Глобальный сервис
Джонабилл Хьюсбергсон проснулся и нажал кнопку.
Тотчас его тело исчезло с занимаемого роскошного ложа и материализовалось… Кто знает, где оно материализовалось? Может, за миллионы и миллионы километров от этого места, а может, в соседнем здании. Точный адрес знает только Служба Специализированного Сервиса, а она умеет держать в тайне своё местонахождение, равно как и местонахождение многочисленных вспомогательных служб. Клиенту знать это совершенно необязательно. Зачем? Достаточно того, что он получает все предусмотренные договором услуги в полном объёме. Детали же ему знать не следует, поскольку многие являются профессиональными секретами и коммерческими тайнами.
Итак, едва Джонабилл Хьюсбергсон очутился… там, где положено, его первым делом окружили аппаратами для дефекации, деуринизации и депиляции. Сделать это самостоятельно клиент уже не мог – но не по причине немощности и дряхлости, а вследствие отсутствия каждодневной самостоятельной практики.
После совершения главного дела, работник Службы Специализированного Сервиса включил ещё несколько агрегатов и устройств, которые последовательно (а то и одновременно) подстригли у сэриньора Джонабилла волосы в носу и ушах, отполировали и покрасили все имеющиеся ногти, провели интенсивный трёхмерный глубокоуровневый массаж и перешли к работе на тренажёрах.
О нет, то были не обычные биоэлектрические нейростимуляторы с обратной связью на уровне третьей сигнальной системы! То были новейшие темпоральные биотренажёры, оснащённые полиходовыми передачами с девяносто девятью степенями свободы в каждом из двухсот тридцати шести известных к тому времени измерений, с перманентной корректировкой сплошности временного потока и синхронизацией сознания клиента с Мировыми линиями псевдоструктуры Коллективного бессознательного.
За тренажёрами подошла очередь водных процедур: душ Шарко, ионный душ, эфиромасляный душ с ультразвуковым диспергированием, изотопный душ, обливание полированными тахионами…
Соображения экономии заставляли создавать крупные Службы Специализированного Сервиса. Техника усложнилась настолько, и стоимость её возросла столь высоко, что лишь самые крупные компании могли себе позволить купить один или максимум два аппарата. А в ССС оборудование использовалось наиболее эффективно. К тому же содержать в штате узких специалистов могли далеко не все компании. А время широких специалистов давно миновало: досконально усвоить все правила пользования и обслуживания сложнейшей техники один человек был попросту не в силах.
Вы спросите: а где же работал Джонабилл Хьюсбергсон, что так неспешно принимал вышеперечисленные процедуры?
Неужели вы думаете, что человек, который может себе позволить подобное, должен где-нибудь работать?
Идентифицируйтесь!
Мужик бормотал что-то непонятное. Пьяный? Не похоже. Руки не дрожат, и глаза не посоловели. Сумасшедший? Маловероятно: взгляд не безумный. Тогда что происходит?
Виталий тряхнул головой и попытался сосредоточиться на голосе. Тьфу ты! Да это же англичанин: речь, как будто сквозь горячую кашу. Что он бормочет?
– Мистер, подскажите, пожалуйста, как пройти…
– No problem!.. – и Виталий объяснил попавшему в затруднительное положение англичанину, как тому скорее оттуда выбраться. На чистейшем английском языке. Хотя у самого англичанина проскальзывали уэльские интонации.
Твердый горох незнакомых терминов рассыпался по бетонным плиткам тротуара. Виталий прислушался, пытаясь определить область науки, включающей данную дисциплину, но стайка студенток уже миновала его, и включиться в разговор не удалось. Тем более что они спешили на экзамен.
О! А вот это интересно: два кота выстроились друг перед другом в наглядной демонстрации собственного преимущества. Но здесь включиться намного легче: видно, кто ведёт диалог, и поэтому проблем с трансляцией не возникало. Виталий постоял минуту, надеясь услышать хоть что-то новое для себя, но, кроме традиционных ругательств и поношений, коты ничего не отпускали.
Разочарованный, Виталий продолжил путь. Хотя бы пару эпитетов! Да, звери намного примитивнее людей, много у них не возьмешь.
То же самое относилось и к пересвистывающимся стрижам: погода, кормёжка, усталость – вот, собственно, и всё. Это давно известно.
Стоп! Снова этот шёпот. Уже который день, а то и ночь, подряд. Откуда он берётся? Невозможно определить источник. То ли идёт снизу, и тогда может быть чем угодно – начиная от попыток подземной цивилизации связаться со своими надземными собратьями, переговоров чертей в пекле или даниилоандреевских обитателей инфрамира – и вплоть до шёпота самой Земли, которую многие полагают живым существом.
А если сверху – то шёпот звёзд, в котором некоторые пытаются уловить голоса неведомых пока инопланетных существ. Впрочем, снизу тоже звёздный шёпот может проходить, сквозь землю.
А может, шёпот голосов потусторонних, параллельных миров – эти могут находиться бог знает где: и справа, и слева, и сверху и снизу. Или же он представляет собой вообще нечто невообразимое. Откуда, из каких измерений он доносится? Виталий не знал, и, значит, не мог идентифицировать шёпот. А поскольку не мог соотнести хоть с чем-нибудь более-менее известным, то не мог и понять, что шепчут.
А понять хотелось. Вдруг шёпот предупреждает о чём-то? Или хочет поведать важную тайну? Сообщить грандиозное открытие? Рассказать о минувших веках, или, наоборот, о будущем?
Виталий давно открыл в себе свойство понимать всё, что слышит, если мог разобрать звуки, определить, с чем можно соотнести услышанное, идентифицировать его. Если он слышал звуки незнакомой речи, и знал, что говорят, к примеру, на хинди, у него в мозгу что-то щёлкало – и он начинал понимать всё, о чём говорится. Если улавливал из разговора, что речь идёт о проблеме в области офтальмологии, или сепарации газов, то свободно мог поддержать любую беседу, обсуждение любой проблемы. Причём на таком уровне, что говорившие обязательно признали бы в нём коллегу. Когда знаешь, о чём говорят, поддерживать разговор не сложно.
И это не было чтением чужих мыслей: мысли у Виталия всегда возникали свои. Достаточно оригинальные, свежие и новые. Причиной тому была хорошая память и умение логически объединять два любых, казалось, совсем не связанные между собой понятия, вроде циклона над Ямайкой и автоаварией в Южном Бутово. Он воспринимал мир как единое целое, оттого связи между отдельными элементами мира виделись ему достаточно отчётливо.
Он мог находить утечку газа из подземных магистралей, выводя её из недовольства тех же котов, которые, морщась, ругались, что "воняет!".
И чем больше он узнавал, тем легче становилось понять новое, тем легче идентифицировать увиденное и услышанное. Ведь объём знаний увеличивался, следовательно, расширялась и зона поиска: было, из чего выбирать.
Для него не составляло проблем прочитать египетские иероглифы или фестский диск, узелковое письмо майя или рукописи на санскрите. Он легко разгадывал самые сложнейшие шифры, если знал наверняка, что послание зашифровано.
И всё же главная загадка оставалась: шёпот… Он не давал Виталию покоя. Главное, не было уверенности, что удастся когда-либо её разгадать.
Виталий ударился в изучение древних языков, хотя понимал, что никогда не сможет услышать их звучание. Но возможности изучать инопланетные языки до сих пор ни у кого не появилось. А так хоть оставался малюсенький шанс: вдруг удастся узнать что-то ещё, что позволит древним языкам зазвучать? Хотя бы по аналогии с известными.
Ведь, читая египетские иероглифы, Виталий сразу переводил прочитанное, не озвучивая надпись на том языке, на котором она делалась. Невозможно из вида начертанных значков вывести звучание древнего языка. Во всяком случае, пока невозможно.
Виталий сравнивал иероглифы нынешних японского, корейского, китайского языков с произношением, пытаясь вывести зависимость знака от звука. Он проделывал аналогичные операции со всеми современными языками… но ничего не получалось.
А желание разгадать тайну неслышимого шёпота оставалось. Ведь если звучит голос, значит, существует и его носитель. А поэтому, рано или поздно, удастся с ним встретится.
Сколь много ни знай, а всегда останется во Вселенной что-то непознанное…