьего Суда боятся меньше, нежели мирского. Не будем обсуждать, хорошо это или плохо, это – факт.

Если бы люди Божьего Суда боялись больше, чем суда людского, мы жили бы совсем в ином, куда более гармоничном мире.

Большинству из нас важно, чтобы был человек – свидетель нашего покаяния. Такой свидетель убережет нас от повторения ошибки.

В чем глубинный смысл покаяния?

Покаяние – это некая нравственная гарантия того, что мы не повторим греха.

Понятно, что абсолютной гарантии быть не может. Однако говорить хоть о какой-то уверенности в том, что мы не повторим предыдущих ошибок, можно только при следующих условиях:

– если покаяние не просто «прошение о помиловании», а подлинное страдание;

– если покаяние – единственная возможность эти страдания излечить;

– если у покаяния нет никакой практической цели; человек кается не для того, чтобы получить некий практический результат, а потому, что не может продолжать жить без покаяния: грех разрывает его;

– если есть свидетель нашего покаяния. В идеальном случае – это Бог, в любом случае это нравственный авторитет.

Вот теперь можно ответить на вопрос, который мы задали в начале главы (если не позабыли): почему человек, не знающий покаяния, имеет явные признаки идиотизма?

Во-первых, потому, что такой человек вовсе не думает о своей душе, то есть не занимается ее лечением.

Человек, никогда не знавший покаяния, подобен тому, кто серьезно болен, но не обращается к врачу, надеясь на чудо.

А во-вторых, потому, что такой человек будет регулярно повторять одни и те же ошибки. И даже если, предположим, он не верит ни в Бога, ни в душу, жизнь его будет чрезвычайно осложняться обилием всевозможных «граблей».

Человек, никогда не знавший покаяния, подобен тому, кто постоянно с первозданным удивлением наступает на одни и те же грабли.

Может быть, я неверно трактую покаяние?

Может быть. Это относится и ко всем прочим словам в «Универсальном многослове».

Ведь никто не знает истины, правда?

Но никто и не мешает нам об истине поговорить.

XI. Истина

Вот Вам, пожалуйста, понятие, с которым, казалось бы, все обстоит предельно просто – даже обсуждать, в общем, нечего.

Господь сказал: «Я есмь Истина».

Что тут спорить и обсуждать?

Истина есть жизнь по законам веры, по заповедям Господа.

Заповеди Господни – они ведь не только для верующих людей путеводители, они – всеобщие. Бог плохого не посоветует. Живи по ним – будешь жить с истиной.

Слово «истина» имеет тот же корень, что слово «исток». Что такое исток? То, из чего произрастает жизнь: Божье Слово и Дело. Вот – исток. Вот – истина. Вперед!

Однако следом за Богом всегда идут философы. В Древней ли Греции, в Древнем ли Риме, в России, в Европе – да где угодно! – философы всегда идут вслед за Богом.

Философы – это мыслители, которые объясняют людям то, что, как им кажется, Господь не объяснил вовсе или объяснил не до конца верно.

Причем философы – это не только те, кто философствует профессионально. Философом является каждый из нас, и Вы в том числе.

Почему?

Потому что каждый из нас – осознанно или нет, формулируя словами или просто размышляя – формирует философию собственной жизни, исходя из которой и существует.

Психофилософия исходит из того, что

собственную философию жизни выстраивает каждый человек. И каждый по-своему понимает, что есть истина.

Истина – субъективное понятие.

Нет ни одного постулата, ни одной максимы, которые приняли бы не то что все, а хотя бы большинство людей мира.

Любая истина реальна лишь для какой-то группы людей. Она может быть большей или меньшей, но нет такой истины, которую бы принимали все.

Если взять евангельские истины, уверяю вас, даже в своем ближайшем окружении, даже среди людей, считающих себя верующими, Вы найдете немало тех, кто будет с пеной у рта доказывать, что заповедь «Не убий» действует не всегда. И что нередко возникают ситуации, когда очень даже можно возжелать жену ближнего, ибо от этого счастливы будут и возжелавший, и жена, и ближний.

Философия человека – то есть его понимание истины – и ведет человека по жизни.

В сущности, истина – это синоним веры. Конечно, не в религиозном, но в бытовом смысле.

Найти свою веру – в религиозном или в любом ином смысле – это и означает отыскать ту веру, которая поведет Вас по жизни.

Есть люди, которые сами открывают истины для себя.

Есть и такие, что живут чужими открытиями.

Но и в том и в другом случае

истина будет Вашим поводырем, если Вы сумели сделать ее своей, не просто понять, но прочувствовать ее.

Иногда нам представляется, что если в философском смысле истина субъективна, то уж в научном можно отыскать истины безусловные. Но и это не так!

Развитие науки есть не что иное, как отрицание вчерашних истин.

Поэтому надо быть очень самоуверенным человеком, чтобы утверждать, будто сегодняшние истины останутся таковыми и завтра.

Важно помнить, что право на истину имеет только Господь. Поэтому к любой чужой правде – даже если на первый взгляд она представляется бредом – надо относиться терпимо. Человеку всегда только кажется, будто он обрел истину. Максимум, чего он может достичь, – это обрести истину для себя.

У нас как у человечества есть будущее только в том случае, если носители разных истин – будь то государства или люди – научатся друг друга уважать.

Проще всего договориться по поводу истин, которые вовсе не требуют осмысления. Скажем, огонь всегда жжется. Вода может течь. Исправный компьютер печатает текст, если к нему подключен принтер.

Если бы подобных истин не было вовсе, человечество сошло бы с ума.

Но стоит нам хотя бы чуть-чуть подняться от истин, которые нам диктует опыт физической жизни, к тем, что продиктованы опытом жизни духовной, – мы попадаем в пространство, где истины надо не усвоить, а найти.

Поиск истины – занятие не только трудное, но и глубоко индивидуальное.

Каждый идет той дорогой, которая ему представляется прямой.

И если человек не считает истиной сознательное уничтожение или унижение других людей, его дорога к истине не может нами рассматриваться как неверная.

Но она может нам не нравиться. Как быть в этом случае?

Отойти от человека с другой истиной и идти своей дорогой. Нельзя навязывать другому свою истину только потому, что она – наша. Даже если речь идет о близком нам человеке – скажем, о нашем ребенке.

Этот вывод относится как к отдельным людям, так и к религиям, и к государствам.

Вот, скажем, у русских есть такое слово «авось», в котором, если угодно, скрыта истина русской жизни.

Истина эта другим непонятна.

А нам?

Попробуем разобраться.

XII. Авось

Что за словцо странное: «авось»? Даже неясно, какая это часть речи… Глагол? Междометие? Причастие? А может – существительное? Да и существует ли это слово вообще? Может быть, если бы не знаменитая опера Вознесенского – Рыбникова – Захарова «”Юнона” и ”Авось”», мы бы это слово и вовсе позабыли? Отвечаю в порядке поступления вопросов от самого себя.

Слово, точнее, понятие, которое оно определяет, – несомненно важное. Вне зависимости от того, часто мы употребляем его или нет, оно, как мне кажется, определяет суть русского человека.

Что же такое «авось»?

Авось – это абсолютно русское понятие, свидетельствующее о том, что человек доверяет Богу больше, чем самому себе.

С одной стороны, кажется, что это не просто хорошо, но мудро.

С другой – мы очень хорошо знаем, что таким образом можно оправдать любое бездействие.

Попробуем разобраться. Итак.

Емеля из русской сказки лежал на печи, надеясь на «авось»: ничего не делал, но отчего-то был убежден, что все будет хорошо. Самое поразительное, что так и получилось. Щуку поймал, тут и началась чудесная сказочная жизнь.

Так кто же он, Емеля: лентяй или мудрец? Лежебока, который вовсе не рассчитывает на свои силы? Или мыслитель, знающий, что есть Высшая Сила и Она все равно приведет когда и куда надо?

Ответ на этот вопрос кроется в другой загадке: когда русский человек начинает рассчитывать «на авось» – до того, как он начал какое-то дело, или после того?

Как в старой миниатюре Жванецкого, помните: «до того как или после того как»?

Я вовсе не специалист по русскому национальному характеру, но мне кажется, что наше своеобразие, в частности, состоит в импульсивности. Почему именно Илья Муромец – наш любимый национальный герой? Потому что тридцать три года на печи лежал, зато уж как поднялся… Так импульсивно мечом замахал, что никому мало не показалось.

Наполеоновская фраза «Главное – ввязаться, а там видно будет» могла дать свои всходы в виде восьмидесяти лет советской власти только в России. Главное – ввязаться, а там авось вывезет. Ну и вывезло – опять же мало не показалось никому.

Не думаю, что среди читателей книги есть те, кто никогда не пользовался подобной логикой. Надо признать, что она часто нас выручает. Во многом именно поэтому в России нередко происходят события, которые мы сами себе объяснить не в силах. Как положительные, так и отрицательные. Если бы можно было провести чемпионат по нелогичности исторических событий, то Россия, безусловно, заняла бы в нем первое место. Причем с большим отрывом.

Мне кажется, Бог часто помогает нам именно потому, что вряд ли можно найти другую страну, где в Бога не просто верят и Ему молятся, а столь конкретно на Него уповают.

Авось может быть признаком надежды на Божью руку, а может быть признаком лени и нежелания делать что-либо самому.

Все зависит – повторим еще раз – от того, когда мы произносим это слово: устав от дела или устав от безделья.

С одной стороны, авось – это охранная грамота русского человека, та надежда на Бога, которая никогда не предаст.

С другой, авось – возвышенное оправдание лени, нежелания что-либо делать.

Вот русский человек и мается между двух «авось», как между двумя берегами. В зависимости от того, к какому берегу его прибьет, и происходит жизнь человека в каждый конкретный момент.

Так все-таки что же такое «авось»?

Авось – это чувство.

Чувство «авось» возникает у человека, когда он понимает, что, кроме Бога, больше рассчитывать ему не на кого.

Либо когда ему лень уповать на себя и он надеется на помощь Высших Сил.

Чувство это у русских людей возникает всегда. Главное – понять причину его возникновения.

Потому что именно в зависимости от причины возникновения «чувства авось» оно либо придает человеку силы в работе, либо оправдывает его бездействие.

В сущности, когда мы говорим: «Авось!» – мы говорим: «Авось будет удача».

Об удаче мы и поговорим в следующей главе.

XIII. Удача

Что такое удача, столь нами всеми любимая и столь нам всем необходимая?

Удача – это та приправа, которая делает любое блюдо жизни съедобным, вкусным, нужным.

Есть такой анекдот: «Что важнее для человеческой жизни – здоровье или удача?» – «Конечно удача. На ”Титанике” все были здоровы…»

Без удачи невозможно сделать ничего путного.

Беда, однако, состоит в том, что приправа эта – в руках Господа и добавляет Он ее лишь в те блюда, которые Он выбирает, опять же неизвестно почему и в тех количествах, которые Сам считает нужным.

Человек может честно жить, истово работать, а удача к нему не придет. А сколько мы видим вокруг примеров того, когда удача приходит к людям, очевидно ее не заслуживающим?

Мы придумали множество поговорок для того, чтобы уверить себя в том, что, если соблюдать какие-нибудь законы, можно схватить удачу за хвост.

Мол, удача любит работящих. Мол, капля камень точит, и, если бить все время в одну цель, удача к тебе придет.

Наполеон вообще считал, что «удача следует за великим человеком», правда, эти слова он явно сказал до Ватерлоо.

Увы, в появлении удачи никаких законов нет.

Удача – это везение.

Везение – это то, с помощью чего Господь везет людей.

Любая попытка понравиться Богу, чтобы Он повез именно Вас, обречена на неудачу.

Не хочу никого обижать, но если Вы посмотрите на удачливых людей нашего времени, то легко убедитесь в том, что совершенно неясно, отчего удача пришла к тем, а не иным эстрадным звездам, актерам или телеведущим.

Да что там актеры! Выдающийся ученый Виталий Гинзбург честно работал всю жизнь, и его знал лишь узкий круг специалистов. Потом к нему пришла удача – Нобелевская премия, – и его в одночасье узнал весь мир. Ученому в ту пору было восемьдесят семь лет.

Кто-то скажет: если бы он не работал, то и премии бы не было. Безусловно. Но

работа является не всегда обязательным, но всегда недостаточным условием для того, чтобы человеку улыбнулась удача.

Я убежден, что только в России (не говоря уже обо всем мире) есть немало ученых, которые достойны этой награды, но удача к ним не поворачивается.

Есть еще одна метафора удачи, более привычная.

Удача – это улыбка Господа Бога, и только Ему известно, когда, почему и кому Он улыбнется. Любые попытки рассчитать удачу обречены на провал.

Улыбку Бога просчитать нельзя.

Сотни, если не тысячи примеров удачливых ленивых бездарностей и неудачливых работоспособных талантов доказывают это.

Погоня за удачей – самый простой способ испортить себе жизнь и нервы. Удача – это то, про что необходимо забыть, ибо Вы над ней не властны.

К удаче надо научиться относиться смиренно. Это не значит, что в этом случае она придет. Но Вы не будете тратить энергию попусту.

Есть знаменитая поговорка: «Делай что до́лжно – и будь что будет». Для себя я ее немного перефразировал:

«Делай что должно и доверься Богу».

Она имеет прямое отношение к нашему разговору: делай что должно, доверься Богу, и Он – и только Он – решит: давать тебе удачу или нет.

Если удача придет – чудесно: значит, Бог поддерживает Вас на Вашем пути.

Если не придет – это не значит, что Вы делали что-то не так или плохо. Это значит только то, что Господь почему-то решил Вам не улыбаться. Может быть, до поры…

Одна из чудесных форм удачи, которая известна всем людям, а не только творцам, – это вдохновение.

Настала пора поговорить о нем.

XIV. Вдохновение

Однажды я спросил великого композитора Давида Тухманова: «Вы можете объяснить, как рождаются ваши удивительные мелодии?» – «Не знаю, – развел руками Тухманов. – Я тут даже и ни при чем… Мне диктуют».

Вдохновение – это диктовка Бога.

Художники высокомерно присвоили себе уникальное право на вдохновение, считая почему-то, что Господа написание симфоний или стихов интересует больше, нежели, скажем, строительство дома или вождение автомобиля. Согласимся, этот вывод по меньшей мере самоуверен и сомнителен.

Вдохновение – это абсолютная свобода от ремесла, то есть такая работа, которая словно бы делается сама, без особых усилий.

«Минута – и стихи свободно потекут», – предельно емко и точно описал вдохновение Пушкин.

Вдохновенно можно подметать улицу или пол.

Любую работу можно делать под диктовку Бога, а можно – лишь используя собственное мастерство.

Когда человек тоскует по своей работе, он скучает именно по вдохновению, по этому невероятному состоянию, когда ты воистину превращаешься в Божьего раба и от этого рабства счастлив.

Любой человек согласится с тем, что вдохновение ему не принадлежит, оно вообще не принадлежит этой жизни, приходит откуда-то из жизни иной.

Для многих людей это означает, что торопить вдохновение, искать его, звать – занятие зряшное. А ведь и вправду: если оно тебе не принадлежит, можно ли им руководить?

Значит, вдохновение нельзя вызвать?

Вдохновение нельзя, конечно, вызвать к определенному времени.

Однако, чтобы оно возникло, необходимы два условия.

Первое.

Вдохновение есть результат работы.

Второе.

Вдохновение есть результат любимой работы.

Если человек занимается тем делом, которое любит, вдохновение его непременно посетит.

А если не посещает?

Значит, либо занимается плохо, либо дело нелюбимое.

Если во время работы никогда не приходит вдохновение – это верное указание на то, что в наших отношениях с нашим делом возникли проблемы.

Какие это могут быть проблемы?

Мы делаем что-то не то, двигаемся по дороге не в ту сторону. Или – делаем что-то не так, надо поменять средства. Или – делаем то, что нам неинтересно, не нравится.

Но в любом случае долгое отсутствие вдохновения – ненормально.

Поскольку вдохновение принадлежит Богу, мы, естественно, очень любим его обожествлять. Я бы сказал, излишне любим: мол, захочет оно – посетит нас, не захочет – что ж тут поделаешь?

Я убежден: вдохновение можно вызвать работой. Мне иногда кажется, что работа словно бы загоняет вдохновение в угол и ему ничего не остается, как прийти к нам.

И последнее. Если мы договорились, что вдохновение есть диктовка Бога, значит ли это, что все, написанное под Его воздействием, – божественно? Известно ли вдохновение графоману?

Мне кажется, вдохновение оценивается не только по тому, как работает человек, но и по тому, что получается в результате его работы. Вдохновенным можно назвать тот труд, на результатах которого лежит печать Бога.

Подчеркну еще раз: будь это езда на машине или поэма.

Но тут мы снова упираемся в проблему субъективности. Ведь только Бог может сказать, лежит на произведениях Его печать или нет.

Список непризнанных при жизни гениев (не говоря уже о талантах) огромен, и об этом всегда имеет смысл помнить, когда мы беремся оценивать то, как человек варит борщ, или то, как он водит машину, или то, как пишет картины или стихи.

Оценка «это сделано вдохновенно», равно как «это сделано без вдохновения», – не более чем оценка отдельного человека или группы людей.

И если Вам не понравилось то, как оценили Ваш труд, – всегда есть надежда на то, что эта оценка ошибочная.

Вот о надежде дальше и поговорим.

XV. Надежда

Надежда – это спасительная рука, которую протягивает нам Господь, когда нам кажется, что мы утонули в житейском море.

Афоризм «Надежда умирает последней» говорит именно об этом: понятно, что помощь Бога умереть не может вовсе.

Когда нам кажется, что житейское море поглотило нас, что еще мгновение, и мы захлебнемся, появляется Бог и как бы спрашивает нас: «Не забыл ли ты, человек: все, что делается в этом мире, делается по Моей Воле? Что же ты отчаиваешься?»

Конец ознакомительного фрагмента.