Глава 5
За последние два десятилетия российскому Военно-морскому флоту пришлось пережить нелегкие времена. Впрочем, не только флоту, а всем Вооруженным силам. В первые годы демократии в стране к армии относились как-то странно. С одной стороны, вроде бы и совсем упразднить ее нельзя, а с другой, если послушать кое-каких политиков, то получалось, что и не нужна России армия вовсе. Да, буквально так многие и говорили! И приводили в пример Японию. Живет-де эта страна без армии уже которое десятилетие, и ничего. Конечно, до роспуска армии было далеко, но вот срезать Министерству обороны финансирование после таких речей можно было легко и просто. Военные, конечно, роптали. Но кто их слушал? Практически у всех военные вызывали неприязнь и раздражение. Выказывать презрение к тем, кто защищал и защищает Родину, стало своего рода хорошим тоном. Можно сказать, что это было модно. О любом неуспехе армии писали и говорили очень громко, а о любой удаче старались поскорее забыть. Сколько грязи было на Вооруженные силы вылито хотя бы из-за Чечни! Дескать, что это за армия, что это за генералы, которые не могут с маленькой республикой справиться, которую на карте не сразу и разглядишь? Военных обливали помоями, хотя всякому ясно, что основная вина была не на них, а на политиках и нечистоплотных бизнесменах, которые имели в той войне свои интересы. В общем, плохи были дела у армии в те годы.
Но в последнее время ситуация стала понемногу выправляться. Ушли в прошлое особенно голосистые деятели, ничего не умевшие, кроме как языком трепать, у власти оказались прагматики. И выяснилось, что нужна России армия. И еще как! Сразу нашлись и деньги, и люди – к счастью, оказалось, что еще не поздно армию восстановить. Самое главное, что основа армии – офицеры – все-таки не разбежались кто куда. А ведь были возможности! Но уходили в частные службы безопасности в основном те, от кого пользы мало было. Настоящие профессионалы оставались и, стиснув зубы, на полуголодном пайке продолжали служить Родине, дожидаясь, когда же она наконец вспомнит о них. И вот это случилось.
Сказалось общее улучшение ситуации и на Северном флоте. Еще три года назад корабли не могли выходить из портов – не было горючего. Офицеры могли ждать зарплаты по полгода, а о какой-то новой технике даже мечтать было нельзя. Но теперь все изменилось. Платили морякам вовремя, всем необходимым снабжали исправно, недавно даже довольно масштабные учения провели, чего уже очень давно не случалось. И офицеры воспряли духом – приятно было осознавать, что правы оказались именно они, оставшиеся в рядах, а не те, кто словно крысы с тонущего корабля разбежались по частным охранным фирмам.
К таким офицерам, оставшимся на службе несмотря на все трудности, принадлежал и Сергей Павлов, больше известный на Северном флоте как Полундра. Вот уж он-то мог, уйдя со службы, устроиться так, что любой адмирал бы позавидовал. И предложения были – например, возглавить службу безопасности одного из питерских банков. Или стать шефом секьюрити одной очень крупной туристической фирмы. Еще бы – ведь специалистом Полундра был совершенно уникальным. Он возглавлял отряд подводных спецназовцев, «морских дьяволов». Для этих ребят не существовало невыполнимых заданий. Они умели пользоваться любым оружием, классно владели приемами рукопашного боя и управляли всем, что ездит, плавает или летает, побывали на всех континентах – вплоть до Антарктиды. Плавали в Амазонке и ее притоках, ныряли на дно южных морей, погружались в холодное Берингово море – да разве все перечислишь! Если бы Полундра написал мемуары, они читались бы круче любого боевика. И нигде, ни разу возглавляемые Полундрой «морские дьяволы» не терпели поражений. Бывали потери, бывали неудачи – но окончательная победа всегда оставалась за ними. Этот отряд был своего рода секретным оружием руководства Северного флота. Адмиралы знали – если дело совсем плохо, значит, нужно посылать в бой Полундру и его парней. Они справятся.
Сегодня у Полундры выдался редкий день, когда можно было отдохнуть. Гидрографическое судно, к которому был приписан Павлов, мирно стояло у «стенки» причала среди эсминцев и тральщиков. Очередная серия серьезных тренировок недавно закончилась, и он отдыхал – вместе с другими свободными от вахты офицерами смотрел телевизор в кубрике. Точнее, не телевизор, а DVD-плеер. Недавно начальство расщедрилось и приобрело его вместе с десятком дисков – в качестве премии за одну успешно проведенную операцию. Кстати, успешной она стала в основном как раз благодаря усилиям Полундры.
– Ну-ка, а включи-ка еще раз сначала, – сказал Полундра, обращаясь к молоденькому лейтенанту, у которого в руках был пульт управления.
– Зачем?
– А я хочу еще раз тот момент посмотреть, когда Ахиллес этого здоровяка мечом ткнул.
Офицеры смотрели «Трою». По общему мнению фильм был неплохой, хотя и не без глупостей. А уж от первоисточника был далек, как небо от земли. Да, офицеры вполне могли сравнивать содержание фильма с первоисточником – как минимум четверо из семи смотревших фильм Гомера читали – несмотря на традиционные представления о военных как о недалеких людях. Впрочем, как всегда замечал в таких случаях Полундра, все анекдоты насчет «Копать от меня и до следующего дуба» рассказывают про пехоту. А морские офицеры – это совершенно другие люди.
Лейтенант добрался до интересующего Полундру места в самом начале фильма, где Ахиллес победил в поединке мускулистого громилу.
– Все-таки слажали маленько, – сказал Полундра, просмотрев эпизод.
– Что ты имеешь в виду? – спросил его другой офицер, постарше.
– Недостоверно. Я, конечно, на мечах никогда не дрался, но, сам понимаешь, Валера, кто умеет драться по-настоящему, тот умеет драться чем угодно. Так вот, этот эпизод, по-моему, недостоверен. Этот громила щит слишком низко держит. Смотри сам – на уровне пояса. В реальном бою он бы его поднял, шею и голову прикрыл, и хрен бы этот Ахиллес сумел ему меч в шею всадить. И еще – сам этот здоровяк ударил явно замедленно. Ну, сам посуди, если человек на тебя прыгает не из засады, а с разбегу, то есть ты его все время видишь, то это каким же надо тормозом быть, чтобы не успеть по нему врезать, когда он прыгнул?!
– Ну, такие здоровяки обычно медлительны, – пожал плечами Валера.
– Не скажи, – покачал головой Полундра. – Не всегда. Иногда попадаются и здоровенные и быстрые. А ведь этот, который в фильме, типа лучший воин во всей армии своего царя. Если бы он был медлителен, то лучшим бы не стал, какая бы у него ни была мускулатура. Боец – не лесоруб. Скорость для него не менее важна, чем сила.
– Ладно, согласен. Ну, так что ж ты хотел – кино есть кино. Реально такой жлобяра этого Ахиллеса одним щелчком бы убил.
– Еще что-нибудь посмотрим? – предложил один из офицеров.
– Хватит, – покачал головой Полундра. – Два фильма уже подряд посмотрели – надоело.
– Правильно, – поддержал Павлова еще кто-то. Впрочем, если бы и не поддержал – вряд ли бы кто стал спорить. Полундра пользовался среди товарищей непререкаемым авторитетом. Он был живой легендой – смешно сказать, почти как этот Ахиллес из фильма. Во всяком случае, если бы вдруг возникла необходимость кому-то от Северного флота выйти на поединок, от которого зависело бы что-то важное, можно не сомневаться – выставили бы именно Полундру. Так что здесь, в кубрике, несмотря на то что присутствовали два человека старше Полундры по званию, он был признанным лидером. Что звание – если бы не его бескомпромиссность, не привычка говорить правду в лицо, не глядя на погоны собеседника, то Сергей давно бы уже был каперангом. Но многие из высших чинов флота были настроены против него – в основном те, кто в реальном деле никогда не был, а карабкался вверх по служебной лестнице, не вылезая из кабинета. Именно им человек с реальными заслугами был неприятен. Они бы его и вовсе выпихнули со службы, но, к счастью, были в штабе не только они. Были и те, кто адмиральские погоны потом и кровью заслужил – например адмирал Сорокин. Именно он всегда защищал Павлова от всех нападок. Ведь в конце-то концов, не только отчеты да рапорты писать нужно – реальную работу тоже кто-то должен делать! Но вот продвинуть Полундру вверх по службе Сорокину не удавалось – тут уж его противники стояли насмерть. Впрочем, самого Сергея это не очень волновало. Для него главным было не число звездочек на погонах и не оклад, а возможность заниматься любимым делом и служить Родине.
– Давайте лучше новости посмотрим, – предложил Полундра. – Как раз два часа только что протикало. Посмотрим, что еще в мире плохого случилось.
Никто не возражал. Плеер отсоединили и стали переключать каналы в поисках информационных передач. Вскоре одну нашли.
– ...заявил, что считает такое обращение с могилами павших воинов вандализмом, – тараторила симпатичная дикторша. – Подобное поведение не может иметь оправданий.
Тут на экране появился толстый мужик в костюме и при галстуке. Несмотря на приличную одежду, он напоминал свежеотмытого борова. И голос сильно напоминал хрюканье:
– Безобразие... Варварство... Кощунство... Запретить выдачу виз... Разорвать дипломатические отношения... Применить экономические санкции...
– Не знаю даже, кто меня больше раздражает – эстонцы или такие вот защитнички памяти наших солдат, – сказал капитан третьего ранга Рыбалкин, высокий крепкий мужик со шрамом на подбородке.
– А я знаю, – хмыкнул Полундра. – Такие вот жирные придурки, – он кивнул на экран. – Эстонцы, конечно, не слишком красиво поступили. У меня самого дед в войну погиб, так что за тех солдат, что там похоронены, мне больно. Но все-таки их хоть как-то можно понять...
– В смысле? – вскинулся сидевший дальше всех от Полундры офицер. Это был капитан Кривошеин. – Кого можно понять? Эстонцев?!
– Ну да, – со спокойным видом кивнул Павлов. – Не надо забывать, что СССР Эстонию силой захватил. Так что им, эстонцам, нас особенно любить не за что.
– Но мы же их от фашистов освободили! – Лицо Кривошеина побагровело.
– От фашистов освободили, а сами захватили, – по-прежнему спокойным тоном отозвался Сергей.
– Вообще-то Эстония еще в состав Российской империи входила, – подал голос еще кто-то.
– Входила, – кивнул Полундра. – Поскольку Российская империя ее опять-таки силой захватила в середине девятнадцатого века.
– Ну вот, дожили... – с горькой усмешкой сказал Кривошеин. – Уже и мы, офицеры, начали Россию осуждать.
– Ничего подобного! – решительно отозвался Полундра. – Я Россию не осуждаю. То, что Эстонию захватили в девятнадцатом... Ну, что делать, время такое было тогда. Россия была империей, так официально и называлась. И заметьте, никакими красивыми словесами в таких случаях не прикрывалась. Я, помню, еще в училище один документ того времени читал, так там очень здорово написано было. Эх, точно не скажу, конечно, но примерно так там говорилось... – Полундра прикрыл глаза, вспоминая. А потом продекламировал: – Повинуясь повелению императора и стремясь к дальнейшему расширению границ империи, войска государства Российского вторглись в пределы Кокандского ханства и Хивинского эмирата. Вот так! Никакого вранья про интернациональный долг или что-то в этом роде. Стремление к расширению границ империи – и точка. Кстати, не одни мы тогда такие были. Англичане примерно так же действовали – Индию и Пакистан-то они тоже захватили, не особенно заботясь о красивых словах! Эх... Мне иногда даже жалко, что прошли такие времена.
– Мне тоже, – кивнул Рыбалкин.
– Но насчет эстонцев ты, Сергей, все же не прав, – покачал головой Кривошеин.
– Слушай, Дима, я же не говорю, что они правы на все сто, пойми, – проникновенно сказал Полундра. Обижать Кривошеина, хорошего, в общем-то, мужика и отличного офицера, ему не хотелось. Но, с другой стороны, и мнения своего он скрывать не привык. – Конечно, не нужно было могилу трогать. Но еще раз повторяю – их хоть как-то можно понять! Ну сам посуди – многие эстонцы русских считают захватчиками. И вполне искренне! А вот тех, кто у нас по телевидению их варварами называет, а сам при этом подписывает приказ о том, чтобы в России памятники сносили, а на их месте коттеджи строили, – вот их понять нельзя никак. Я, по крайней мере, не могу.
Кривошеин нахмурился еще сильнее, но промолчал – на это возразить было трудно. В наступившей тишине особенно явственно был слышен голос дикторши:
– Потеряна связь с одним из судов Северного флота, ледоколом «Дмитрий Суряпин». Специалисты предполагают, что причиной этого является мощная магнитная буря. Однако не исключают и какой-либо поломки на ледоколе.
– Этого еще не хватало, – проворчал Рыбалкин. – Что, интересно, с ним случилось.
– Заметьте, не сказали, что ледокол атомный, – подал голос до сих пор молчавший офицер. – Мозги дурят. Ну, нам-то не задурят. Сейчас только атомные и остались.
– Да уж, – кивнул Полундра. – Эпоха «Красиных» и «Дежневых» уже давно кончилась.
– Если атомный и на нем неполадки какие, то это очень хреново, – сказал Кривошеин. – Как бы второй Чернобыль не получился, только дрейфующий в сторону государственной границы.
– Ну, Чернобыль-то точно не получится, – покачал головой Полундра. – Ты не сравнивай мощность настоящей большой АЭС и реактора на ледоколе. У него все-таки мощность во много раз меньше.
– Это точно, – кивнул Рыбалкин. – Но все равно ничего хорошего, если там неполадки.
– Да ладно, устранят, – махнул рукой молодой лейтенант. – Сами же знаете – у гражданских с обслуживанием ядерных реакторов дело поставлено куда лучше, чем у военных. Особенно с загрузкой и выгрузкой реактора.
Спорить с этим никто не стал – все знали, что это чистая правда.
– Но у них дисциплина ниже, – ни к кому конкретно не обращаясь, проронил Полундра. – Ладно, будем надеяться...
Договорить он не успел. Дверь кубрика распахнулась, внутрь влетел раскрасневшийся мичман.
– Полундра! Тебя адмирал к себе требует! Срочно!
Если моряк не называл фамилии адмирала, это значило, что речь идет о Сорокине и ни о ком ином.
– Но он же на берегу! – удивленно сказал Полундра, поднимаясь со стула.
– Уже нет! Только что на борт поднялся! И сразу потребовал тебя.
– Ясно. Ну, братцы, – Полундра слегка усмехнулся, – не поминайте лихом!