Глава 8
Проводы
Когда ранним утром следующего дня Денни Кадиган приготовился к отъезду, дядюшка Джо пришел проводить его и принес два револьвера, чей возраст выдавали истертые пальцами рукоятки.
– Что ты скажешь об этих двух револьверах? – спросил он своего ученика.
– Полагаю, что это старые кольты.
– Возьми их, – протянул оружие старик.
Кадиган торжественно принял его.
– Попробуй, – предложил дядюшка Джо.
Денни оглянулся в поисках подходящей мишени, и, пока он искал, три большие вороны слетели с сосновых вершин и тяжело поплыли через прогалину. Денни вскинул револьверы и выстрелил. Первая птица камнем упала на землю. Вторая перевернулась в воздухе и начала стремительно снижаться, пронзительно жалуясь на судьбу. Кадиган милосердно покончил с ней третьей пулей.
– Очень приятные и точные револьверы, – одобрил он.
– Весьма древние, весьма средние, – покачал головой дядюшка Джо. – Они кажутся тебе похожими на другие револьверы?
– Они немного тяжелее, и у них длиннее стволы.
– Именно так, сынок. Достаточно удлинить ствол, чтобы стрелять в цель на десять ярдов дальше, чем из обычного кольта. А эти десять ярдов бывают нужны, и весьма.
Кадиган кивнул.
– Еще у них хорошие курки, – отметил он, крутя в руках револьверы. – Удерживают равновесие так, словно у них есть мозги.
– Верно, – согласился дядюшка Джо. – Я слышал про эти револьверы, что они слишком тяжелые. Они сделаны не для слабаков.
И он взглянул на округлые запястья Денни, перетянутые стальными сухожилиями.
– Они достаточно тяжелые для того, – уточнил тот, – чтобы джентльмен сразу понял, что у него в руках кое-что есть.
– Кадиган, – торжественно объявил Лофтус, – ты умен. Гораздо умнее, чем я думал. Револьверы дружили со мной много лет. Будь я проклят, если помню, как много! Нет, сэр, они ушли на покой со мной и присматривали за Лофтусом как пара бульдогов. Им никогда не приходилось гавкать и кусать одного и того же джентльмена больше одного или двух раз. – Тут он злобно хихикнул. – Довольно долго я считал, что наверняка придет тот день, когда меня загонят в угол и прикончат.
Старик кивнул, вспоминая те бурные времена.
– И я всегда думал, что когда упаду, то приберегу эту пару на последние полсекунды. Ну вот, Денни, я постарел и покрылся ржавчиной. Теперь у врагов мало шансов меня прикончить. Похоже, те, кто когда-то меня ненавидел, сейчас жалеют старика. – Он снова зло ухмыльнулся. – Как бы то ни было, никто из них меня не побеспокоит, полагаю, что и сам вряд ли кого-нибудь побеспокою, прежде чем через пару лет отдам концы.
– Вы проживете еще лет тридцать, не меньше, – вежливо перебил Кадиган.
– Не будь лицемером, парень.
– Я слышал рассказы об индейце в Нью-Мексико, дотянувшем до ста двадцати лет. Если на такое способен индеец, то почему это не по плечу белому человеку?
– Почему? – переспросил старик, ухмыляясь шире и радостнее прежнего. – Я продолжаю утверждать, что краснокожий не может сделать ничего такого, чего белый человек не в состоянии сделать лучше. Ты определенно умен, Кадиган! Ну, вернемся к револьверам. Я всегда представлял их в руках какого-нибудь джентльмена, который умеет стрелять и умрет во время драки, простреленный полудюжиной пуль, с израненными ногами, загнанный в угол комнаты. В него стреляет дюжина джентльменов, но он все еще держит по револьверу в каждой руке… все еще сражается… убивает до последней минуты… – Рисуя потрясающую картину, старик пронзительно кричал. Затем, уже тише, добавил: – Точно так умер мой напарник, старина Джеф Джилки, я пришел слишком поздно. Но я видел пятерых джентльменов, истекавших кровью, израненных так, что они никогда этого не забудут. Они лежали на полу рядом с еще тремя мертвыми джентльменами, смотревшими в потолок и думавшими, вероятно, обо всем этом, когда они падали вниз словно утки с неба – падали вниз к дьяволу, как убийцы и мерзавцы, каковыми они, впрочем, и были на самом деле. – Голос старика дрожал. Он откашлялся и добавил: – Мне не придется так умереть.
– Вы умрете богатым, что намного лучше, – предположил Кадиган. – Найдете медь и станете самым богатым в мире. О вас будут помнить, мистер Лофтус.
При этих словах взгляд дядюшки Джо значительно просветлел, но в конце концов старик просто уныло пожал плечами:
– Послушай меня, нет ничего лучше доброй смерти. Я отдал бы всю медь, лишь бы умереть так, как положено умирать настоящему мужчине. И эти револьверы, Кадиган, должны перейти к человеку, который умрет именно так.
Денни встал.
– Я могу быть уверен, что меня убьют? – спросил он с любопытством.
– Конечно. У тебя нет шансов ни на что другое. Вопрос только в том, где это произойдет. Ты сделаешь что-то, что заставит людей говорить о тебе, и умрешь, пока они все еще будут болтать!
– Мне кажется, – мягко возразил Кадиган, – что джентльмен вправе сделать что-то такое, а затем сидеть и думать об этом всю оставшуюся жизнь.
– Среди джентльменов подобных нет. Никто из них не хочет работать. Вот в чем моя проблема. Я всегда стремился к славе. Но упорный труд не по мне. Я никогда не трудился. Только добивался, чтобы обо мне говорили, – со вздохом признал старик.
– Но, дядюшка Джо, в горах нет человека, который бы сделал столько, сколько вы, для поддержки закона. Все это знают.
Конец ознакомительного фрагмента.