Мародеры с берегов Рейна и Эльбы
С приходом немцев мы, подростки, вскоре поняли истинный смысл слова «оккупация». В деревнях и поселках, где были расквартированы воинские части, немцы беззастенчиво грабили местных жителей. Тревожное кудахтанье кур, визг свиней, мычание коров, которых вели на убой, чтобы насытить «гуляшную пушку», было типичной картиной оккупированной деревни. Ездовые проезжающих обозов, забежав в крестьянскую избу и с ходу крикнув хозяйке: «Матка, млеко, матка, яйки, матка шпек!» – шарили по всем углам и, схватив добычу, исчезали со своим обозом. Мы, подростки, держали своих коров на поводке, не отпуская их ни на шаг от себя, пока они щипали траву у обочины дороги. Внезапно с сиденья одной из повозок проворно соскочил коренастый рыжеволосый, с такой же рыжей растительностью на руках с засученными рукавами куртки, ездовой, быстро направился ко мне и попытался вырвать из моих рук поводок, на котором я держал свою Зорьку. Пока мы перетягивали канат, моя Зорька, не будь дурой, как только мы отпустили поводок, улизнула в кусты к болоту. Тут и началась между нами настоящая потасовка. Упустив живой трофей, не ставший достоянием полевой кухни, ездовой всю силу обрушил на меня. Я отчаянно отбивался, иногда нанося противнику ощутимые удары. Пока шел этот поединок, обоз остановился, и все ездовые с любопытством наблюдали это потешное зрелище, громко хохотали, подзадоривая сослуживца. Наконец немец оставил меня и вернулся к своей повозке. Так и уехал он не солоно хлебавши. На следующий день лицо у меня отекло, а под левым глазом светился фиолетовым пламенем великолепный фонарь.
В этот же день нас, бывших школьников и нестарых женщин, немцы отправили на бывшую колхозную ригу, куда еще до прихода немцев был свезен урожай колхозного поля в виде сжатых снопов пшеницы и полновесной ржи. Там же стояла приобретенная колхозом перед войной сложная молотилка, на которой можно было очищать и сортировать зерно после обмолота.
Среди прибывших на обмолот был и наш учитель математики – Иван Анисимович Терещенков, не призванный в действующую армию по болезни. Весть о моем поединке с немецким ездовым сразу же разнеслась по деревне, а тут все увидели результаты сражения на моей физиономии. Учитель встретил меня словами: «Нечего было лезть на рожон. Плетью обуха не перешибешь!». Спустя некоторое время он вступил в полицию, но прослужил в ней недолго. Однажды ночью его подняли из теплой постели от молодой жены, с которой он перед войной сочетался гражданским браком, и увезли в лес, где он получил свои 9 грамм в сердце, оставив юную жену – десятиклассницу Дарью Соловьеву – молодой вдовой. Справедливый суд над ним свершился в мае 1942 года, когда в деснянских лесах формировались партизанские отряды, одним из которых командовал бывший кадровый военный Валентин Бабуров. Его отряд действовал в районе деревень Богдановка и Поляковка, которые находились по берегам реки Десны. Оттуда отряд совершал смелые рейды, нападая на немецкие гарнизоны, отведенные на отдых немецкие части.