Глава 2
Интуиция – как она проявляется в нашей жизни. Что это такое вообще и где она в теле в частности.
Где гроза, тут и ведро.
Москва. Почти час ночи. Вдвоём с женой едем домой в машине. За окном поздняя осень, не та, московская слякотная, а сухая, но тоже московская. Город засыпает, поток машин на улицах стал заметно реже. Хочется поскорее добраться домой и лечь спать. Мы стоим на светофоре и ждем зелёного сигнала в той части проспекта Вернадского, где он немного изгибается и уходит вниз к станции метро Юго-Западная. Всё, что впереди, видно как на ладони. Мы стоим в среднем ряду, слева и справа такие же, как мы, припозднившиеся. Скорей бы домой. Наконец загорается зелёный.
И тут… нога, которая уже была готова надавить на газ, зависает.
Нет, не в воздухе, на педали. По какой-то неведомой мне в тот момент причине я не стал резко давить на газ. В голове пронеслось: дорога чистая, без камер. Но нет, непонятная сила плавно вернула носок моего ботинка почти на исходную позицию. Поехали. Но всё равно мы движемся где-то на корпус впереди остальных машин. И вдруг я вижу, что, как в дешёвом замедленном кино, из жидкого потока машин, идущих по встречной полосе, выделяется черный крупный джип. Он как-то странно подбрасывает вверх свою заднюю часть и начинает вилять ею на совершенно сухой дороге. Джип влетает на газон, разделяющий полосы встречного движения, и начинает медленно переворачиваться. Звук разбитого стекла, скрежет металла по асфальту. Всё это движется нам навстречу. Одно крупное стекло и много мелкого и звонкого. Я вдруг осознаю, что это не кино, а реальность. Мы ведь тоже движемся. Расстояние между нами уменьшается как-то неожиданно быстро. Начинаю тормозить. После остановки между нами и джипом было метров десять-пятнадцать, а может, и того меньше.
И в первое мгновение после – тишина. Не просто тишина, а такая, что, кажется, я слышу, как дышат люди в остановившейся рядом с нами машине. В глаза почему-то бросились царапины на крыше джипа. Смотрю по сторонам, замечаю, что слева и справа от меня на соседних полосах стоят машины, водители и пассажиры в которых, по-видимому, как и мы, пребывают в ужасе от происходящего. Справа к тому же оказалась скорая. Мы с остальными водителями помогли выбраться пассажирам джипа, вызвали полицию. Людям повезло – они хотя и в шоке, но все остались целы. Наряд ГИБДД появился достаточно быстро. Наша помощь больше не нужна, мы поехали домой.
Дальше ехали так аккуратно, как никогда раньше. Все внимание было приковано к дороге. И только когда я добрался до дома, подумал: «Сколько нам было нужно времени, чтобы проехать, проскользить те десять-пятнадцать метров?» И второй следом: «Как получилось, что джип перевернулся через крышу только один раз и встал? Что его удержало?» Но следом пришёл третий и основной: «Почему я не нажал педаль газа так, как делал это миллион раз? Почему нога зависла?»
Перед тем, как ответить на последний вопрос, приведу простой расчет: на скорости шестьдесят километров в час автомобиль проезжает шестнадцать метров за одну секунду. Получается, что для полной остановки при скорости шестьдесят километров в час требуется две-три с половиной секунды и пятьдесят-шестьдесят метров.
Выходит, что у нас было в запасе от половины до одной секунды или около того. Совсем немного. Это как сказать: «И-раз». А теперь вернемся к вопросу о «зависшей ноге».
В жизни каждого человека случаются ситуации, которые после очень хочется исправить. Или удалить из памяти, заместив другими, приятными.
Если бы такое было возможно! В результате мы начинаем анализировать, прокручивать в голове случившееся раз за разом. И пытаемся найти что-то важное для себя.
Со мной подобное происходило нечасто. И, как правило, это были ситуации, когда в голове проносилось: «Ой, это совсем не то, что я ожидал». Вначале всё было совершенно обычно. Но вдруг что-то пошло не так. И ты думаешь: «Ах! Если бы я вначале был такой же умный, как моя жена после…» Ключевые слова в данном случае: «моя жена после». Как у нее это получается? И как мне тоже получить доступ к этому знанию?
И вот он – традиционный конфликт между «до» и «после», ожиданием и результатом. А тут ещё сложилась обратная ситуация: моя жена, когда тронулись со светофора, успела мне сказать: «Ну, что ты застыл?» И я задался вопросом, как так получилось, что моя нога зависла? Задавался я этим вопросом не более пяти минут, а может, и меньше… Не люблю долго размышлять над ситуацией, которая уже благополучно завершилась.
Дома в тот же день в моей голове появилась картинка из детства. Мне лет десять, и мы в пионерском лагере с друзьями играем в «камень, ножницы, бумагу». Сначала играли на щелбаны, а потом на сухарики из черного хлеба, выпрошенные в столовой. Щелбаны были обидны, а сухарики вкусны, но их было мало. И вот я вспомнил – когда ты говоришь: «Камень, ножницы, бумага, раз, два, три», – и выкидываешь искомую «камень-ножницы-бумагу», твой соперник не понимает: «Как так?» Опять моя бумага завернула его камень, или же мой камень поломал его ножницы. Нет, я не был абсолютным чемпионом по этой игре, да и играли мы в неё нечасто. Но почему-то когда я размышлял про «газ-педаль-тормоз», я вспомнил про эту детскую игру.
Что же меня зацепило? Пришло осознание, какое пронеслось в голове того мальчика сорок лет назад. Сначала мысль, что же выбросит сейчас противник: камень, ножницы или бумагу? Так… камень был, ножницы были, тогда либо бумага, либо ножницы, так как они только что были, а может, и камень. Кто же его знает? Он тоже про меня думает. Ой, а сухарик-то жалко… Ай, да ладно, не на корову же играем.
Потом, когда тот мальчуган десяти лет выбрасывал что-то своё, он уже не думал ни о чём. Просто смотрел на руки противника, тряс своими в том же ритме, считал вместе в голос: «Раз, два, три!» Главное было войти в этот ритм. И, конечно же, не думал ни о сухарике, ни что выбросит противник. Будь что будет. Раз, два, три.
И в голове тишина. И пауза на затаённом дыхании. Пока это всё мелькало в моей голове, я вспомнил момент ликования, когда пронеслось: «Будет всё, и камень, и ножницы, и бумага, всё и сразу одновременно. Раз, два, три». А дальше рука сама сложилась так, как было для меня важно. Мне тогда было важно.
К чему это всё? Да просто в тот момент, когда всё говорило, что на педаль газа пора нажимать, в голове мелькнуло – не сейчас. Не с такой силой. И какое-то шестое чувство в теле подтвердило эту мысль. Всё пронеслось настолько быстро, что мозг никак не успел на это отреагировать.
Теперь про искомое шестое чувство. Мы часто говорим, что есть люди, которые прислушиваются к своей интуиции чуть не по семь раз на дню. Или бывает так – редко, но метко. А человек скромно говорит: «Ну да, я знал…» Или даже нескромно: «Я-то знаю, у меня интуиция – о-го-го!»
Помните поговорку, что если хочешь спрятать что-то важное очень хорошо, то спрячь это на видном месте?
Сейчас мы для ответа на вопрос: «Что же такое интуиция и что влияет на её проявление?» – обратимся к нашему русскому языку. К толковым словарям, где даётся разъяснение смысла слов, а также примеры их использования в нашей речи.
В обычной жизни мы часто используем слово, зачастую не замечая, что каждый вкладывает в его значение что-то своё. Человек, выражая свои мысли, использует некое слово, а словарь объясняет, что оно означает.
Самым первым источником, к которому я решил обратиться, стал «Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля», изданный в 1909 году. Но между «интрюмом» и «инудой» ничего похожего на «интуицию» не обнаружилось. Этого слова там нет. В разговорной речи иногда может промелькнуть слово «чуйка» применительно к человеку, который обладает способностью оказываться в нужное время и в нужном месте. Зато присутствует в словаре другое слово – «чутьё».
Конец ознакомительного фрагмента.