7
– Ково был одним из самых популярных наших животных. Он прожил в зоопарке почти восемнадцать лет, и мы с болью сердечной решили усыпить его. – Доктор Миковиц говорил приглушенным голосом скорбящего члена семьи, и, судя по многочисленным фотографиям на стенах кабинета, Суффолкский зоопарк и в самом деле был его семьей. Доктор Миковиц, с похожими на проволоку рыжими волосами и жидкой козлиной бородкой, сам напоминал обитателя зоопарка, словно являя собой какой-то экзотический вид обезьяны с мудрыми темными глазами, устремленными на сидевших по другую сторону стола Джейн и Фроста. – Мы еще не выпустили пресс-релиз об этом событии, а поэтому я даже вздрогнул, когда доктор Айлз спросила, не было ли у нас потерь в коллекции крупных кошек. Откуда, черт возьми, она могла узнать об этом?
– Доктор Айлз большой спец в вынюхивании скрытой информации, – сказала Джейн.
– Да, она и в самом деле застала нас врасплох. Должен сказать, это весьма чувствительная материя.
– Смерть животного? Почему?
– Потому что пришлось делать эвтаназию. Это всегда вызывает негативную реакцию. А Ково был очень редким животным.
– И когда это случилось?
– Утром в воскресенье. Смертельную инъекцию ему сделал наш ветеринар доктор Оберлин. У Ково уже некоторое время плохо работали почки, и он сильно похудел. Доктор Роудс перевел его на содержание в клетке, чтобы избавить от стресса пребывания на публике. Мы надеялись, что вытащим его, но в конечном счете доктор Оберлин и доктор Роудс пришли к мнению, что Ково неизлечим и эвтаназия необходима, хотя это сильно опечалило их обоих.
– Доктор Роудс тоже ветеринар?
– Нет, Алан – специалист по поведению крупных кошек. Он знал Ково лучше, чем кто-либо другой. Именно он и доставил тело Ково таксидермисту.
Раздался стук в дверь, и доктор Миковиц поднял глаза:
– Ага, вот и Алан.
Титул «Специалист по крупным кошкам» вызывал в воображении образ жесткого, крепкого человека в охотничьей одежде. На мужчине, который вошел в кабинет, и в самом деле была одежда защитного цвета, пыльные брюки и флисовая куртка в многочисленных потеках, словно он только что вернулся из турпохода, но ничего особенно жесткого в приятном, открытом лице Роудса не обнаружилось. Ему было около сорока, под непокорными темными волосами угадывалась угловатая голова франкенштейновского монстра, но выглядел он вполне дружелюбно.
– Извините, опоздал, – сказал Роудс, отряхивая пыль с брюк. – У нас происшествие в загоне для львов.
– Надеюсь, ничего серьезного? – спросил доктор Миковиц.
– Кошки не виноваты. Это все дети, черт бы их подрал. Какой-то мальчишка решил показать, какой он крутой, – перебрался через наружное ограждение и свалился в ров. Пришлось мне вытаскивать его оттуда.
– Господи боже. Нам не предъявят иск за недолжное исполнение обязанностей?
– Сомневаюсь. Никакой реальной опасности он не подвергался, и я думаю, это было так унизительно, что ни одной живой душе он об этом не скажет. – Роудс вымученно улыбнулся Джейн и Фросту. – Еще один веселый день с дебильными гуманоидами. У львов, по крайней мере, есть здравый смысл.
– Это детектив Риццоли и детектив Фрост, – представил их Миковиц.
Роудс протянул им мозолистую руку:
– Доктор Алан Роудс. Я биолог, занимаюсь живой природой, специализируюсь на поведении животных в естественных условиях. Сфера моих интересов – все кошки, большие и маленькие. – Он посмотрел на Миковица. – Так они нашли Ково?
– Не знаю, Алан. Они только что вошли, и мы еще толком не разговаривали.
– Нам это необходимо знать. – Роудс перевел взгляд на Джейн и Фроста. – Мех животного быстро портится после смерти. Если его тут же не обработать, он теряет свою ценность.
– А сколько сейчас стоит шкура снежного барса? – спросил Фрост.
– Если принять во внимание, что число их ничтожно? – Роудс покачал головой. – Я бы сказал, что она бесценна.
– И поэтому вы хотели сделать чучело животного?
– Чучело – некрасивое слово, – поморщился Миковиц. – Мы хотели, чтобы Ково остался во всей своей красе.
– Поэтому вы отвезли его к Леону Готту.
– Чтобы он обработал шкуру, смонтировал. Мистер Готт – один из лучших таксидермистов в стране. Был.
– Вы были лично знакомы с ним? – спросила Джейн.
– Я знаю только его репутацию.
Джейн взглянула на специалиста по крупным кошкам:
– А вы, мистер Роудс?
– Я впервые увидел его, когда мы с Деброй привезли Ково к нему в дом, – сказал Роудс. – Утром, услышав об этом убийстве, я был потрясен. Ведь мы только в воскресенье общались с ним.
– Расскажите мне об этом дне. Что видели, что слышали в доме.
Роудс посмотрел на Миковица, словно ожидая подтверждения того, что должен отвечать на эти вопросы.
– Продолжайте, Алан, – попросил Миковиц. – Это же, в конце концов, расследование убийства.
– Хорошо. – Роудс глубоко вздохнул. – В воскресенье утром Грег… доктор Оберлин, наш ветеринар, усыпил Ково. По договору мы должны были немедленно доставить труп таксидермисту. Ково весил больше сотни фунтов, поэтому мне понадобилась помощь, и Дебра Лопес, одна из наших сотрудниц, помогла мне. Поездка оказалась довольно грустной. Я работал с этой кошкой двенадцать лет, и между нами существовала некая связь. Это звучит безумно, потому что на самом деле доверять леопарду нельзя. Даже леопард, которого вы считаете ручным, вполне может вас убить, а Ково для этого точно хватило бы сил. Но я никогда не чувствовал с его стороны угрозы. От него не исходило ни малейшей агрессии. Он словно понимал, что я – друг.
– В котором часу вы приехали в дом мистера Готта в воскресенье?
– Около десяти утра, кажется. Мы с Деброй сразу же занесли Ково внутрь, потому что шкуру нужно снимать как можно скорее.
– Долго ли вы беседовали с мистером Готтом?
– Провели у него какое-то время. Он был рад возможности поработать со снежным барсом. Это чрезвычайно редкое животное – у него их прежде не бывало.
– Вам не показалось, что его что-то тревожит?
– Нет. Он был только рад такой неожиданной возможности. Мы занесли Ково в его гараж, потом он пригласил нас в дом – показать свою работу за многие годы. – Роудс покачал головой. – Я знаю, он гордился ею, но мне стало грустно. Всех этих прекрасных животных убили, чтобы сделать чучела. Правда, ведь я биолог.
– Я не биолог, но мне это тоже показалось грустным, – вставил Фрост.
– Это их культура. Большинство таксидермистов к тому же и охотники, и они не понимают, почему кто-то против того, что они делают. Мы с Деброй проявили вежливость. Из его дома мы вышли около одиннадцати, и это все. Не знаю, что еще могу сообщить. – Он перевел взгляд с Джейн на Фроста. – Так что насчет шкуры? Мне важно знать, нашли ли вы ее, потому что она стоит сумасшедших денег для…
– Алан, – перебил его Миковиц.
Они переглянулись, и оба замолчали. На несколько секунд воцарилось молчание – пауза была столь многозначительна, словно замигала лампочка тревожной сигнализации: «Что-то случилось. Они пытаются что-то скрыть».
– Для кого она стоит сумасшедших денег? – спросила Джейн.
Миковиц ответил слишком поспешно:
– Для всех. Эти животные чрезвычайно редкие.
– Насколько редкие? Нельзя ли точнее?
– Ково был снежным барсом, – сказал Роудс. – Panthera unica из горных районов Центральной Азии. У них мех гуще и бледнее, чем у африканского леопарда, и в мире их осталось меньше пяти тысяч. Они как призраки – одинокие, выследить их трудно, и их количество с каждым днем сокращается. Ввоз шкур барса запрещен. В нашей стране запрещена даже продажа их шкур, новых или старых. На открытом рынке их невозможно ни купить, ни продать. Вот почему так важно знать, что случилось. Вы нашли шкуру Ково?
Джейн не стала отвечать на вопрос – она задала другой:
– Вы что-то говорили о договоре, доктор Роудс.
– Что?
– Вы сказали, что доставили Ково таксидермисту согласно договору. Что вы имели в виду?
Роудс и Миковиц избегали ее взгляда.
– Джентльмены, идет расследование убийства, – сказала Джейн. – Мы так или иначе выясним это, и я не советовала бы портить со мной отношения.
– Скажите им, – пробормотал Роудс. – Им нужно знать.
– Если произойдет утечка этой информации, нам конец, Алан.
– Скажите им.
– Ну хорошо, хорошо. – Миковиц посмотрел на Джейн несчастным взглядом. – В прошлом месяце мы получили предложение, от которого не смогли отказаться. Предложение от потенциального благотворителя. Он знал, что Ково болен и, скорее всего, будет усыплен. В обмен на цельное, не тронутое тлением тело животного он предлагал зоопарку внушительную сумму.
– Что значит «внушительную»?
– Пять миллионов долларов.
Джейн уставилась на него:
– Неужели снежный барс стоит таких денег?
– Для данного конкретного благотворителя – да. Это обоюдовыгодное предложение. Ково в любом случае обречен. Мы получаем немалые средства, которые позволяют нам оставаться на плаву, а благотворитель – редкий экземпляр для своей охотничьей комнаты. Он поставил одно условие: это соглашение должно оставаться в тайне. И назвал своим таксидермистом Леона Готта, потому что он – один из лучших. Я думаю, они были знакомы. – Миковиц вздохнул. – Поэтому я не хотел упоминать об этом. Эта договоренность – дело тонкое. Она может выставить нас в неверном свете.
– Потому что вы продаете редких животных тем, кто предлагает наивысшую цену?
– Я с самого начала был против, – сказал Роудс Миковицу. – Я говорил, что это еще обернется против нас. Теперь публичность обеспечена – будем хлебать дерьмо ложками.
– Слушайте, если все останется в тайне, мы сможем соблюсти договор. Мне только нужно знать, что шкура в целости и сохранности. Что с ней обращаются надлежащим образом, что с ней все в порядке.
– К сожалению, не могу вас успокоить, доктор Миковиц, – сказал Фрост. – Шкуры мы не нашли.
– Что?
– В доме Готта нет шкуры барса.
– Вы хотите сказать, что она… украдена?
– Мы не знаем. Просто ее там нет.
Ошарашенный Миковиц осел на своем стуле, как сдувшийся шарик.
– Боже мой, все пошло прахом. Теперь нам придется вернуть деньги.
– А кто ваш благотворитель? – спросила Джейн.
– Эта информация не может распространяться. Общество не должно знать.
– Кто он?
На ее вопрос ответил Роудс с нескрываемым презрением в голосе:
– Джерри О’Брайен.
Джейн и Фрост удивленно переглянулись.
– Вы имеете в виду того самого Джерри О’Брайена? С радио? – спросил Фрост.
– Наше собственное бостонское Хайло О’Брайен. Что, по-вашему, будут чувствовать наши посетители, любящие животных, если узнают, что мы заключили сделку с этим радиоклоуном? С типом, который хвастается охотничьими сафари по Африке? Который разглагольствует о том, какое удовольствие получает, уложив слона? Да у него одна цель – прославление этого кровавого развлечения. – Роудс с отвращением фыркнул. – Если бы несчастные животные могли отстреливаться…
– Иногда, Алан, приходится заключать сделки с дьяволом, – сказал Миковиц.
– Ну, теперь сделка отменяется. Нам нечего ему предложить.
Миковиц застонал:
– Это катастрофа.
– Разве я этого не предсказывал?
– Вам легко говорить! Вас волнуют только ваши чертовы кошки. А я отвечаю за выживание всего заведения.
– Да, в этом преимущество работы с кошками. Я знаю, что им нельзя доверять. И они не пытаются убедить меня в обратном.
Роудс посмотрел на экран зазвонившего мобильника. И почти сразу же распахнулась дверь и в кабинет влетела секретарша:
– Доктор Роудс! Вас там ждут немедленно!
– Что еще случилось?
– В вольере леопарда происшествие. Один из смотрителей… им нужно оружие!
– Нет. Нет!
Роудс вскочил со стула и выбежал из кабинета.
Джейн понадобилась секунда, чтобы принять решение. Она бросилась вслед за Роудсом. Когда она сбежала по лестнице и выскочила на улицу, Роудс был далеко впереди: он несся мимо испуганных посетителей зоопарка. Джейн пришлось прибавить скорость, чтобы догнать его. Она свернула по дорожке и уперлась в плотную людскую стену у вольера леопарда.
– Господи, – выдохнул кто-то. – Она что, мертва?
Джейн протиснулась сквозь толпу к ограждению. Поначалу за решеткой она увидела только вольер с зеленью и искусственными камнями. Потом что-то шевельнулось за ветками, хотя разглядеть, что это, было почти невозможно. Наконец она заметила за каменистой кромкой хвост – животное судорожно помахивало им.
Джейн двинулась в сторону, пытаясь найти место, с которого ей лучше было бы видно леопарда. И, лишь дойдя до самого края вольера, она увидела кровь – ленточку крови, яркую и поблескивающую, струящуюся по камню. Чуть выше на каменном уступе лежала человеческая рука. Женская. Леопард, присевший над жертвой, смотрел прямо в глаза Джейн, словно бросая ей вызов: ну-ка попробуй отнять у меня добычу.
Джейн подняла оружие и замерла с пальцем на спусковом крючке. Не попадет ли жертва под ее огонь? Джейн не могла видеть, что происходит за кромкой камня, не могла даже знать, жива ли еще женщина.
– Не стреляйте! – раздался крик доктора Роудса из задней части клетки. – Я заманю его в спальную клетку.
– У нас нет времени, Роудс. Мы должны вытащить оттуда женщину!
– Я не хочу, чтобы его убили.
– А что насчет женщины?
Роудс застучал по прутьям решетки:
– Рафики, мясо! Иди сюда! Иди в спальню!
«Ну его к черту!» – подумала Джейн и снова подняла оружие. Зверь был как на ладони – стреляй прямо в голову. Опасность, что пуля попадет в женщину, существовала, но, если ее не вытащить оттуда в ближайшую минуту, она все равно погибнет. Держа пистолет обеими руками, Джейн прицелилась и стала медленно нажимать на крючок. Но выстрелить не успела – рядом раздался звук другого выстрела.
Леопард упал и свалился с камня в кусты.
Мгновение спустя светловолосый мужчина в униформе зоопарка бросился через вольер к камням.
– Дебби! – крикнул он. – Дебби!
Джейн огляделась в поисках входа в вольер и заметила сбоку дорожку с надписью: «Только для персонала». Она побежала по ней вокруг вольера и наткнулась на распахнутую дверь.
Войдя внутрь, она увидела лужицу свернувшейся крови рядом с ведром и брошенными на полу граблями. Кровь пятнала бетонный пол зловещей цепочкой отметин, в которых виднелись отпечатки кошачьих лап. След вел к искусственным камням в задней части клетки.
У основания этих камней Роудс и светловолосый человек склонились над телом женщины, которое они стащили с уступа.
– Дыши, Дебби, – умоляюще проговорил светловолосый. – Пожалуйста, дыши.
– Я не чувствую пульса, – сказал Роудс.
– Где «скорая»? – Светловолосый в панике оглянулся. – Нам нужна «скорая»!
– Ее уже вызвали. Но, Грег, я думаю, тут уже ничего…
Светловолосый положил обе ладони на грудь женщины и принялся надавливать резкими отчаянными движениями, пытаясь заново запустить ее сердце.
– Помоги мне, Алан. Делай дыхание «рот в рот». Это нужно делать одновременно!
– Боюсь, мы опоздали, – сказал Роудс. Он тронул светловолосого за плечо. – Грег…
– Иди ты в задницу, Алан! Я тогда сам!
Он прижался губами к бледным губам женщины, вдохнул в нее воздух, потом снова стал массировать сердце. Глаза женщины уже стекленели.
Роудс посмотрел на Джейн и отрицательно покачал головой.