Больные вопросы Украины
По сути, таких вопросов три – федерализм (степень свободы разных, непохожих друг на друга регионов), язык и национальная память. Все! Но из-за этих трех вопросов – страна, которая в 1991 году и численностью населения и территорией была равна Австро-Венгерской Империи – сейчас по важнейшим показателям экономического и социального развития – соседствует с такими странами как Сомали, Зимбабве, Сектор Газа. Проблемы Украины – типичны для постколониальных стран Африки, причем самых отсталых стран – и это страна, находящаяся в центре Европы, давшая миру Нобелевских лауреатов…
Федерализм
Вопрос унитарной или федеральной структуры украинского государства – был поднят впервые еще во время парламентских выборов 1990 и президентских выборов 1991 года и до сих пор является одним из основных в украинской политике. Неправильный ответ может погубить всю политическую карьеру и прославить политика как зрадника (предателя). Это далеко не технический вопрос: украинские националисты считают, что только будучи унитарной Украина сможет выжить. Примеры обратного: РФ и США являются федерациями, а Швейцария и Германия (де факто) даже конфедерациями – никого не убеждают и только вызывают озлобление. И все эти страхи имеют глубокие исторические корни.
Для начала – раз уж заговорили про Австро-Венгрию, позвольте привести пару, так сказать, приветов из прошлого. Отрывки из книг великих – Стефана Цвейга и Зигмунда Фрейда.
Вот отрывки из книг Зигмунда Фрейда, которые собрала в своей книге о предвоенной Европе Маргарет МакМиллан
Национальные противоречия не только приводили к вспышкам уличного насилия, но и до крайности затрудняли работу обоих парламентов Дуалистической монархии. Политические партии, создаваемые на основе языка и этнической принадлежности, были по большей части заинтересованы лишь в защите этнических же интересов, а потому блокировали работу, которая не служила этим целям. Депутаты дули в трубы, звенели колокольчиками, били в гонги и барабаны, бросались чернильницами и книгами – все для того, чтобы заткнуть рты оппонентам. Обструкция стала обычным приемом – в ходе одного из самых известных случаев такого рода немецкий депутат выступал подряд двенадцать часов, лишь бы только не дать чехам возможности добиться в Богемии и Моравии равных прав для чешского языка.
Целый ряд венгерских политических лидеров и их сторонников последовательно стремились к тому, чтобы шаг за шагом сделать значительную часть армии империи более «венгерской» – с чисто венгерскими полками во главе с говорящими по-венгерски офицерами и под венгерскими же знаменами. Такие меры угрожали целостности и эффективности армии – кроме того, как указывал французский военный атташе, нужного количества пригодных офицеров все равно не было в наличии. Когда Франц Иосиф попытался успокоить страсти и в 1903 г. провозгласил, что его армия пронизана духом единства и гармонии, а ко всем этническим группам относятся с равным уважением, это лишь подлило масла в огонь. Венгерские националисты в Будапеште ухватились за то, что «этническим» по-венгерски прозвучало как «племенным», что, конечно, было сочтено смертельным оскорблением
Внимание общества сосредоточивалось на пустяках – на том, как в Опере поссорились чешский и немецкий исполнители, на драке, которая произошла в парламенте из за назначения какого то чиновника в Богемии, на достоинствах последней оперетты или на продаже билетов для благотворительного бала»
Последнее было связано с тем, что и у самих венгров имелись затруднения в области «национального вопроса» – затруднения, которые они до того момента успешно игнорировали. Венгры, или, как они сами предпочитали называться, мадьяры, представляли собой лишь незначительное большинство обитателей страны, но строгие ограничения избирательного права гарантировали им почти полное господство в парламенте. К 1900 г. национальные движения (сербское, хорватское, румынское) охватили Венгрию, и такое отсутствие представительства в органах власти лишь усиливало их. Дополнительным поводом для недовольства было принудительное насаждение венгерского языка в школах и присутственных местах. В те годы национализм усиливался повсюду – как внутри Австро-Венгрии, так и вне ее. В 1895 г. в Будапеште собрался Конгресс национальностей, который потребовал, чтобы Венгрия была провозглашена многонациональным государством. Венгры отреагировали на это с гневом и тревогой. Даже сравнительно либерально настроенный Тиса попросту не мог принять того факта, что внутри Венгрии существуют и другие национальности, обладающие собственными законными интересами. С его точки зрения, те же румыны (за исключением радикалов) были кем-то вроде крепостных крестьян и хорошо знали свое место: «Я знаю, что это кроткие, мирные люди – они уважают дворянство и благодарны за любое доброе слово»
По всей территории Дуалистической монархии прокатилась тогда волна национализма, вызвавшая бесконечные и бесплодные споры относительно школ, рабочих мест и даже табличек с названиями улиц. Во время переписи вопрос о том, какой язык для человека является родным, стал ключевым при определении соотношения сил между отдельными нациями – а потому различные группировки даже стали вывешивать плакаты, подталкивающие к тому или иному «верному» ответу на него. Часто национальный вопрос сочетался с классовыми противоречиями – например, румыны и русины были по преимуществу крестьянами и в этом качестве противостояли венгерским и польским землевладельцам.
Тем не менее, сила националистического движения была такова, что классы, которые в других странах сплотились вокруг социалистических, либеральных или консервативных партий, в Австро-Венгрии раскололись по национальному признаку.
Поскольку картина чересполосицы населения в Австро-Венгрии складывалась веками, то практически в любом месте можно было обнаружить узел национальных противоречий: в Словении словенцы конфликтовали с итальянцами, в Галиции – поляки с русинами, а немцы, казалось, противостояли всем – и тем же итальянцам в Тироле, и чехам в Богемии. В 1895 г. правительство Австрии пало из-за того, что немецкие представители выступили против создания для словенцев параллельных классов в средней школе. Два года спустя между немцами и чехами вспыхнул конфликт из за права использования чешского языка в официальных документах – в итоге начались уличные беспорядки, а еще один премьер министр был вынужден уйти в отставку. Когда в 1904 г. в Университете Инсбрука дали возможность изучать право на итальянском, это вызвало возмущение и манифестации уже со стороны немецкого населения. Новые железнодорожные станции оставались безымянными из-за того, что не удавалось прийти к согласию по поводу языка, на котором их следует назвать.
В Инсбруке, кстати, в 1904 году во время этих манифестаций убили человека. А вот уже Стефан Цвейг с его «Вчерашним миром» – плач по утраченной Европе и рухнувшей стране.
Но вот явился на свет и третий цветок, синий василек, любимый цветок Бисмарка и символ немецкой национальной партии, которая – только тогда этого еще не понимали – с убойной силой осознанно стремилась к перевороту, к разрушению австрийской монархии, чтобы под прусским и протестантским началом создать – уже привидевшуюся Гитлеру – Великую Германию. В то время как христианско-социалистская партия упрочила свои позиции в Вене и в деревне, социалистическая – в промышленных центрах, национал-немецкая имела своих приверженцев почти исключительно в пограничных районах Богемии и Альп; она компенсировала свою малочисленность дикой агрессивностью и безмерной жестокостью. Несколько их депутатов стали бичом (в былом смысле), позором австрийского парламента; в их идеях, в их методах Гитлер (также австриец из пограничного района) имеет свои истоки. У Георга Шёнерера он заимствовал призыв "Прочь от Рима!", следуя которому по-немецки организованно тысячи германских националистов назло императору и клиру перешли из католичества в протестантизм, от него перенял антисемитскую расовую теорию ("Все свинство – в расе", – говорил его знаменитый прототип), а также использование беспощадного, все сметающего на своем пути штурмового отряда и тем самым принцип, с помощью которого маленькая террористическая группа запугивает далеко превосходящее по численности, но гуманно-пассивное большинство. То, что для национал-социализма делали штурмовики, разгоняя дубинками собрания, нападая по ночам на идейных противников и избивая их до полусмерти, немецким националистам в Австрии обеспечивали студенты, которые под защитой университетской неприкосновенности учиняли беспрецедентные бойни и по первому свистку готовы были по-военному четко маршировать при всякой политической акции. Корпоранты, так называемые "бурши", с рассеченными лицами, упившиеся и бездушные, легко врывались в актовый зал, потому что у прочих студентов были только повязки и фуражки, а эти были вооружены тяжеленными дубинками; беспрестанно провоцируя, они избивали то славянских, то еврейских, то католических, итальянских студентов и изгоняли беззащитных из университета. Во время каждого такого "променада" (так назывались те субботние вылазки) текла кровь. Полиция, которая благодаря старинной привилегии университета не имела права вступать в университетский двор, должна была безучастно наблюдать извне, как там бушевали эти трусливые погромщики, и ограничивалась лишь тем, что подбирала истекающих кровью потерпевших, которых хулиганы просто сбрасывали с лестницы. Там, где крохотная, но горластая партия немецких националистов в Австрии желала чего-нибудь добиться, она всегда высылала вперед штурмовые студенческие отряды; когда граф Бадени с согласия императора и парламента издал закон о языках, который должен был способствовать миру между национальностями Австрии и, возможно, мог бы продлить существование монархии еще на десятилетия, эта горстка молодых парней заняла Рингштрассе. Пришлось вмешаться кавалерии, пошли в ход сабли и пули. Но столь велико было в ту трагически слабую и трогательно гуманную либеральную эру отвращение к любому насилию и любому кровопролитию, что правительство отступило и не решилось на террор против немецких националистов. Премьер-министр подал в отставку, и исключительно лояльный закон о языках был отменен. Вторжение жестокости в политику могло отметить свой первый успех. Все расселины и трещины между нациями и классами, которые с трудом замазывало время компромиссов, разверзлись и стали пропастями и безднами. В то последнее десятилетие перед новым столетием в Австрии уже началась война всех против всех.
Однако мы, молодые люди, с головой ушедшие в наши литературные амбиции, мало обращали внимания на опасные изменения в нашей стране: мы знали лишь книги и картины. У нас не было ни малейшего интереса к политическим и социальным проблемам: что значили все эти резкие перепалки в нашей жизни? Город приходил в волнение от выборов, а мы шли в библиотеки. Массы восставали, а мы писали и обсуждали стихи. Мы не видели огненных знаков на стене, мы беспечно вкушали, как во время оно царь Валтасар, от всех изысканных яств искусства, не видя впереди опасности. И лишь когда через десятилетия обрушились стены и нам на голову рухнула крыша, мы осознали, что фундамент давно уже подточен и вместе с новым веком начался закат индивидуальной свободы в Европе.
Как мы видим – все до боли, до крика знакомо – бандитствующие студенты, дерущиеся депутаты, безумные языковые законы. И кстати, Львов и большая часть Запада Украины – в те времена, что описаны Фрейдом и Цвейгом – входили как раз в Австро-Венгрию. Конец известен – крах страны, крах Европы, черная тень гитлеризма. Увы, история никого и ничему не учит. Никого и ничему.
Кстати, Вячеслав Черновол, который в истории независимой Украины занимает примерно такое же место, как у нас академик Сахаров – видел будущее Украины как федеративной республики:
http://podrobnosti.ua/966556-pamjat-o-chernovole.html
"Вижу в составе Украинской Федеративной Народной Республики такие земли, как Киевщина, Подолье, Волынь, Галичина, Буковина, Закарпатье, гетьманщина, Слобожанщина, Запорожье, Донеччина, Таврия (Черномория), а Крым – как независимого соседа, или автономную республику в союзе с Украиной. Каждая из этих земель будет иметь свой парламент (Донецкий Совет, Галицкий Совет и т. д.) и свое земельное правительство, а двухпалатная (с пропорциональным представительством от всего населения и равным – от земель) Центральная рада Украины будет заниматься и гарантировать демократические права (на оппозицию, на свободные выборы, на свободу слова и печати, на частную или коллективную собственность, на неприкосновенность и достоинство личности)".
В общем-то, вполне приемлемая и, безусловно, демократическая конструкция, чем-то напоминающая Германию. Однако, уже в 1991 году взгляды Черновола изменились, став национал-шовинистическими, но с украинским привкусом.
Язык
Вопрос языка в Украине – регулируется конституцией Украины, которая гласит:
Статья 10. Государственным языком в Украине является украинский язык.
Государство обеспечивает всестороннее развитие и функционирование украинского языка во всех сферах общественной жизни на всей территории Украины.
В Украине гарантируется свободное развитие, использование и защита русского, других языков национальных меньшинств Украины.
Государство способствует изучению языков международного общения.
Применение языков в Украине гарантируется Конституцией Украины и определяется законом.
То есть, в стране установлен один государственный язык. Причем совсем не тот, на котором в повседневной жизни говорит большинство украинцев. Вот еще один украинский законодательный акт на тему языка.
Закон Украины «Об основах государственной языковой политики». Статья 3
Каждый имеет право свободно определять язык, который считает родным, и выбирать язык общения, а также признавать себя двуязычным или многоязычным и изменять свои языковые предпочтения.
Каждый, независимо от этнического происхождения, национально-культурной самоидентификации, местожительства, религиозных убеждений, имеет право свободно пользоваться любым языком в общественной и частной жизни, изучать и поддерживать любой язык.
В случае, когда граждане другой национальности, составляющие большинство населения указанных административно-территориальных единиц, населенных пунктов, не владеют в надлежащем объеме национальным языком или когда в пределах этих административно-территориальных единиц, населенных пунктов компактно проживает несколько национальностей, ни одна из которых не составляет большинства населения данной местности, в работе названных органов и организаций может использоваться украинский язык или язык, приемлемый для всего населения.
Чтобы еще углубиться в детали, я приведу несколько статей из закона УССР от 28 октября 1989 года № 8312-11 «О языках в Украинской ССР», который действовал аж до 2012 года
Украинская ССР признает животворность и общественную ценность всех национальных языков и неукоснительно гарантирует своим гражданам национально-культурные и языковые права, исходя из того, что только свободное развитие и равноправие национальных языков, высокая языковая культура является основой духовного взаимопонимания, культурного взаимообогащения и укрепления дружбы народов.
Украинский язык является одним из решающих факторов национальной самобытности украинского народа.
Украинская ССР обеспечивает украинскому языку статус государственного в целях содействия всестороннему развитию духовных творческих сил украинского народа, гарантирования его суверенной национально-государственной будущности.
Воспитывать у граждан, независимо от их национальной принадлежности, понимание социального назначения украинского языка как государственного в Украинской ССР, а русского языка как языка межнационального общения народов Союза ССР – обязанность государственных, партийных, общественных органов и средств массовой информации республики. Выбор языка межличностного общения граждан Украинской ССР является неотъемлемым правом самих граждан.
I. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ
Статья 1. Задачи законодательства о языках в Украинской ССР
Задачей законодательства Украинской ССР об языках является регулирование общественных отношений в сфере всестороннего развития и употребления украинского и других языков, которыми пользуется население республики, в государственной, экономической, политической и общественной жизни, охрана конституционных прав граждан в этой сфере, воспитание уважительного отношения к национальному достоинству человека, его культуре и языку, дальнейшего укрепления дружбы и сотрудничества народов Союза ССР.
Статья 2. Государственный язык Украинской ССР
В соответствии с Конституцией Украинской ССР государственным языком Украинской Советской Социалистической Республики является украинский язык.
Украинская ССР обеспечивает всестороннее развитие и функционирование украинского языка во всех сферах общественной жизни.
Республиканские и местные государственные, партийные, общественные органы, предприятия, учреждения и организации создают всем гражданам необходимые условия для изучения украинского языка и углубленного овладения им.
Статья 3. Языки других национальностей в Украинской ССР
Украинская ССР создает необходимые условия для развития и использования языков других национальностей в республике.
В работе государственных, партийных, общественных органов, предприятий, учреждений и организаций, расположенных в местах проживания большинства граждан других национальностей (города, районы, сельские и поселковые Советы, сельские населенные пункты, их совокупность), могут использоваться наряду с украинским языком и их национальные языки.
Как мы видим, сегодняшнее положение русского языка на Украине, если брать чисто законодательный аспект – не слишком то ухудшилось по сравнению с 1989 годом. Можно сказать и по-другому – проблема была в 1989 году и не решена до сих пор. Речь с одной стороны идет о легализации русского языка как равного украинскому – это не было решено ни тогда ни сейчас. А с другой стороны – речь идет о том что в законе написано одно, а большая часть населения страны разговаривает на другом. Причем на русском разговаривают и украинцы, и, что главное – столица, Киев. Сейчас – просто начали приводить практику к теории, причем способами, которые международное право трактует как преступные.
Насколько на Украине можно свободно говорить на русском. Свидетельствует Аглая Торопова, журналист, десять лет прожившая на Украине.
Украина – двуязычная страна. Здесь никто не угнетает тех, кто говорит на русском языке. Каждый может общаться на том языке, на котором ему нравится.
Это почти что так. Действительно, диалог, когда один собеседник говорит по-украински, а другой – по-русски, вполне возможен. Так даже часто бывает. Хотя, честно говоря, это безумно неудобно. Но это бытовая ситуация. В любом государственном органе могут потребовать обращения на мове. И беда тут в том, что по-настоящему мову могут не знать оба собеседника – и патриотически настроенный чиновник, и русскоязычный проситель.
С выступлениями в парламенте тоже бывают проблемы. Особенно с тех пор, как в Верховную раду прошла партия «Свобода». Любой депутат, заговоривший по‑русски, может быть подвергнут обструкции – крику, гвалту, даже физическому насилию. Это не следствие Майдана, так было всегда.
Оба языка развиваются свободно. Каждый может получить образование на том языке, который ему больше нравится. Это неправда. В Киеве нет ни одного детского сада, где языком обучения был бы русский. Считается, что детям нужно учиться украинскому с раннего детства: если уж семья не учит, то пусть к школе подготовит детский сад. В реальности это выглядит довольно комично: воспитательница говорит по-украински, дети обращаются к ней по-русски, между собой большинство детей тоже предпочитает общаться по-русски. Впрочем, детские утренники выглядят в такой ситуации очень грустно. Вместо того чтобы играть и чувствовать себя маленькими звездами, дети стараются быстро ‑ быстро протараторить со сцены неинтересные им слова и поскорее убежать. Забавно бывает, когда по-русски начинает говорить Дед Мороз или Снегурочка, – вот тут дети расслабляются.
Что касается школ, то в Киеве, например, их всего пять. И они пользуются репутацией крутых и для «крутых». Такое количество школ на огромный трехмиллионный город никак не сообщает свободы в выборе языка образования.
Высшего образования на русском языке просто нет. Более того, в университетах нет и кафедр русской филологии. Русский язык и русскую литературу уже давно изучают на кафедрах славистики или иностранных языков. Ну и диплом специалисту по русской литературе тоже придется писать и защищать на украинском[1].
Вопрос языка – видимо, связан с целым комплексом проблем и фобий, которые Украина получила в девяносто первом году вместе с независимостью. Первое – независимость была объявлена, по сути, обманным путем, не большинством – а активным меньшинством населения, в критической исторической ситуации, с помощью манипуляций. Да, независимость была мечтой, но не мечтой меньшинства, большинство хотело просто нормальной жизни, прекращения горбачевских издевательств над экономикой и народом. Независимость принесла с собой лишь бытовые неудобства и экономический крах. Вероятно, Украина состоялась бы как стабильное государство, в котором царит национальное согласие – если бы она была успешна экономически. И, наверное, процесс внедрения украинского языка шел бы намного успешнее, если бы значительной части взрослого населения Украины не пришлось бы ездить на заработки в России и учить в связи с этим русский. Сейчас же – украинцы видят, что их соседка Россия живет не в пример лучше и встает вопрос: а ради чего мы отделились? Чтобы нищенствовать, чтобы нас обворовывали и издевались власть имущие? А не стоит ли вернуть все как было? Радетели украинского языка чувствуют эти настроения и уходят в глухую оборону. Они видят все иначе, для них даже коррупция не так болезненна, потому что их обворовывают свои. Русских же – украинских русских – обворовывают чужаки. И не просто чужаки – а теперь уже враги.
Меньшинство получило независимость – и сейчас обороняет ее от большинства, чувствуя, что время уходит.
Вторая причина – надо понимать, что в Украине живут не две основные нации, а три – русские, украинцы и галичане. И если украинцы присоединились к России давно и добровольно, то галичане – присоединились совсем недавно и насильственным путем. Мы их оккупировали, причем дважды – в 1939 и 1945 годах. И тот факт, что Сталин выселил из Львова поляков и предоставил город в распоряжение тех, кто при польском правлении не имели права даже в центр зайти – все это для них роли не играло. Они считают, что мы оккупировали их, пытались русифицировать – и теперь мстят в масштабах всей Украины. Приходится констатировать, что Сталин в Ялте допустил ошибку, которая потом чрезвычайно дорого всем нам обошлась. Нельзя было забирать Львов у Польши и присоединять к СССР – это была чужая земля. По реке Збруч – проходит естественная граница расселения восточных славян. Дальше – живут славяне, но уже совсем другие славяне. И максимум – мы можем быть хорошими соседями.
Третья причина – педалирование вопроса языка, национальных различий на Украине – чрезвычайно выгодно политически, поскольку позволяет резко сократить расходы на предвыборную кампанию и не отвечать на болезненные для украинских политиков вопросы – например, на что потрачены бюджетные деньги. Ситуация, когда голосуют не за лучшего, а за своего – позволяют до предела упростить лозунги и аргументацию. Уже не надо изобретать предвыборные программы, думать, что делать с экономикой и с внешней политикой. Надо просто доказать, что ты – свой и можешь защитить от чужих (своих же сограждан), доказать с помощью примитивного, из раза в раз повторяющегося набора лозунгов и действий. Например, пообещал дать русскому языку статус государственного – и все, голоса Юго-востока у тебя в кармане. Потом точно так же пообещает другой, третий…
Согласно исследованиям Гэллап – на 2008 год 83 процента граждан Украины в быту говорили на русском языке.
http://www.gallup.com/poll/109228/Russian-Language-Enjoying-Boost-PostSo...
Если верить Википедии
По данным российского фонда «Общественное мнение» (2002), в областных центрах Украины 75 % населения предпочитает общаться на русском языке (и только 9 % – на украинском), сплошные ареалы русского языка в сельской местности существуют в Донбассе, Слобожанщине, на юге Одесской и Запорожской областей, островные русские говоры имеются в центральных областях и на Буковине.
По данным опроса, проведённого компанией Research & Branding Group в 2011 году, 92 % украинцев свободно владеют русским языком (86 %русскоязычных украинцев владеют украинским языком) Больше 90 % граждан Украины изучали украинский язык в школе, изучение в школе государственного языка обязательно с 1991 года. Практически для половины (47 %) жителей Украины, основным языком общения в семье/дома является украинский язык. На русском языке в семье/дома общаются 37 % жителей страны. В равной степени на русском и украинском общаются 15 % украинцев.
В 2012 году эти цифры составили соответственно 44, 35 и 20 %.
По данным Research & Branding, в региональном разрезе в семье / дома предпочтение украинскому языку отдает подавляющее большинство жителей Западной Украины (95 %) и две трети жителей Центральной Украины (60 %). Тогда как русский язык в общении в семье / дома предпочитают более двух третей жителей Юго-Востока Украины (66 %).
На работе / по месту учебы преимущественно на украинском языке страны общаются 45 % жителей страны, на русском языке – 35 % украинцев. Двуязычными являются (18 %) опрошенных респондентов.
В региональном разрезе на работе / по месту учебы на украинском языке общаются подавляющее большинство жителей Западной Украины (93 %) и более половины жителей Центральной Украины (54 %). Тогда как жители Юго-Восточной Украины на работе / по месту учебы чаще пользуются русским языком (63 %).
Вот самые свежие данные, которые я нашел – декабрь 2015 года, Центр Разумкова.
http://www.vz.ru/news/2016/6/7/814934.html
Граждане Украины стали чаще разговаривать на украинском, но при этом почти 40 % родным языком называют русский, следует из опроса, проведенного Центром Разумкова 11–23 декабря 2015 года во всех регионах Украины.
«Большинство – 60 % – граждан считают родным языком украинский, 15 % – русский, 22 % – и украинский, и русский в равной степени, 2 % респондентов считают родными другие языки. В 2006 году украинский язык как родной отметили 52 % респондентов, русский – 31 %, украинский и русский в равной степени – 16 %, другие языки – 1 %», – сообщает «Украинская правда».
На Западе и в Центре для большинства украинцев родным языком является украинский (соответственно, 93 % и 78 %). На Юге и Востоке равное количество респондентов называют родными украинский и два языка в равной степени (соответственно, 35 % и 38 %, и 37 % и 34 %). В Донбассе относительное большинство (40 %) респондентов считают родным русский язык, два языка – 34 %, украинский – 20 %.
Таким образом, доля граждан, которые считают родным языком украинский, а также два языка одновременно, увеличилась, русский язык – уменьшилась.
Дома 44 % респондентов говорят на украинском языке, 5 % – преимущественно на украинском. 13 % опрошенных говорят дома на русском языке, 11 % – преимущественно на русском. 25 % граждан общаются дома иногда на украинском, иногда – на русском, 1,4 % – на других языках. В 2006 году 39 % опрошенных дома разговаривали на украинском языке, 7 % – преимущественно на украинском, 15 % – иногда украинском, иногда – на русском, 28 % – на русском, 10 % – преимущественно на русском.
В 2005 году на вопрос «На каком языке Вы чаще общаетесь на работе?» одинаковые доли (по 37 %) респондентов ответили, что общались на украинском и русском языках, на двух языках – 21 %.
Стоит отметить, что динамика отказа от русского языка в пользу украинского, скорее всего, достигнута за счет того, что в этом году не проводился опрос у традиционно русскоговорящих жителей Донецкой и Луганской области, ныне ДНР и ЛНР, а также Крыма, который и вовсе стал российским.
Всего был опрошен 10 071 респондент в возрасте от 18 лет. Теоретическая погрешность выборки – 1 %.
В повседневной жизни – вопрос языка на Украине приобрел гипертрофированное значение. Использование того или иного языка и специфических выражений (в Украине – на Украине) – является средством опознания свой – чужой, поводом для насмешек и оскорблений, причем с обеих сторон (не понимаю по-собачьи), а так же предметом анекдотов и поводом для совсем невеселых ситуаций. Вот только некоторые из них:
– Первым законом, который приняла Верховная Рада Украины в феврале 2014 года после бегства В. Януковича – был закон об отмене «языкового» закона Кивалова – Колесниченко, дававший русскому языку в некоторых регионах статус, схожий с государственным. Вдумайтесь – в стране политический кризис, убежал президент, разбежалось правительство, часть депутатов, под окнами бушуют молодчики Правого сектора, в столице фактически рухнул режим правопорядка, потому что разбежалась милиция, нет денег – но первый вопрос, который рассмотрели – это языковой вопрос. Это безумное действие стало и для Донбасса и для Крыма наглядным подтверждением того, что сбываются их самые худшие опасения.
– премьер-министр Украины Н. Азаров – русский по национальности и родившийся в России – был вынужден учить украинский язык на ходу, говорил на нем плохо. Но вместо того, чтобы радоваться, что человек другой национальности учит их язык – украинцы каждую ошибку встречали взрывом насмешек и нешуточной злобой. Так, на одной из пресс-конференций – Азаров употребил слово «кровосиси» (имея в виду кровососы), которого в украинском языке нет – насмешки сопровождали его еще много месяцев. Так же, он постоянно путал в каких словах «о» заменяется на «и» – результатом стали майдановский плакат «Азiров, иди в жiпу» – русским понятный и без перевода.
– Вынуждены были быстро учить украинский Янукович и Кучма. На мой взгляд – это все-же оскорбительно.
– Когда было сформировано правительство Арсения Яценюка, в котором были грузины, прибалты и одна американка украинского происхождения – то выяснилось, что заседания правительства можно вести только на русском, потому что это единственный язык, который хорошо понимают все.
– Ставший известным на всю Украину и за ее пределами публичный конфликт министра внутренних дел Арсена Авакова и губернатора Одесской области Михаила Саакашвили, закончившийся броском стакана и истерическим криком: вон из моей страны! – велся на русском языке. Живший в Харькове армянин Аваков и учившийся в Киеве грузин Саакашвили – разговаривая на русском языке, прекрасно донесли друг до друга свои оскорбления.
И так далее, далее, далее.
Гипертрофированное внимание к собственному языку, истории, традициям – не раз встречалось в постколониальных странах Африки и Азии. Ни одна из них успеха не достигла. В то же время Индия, страна, фактически созданная англичанами из разных племенных княжеств – превратила знание английского языка в свое конкурентное преимущество. Английский язык помог развиться индийскому программированию, индийской сфере услуг, теперь, похоже, за ними пошла индийская медицина. Никто не стыдится знания языка бывших колонизаторов – наоборот, этим гордятся.
Национальная символика и традиции
Надо понимать, что в 1991 году – Украина вышла из СССР глубоко советской страной, с секретарем ЦК по идеологии во главе. И украинскую идеологию разрабатывали те самые бывшие преподаватели научного коммунизма, оставшиеся без работы и враз заделавшиеся националистами. Убогость их мышления, убогость научного инструментария и теоретических построений – компенсировались тупым продавливанием идеологии в массы административными методами, с использованием государственного инструментария. На Украине – все осталось так, как было при СССР, просто Ленина на постаменте заменил Тарас Шевченко, а принудительные читки Малой земли Брежнева – заменяются то читками Шевченко, то собиранием трипольских черепков…
Не раз встречал в западной научной литературе отзывы о той прослойке советских ученых, советской интеллигенции, которая занималась вопросами идеологии – как о наиболее бессовестной и безграмотной части советского научного сообщества. Это определение верно. В то время как в США разрабатывали тончайшие инструменты манипулирования сознанием отдельных людей, групп людей, общества в целом (в США в отличие от СССР это имело прикладной характер – реклама) – в СССР пели дифирамбы очередному генеральному секретарю и конспектировали материалы очередного съезда – не забывая при этом получать зарплату. И когда в конце восьмидесятых – они вынужденно вышли на открытый бой с довольно интеллектуально убогой антисоветской интеллигенцией – то продули ей сразу и всухую, потеряв и работу, и страну. Но если в России – они потеряли это навсегда, то в бывших союзных республиках – они моментально приспособились к ситуации и предложили свои идеологические услуги новой власти. И часто – эти услуги принимались, в том числе и в Украине.
Немного в сторону от темы: одно из кардинальных отличий России от Украины заключается в том, что в России нет национально ориентированной интеллигенции. Если у нас интеллигенция – прозападная и антироссийская, то в Украине она – проукраинская. Это огромная разница, и проявилась она в том, что когда в России интеллигенция позвала на Манежку – народ не вышел, для него эти люди и их лозунги были глубоко чужды. А вот на Украине, когда интеллигенция зовет на майдан – народ выходит. Интеллигенция на Украине – не стесняется своего народа, она духовно окормляет его и осуществляет функцию целеполагания. В 2014 году – наличие у проукраинских сил на Украине своей интеллигенции, а у российских ее отсутствие – стало одной из причин не реализации проекта Новороссия, по крайней мере, на этом историческом этапе.
Идеология Украины довольно проста и предполагает почитание независимой Украины, независимой украинской нации и всех кто за это боролся. Украинцем номер один – объявлен Тарас Григорьевич Шевченко, то, что он большую часть своих произведений писал на русском – никого не смущает. Истуканы Шевченко – сменили на постаментах истуканы Ленину. Вместо красных уголков – в каждом государственном учреждении Украины теперь есть шевченковский уголок, там на рушнике должен лежать «Кобзарь» Т.Г. Шевченко. Портрет Шевченко в кабинете вместе, а то и вместо портрета действующего президента – говорит о том, что хозяин кабинета национально ориентирован.
Основной парад на Украине проходит 24 августа, в день независимости Украины. Кроме того, радикальные националисты первого января выходят на факельное шествие в день рождения Степана Бандеры.
Идеология на Украине – не то чтобы разделяется большинством населения, просто она играет роль платформы, на которой свои объединяются против чужих. На Востоке, например – сакральными являются памятники Ленину, снос каждого памятника – грубое вторжение в личное пространство людей, плевок в лицо каждому здесь живущему. Тем не менее, идеология, точнее, идеологии есть и война идет не только на поле боя, война идет и в сакрально-смысловом поле. В этом плане со стороны кажущийся дикостью снос памятников, переименование улиц и городов имеет вполне конкретный смысл – это символическое завоевание Украиной Украины же. И одновременно – создание внутренних врагов.
Но возникает невеселый вопрос. Европейцы, пройдя через две мировые войны, когда за дом паромщика могли положить пятьдесят тысяч человек – выработали систему запретов и табу, позволяющую всем жить где они живут и не чувствовать себя чужаками. В Украине этой системы нет, более того – ситуацию обостряют сознательно, называя в Киеве проспект именем Бандеры, а аэропорт – именем Мазепы. И возникает вопрос: а что дальше то? Имеет ли смысл жить в одной стране тем, кто почитает генерала Ватутина, и тем, кто почитает убийц генерала Ватутина…
В том, что и двадцать пять лет спустя, ни один из болезненных вопросов не решен – не стоит винить только «западенцев» – виноваты тут все. Само понятие «титульная нация» – зародилось в СССР, в нем же родилось негласное правило, что руководителем национальной республики или автономии может быть только лицо титульной национальности. Главой Украины может быть только украинец, сколько бы там не проживало русских. Это чисто ленинская национальная политика коренизации, успешно продолжаемая проклинающими Ленина украинскими властями, и приводящая к тому же, к чему она привела в СССР – резкое ослабление государства ставит на повестку дня национальный вопрос. И если даже Украина как то выкарабкается из той ямы, в какой она сейчас находится – будет новое обострение и вопрос снова встанет.
Украина в ее нынешнем виде – составлена из частей разных стран, не имеющих общей истории: здесь куски и Российской Империи, и Австро-Венгрии, и Польши и Румынии. Сами украинцы – до сих пор не представляют собой единого народа: те, кого мы подразумеваем, когда говорим «украинец» живут по Днепру и сильно отличаются от жителей Полесья и тем более бывшей австро-венгерской Галичины, даже язык их настолько различен, что в Киеве не все поймут «львивску гвару». Страну, созданную в девяносто первом году могли объединить две вещи – терпимость и национальный успех. Терпимость – это восприятие людей такими, какие они есть и отказ от навязывания другим людям своего языка, своих культурных и религиозных предпочтений. Собственно, так сейчас живет весь цивилизованный мир, велосипед изобретать не надо. Следовало признать, что на Украине есть два основных языка, украинский и русский – тут тоже ничего нового нет, два языка есть во многих европейских странах, а в США например, такого понятия как государственный язык вообще нет. А национальный успех – это результат долгих лет совместной работы, по накоплению национального богатства, выходу на новые рынки, заключению взаимовыгодных торговых соглашений со всеми, кто желает купить украинские товары – и у кого есть что продать Украине. Совместная работа, совместный успех в виде благосостояния, высокого уровня жизни – могли бы объединить всех жителей Украины, вне зависимости от того, кто они по национальности и на каком языке они говорят. Они могли бы укрепить государство Украина и создать лояльность граждан по отношению к Украине. Но вместо этого – власть и граждане Украины привели страну к экономической катастрофе.
Для самостоятельного изучения
1. Аглая Топорова. Украина трех революций: Очерки»: Лимбус Пресс; СПб; 2016 ISBN 978‑5‑8370‑0720
2. Українська революція. Втрачена держава (2007)