Улыбнись, тебе идёт! Как однажды очнуться и, наконец, узнать себя. Глава 1. Взгляд на себя со стороны. . Отправная точка нашего разговора. (А. В. Колганов)

Вели, чтобы сделалось то-то или то-то. И это тотчас сделается…

В. П. Катаев. Цветик-семицветик. Сказка

Август. Подмосковье. Середина семидесятых. Ночью прошёл дождь, и казалось, воздух наполнен влагой, которая не успела ни впитаться в землю, ни испариться. Тумана нет. Есть ощущение, что дышишь водой, перемешанной с запахами. Дом деревянный, и в нём тоже влажно. Окна открыты, и нет разницы, где ты: дома, на улице… Пахнет свежевысушенными травами, которые тоже начали впитывать в себя влагу от прошедшего дождя. Ярче всех из этого хора запахов выделяется полынь. Резко и очень горько. Лёгкие наполнены этой воздушно-горьковато-сыроватой смесью. Самое раннее утро. Только-только прокричали петухи, светает.

Моя бабушка движется по террасе в довольно странном танце. Точнее, она кружится на одном месте. Пространства не так много, у окна стоит старый стол, стулья с корзинами на них.

Но в этом пространстве есть место для нас двоих. Я у неё на руках. Мне уже семь лет. Не понимаю, откуда у неё взялись силы не просто взять меня на руки, но и кружиться со мной. И ещё: мне катастрофически не хватает воздуха. Всё началось среди ночи, а под утро воздуха не хватало совсем. Сначала был жуткий кашель, потом начался сильный спазм. А потом я отключился. И вдруг откуда-то издалека я услышал: «…лишь коснёшься ты земли, быть по-моему вели… Вели, чтобы Шурик дышал».

Я помню, что в этот момент вижу нас с бабушкой откуда-то сверху и сбоку. Свою измятую, пропитанную потом пижамку, бабушкины разлетевшиеся волосы и её голос: «…быть по-моему вели». Почему-то вижу пыль на занавесках, грядки за окном, ощущаю полнотелый запах августа. Я знаю, что мама и папа в Москве, работают, дедушка на смене, тоже работает. Мы с бабушкой вдвоём. Хотя нет: я вижу, как в другой комнате спит моя младшая сестра. И это всё видно откуда-то сверху и сбоку. Где-то внизу вижу, какие большие у бабушки глаза.

А потом как будто съёмка с другой точки, или нет, – другой камерой. Я у бабушки на руках. Вижу её глаза. Она смотрит то на меня, то куда-то вверх и поёт. Я и не слышал, чтобы бабушка эту песенку пела раньше. Да это и не важно. Важно, что спазм прошёл. Я задышал глубоко. Горло перестала сжимать какая-то жёсткая рука, и тело перестало неестественно выгибаться. Я обмяк, обнял бабушку и заснул у неё на груди спокойным сном.

Я очень быстро забыл эту историю. Даже несмотря, что мама возила меня по врачам. Поставили диагноз. Но в такой форме заболевание больше не проявлялось. Я не вспоминал ни эту историю, ни диагноз много лет. Занимался физкультурой, борьбой. Мне вообще было неловко осознавать, что со мной что-то не так. По окончании школы сдал нормативы на золотой значок ГТО. Казалось, что всё пройдено. Но не тут-то было.

Наш мозг так устроен, что травмирующие события прячутся глубоко в подсознании и на поверхности – в «оперативной памяти» – появляются либо в процессе терапевтической работы, либо когда подсознание хочет передать нам важную информацию, а мы всё никак не реагируем. Уклоняемся от того, к чему подсознание нас подводит.

Дело в том, что прожитые травмирующие ситуации – это наши проявившиеся эмоции, в данном случае страх. После того, как событие, вызвавшее эмоцию, прошло, она уходит вглубь тела и подсознания. В качестве метафоры эмоций, которые спрятаны в теле, можно представить небольшую капсулу или кокон бабочки. Невозможно определить, в какой именно из частей тела они спрятаны. В жизни они могут ни разу не проявиться, а могут при сложившихся обстоятельствах напомнить о себе болью в теле, приступом. Боль может быть резкой, тупой, зудящей, к ней можно привыкнуть и жить долгие годы, даже не замечая ее в теле.

И вот однажды, при очередном стихийном стечении обстоятельств, человек вновь начинает ощущать, будто внутри него разорвалась капсула со старой эмоцией, или раскрылся кокон, из которого появилась бабочка, и тело начинает проживать давно забытую ситуацию ещё раз.

Но теперь эффект может быть другим. Как именно он проявится, никто не знает. Есть вероятность, что приступ может быть сильнее, ярче, травматичней.

Как же быть с этим знанием, и возможно ли что-либо предпринять без обращения к специалисту?

На вопрос не существует односложного ответа.

Да, без подготовки будет сложно эффективно раскрыть старую капсулу. Но обнаружить её и понять, что она существует, можно. И даже осознать, с каким событием в жизни человека это связано. Вот с этим уже можно работать дальше.

Это как зубы чистить! Мы можем обратить внимание на кариес, но для его лечения нужен специалист. Если кариес запустить, можно лишиться зуба. Если вовремя обратиться к врачу, и зубы останутся целы, и мы будем довольны. Оставшееся время как самый важный ресурс можно использовать по-другому. На созидание, а не на борьбу.

Психосоматика – это как раз тот самый раздел практической психологии, который говорит, что нейромышечные зажимы, которые находятся в теле (а сома – это тело), напрямую связаны с зажатыми, закапсулированными в теле эмоциями. Это знание было доступно человечеству с незапамятных времён, а получило вторую или, может быть, даже третью жизнь в работах и деятельности Вильгельма Райха и его учеников. А впоследствии и основателей современного НЛП (нейролингвистического программирования) Ричарда Бэндлера и Джона Гриндера.

Что происходит, если так и оставить в теле эти капсулы – зажатые, замороженные эмоции? Если дать им возможность накапливаться?

Представьте, что фильтр, через который протекает вода, постепенно начал забиваться, и однажды он полностью забился. Вода не сможет течь дальше, и либо напором она разорвёт соединение, либо поток просто остановится.

Я уже говорил, что историю с приступом забыл достаточно быстро. Но, к сожалению, детские страхи и переживания просто так не проходят. Всё возвращается в самый неподходящий момент. Такой момент наступил, когда мне стукнуло восемнадцать.

Это был, к слову, тоже август, только во второй трети восьмидесятых. Вместо террасы в подмосковном домике была казарма в воинской части на Дальнем Востоке.

Климат там влажный, он сильно отличается от подмосковного. Днём жарко, вечером дождь и, как следствие, жуткая духота. Курс молодого бойца достиг своего пика, до отправки на пограничные заставы оставалось прозаниматься ещё месяц. И тут для меня все звёзды на небе разом сложились как-то не так. Для организма это был всё-таки стресс. После отбоя мы обычно отключались сразу. Но в этот раз вместо сна пришли те самые ощущения из детства: легкие заполнены воздушно-водяной смесью. И ещё запахи. Такие же горькие. А следом всё тот же спазм. Всю ночь я судорожно глотал воздух. Дотянув до утра, хрипя и сопя, вместо физзарядки был отправлен в санчасть, где, наверное, в первый раз в жизни познакомился с практической психологией в действии. Мне повезло, что на месте был врач, капитан медицинской службы, а не фельдшер. Он сначала уточнил, планируется ли сегодня дневной кросс. Получив утвердительный ответ, выслушал мои сбивчивые объяснения про диагноз. Он посмотрел на меня и принял единственно верное в этой ситуации решение: проверить мою медицинскую карту, по ходу дела заметив, что такие призыву не подлежат. Тут началось самое интересное. В карте было пусто, хотя я видел запись всего полтора месяца назад в Москве. Дело в том, что за год до призыва на срочную я собирался поступать в военное училище, а медкомиссия в военкомате именно из-за диагноза, который был в карте, не допустила меня до вступительных экзаменов. Когда в институте, где я учился, сняли бронь, на той же самой комиссии та же врач сказала, что да, дескать, диагноз есть, а вот на срочную службу ты годен. До пограничного отряда карта дошла в усечённом виде. В военкомате, видимо, потеряли лишние страницы. Так мы с капитаном и стояли несколько секунд. А после он принял ещё одно мудрое решение. Карта чистая – значит, диагноза нет. Кросс бежать ты не отказываешься. Будет приступ – отправим на носилках в госпиталь. Но, добавил он – приступ, а не выделения из носа. Стою и понимаю, что в теле между лопатками что-то начало чесаться. Мне бы стоять спокойно, но нет же, я начал ими двигать, стараясь избавиться от чего-то зудящего внутри. И мне это удалось. Странное ощущение куда-то ушло.

В этот самый момент я поймал себя на ощущении, что наблюдаю за процессом со стороны. Было состояние, как будто моё внимание стало чем-то материальным, вышло из тела и встало справа от меня. У того, который смотрит на это сбоку, в голове крутится вопрос: «Капитан поверит, что ночью приступ был или отправит в наряд за прогул зарядки и достаточно примитивную попытку „отмазаться“ от кросса?» А ещё тот, который смотрел со стороны, заглянул в карту. Но там действительно было пусто.

Наряд я не получил. Кросс в тот день пробежал. А приступа так и не случилось. За время срочной службы я даже стал спортсменом-разрядником.

И сделал для себя вывод: произошло негативное для меня событие, и я его запомнил, да так, что в теле остались не просто ощущения, но и периодически проявляющиеся неприятные реакции, хотя уже привык я к ним, научился с ними жить. Но дальше происходит другое событие. Ему сложно дать сразу оценку. Хорошо это или плохо для меня – не ясно. Но если в результате второго события в том же самом месте, где раньше были неприятные ощущения, больше ничего негативного уже нет, то это хорошо. Не существует больше в теле источника раздражения. Нет этого зажима, капсулы, нет, пусто. Нет диагноза. Ты знал, что было подтверждение, а сейчас нет. Ты здоров. Если, конечно, сам хочешь быть здоровым.

Тот офицер для меня стал тем психотерапевтом, который за несколько минут убрал из моего подсознания все детские страхи, эмоции, переживания, связанные с диагнозом. За что ему отдельное спасибо.

Случай с бабушкой проявился из глубин моей памяти ещё один раз, но существенно позднее, где-то лет через тридцать. Однако это уже другая история.

Теперь, если в вас проснулся дух исследователя или вам просто стало любопытно, предлагаю простое упражнение. Вы сможете познакомиться с ощущениями в своём теле. Услышать своё тело. Вспомнить и узнать что-то важное про себя.

Упражнение «Взгляд со стороны»

Шаг 1. Вам потребуется стул, помещение и десять-пятнадцать минут, в течение которых вас никто не будет беспокоить.

Шаг 2. Устраивайтесь на стуле так, чтобы вам было удобно. Обратите внимание, как вы дышите. Нужно дышать ровно, спокойно. Глаза можете закрыть, но без усилий. Сделайте пятнадцать циклов в режиме вдох-выдох. Постепенно вы обратите внимание, что ваш выдох стал заметно длиннее вдоха. Голову опустите на грудь, плечи опущены. Напряжение, которое было в теле, пройдёт. И когда голова начнёт подбородком упираться в грудную клетку, ощутите своё тело. Голова в этот момент вернётся в исходное положение.

Шаг 3. Переместите ваше внимание в ступни ног и, плавно поднимая внимание вверх по всему телу, исследуйте себя. Обращайте внимание на ощущения в теле. Выберите одно, наиболее ярко выделившееся. И в этот момент представьте, что вы смотрите на себя со стороны. Посмотрите, как это – наблюдать себя со стороны. И обратите внимание – может быть, проявилось что-то ещё? Что выделяется сильнее? Наблюдайте за этой новой находкой. Верните внимание обратно в тело. И в завершение поблагодарите себя за проделанную работу.

Шаг 4. Для этого подхода пока всё. Дальше обращайте внимание на те необычные мысли и воспоминания, которые появятся у вас в ближайшие сутки. Наблюдайте. Через сутки повторите упражнение и сравните ощущения, которые были результатом выполнения упражнения в первый и во второй раз. Что делать с этим новым знанием дальше, вы узнаете по мере знакомства с этой книгой.

Рекомендуемое упражнение помогает понять и ощутить связь тела и эмоций.