Мужик болтанский, богатырь басурманский
Жил мужичок один убогий, и снял он четверть под озимые. Когда подошло время рожь сеять, батраки заговорили: один – пять рублей подавай, а другой – четверть горилки покупай. Мужик подумал, подумал, да и раздумал.
– Что ж, – сказал, – пять рублей я отдам либо четвертину куплю… Нет уж, дорого будет. – Отправился он на ярмарку, да и сторговал себе кобылу, отдав три золотых за нее и ещё десять грошей.
Когда купил он эту кобылку, то смастерил соху и отправился пахать. А четверть его у самого леса была. Только стал он пахать, начали на кобылу комары с оводами наседать: за бока кусать, пахать не давать; тут мужик лошадь накрыл рядном, но поднялся ветер и рядно скинул. Ухватил мужичок его, ударил по коню и прибил тридцать оводов и не счесть сколько комаров. Остановился он, глядит и думает: «Что ж мне теперь печалиться, я и сам стал такой богатырь, что с одного лишь маху тридцать богатырей прихлопнул, а мелкой силе вообще счету нет». Вот и решил он в себе: «Отправлюсь-ка я странствовать по миру, сидеть на печи дома и сверчков слушать наскучило». Заложив топор за пояс, накинул он рядно на свою кобылку, сел и уехал. Вот мужичок и едет себе, подъехал к распутью, а там столб стоит. Подумал он, подумал, слез с лошади, к столбу подошел и написал табличку (мужичок грамотным был). А написал, значит, вот такое: «Проезжал мимо мужик болтанский, богатырь басурманский – с одного маху сразу тридцать богатырей положил, и мелкой силе вовсе счету нет», – и дальше себе отправился.
Тут бежит Бова Королевич, наехал на столб тот, глядит на табличку и думает: «Что ж это такое? Проезжал мимо мужик болтанский, богатырь басурманский – с одного маху сразу тридцать богатырей положил, и мелкой силе вовсе счету нет. Нет сильнее никого на свете против нас троих богатырей, меня, Яруслана Лазаревича да Ильи Муромца, а тут вот видишь, и посильней нашелся». Вот и стал он по той дороге гнать. Гнался, гнался он, смотрит – скачет какой-то мужичок, да на такой кобылке, что одна лишь шкура болтается, и косточки гнутся. Говорит тогда Бова Королевич:
– Здорово, мужичок!
Тот и отвечал:
– Здорово!
– А это не ты ли, – говорит, – мужик болтанский, богатырь басурманский, что с одного маху сразу тридцать богатырей положил, а мелкой силе вовсе счету нет?
Мужичок отвечал:
– Я.
– Тогда не гневайся на меня, что мужичком кликал.
– А ты кто таков? – спросил мужичок.
– Бова Королевич.
– Тогда становись рядом, вместе поедем.
Теперь бежал Яруслан Лазаревич, глядь на тот столб и молвит:
– Что ж оно такое? Не сыщешь сильнее против нас двоих, а получается, этот посильнее будет, одного маху сразу тридцать богатырей положил, и мелкой силе вовсе счету нет.
Как прочитал он надпись и давай гнать лошадь, потом догнал.
– Здорово, – сказал, – Бова Королевич! Что это ты с мужичком рядом едешь?
Тот и отвечал:
– Молчи!
Тут Яруслан догадался и спросил мужичка:
– А не ты ли, – спрашивает, – будешь мужик болтанский, богатырь басурманский, что с одного маху сразу тридцать богатырей положил, и мелкой силе вовсе счету нет?
Тот и отвечал:
– Я буду.
– Тогда не злитесь, что мужичком называл.
– А ты кто таков? – спросил мужичок.
– Яруслан Лазаревич я.
– Тогда вставай в ряд, у правой руки, поедешь!
И поехали они.
Бежал и Илья Муромец, и прочитал на столбе.
– Господи, – молвил, – нет ведь сильнее никого против меня, а этот вот посильней будет – с одного-то маху сразу тридцать богатырей положил, и мелкой силе вовсе счету нет.
И как стал коня гнать, догнал богатырей.
– Чего это вы, – спросил, – с мужичком идёте? А те отвечали:
– Тихо, Илья, лучше помалкивай!
Тогда и он догадался, спросил мужичка:
– А это не ты ли мужик болтанский, богатырь басурманский, что с одного маху сразу тридцать богатырей положил, и мелкой силе вовсе счету нет?
И тот отвечал:
– Я.
– Тогда прощения просим, что мужичком называл.
– А ты кто? – спросил мужичок.
– Илья Муромец, сильнее всех богатырей в мире.
– Тогда становись в середину!
Вот поехали. И решили теперь три богатыря отправиться в Дикие степи, где живёт такая царевна, что кто доедет до неё, тот и замуж возьмет. Ехали они, ехали, приехали в Дикое поле, поставили три куреня с тремя флагами. Мужичок снял с лошади рядно, пустил пастись коня, сам рядном накрылся и спать прилёг.
Поглядела царевна в трубу подзорную, говорит князьям своим:
– В степи мои едут три богатыря, подняли три флага. Отправьте, – говорит своим князьям, – шесть богатырей, шестерых зверей, и мелкой силе чтоб и вовсе счету не было, и пусть они тех богатырей разобьют, ну а мне головы привезут напоказ.
Князья мгновенно войско нарядили и в степь отрядили.
Бова Королевич глянул в трубу и сказал товарищам:
– Что ж делать? Выступило против нас шесть богатырей, шестеро зверей, а мелкую силу и вовсе не счесть!
Товарищи отвечали:
– Спросим-ка у мужика.
Пришёл Бова Королевич к нашему мужичку и просит:
– Мужик болтанский, богатырь басурманский, дайте совет нам: едут против нас шесть богатырей, шестеро зверей, а мелкую силу и вовсе не счесть, что ж нам теперь делать?
– Ты, – отвечал мужичок, – богатырь славный, Бова Королевич, садись-ка на свою лошадь и отправляйся им навстречу. Шестерых богатырей, как шесть оводов, разобьешь, а всю мелкую силу твоя лошадь потопчет.
Вот сел на коня своего Бова Королевич, поскакал и стал биться: шестерых богатырей и шестерых зверей побил, и всю мелкую силу конём потоптал, лишь одного оставил, чтоб записку написать и царевне весточку подать. Тогда выпустила царевна на них девять богатырей, девятерых зверей, а мелкую силу и вовсе не счесть.
Яруслан Лазаревич посмотрел в подзорную трубу и сказал:
– А что ж будем делать: девять богатырей выступили против нас да девять зверей, и мелкой силе вовсе счету нет?
Товарищи и говорили:
– Иди да у мужичка спрашивай!
Прибыл Яруслан Лазаревич к мужичку спрашивать:
– Мужик болтанский, богатырь басурманский, дайте совет нам: против нас девять богатырей выступили да девять зверей, а мелкой силе и счету нет, что ж нам делать?
– Ты, Яруслан Лазаревич, – отвечал мужичок, – богатырь славный, усаживайся на коня своего и отправляйся им навстречу. Прибьёшь ты девять богатырей, будто девять оводов, а лошадь твоя мелкую силу потопчет.
Садился на свою лошадь Яруслан Лазаревич, поскакал и стал биться: девять богатырей да девять зверей разбил, и мелкую силу конь растоптал, лишь одного только оставил, чтоб с вестями к царевне послать. Вот тогда царевна на них двенадцать богатырей выпустила да двенадцать зверей, и мелкой силе счету не было.
Посмотрел в трубу Илья Муромец и спрашивает:
– Что ж будем делать: против нас двенадцать богатырей выступили да двенадцать зверей, и мелкую силу не сосчитать?
Товарищи и отвечали:
– Иди-ка ты у мужичка спроси.
Приходит Илья Муромец и вопрос задаёт мужичку:
– Мужик болтанский, богатырь басурманский, дайте нам совет: против нас двенадцать богатырей выступили да двенадцать зверей, и мелкую силу не сосчитать, что ж нам делать?
– Ты, Илья Муромец, богатырь славный, – говорит мужичок, – садись-ка на коня и поезжай навстречу им: двенадцать богатырей прибьёшь да и двенадцать зверей побьёшь, словно двенадцать оводов, когда мелкую силу твоя лошадка растопчет.
Сел Илья Муромец на коня, поскакал. Вот стал он со всеми богатырями биться: двенадцать богатырей разбил да двенадцать зверей, а мелкую силу конём потоптал, одного только оставил, чтобы можно было записку написать да царевне весточку послать.
Увидала царевна, что дело не пустяшное, позвала к себе своих милых князей и говорила:
– Что же нам делать: трое богатырей разбили всех наших богатырей да всех зверей, и побитой мелкой силе счёту нет?
А князья и отвечали:
– Давайте выпустим на богатырей двенадцатиглавого змея, который сидит прикованный на двенадцати цепях; если и он их не одолеет, станем мы их, словно гостей, принимать.
Порешили и расковали двенадцатиглавого змея. Летел змей, так земля и дрожала, звери в лес прятались, а мелкие птицы вообще за море улетали.
А Илья Муромец поднялся рано, посмотрел в подзорную трубу и молвил товарищам:
– Плохо дело, товарищи, на нас летит двенадцатиглавый змей, вся земля под ним дрожит, звери в лес прячутся, а мелкие птицы за море улетают.
– Ну что, – говорят, – пойдемте, богатыри, к мужичку.
Вот прибыли к мужичку такое сказать:
– Мужик болтанский, богатырь басурманский, мы уж отбыли своё, сейчас твой черед пришел: теперь на нас летит двенадцатиглавый змей, иди справляйся теперь и ты с ним.
Мужик поднимается и думает: «Ну вот, пришёл конец моему лыцарству! Постранствовал я маленько по миру, людей повстречал, а теперь придётся живьем змею отдаться, тут вот, пожалуй, не выкрутиться». Тогда он стал, ряднышком своего коня прикрыл, заткнул топор за пояс, оседлал и поехал. Богатыри и кричат ему:
– Взяли бы вы коня у кого-то из нас, ведь ваш еле дышит, наверно, и до змея не доскачет.
– Не стоит, – говорил, – вашим коням меня не выдержать.
Дернул после за недоуздок и поковылял. Вот подъехал он к змею.
А змей на него летит, аж земля дрожит, звери в лес прячутся, мелкие птицы за море летят… А мужичок-то внимания не обращает, дёргает за недоуздок лошадь, она помаленьку и ковыляет. Посмотрел змей на такого лыцаря, останавливается и стоит.
– Это что ж это такое, никак насмешка надо мной?
– Точно! – мужичок отвечал.
Спрыгивает с коня, топор вытаскивает из-за пояса и ударяет зверя по его голове, да так, что катится голова эта, следом по второй – и та падает.
Увидали тогда три богатыря, как мужик болтанский, богатырь басурманский, змея-то разбивает, да и славу отнимает, оседлали коней и пустились на змея с обеих сторон, а третий за хвост ухватился – разбили его, порубили его, на огне сожгли, а пепел по воздуху пустили.
– Вот теперь, – сказал мужичок, – можем мы и к царевне ехать свататься; нехорошо только, что богатыри вы завистливые: я намеревался змея топором своим порубить, что ж вы не дали; зачем же вы в чужой черед в Дикую степь выступили?
Тут крикнул на них старший, Илья Муромец, говорил:
– Ну что ж, прощенья надо просить, славный мужичок болтанский, богатырь басурманский, старшиной будете теперь над нами: можете идти с царевной повенчаться и себе царство забирать, а коли нет, то поедем по свету силушку свою людям показывать.
– Спасибо за честь такую! – отвечал мужик болтанский ему. – Но не жених я царевне, вы мужиком меня обзывали, и по свету свою силушку показывать, чтобы люди удивлялись, и людской покой смущать тоже не хочется. Вы же, знатные богатыри, с убранством богатым, конями дорогими, отправляйтесь к царевне этой свататься, а я уж позади как-нибудь поплетусь.
Тогда оделись богатыри в наилучшие свои наряды и вперед отправились, а мужичок лошадку напоил, рядном прикрыл, оседлал, дернул за недоуздок и поскакал за ними.
Царевна увидала, что все богатыри ее побиты, двенадцатиглавый змей в пепел обращён, и подумала: «Нечего делать, следует дорогих странников встречать». Позвала она князей и велела:
– Открывайте ворота и стелите ко дворцу холстину: встречайте гостей-богатырей свежим хлебом и солью!
Ворота отворили, хлебом-солью богатырей встречали, кланялись, вот царевна на своё крыльцо вышла, и двери во дворец отпёрла; богатырей приветствовала, за стол усадила, дорогим вином-медом потчевала. Мужик болтанский, богатырь басурманский, подковылял ко дворцу, привязал лошадь у крыльца, ряднышко с нее снял, у дворца расстелил, лёг себе и стал трубку покуривать.
Вот богатыри начали пить-гулять, каждый на царевну поглядывать, и раздумывают: «Кого же царевна из нас троих удостоит?» А она видит, что все три богатыря один другого лучше, один одного милее, и сама не решает, за кого ж замуж идти. Пили они, значит, гуляли, но к делу не подступали. Царевна и сказала:
– Славные вы все богатыри, но кто же из вас разбил моего змея двенадцатиглавого, пускай тот со мной и выпьет чарку вина.
Богатыри переглянулись: сюда-туда, а того богатыря, что одолел двенадцатиглавого змея, и нет. Ну что же делать богатырям, они и признались:
– Был еще один с нами мужичок болтанский, богатырь басурманский, что с одного маху тридцать богатырей положил, и мелкой силе счёту нет. Сейчас он около дворца полеживает, да и трубку курит, пусть же сюда прибудет; но он такой мужик чудной, в одеже простой да на клячонке, а когда спит, то рядном покрывается.
– Если так, – отвечает царевна, – то пусть тогда мои князья, как подобает, его оденут и за стол усадят.
Одели князья, как должно, мужика болтанского и к столу привели. Наливает царевна всем по чарке и молвит:
– Кто же из вас разбил моего змея двенадцатиглавого, пускай тот со мной и выпьет чарку вина.
Тут уж мужичок не растерялся, чарку поднял и говорил:
– Я это!
Тогда-то царевна с ним обвенчалась и поставила его управлять своим царством.
И я у него был, горилку с ним пил, вот и к вам теперь пришел, эту сказку рассказал, – может, и вы чарку на стол поставите.