Глава 1
Украинское национальное движение в начале Первой мировой войны
Украина, некогда известная как «житница Европы», все еще ассоцируется с бескрайними пшеничными полями. К этому информированный читатель может сегодня добавить гигантские промышленные комплексы Донбасса, а также богатые месторождения Кривого Рога и Никополя. Сохраняется общее впечатление значительного промышленного и сельскохозяйственного потенциала страны. Не столь очевидна политическая роль народа, составляющего пятую часть населения СССР и населяющего территорию, которая превосходит по размерам объединенную Германию.
Хотя сегодня немногие ставят под сомнение этнические, лингвистические и культурные особенности украинцев, историческое же прошлое этого народа все еще смутно представляется за рубежом, а его политические достижения последнего времени больше рассматриваются в контексте истории России и не подлежат отдельному толкованию. И все же дважды в течение XX века, во время мировых войн, украинцы поднимались на борьбу за национальную и политическую самостоятельность, хотя и безуспешно. На самом деле за минувшие три столетия украинской истории стремление к свободе и независимости от могущественного северного соседа являлось доминирующим. Эта борьба, несомненно, продолжится в будущем, даже если она, по всей вероятности, будет происходить менее открыто.
Отсутствие интереса у внешнего мира к Украине отчасти усложняет дело. В конце концов, гораздо проще воспринимать Россию как единое государство с однородной нацией, чем вникать в запутанные и сложные проблемы различных нерусских народностей, которые на сегодняшний день составляют более 50 процентов населения Советского Союза.
Хотя в начале Первой мировой войны лишь немногие знали о существовании украинской нации, а сами украинцы в подавляющем большинстве только начинали размышлять о независимости и отделении от России, их избранные лидеры в лице Центральной рады (Совет), заседавшей в Киеве, в январе 1918 года провозгласили Украину независимым государством. В феврале, стремясь сохранить независимость, Рада заключила сепаратный мир с кайзеровской Германией, предотвратив, таким образом, установление контроля большевиков над этой богатой территорией. Если бы украинцам удалось сохранить независимость после Первой мировой войны, Россия лишилась бы своего главного источника снабжения продовольствием и сырьем. Более того, она потеряла бы прямой доступ на Балканы и в центральную часть Восточной Европы, оказалась бы отброшенной от Черного моря. Короче говоря, Россия перестала бы быть великой державой. Разумеется, европейская история сложилась бы совершенно иначе, а Украина со своими колоссальными природными ресурсами, развитой промышленностью и сельским хозяйством, населением, достаточно образованным для реализации этих преимуществ, естественно, могла превратиться в одну из ведущих европейских держав.
В книге идет речь о попытке украинцев добиться этой цели в ходе Первой мировой войны. В этой главе дан краткий анализ украинской проблемы накануне критического периода в национальной истории и рассмотрено влияние войны на самосознание украинцев, готовящихся к борьбе за независимость.
Ключ к пониманию прошлого Украины кроется в ее огромных природных богатствах и отсутствии естественных, легко охраняемых границ. На протяжении всей своей истории она являлась местом для вторжения и добычей алчных мародеров. В Средние века Украина представляла собой самый восточный форпост Запада в его бесконечных столкновениях с Востоком.
Затем часть ее территории перешла под контроль татар и турок. Далее ослабление Османской империи превратило Украину в яблоко раздора между Польшей и Россией, и, наконец, в XX веке она стала наиболее привлекательной целью для реализации германских планов и амбиций на Востоке.
Украинцы не были исторической нацией, хотя и гордились тем, что их независимая государственность берет начало в Киевском княжестве, государстве, уничтоженном в результате монгольского нашествия 1240 года. В период господства Литвы, который последовал за ним, идея независимой государственности не приобрела жизненной силы. Более того, центр политической жизни региона вскоре переместился из Литвы в Польшу, поставив, таким образом, Украину под контроль этого государства. До 1640 года украинские казаки во главе с гетманом Богданом Хмельницким предпринимали попытки избавиться от польского господства. Вначале эта борьба велась весьма успешно. Однако вскоре, после ряда кровопролитных, но завершившихся ничем битв, Хмельницкий решил пойти на соглашение с Москвой. Это постепенно привело к полному политическому доминированию в Украине лучше организованного и более решительного северного соседа. Секретное соглашение гетмана Ивана Мазепы, бывшего предводителем казаков, со шведским королем Карлом XII против Петра Великого, за которым последовала катастрофичная по своим итогам Полтавская битва (1709 г.), знаменует завершение усилий украинцев добиться независимости в период казачьей вольницы.
В XVIII веке в результате разделов Польши большая часть Украины попала под российское господство, и в короткий промежуток времени все эти земли вошли в состав Российской империи.
Это само по себе не было столь уж трагично в сравнении с почти полной утратой самобытности из-за русификации, а также политической и социальной интеграции, самоидентификации украинской земельной аристократией, сословием, которое ранее также понесло потери в результате полонизации. Вследствие чего культурная, образовательная и политическая жизнь украинских городов изменилась на иностранный лад (главным образом под влиянием русских или поляков, отчасти евреев). Этим обстоятельством прежде всего объясняется слабость украинского национального движения в последующий период и, в значительной степени, поражение украинской национальной революции 1917—1921 годов.
Процесс политического и социального поглощения украинских земель Российской империей совпал с украинским культурным возрождением, начавшимся с публикации пародии Ивана Котляревского на «Энеиду» в 1798 году. Она была написана на отброшенном за ненадобностью родном украинском языке, на котором тогда говорили лишь крестьяне. Появление этого произведения не только ознаменовало поворотный момент в украинском культурном возрождении, но и заложило основу для развития современного украинского языка. Эти процессы вскоре нашли своего величайшего приверженца в лице Тараса Шевченко (1814—1861), выдающегося украинского поэта XIX столетия. Ему суждено было также стать поборником возрождения украинской национальной идеи. Это движение, однако, набрало однако силу только к концу столетия после смерти Шевченко.
Таким образом, несколько десятилетий украинский национальный ренессанс ограничивался главным образом литературой и культурой. Секретную дипломатическую миссию в 1791 году украинского дворянина Василя Капниста в Пруссию в поисках помощи для противостояния России следует рассматривать скорее как эпилог к эпохе казачьей вольницы, чем прелюдию к борьбе за национальное освобождение Украины, поскольку эта борьба не набирала полную силу до второй половины XIX столетия. Такое, казалось бы, благоприятное событие, как вторжение Наполеона в Россию в 1812 году, лишь немного всколыхнуло украинцев, а Польское восстание 1830—1831 годов привело к очередному выражению лояльности и поддержке трону в надежде, что царь будет более восприимчивым к постоянным просьбам восстановить прежнюю казачью автономию и особенно привилегии, которые, как считали, полагались потомкам бывших казачьих старшин.
Именно классовый подход к украинской проблеме – желание бывших казачьих старшин быть русскими дворянами – дал толчок развитию аристократического направления в украинской историографии. Таким образом, украинское национальное возрождение изначально не пользовалось широкой народной поддержкой, и Украина продолжала служить полем сражения для поляков и русских, боровшихся за культурное и политическое преобладание в регионе. Тот факт, что многие дворяне украинского происхождения находились по обе стороны этой борьбы, имел для национального движения негативные последствия. С другой стороны, это серьезно ослабило усилия Москвы, старавшейся поглотить и русифицировать украинские провинции. Более того, активность польского меньшинства в Правобережной Украине (территория к западу от Днепра) преподала местному населению полезный урок и заставила его серьезно задуматься о своей собственной национальной идентичности.
Очевидно, что украинцы испытывали затруднения в выборе между Польшей и Россией. Впоследствии они не раз пытались найти поддержку третьей силы в борьбе против своих агрессивных соседей. Гетман Хмельницкий прибегал к помощи татар в борьбе против Польши, а затем призвал москалей. Мазепа пошел на сговор со шведами против России. Секретная поездка Василя Капниста в Пруссию в 1791 году также была предпринята с целью добиться помощи в борьбе против Москвы. Во время Крымской войны (1854—1856 гг.) польско-украинский авантюрист Михаль Чайковский, известный также под именем Садык-паша, сформировал в Турции украинский казачий легион, предназначавшийся для борьбы против России. А во время Первой и Второй мировых войн украинцы сотрудничали с Германией.
Однако эти временные альянсы с другими державами обычно обговаривались и осуществлялись тайком, они редко пользовались поддержкой широких народных масс. Некоторые из них были явно непопулярными и малопонятными для большинства населения. К таким союзам можно отнести секретное соглашение Мазепы со шведским королем Карлом XII. Впоследствии современные лидеры украинского движения все больше и больше опирались на собственные ресурсы и добивались расширения социальной базы поддержки именно на родине. Начало обретения популярности украинской национальной идеи в современный период истории отождествляется прежде всего с ростом активности народной интеллигенции в России в 40-х годах XIX века. Расширение ее от границ малороссийского регионализма к движению с отчетливым политическим подтекстом связывают с влиянием Тараса Шевченко.
Шевченко был не просто величайшим украинским поэтом того времени, но также национальным пророком. Бывший крепостной, чьи пламенные поэмы звали к национальному и социальному освобождению украинского народа, создал вместе с небольшой группой украинских интеллектуалов федералистское объединение, известное под названием Братство Святых Кирилла и Мефодия. Хотя царская полиция вскоре разгромила эту организацию и арестовала ее руководителей, идея славянской федерации продолжала господствовать в украинском политическом мышлении и в XX веке, пока ее не сокрушил большевистский централизм Ленина.
Отмена крепостного права в 1861 году (это был также год смерти Шевченко) придала дальнейший импульс развитию народного движения в Украине с большей политической ориентацией, как и в других регионах Российской империи. Народники, известные в Украине как холопоманы (крестьянолюбцы), были в целом столь же неудачливы в стремлении привлечь крестьян на свою сторону, как и их русские единомышленники. Таким образом, украинскому движению не удалось добиться широкой народной поддержки, в которой оно нуждалось, чтобы стать реальной политической силой в стране. Сознавая собственную слабость, ее лидеры проявляли скромность и сдержанность при определении планов на будущее. Фактически же едва дотягивали до политической программы, поскольку не выходили за рамки «продвижения малороссийской литературы и публикации просветительских материалов на малороссийском языке в целях распространения среди народа полезных знаний».
Но даже такая программа была неприемлема для российских чиновников. Встревоженные Польским восстанием 1863 года, они решили покончить с «украинской угрозой» в зародыше, прежде чем она могла докатиться до столицы империи. В качестве привентивной меры появился указ царского министра внутренних дел графа Валуева П.А. от 1863 года. Он представлял собой административный декрет, запрещающий все просветительские и религиозные книги, изданные на украинском языке. Хотя этот шаг властей серьезно затруднил просвещение масс, подъем национального самосознания среди дворянства продолжался, в украинских городах возник ряд тайных просветительских организаций, называвшихся громадами. Они не отличались ни политическим радикализмом, ни узким национализмом. В условиях же российской реальности они могли существовать только негласно – царская полиция следила за их деятельностью весьма пристально. Громады едва могли похвастаться организованностью, а в их деятельности не хватало прежде всего координации. Киевская организация неофициально играла роль центра, а ее руководители, политический теоретик Михаиле Драгоманов и историк Володимир Антонович, считались лидерами движения. Именно Драгоманов разработал серьезную политическую программу, основанную на принципах демократизации и федерализации как австро-венгерской, так и российской монархий, которые господствовали на украинских землях. Программа предусматривала равные права основным славянским народам – русским, украинцам и полякам. Драгоманова, как авторитетного ученого, хорошо известного всей России, громады единогласно выбрали руководителем миссии по созданию центра украинской политической и научной деятельности за рубежом. (Драгоманов занимал этот пост в Женеве несколько лет, а затем в 1889 году вернулся к научной деятельности, став профессором Софийского университета в Болгарии.) Необходимость пребывания Драгоманова за границей была вызвана даже более строгим царским указом, изданным в Эмсе (1876 г.), который запрещал все публикации на родном языке вместе с украинской культурной и просветительской деятельностью. В дальнейшем эти меры ослабили украинское движение в Российской империи и еще больше ограничили его связи с массами. Но постепенно оно становилось все более радикальным.
Было бы неверно увязывать возрастание интереса к Украине на Западе с усилением борьбы с украинофильством в царской России 1860—1870 годов. Украинский вопрос вообще никогда не сходил с европейской политической сцены. (Для тех, кто обсуждал эту тему позднее публично, он заключался в поисках национальной идентичности и культурной автономии, а в конечном итоге – в борьбе за политическую независимость украинского народа.) На Западе не забыли о стремлении Хмельницкого и Мазепы добиться независимости Украины. К тому же имелись способные и убежденные украинские политические эмигранты, среди которых соратник и приемник Мазепы Пилип Орлик, который после поражения в битве под Полтавой (1709 г.) отправился в Турцию, чтобы продолжать борьбу против России.
Важный вклад в дело информирования остального мира об Украине также внесли многочисленные зарубежные гости и путешественники, изучавшие Россию. Их поражали различия между северной частью империи и более приветливой, богатой и, кроме того, строптивой и независимой южной, населенной украинцами.
На многих иностранных граждан, побывавших в этой части империи, наибольшее впечатление произвело богатство украинского фольклора. Они начали его систематическое изучение еще задолго до отечественных ученых. За несколько десятилетий до рождения Шевченко, в то время когда было забыто само название «Украина», немецкий философ Иохан Готфрид фон Гердер, творивший в эпоху русской императрицы Екатерины Великой, заявил следующее: «Славяне были пасынками истории, но с течением времени это пройдет, и Украина, возможно, станет однажды новой Элладой».
Количество зарубежных гостей, посетивших Украину в XIX веке, значительно возросло. И больше всего среди них было немцев. В данный период появилось немало ученых, занимавшихся изучением России и славянского мира в целом. Кроме них среди первых исследователей украинского национального движения были немецкие политологи и наблюдатели. Некоторые заходили так далеко, что призывали к расчленению Российской империи и созданию независимого украинского государства. Одной из первых организаций, разработавшей такой план и добивавшейся его поддержки со стороны немецкого канцлера, князя Отто фон Бисмарка, была Еженедельная партия, состоящая из либеральных аристократов, которые рассматривали Англию в качестве идеала. Она проявляла особую активность во время Крымской войны и включала в свои ряды такого выдающегося немецкого деятеля, как Морин Август фон Бетман Гольвег (старший) – бывший министр прусского кабинета.
Примерно в то же время (март 1854 г.) прусский посланник в Лондоне Карл Иосиас фон Бунсен сделал аналогичное предложение своему правительству в секретном меморандуме.
Отделение «Малороссии от Великой России», то есть создание независимой Украины, свободной от контроля русских, вновь предлагал в 1861 году Курт фон Шлёнер, второй секретарь посольства Пруссии в Санкт-Петербурге.
Затем, незадолго до отставки Бисмарка, немецкий философ Эдуард фон Хартман открыто призвал к созданию сепаратного украинского государства, предложив назвать его Киевским княжеством.
Ни канцлер Бисмарк, ни его преемники не проявляли большого интереса к осуществлению таких планов на Востоке. Недавние исследования «остполитик» Бисмарка полностью подтверждают этот вывод. Густав Рейн в книге, посвященной его деятельности, весьма убедительно показывает, что канцлер последовательно противился революциям и в целом придерживался миролюбивой внешней политики. Согласно утверждениям другого автора, Рейнгольда Витрама, Бисмарк отказывался от любых планов, направленных на расчленение России. Более того, он соглашался с царской политикой русификации прибалтийских провинций, в которых имелись крепкие и хорошо организованные немецкие общины.
Между тем немецкие эксперты по восточному вопросу продолжали внимательно следить за политической, социальной и литературной жизнью в Украине. Даже те, кто воспринимал Россию как единое целое и не поддерживал идею по ее расчленению, начинали рассматривать «существование Малороссии и ее политического движения (украинского национализма) как весьма серьезную проблему».
При всей своей многочисленности немецкие поселенцы в Украине слабо влияли на рост интереса рейха к этой территории и усиление здесь собственного влияния. В предвоенный период их насчитывалось около 600 тысяч (около 2% населения Украины и примерно четверть всей численности немцев в Российской империи).
Ни германское правительство, ни большинство частных германских организаций не проявили интереса к судьбе своих соотечественников на Востоке, возможно, потому, что большинство из них принадлежали к семьям, которые эмигрировали много лет назад, во время правления Екатерины Великой. Немецкие «колонисты» в Украине, жившие большей частью в зажиточных, хорошо организованных общинах, сохраняли свой язык, религию, обычаи, но редко поддерживали постоянные связи с родственниками на родине.
Германские финансовые круги также не очень заботились о политическом статусе Украины, хотя в начале Первой мировой войны Германия была третьим крупнейшим иностранным инвестором в России, чьи вложения оценивались в 441,5 млн рублей, что составляло 19,7% всех иностранных капиталовложений. Значительность германских экономических интересов в Украине подтверждает, что более одной трети немецкого капитала было инвестировано в горнодобывающую и металлургическую промышленность (160 и 69 млн рублей соответственно), значительная часть предприятий которой размещалось в Украине. Недавние советские исследования проблемы показывают, что влияние германского капитала в Украине было существенным. Они подчеркивают значение частных немецких капиталовложений в различные российские и иностранные предприятия, финансовый контроль немцев над французскими, бельгийскими и другими фирмами в России, а также влияние немецких технических специалистов и германо-русских деловых кругов на экономическую жизнь империи в целом.
Однако нет никаких доказательств того, что эти германские круги оказывали сколько-нибудь серьезное влияние на украинское национальное движение или в какой-либо мере затрагивали политику рейха в этом регионе, несмотря на советские уверения в обратном. Как известно, советские исследователи единодушны в утверждении, будто Германия еще с середины XIX века активно добивалась расчленения Российской империи и создания независимой Украины. Одним из ревностных сторойников данного тезиса (не подкрепляется никакими достоверными источниками) является Ерусалимский А.С., известный советский эксперт по германской дипломатии. Он постоянно утверждает, будто экспансионистские планы германских империалистов неизменно пользовались поддержкой правительства рейха, Верховного военного командования и немецких колонистов, прибывших в Украину и Крым и поселившихся вдоль стратегически важных железных дорог.
(Разумеется, любой школьник знает, что паровой двигатель был изобретен не в период правления Екатерины Великой, то есть как раз в то время, когда германские колонисты селились в этих местах.)
Накануне Первой мировой войны лишь небольшое число немецких экспертов по восточным делам было знакомо с украинской проблемой. Широкую общественность, так же как и большинство представителей официальных кругов этой страны, проинформировали о сути вопроса только после начала военных действий на Востоке. На начальном этапе войны германская «остполитик» не предусматривала каких-либо практических шагов в отношении Украины или других территорий Российской империи.
В последние десятилетия перед Первой мировой войной царский режим проводил политику подавления национальных движений внутри империи. Однако, несмотря на то что в обществе вводились жесткие ограничения, властям все сложнее было отвечать на вызовы со стороны нерусских народных движений, прежде всего в Украине. Это национальное движение получало активную поддержку со стороны украинских лидеров, находившихся в эмиграции, а также значительная помощь ему оказывалась с территорий, неподвластных России, особенно Восточной Галиции.
Другим важным процессом конца XIX столетия, происходящим в Украине, была быстрая индустриализация. Она сопровождалась небывальным ростом городов, увеличивающейся пролетаризацией масс и активным ввозом иностранного капитала со всеми вытекающими экономическими, социальными и политическими последствиями. Украина не только быстро становилась местом активизации национального движения, но также одним из ведущих центров экономической и социальной революций в Российской империи.
В украинском национальном движении после утраты им массовости ведущую роль продолжала играть интеллигенция. Однако это уже была более сложная по своему составу классовая прослойка, многие представители которой все больше тянулись к идеям социализма. Две тенденции этого движения переплелись в революционных событиях 1905 года, а сами украинские лидеры того периода были призваны сыграть решающую роль в русской революции 1917 года и в процессе украинского национального возрождения, который за ней последовал.
Процесс развития политических партий в Украине можно проследить в два последних десятилетия перед Первой мировой войной. Но более важным явился рост национального самосознания среди рабочих, определенных слоев среднего класса, помещичьего сословия и крестьянских масс. На этом историческом этапе украинская литература приобрела самобытный характер, а историография и другие общественные науки достигли впечатляющих успехов. Этот период явил научному миру таких выдающихся ученых, как историк Мыхайло Хрущевский, и известных и признанных во всем мире писателей: И. Франко, Л. Украинку и М. Коцюбинского. Украинские культурные, научные и прочие достижения, бесспорно, придали мощный импульс национальному движению в переломный период своего развития.
Тем не менее в начале Первой мировой войны и в период крушения царского режима в России украинское национальное движение еще не получило должного развития и поэтому оказалось не готово использовать возникшие возможности. Сознавая собственную слабость и отдавая себе отчет в новой социальной реальности, сложившейся в России, украинцы установили тесную связь с социалистическим и демократическим движением в других регионах империи. Национальные лидеры предвоенного периода, за небольшим исключением (Украинская революционная партия М. Михновского), ставили своей целью достижение автономии и в публикациях или заявлениях ограничивались лишь требованиями демократизации России и ее децентрализации на федеральной основе. Разумеется, многие из них мечтали о славе и независимости своей Родины, но это считалось дальней перспективой и даже не подлежало публичному обсуждению.
Таким образом, начало Первой мировой войны застало украинских лидеров в состоянии душевного равновесия и осторожного оптимизма. Они открыто высказывали лояльность России и искренне надеялись решить национальную проблему в контексте внутриполитической реальности без вмешательства извне. Центральная же власть, в свою очередь, не торопилась привлекать украинцев к борьбе против общего врага. Напротив, продолжала проводить линию на их преследование и унижение. Царский режим, вместо предоставления украинцам некоторой свободы в культурной жизни, что способствовало бы укреплению лояльности и росту воодушевления второго по численности народа Российской империи, использовал начало войны как предлог для подавления украинского движения. Национальные организации и выпускаемые ими печатные материалы запрещались, некоторые лидеры подверглись арестам и высылке, среди них оказался профессор М. Хрущевский, который только что вернулся в Россию из-за границы.
Новые усилия царского режима по подавлению украинского движения совпали по времени с наступлением русской армии в Галиции, где оно располагало более широкой социальной базой. Эта территория, также известная как Западная Украина, с середины XIV века находилась под властью Польши. Сам факт, что в результате раздела этого государства в 1772 году она официально стала числиться частью Австро-Венгрии, мало что изменил в политической жизни населения данной территории. Тем не менее в последующий период галичане пользовались значительно большей степенью свободы, чем украинцы, находившиеся под властью царя.
К середине XIX столетия пробуждение национального самосознания украинского населения в Галиции, ранее проявлявшегося прежде всего в области литературы и культуры, стало приобретать определенную политическую окраску. (Следует отметить, что весь XIX век украинцы, населявшие эту территорию, как националистически настроенные, так и те, кто ориентировался на Россию, продолжали называть себя жителями Рутении.) Ограниченная парламентская демократия в Австро-Венгрии – стране двойной монархии, пример польской общины, более организованной и политически ориентированной, а также общая либеральная и просветительская атмосфера, царившая в империи, возглавляемой Францем-Иосифом, стимулировали дальнейшее развитие украинского национального движения. Развитие пророссийских организаций Рутении (их участники считали себя русскими) в Галиции в конце прошлого столетия, а также растущая напряженность между Веной и Санкт-Петербургом, безусловно, влияли на укрепление позиций националистических кругов в этом регионе. Восточная Галиция, населенная преимущественно украинцами, оставалась в основном под польским влиянием с ведома и полного одобрения центральной власти в Вене.
Украинцам, населявшим Галицию, оказывали помощь их соотечественники с Востока. В 1870—1880 годах, когда национальное движение в России продолжало подвергаться ограничениям, часть его лидеров уехали за границу, другие же ушли в подполье. Но гораздо большее число участников перенесли свою деятельность в Галицию. Это превратило Западную Украину в настоящий Пьемонт национального движения, приблизило Галицию к основной тенденции украинской жизни и, таким образом, в 1919 году подготовило условия для ее постепенного объединения с остальными украинскими землями. Основы социалистического движения в Галиции заложил именно Мыхайло Драгоманов. А позднее такие выдающиеся ученые и национальные лидеры, как историк Мыхайло Хрущевский, которому было суждено стать отцом национальной революции и первым президентом Украинской народной республики, играли активную роль на данной территории до начала Первой мировой войны.
Несмотря на последовательную пропольскую политику Вены в Галиции, украинцы, населявшие эту территорию, проявляли в начале Первой мировой войны полную лояльность режиму Габсбургов. Поскольку они осознавали относительные преимущества, которыми располагали в Австро-Венгрии, и усматривали в победе русских на Востоке реальную угрозу для будущего украинского движения, постольку становится понятным их настроение.
Впоследствии, когда в первые дни войны Вена разрешила украинцам организовать добровольческий корпус для борьбы против России, 28 тысяч человек в возрасте до 20 и свыше 40 лет, то есть те, кто не подлежал призыву, выразили готовность выступить на стороне Австро-Венгрии. Однако вскоре, уступая давлению польской стороны, Вена позволила лишь 2500 из них остаться в Украинском легионе метких стрелков (Сичови стрельцы, сичевики), в то время как поляки сформировали не менее пяти бригад под командованием Юзефа Пилсудского.
Хуже всего, что польские и венгерские войска, а также военное командование в Восточной Галиции (прифронтовая зона), поддавшиеся слухам о происках «русских агентов» и прорусских симпатиях среди украинских крестьян, прибегли к массовым арестам и казням. Быстрое отступление отсюда австрийцев в конце 1914 года под натиском русских войск сделало подобную практику еще более распространенной. В первые месяцы войны, согласно оценке украинского историка того периода, тысячи соотечественников были казнены и свыше 30 тысяч сосланы в лагеря особого содержания в Австрии.
Вслед за оккупацией русскими войсками Восточной Галиции в конце 1914 года здесь начался новый этап репрессий. Центральная власть дала санкцию на уничтожение всех культурных и просветительских местных учреждений. Использование родного языка строго воспрещалось, а украинская греко-католическая церковь Галиции подвергалась жестоким преследованиям. Возглавлял эту акцию, направленную на русификацию населения, обращение его в православие и постепенное поглощение этой территории Российской империей, граф Бобринский А. Г. Вскоре были арестованы и высланы тысячи известных людей, в том числе митрополит украинской греко-католической церкви граф Андрий Шептицкий. Отступление русских войск из Восточной Галиции в середине 1915 года сопровождалось насильственной эвакуацией тысяч крестьянских семей.
Неудивительно, что действия, совершавшиеся на этой территории венгерскими и польскими войсками, расценивались как обычные злоупотребления. Несмотря на преследования и явное предпочтение, которое власти отдавали полякам, украинское население Галиции продолжало сохранять верность режиму и ориентироваться на Вену. В то время как старейшее австрийское воинское формирование, знаменитый Пражский полк, перешло в 1915 году на сторону русских, украинский добровольческий легион Галиции вновь и вновь подтверждал звание лучшей боевой части австро-венгерской армии. И все же вслед за отступлением русских войск в 1915 году галицийские украинцы, к их неудовольствию, опять столкнулись с абсолютным безразличием Вены к собственным ожиданиям большей культурной и просветительской автономии. В то же время в октябре 1916 года в торжественном «Манифесте к полякам» австрийский и германский монархи пообещали воссоздать польское государство. Это предполагалось сделать за счет польских провинций, захваченных у России и Галиции, в том числе ее восточной части, в основном населенной украинцами.
Первая мировая война явилась нелегким испытанием для украинского народа. Его территория стала ареной активных военных действий, в ходе которых украинцы понесли большие потери без всякой надежды на то, что его страдания и жертвы не напрасны и в конечном счете будут оценены. Из всех воюющих держав лишь Германия проявляла некоторое сочувствие к украинскому национальному движению, но оно носило главным образом теоретический характер и никак не влияло на улучшение жизни народа. Две же ведущие восточные державы – Россия и Австро-Венгрия – неизменно оставались чуждыми чаяниям украинцев. Это, безусловно, поставило перед ними непреодолимое препятствие в борьбе за независимость, хотя в то время появились радетели за народное дело, а вокруг движения – ореол героизма. Рост украинского национализма в годы Первой мировой войны обусловлен не столько силой или зрелостью движения, сколько ослаблением и окончательным крахом наиболее принципиальных его противников – Австро-Венгрии и России, особенно последней.