Улица Чехова. Путешествие в глубь времен (В. И. Аксельрод)

Улица Чехова, длиной всего 300 метров, проходит от улицы Жуковского до улицы Некрасова. Она, как свидетельствует «Топонимическая энциклопедия», трижды меняла названия – с 1821 по 1849 г. это Грязный переулок, в 1836 г. появилось название Эртелев переулок по фамилии жившего здесь в первом десятилетии XIX в. обер-полицмейстера Петербурга – Федора Федоровича Эртеля (1767–1825), и, наконец, в октябре 1923 г. переулок назвали улицей Чехова (1860–1904) в честь Антона Павловича Чехова, который останавливался в квартире издателя Алексея Сергеевича Суворина, жившего здесь в собственном доме № 6.

Улица Чехова. Общий вид

Однако возникновение переулка относится еще к первой трети XVIII в., когда он входил в слободу Преображенского полка, прибывшего в Петербург из Москвы в 1727 г. для встречи Петра II.[1] В то время переулок с маленькими деревянными домиками и огородами имел вполне провинциальный вид. Здесь жили офицеры, а в начале XIX в., после постройки зданий полковых казарм, в этих домиках поселились горожане – мелкие чиновники, купцы, ремесленники. Центром городка был Спасо-Преображенский собор на Преображенской площади, построенный по проекту М.Г. Земцова и П.-А. Трезини. В 1825 г. он сгорел и через несколько лет был восстановлен в классическом стиле В.П. Стасовым. В слободу входило 12 улиц, называемых ротами, – от Манежного переулка до Малой Итальянской, еще до революции названной именем В.А. Жуковского. Между 9-й и 12-й ротами (улицы Некрасова (б. Бассейная) и Жуковского) и появилась незаметная улочка, скорее переулок.

В начале XIX в. в полковом городке построили здания полковых казарм, в деревянных домах селились горожане.[2] Тогда эта улочка была безымянной, а ее первое название «Грязный переулок», видимо, соответствовало его санитарному состоянию. Как уже было сказано выше, более 70 лет он назывался Эртелевым переулком. Судьба Ф.Ф. Эртеля не совсем обычна. О ней следует сказать особо. Развернутую биографию Эртеля дает А.А. Иванов в очерке «Под сенью Эртелева сада»: «Уроженец Пруссии, лишенный чьей бы то ни было поддержки, восемнадцатилетним прапорщиком он поступил на русскую службу и своим невероятным упорством, исполнительностью и храбростью проложил себе дорогу сначала на военном, а затем и на гражданском поприще. Русско-шведскую войну 1788–1790 гг. Федор Федорович, как окрестили его в России, начал поручиком, а закончил майором. Чины доставались ему нелегко, каждый потребовал совершения подвига и пролития своей и вражеской крови. В одном из боев Эртель лишился правого глаза, что вынудило его уйти в отставку с пожизненным пенсионом в 400 рублей в год. Пожар, уничтоживший все небогатое имущество отставного майора, заставил его вновь определиться на службу, на сей раз скромным заседателем в уездном суде. Казалось бы, в этой должности он бы и прозябал до ухода на заслуженный отдых, но тут счастье наконец улыбнулось – о нем вспомнил великий князь Павел Петрович, в чьих гатчинских войсках довелось ему прослужить некоторое время, и поручил сформировать Гренадерский полк. Три года Федор Федорович добросовестно муштровал новобранцев; но в январе 1796 г. последовали отставка и недолгое пребывание на посту прокурора в Выборгском магистрате. Заняв в скором времени императорский трон, Павел вновь призывает его на службу, награждает, жалует 500 душ, а в 1798 г. назначает московским обер-полицмейстером… Следуя его указам, Эртель (в то время уже генерал-майор) неумолимо преследовал запрещенные фраки и круглые шляпы, нагнав на обывателей такого страху, что те не знали, куда от него деваться. Порядок он наводил железной рукой, к чему Москва с ее патриархальными нравами и русской расхлябанностью была совсем не привычна. Вступив на престол, Александр I тут же сместил ретивого служаку с должности, не подозревая о том, что очень скоро вынужден будет снова обратиться к его услугам. По совету своего генерал-адъютанта Е.Ф. Комаровского в сентябре 1802 г. царь поставил Эртеля теперь уже петербургским обер-полицмейстером. Тот не обманул возлагавшихся на него надежд, приведя столичную полицию за шесть лет пребывания на этом посту в гораздо лучшее состояние, чем она была прежде». А.А. Иванов приводит в цитируемом очерке характеристику, которую в своих «Записках» дают Эртелю: «Эртель был человек живой, веселый, деятельный;…в нем была врожденная страсть настигать и хватать разбойников и плутов, столь же сильная, как в кошке ловить крыс и мышей. Никакой вор, никакое воровство не могли от него укрыться; можно везде было наконец держать двери наотперти; ни один большой съезд, ни одно народное увеселение не ознаменовались при нем несчастным приключением; на пожарах пламень как будто гаснул от его приближения».

План Эртелева переулка. Из атласа Н. Цылова за 1849 г.

Как далее отмечает А.А. Иванов, «продав упомянутому Комаровскому за 75 тысяч рублей пожалованные покойным государем имение в 500 душ», Федор Федорович приступил к постройке на приобретенном участке на месте современного дома № 46 по Литейному проспекту. В конце XVIII столетия он простирался в глубину до светлиц Преображенского полка, где ныне четная сторона улицы Чехова. В 1800 г. мещанин Дмитрий Ямщиков напечатал объявление о его продаже: «На Литейной улице, подле Вспомогательного банка, продается обширное, под № 228, место с деревянным строением и большим огородом». Желающих приобрести земельное владение в довольно отдаленной тогда части города долго не находилось. Тем временем Ямщиков отдал Богу душу, и за дело взялся Городовой сиротский суд; его постановлением недвижимость покойного, оцененная всего-навсего в 2 тысячи рублей, весной 1803 г. выставляется на торги. Покупатель отыскался в лице петербургского обер-полицмейстера Ф.Ф. Эртеля.

К 1806 г. на Литейной улице выросли длинные двухэтажные с мезонином палаты, а рядом – почти такие же, но немного короче, слитые в единое здание (дома № 46 и № 48). За ними в глубину участка протянулся невозделанный пустырь с огородом, упиравшийся в еще один, скромных размеров, купленный Эртелем у гоф-фурьера Петра Каменского и обращенный фасадом в новопроложенный Грязный переулок (ныне – ул. Чехова, 4). Там он и поселился, а чтобы хоть частично покрыть затраты на строительство, стал сдавать внаем достроенную половину дома на Литейной с «господскими покоями и принадлежащими к ним людскими комнатами, кухнею, погребом, каретным сараем и конюшнею». Через два года мерное и плавное течение жизни главного полицейского столицы неожиданно делает новый поворот, его заменяют А.Д. Балашовым. Потом опять – военная служба, участие в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах…

Вернувшись в Россию в 1816 г., Федор Федорович энергично принялся за благоустройство несколько запущенного за время его отсутствия участка. К этому времени окрестные жители уже успели переименовать Грязный переулок в Эртелев; постепенно новое название прижилось, хотя официальным стало лишь через двадцать лет… Через два года дом и разбитый за ним сад сдавались в аренду, принося немалый доход хозяину. Незадолго до смерти Федор Федорович продал дом, а точнее, дома на Литейной, отставному министру финансов Ф.А. Голубцову.[3]

Особняк в переулке еще в 1816 г. перешел к дочери Эртеля – Марии Федоровне, в замужестве Белавиной (1795–1844). Как мы выяснили из «Петербургского некрополя» В. Саитова, тесть Эртеля, д.с.с. Николай Иванович Белавин, умер 16 ноября 1864 г. на 81-м году жизни, пережив свою жену на 20 лет. Похоронены супруги на Смоленском православном кладбище, так же как и жена генерал-полицмейстера Анна Григорьевна Эртель, урожденная Радыгина. На ее надгробии написано, что «родилась она 6 января 1774 года, браком сочеталась 3 ноября 1789, умерла 26 июня 1807 года. В супружестве жила 17 лет и 7 месяцев».[4]

История застройки улицы до середины 1860-х гг. прослежена по адресным книгам. Так, в «Санкт-Петербургской адресной книге» на 1809 г. мы находим сведения о владельцах уже 14 домов в Грязном переулке. В то время эти дома не имели привычной для нас нумерации, а числились в 3-й Литейной части под трехзначными номерами участков – от 247 до 257. Кто же были эти первые домовладельцы? Помимо Ф.Ф. Эртеля, владевшего участком № 251, мы встречаем в адресной книге двухсотлетней давности имена трех столярных мастеров: Христиана Варника (один из вариантов написания фамилии Вернике), которому принадлежал скромный деревянный дом на участке № 247, что примерно соответствует современному дому под № 16; Ивана Виллерса, жилище которого располагалось на участке № 255, и Ивана Коля, владельца строения на участке № 250. Заметим, что все три домовладельца, скорее всего, были немцами, так же как слесарный мастер Иван Яхман (ему принадлежал дом на участке № 278) и вдова садовника Шрама, владелица участка № 253. Кроме уже названных «аборигенов» здесь жили портной Фадей Турчанинов (участок № 278), три чиновника: коллежский советник Александр Рыков (он владел участком № 249), чиновник 5-го класса мундшенк Иван Долгов (его дом стоял на участке № 257) и камергер Александр Сергеевич Танеев (владелец участка № 273). Еще два дома числились за наследниками отставных чиновников, в начале XIX в. владевших участками № 254 (наследники Догаева) и № 256 (наследники Тванеева). Наконец, еще два участка принадлежали военным – капитану Тулубьеву (участок № 248) и майору Льву Петровичу Ханыкову (участок № 272).[5]

В это время малонаселенная улица с одно– и двухэтажными деревянными домами, напоминающими скорее деревенские избы, чем городские постройки, с огородами и хозяйственными строениями за ними, по-прежнему имела провинциальный вид, хотя и находились поблизости от центральных магистралей Литейного и Невского проспектов.

В «Руководстве к отыскиванию жилищ в С.-Петербурге» Самуила Аллера на 1824 г. мы нашли информацию о 17 владельцах домов в Эртелевом (Грязном) переулке. И через 15 лет среди имен домовладельцев мы встречаем четырех уже знакомых нам долгожителей: камергера А.С. Танеева (его дом на участке № 273 соответствует современному № 2), майора Л.П. Ханыкова (его дом располагался на старейшем участке № 272 (на месте дома № 4)), слесарного мастера И. Яхмана (его дому на участке № 270 соответствует современный № 8), портного Ф. Турчанинова (его строение на участке № 278 располагалось примерно там, где сегодня стоит дом № 13) и столярного мастера Х.Ф. Вернеке, владевшего не одно десятилетие скромной постройкой на участке современного дома № 16. Однако большинство домов сменили своих хозяев, так, владельцем дома на участке № 271 (ныне – дом № 6) на долгие годы становится берггауптман И.А. Кованько, а после его смерти – вдова и сын (о нем речь пойдет впереди).

Владельцем участка № 274 на месте современного дома № 5 становится коллежский асессор Николай Иванович Лавров, участка № 276 (современный дом № 9) – архитектор Михаил Алексеевич Овсянников, а после его смерти – вдова. Еще один именитый домовладелец генерал-майор, впоследствии генерал-лейтенант, И.Ф. Богданович владел в то время строением на участке № 275 (современный дом № 7).[6]

Уже в начале XIX в. существовал и трехэтажный дом № 12 с садом, принадлежавший тайному советнику сенатору Н.Ф. Ремеру.

На месте суворинского дома № 6 стоял одноэтажный деревянный, на каменном фундаменте дом с мезонином – обычный пятиоконный дом, типичный для Литейной стороны: дворовый фасад с девятью окнами, в саду можно было видеть беседку – «затею», как называл подобные сооружения М.Е. Салтыков-Щедрин. Дом построен в 1820-е гг. при участии архитектора А. Грунтова для уже упомянутого И.А. Кованько. Скромное двухэтажное строение стояло в это время и на участке дома № 16.[7]

Адресные книги Петербурга позволяют нам слой за слоем приоткрывать одну за другой страницы истории улицы. В 1837 г. здесь живут 58 человек, в основном военные и чиновники, несколько купцов и ремесленников, число которых со временем возрастает.[8] Кроме уже упомянутых домовладельцев в этих книгах названы купеческая жена Селиванова, владевшая строением на месте современного дома № 1, купец 3-й гильдии Н.В. Попов, владелец участка дома № 4, придворный метрдотель С.И. Третьяков, купивший участок, располагавшийся на месте дома № 7, красильный мастер Никитин (его дом стоял примерно там, где впоследствии будет возведен экипажный магазин К. Неллиса) и надворная советница Осоргина, владевшая участком по современной нумерации № 18.[9] Напомним, что нумерация домов по улице, установленная в Петербурге с 1834 г. по 1858 г. шла в направлении от Бассейной улицы к Малой Итальянской (так же, как и у параллельных Надеждинской, Знаменской, Преображенской ул.), а с 1858 г. нумерация домов Эртелева переулка установлена от Малой Итальянской до Бассейной улицы.[10]

К первой трети XIX в. относится появление первых каменных домов в Эртелевом переулке. В 1829–1830 гг. по проекту К.А. Тона возведен особняк Е. Осоргиной на углу Эртелева переулка и Бассейной улицы. Это одна из первых его построек, позже он был включен в существующий ныне дом.[11] В 1836 г. архитектор Д.Б. Ламони надстроил и перестроил дом «купеческой жены Поповой», ныне дом № 4. На улицу «смотрел» трехэтажный, в десять окон, дом, окруженный трогательного вида деревянными домиками с оградой и воротами. В 1841 г. Ламони построил во дворе слева большой пятиэтажный флигель, дошедший до наших времен.[12] К пушкинской поре относится и дом № 5, его проект выполнен в 1836 г. владельцем участка, инженером путей сообщения полковником Н.И. Лавровым (инженеры путей сообщения получали весьма солидную архитектурную подготовку, многие из них оставили заметный след в архитектуре Петербурга и других городов страны).

Двухэтажный, с высоким подвальным этажом дом, образец рядовой застройки первой трети XIX в., в формах безордерного классицизма, появился на месте старых обветшавших строений. В нем не было ничего оригинального, ведь когда-то таких домов в Петербурге, в том числе в Литейной части, насчитывалось множество, но они стали быстро исчезать в процессе перестроек конца XIX – начала XX вв., в годы так называемого «строительного бума».[13] Примерно такой же двухэтажный каменный дом возведен в эти же годы на соседнем участке № 7 для придворного метрдотеля С.И. Третьякова. Имена этого и других домовладельцев мы находим на плане Эртелева переулка в «Атласе тринадцати частей Петербурга» Н. Цылова 1849 г., где обозначены 7 домов по левой и 9 по правой стороне.[14] Из них хотелось бы отметить семью Кованько, многие десятилетия владевшую участком дома № 6, на котором впоследствии возвели суворинский дом. Старший в роде Иван Афанасьевич Кованько (1764–1820), обер-берггауптман, чиновникV класса (генеральское звание в Табели о рангах) и кавалер, завещал свой дом жене Марье Ивановне. Последний покой они обрели на Волковом православном кладбище.[15] Их сын, полковник, а позже генерал-майор, Алексей Иванович Кованько был сначала начальником химического производства Санкт-Петербургского Монетного двора, а с 1860 г. – начальником управления экспедиции заготовления государственных бумаг, непременным членом Совета корпуса горных инженеров.[16] Алексей Иванович также владел химическим заводом за Невской заставой.[17] При нем дом был расширен при участии архитектора А. Грунтова, а впоследствии перестроен архитекторами А.И. Докушевичем и Э.Г. Юргенсом.[18] Дети Алексея Ивановича, Александр, Михаил, Надежда, и его братья похоронены на Смоленском православном кладбище.[19]

Новый этап в застройке Эртелева переулка начинается в 1852 г., когда в самом начале улицы возведены близкие по архитектурному облику дома № 1 и № 2. Дом № 1/12 построен для купца П.Е. Карелина, а четырехэтажный дом № 2 – для купца С.А. Сокова[20] (об архитектуре и архитекторах этих и других домов улицы смотрите в разделе «Архитектурный портрет улицы»).

В 1850 г. Лавров, уже генерал-майор, владел домом № 5 вместе с братом. Во дворе были деревянные постройки и сад. В 1854 г. новый хозяин, отставной гвардии полковник М.Н. Ханыков, пристроил к дому двухэтажную часть с флигелями и службами, и, наконец, позднее здание надстроили еще двумя этажами.[21] На один этаж вырастает в 1850-х гг. и дом № 7, к тому времени уже принадлежавший вдове бергауптмана VI класса Елизавете Яковлевне Томиловой. Как раз в это время в доме проживал М.И. Глинка со своей сестрой Л.И. Шестаковой. От нее в 1860-е гг. дом перешел в собственность ее сыну капитан-лейтенанту Гавриилу Николаевичу Томилову.[22]

Во «Всеобщей адресной книге» на 1867–1868 гг. мы находим и новые имена домовладельцев. Дом № 1 на долгие годы переходит в собственность Натальи Ивановны Чаплиной. Скромной постройкой на месте дошедшего до нас роскошного дома № 3 в 1860 – 1880-х гг. владел отставной поручик Андрей Андреевич Шландер. Ему же в это время принадлежал и дом № 2, который он купил у купца С.А. Сокова.[23] Дом № 4 приобретает у купчихи М.Я. Поповой тайный советник шталмейстер Н.П. Хрущов.[24]

Домом № 8 владеет экипажный фабрикант К.М. Неллис, домом № 9 – Анна Егоровна Свешникова, а дом № 12 переходит в собственность жены тайного советника сенатора А.Ф. Ремер.[25] Дом № 11 унаследовал действительный статский советник, прокурор римско-католической коллегии Андрей Иванович Желтоухов,[26] а дом № 16 – дочь столярного мастера Х. Вернике.[27] Двумя домами в Эртелевом переулке (№ 15 и 17) короткое время владел коммерции советник В.А. Кокарев, а домом № 18 – отставной генерал-майор П.П. Есипов[28] (о наиболее примечательных домовладельцах мы расскажем в следующем разделе).

«Всеобщая адресная книга на 1867–1868 гг.» позволяет сделать социальный срез Эртелева переулка в это пореформенное время. Он довольно пестрый: из 120 жителей улицы большинство состояли чиновниками, военными и ремесленниками.[29] В это время в доме № 11 работала кухмистерская А.И. Глазуновой, в доме № 4 – булочная А.И. Миллера, трактир купца 2-й гильдии Е.Е. Пономарева и питейное заведение А.И. Сиверцева. В доме № 8 располагалась школа Е. Хохгейма.[30]

1860-е гг., время радикальных реформ Александра II, дали мощный рывок развитию капитализма в России и вызвали строительный бум в столице. На смену скромных одно– и двухэтажных домов возводятся многоэтажные доходные дома. Меняется как облик петербургских улиц, так и их бытовой уклад. Эти перемены не могли не коснуться и Эртелева переулка.