Угрешская лира. Выпуск 2. Угрешский Парнас (Е. Н. Егорова, 2009)

В платье зелёном из дома я вышла.

Долгие годы по стёжке бреду.

Встретить мечтала я белую вишню —

Светлую радость в весеннем саду.

Стали казаться мне тёмными звёзды.

Стала в реке ледяною вода.

Может, не поздно, вернуться не поздно,

Но не вернулся никто никогда.

Новый мой дом – и тепло, и надёжа.

В нём я хочу быть счастливою вновь.

Нежною лаской мне сердце тревожа,

Пусть в нём живёт молодая любовь.

Может быть, многое в жизни не вышло.

Я всё надеюсь и всё ещё жду.

Пусть мне приснится белая вишня —

Светлая радость в весеннем саду.

Перекусим в «Бистро» на Тверской

И на лавке у Пушкина сядем.

Говорила б с тобой день – деньской,

На поэта великого глядя.

Величав и задумчив поэт,

Он красив для влюблённого взгляда.

И любить его тысячи лет

Я согласна. Другого не надо.

Ты и есть тот другой, без обид!

Я жалею тебя, погорельца.

Страсть спалила тебя. Жалкий вид

Взволновал моё доброе сердце.

Ты расскажешь, как много любил,

Как растратил себя без остатка,

Что купить сигареты забыл,

На студенточку глядя украдкой.

Постарел ты мой друг, постарел —

Вот взглянула, как внучки, как дочки.

И какой – то заезжий пострел

Ей целует румяные щёчки.

Ты простишься опять, как навек.

Сдержишь слёзы – зрачки затуманишь.

Непутёвый родной человек,

Ну кого ты, ну чем ты приманишь?

И уйдёшь, как обычно, в метро,

Не уедешь на мерседесе

Бередить золотое нутро

Сердобольной, как я, поэтессе.

Радугой любовь моя сияет,

Словно в сказке аленький цветок.

Зависть пастью чёрною зияет

И срывает лучший лепесток.

Я скажу завистливым красоткам:

– Ой, подруги – первые враги,

В городских проулках и высотках

Своевольны милого шаги.

И в окно мне – шелест, будто шёпот:

– Пьянствует, гуляет, предаёт.

А любовь ещё струится шёлком,

Соловьём над розами поёт.

Милый жарко припадёт к коленям,

Взгляд подымет, как на образа, —

И несёт в поток любовной лени

Нас двоих счастливая слеза.

Божественен запах айвы,

но плод твёрдо – кислый и терпкий.

Такой же, мой милый, и вы.

Признайтесь, никто вас не терпит.

К вам женщины мчатся толпой,

Надкусят и прочь подаются.

Вы мне интересны такой,

Как фрукт на серебряном блюдце.

С каждой весною, всё крепче любя,

Даришь мне веточки вербы.

Я благодарна судьбе за тебя,

Сильный, надёжный и верный.

Нежны соцветья, как птенчиков пух,

Глажу губами комочки.

Так вот рождались для юношей двух

Наши красивые дочки.

Верю, Господь не оставит одних

Дочек без веточек вербы.

Пусть будет суженый каждой из них —

Смелый, надёжный и верный.

Мартовской ночью в цепях ледяных

Город по – прежнему в зимней тревоге.

Сон мой тягуч без объятий твоих,

Как у медведицы в тёплой берлоге.

Где – то забылась бродяжка – весна,

Лишку хлебнула на южных широтах.

Мне нелегко отойти ото сна

К снежным морокам и зимним заботам.

Междугороднюю связь прокляну —

Ты телефонным звонком меня будишь.

В синий конверт запечатай весну,

Вышли по почте, коль ты меня любишь.

Надели звёзды шапки – невидимки,

И стало в небе пусто и темно.

Как девушка в шифоновой косынке,

Глядит луна на нас, ей всё равно,

Что мы с тобой случайно разминулись:

Я у метро, где выход. Ты – где вход.

И все вокруг нас будто бы свихнулись,

И тонет жизни общий пароход.

Одни поют, другие громко плачут.

А свет стекает в чёрную дыру.

И, если для тебя я что – то значу,

Найди меня, иначе я умру.

У меня в мечтах ты жил.

Молчаливый и влюблённый.

Город нас с тобой кружил

В карусели дней зелёных.

У меня в мечтах ты пел.

Враждовал твой голос с ветром.

И тончайший пух летел

С тополиных пряных веток.

У меня в мечтах слова

Песни той неповторимы.

Отшептали дерева:

«Мой любимый, мой любимый!»

Улетели наши самолёты.

Унеслись, как ветры, поезда.

Не кори в забывчивости, что ты!

Мы от них отстали навсегда.

Нет, я ничего не позабыла,

Ни тебя, ни наших жгучих лет.

Отлюбило сердце, отлюбило.

Выпал снегом яблоневый цвет.

От любви мы были так красивы —

Звёзды над восторженной толпой.

Ни о чём мы Бога не просили.

Всё тогда имели мы с тобой.

А теперь сердца стучат всё глуше.

Молодость сбежала без следа.

Не зови. Она заткнула уши

Песней в новомодных проводах.

Нет, я ничего не позабыла,

Ни тебя, ни наших жгучих лет.

Отлюбило сердце, отлюбило.

Выпал снегом яблоневый цвет.

У первой у любви

Обычно краткий срок.

Не надо «Се ля ви!» —

В крови остался сок.

И станет он бродить

По венам голубым.

И душу бередить

Тому, кто был любим.

О городе своём

Забудь в другой стране…

А помнишь, вы вдвоём

Гуляли, как во сне.

Как пышная сирень,

Она тогда цвела.

А голос, как свирель.

И первою была.

Тогда я от неё

Поблизости жила

И тёплым майским днём

На праздник вас ждала.

И стал тот ясный день,

Как в памяти алмаз.

На палец не надень —

Но вспоминай не раз!

У первой у любви,

Как видно, долгий срок.

Она живёт в крови,

Как начертал ей Бог.

Пусть жизнь не стоила гроша

И к смерти привела.

Но у меня была душа,

Моя душа была.

Кто жил на свете без гроша,

Кто нажил полный дом.

Моё сокровище – душа,

Поющая при том.

Я шла по жизни, не спеша.

И не простым был путь.

Но у меня была душа,

Незлобная ничуть.

Для многих сажа хороша —

Талант чужой губить,

А у меня была душа,

Способная любить.

Пусть кто – то с ловкостью ужа

Сквозь щель пролез в успех.

А у меня была душа,

Открытая для всех.

Услышу, в чем моя вина

Под звуки Судных труб.

Но пусть души моей волна

Коснётся ваших губ.

…О тебе всё думала,

глаз и не сомкнула.

Ночь прохладой дунула —

свечи мне задула…

Вот и утро раннее.

Спит беспечно Лиза.

Я ловлю лобзание

ласкового бриза.

. . . . . . . . .

Жарко разгорается

солнце над Москвою,

а сердечко мается

хладною тоскою.

Я грущу плакучею

ивой у водицы:

не сгустились тучи ли

над тобой в столице?

. . . . . . . . .

Помнишь ли катания

на пруду на Пресне?

Снова здесь гуляния,

музыка и песни.

Пруд расцвёл снежинками

ярко – белых лилий,

что по – над тропинками

аромат разлили —

свежий и таинственный,

пряный и горчащий…

Вспоминай, единственный,

обо мне почаще.

. . . . . . . . .

Ты дарил мне лилии,

улыбаясь томно.

Профиль быстрой линией

начертал в альбоме

и стихами нежными

покрывал страницы.

Там твои небрежные

росчерки – как птицы.

. . . . . . . . .

Где ж то окрыление?

Мне стучатся в двери

слухи, что в Оленину

ты влюблён. Не верю!

Верю, что не сгинули

наши чувства в Лете,

и любовь, как лилии,

всё цветёт, всё светит…

В старинном парке молодой флейтист

Мелодию любви своей играет.

Весенний ветер нежно развевает

Широких рукавов его батист.

Сливаясь с пеньем птиц в объятьях мая,

Душа певца перетекает в звук.

Толпится праздно публика вокруг,

В рассеянии музыке внимая.

Но не видать её, любимой, той,

Что стала Музой светлой музыканта,

Чей образ ярче граней бриллианта

Сверкает ненаглядной красотой.

И грусть – печать овладевает флейтой,

В очах флейтиста будто меркнет свет…

Но, чу! Вдали любимой силуэт!

И песня вьётся лучезарным шлейфом.

Взлёт музыки. Любви счастливый жар

Созвучьями волшебными трепещет…

И публика в восторге рукоплещет,

Кладёт монеты в старенький футляр.

А Музу – скромницу никто не замечает.

Флейтист ей улыбается. Без слов

Они идут на звон колоколов —

Теперь им хватит денег на венчанье…

Белые берёзоньки надели

В золотую крапинку вуаль.

На иголках изумрудной ели

Мелких капель светится хрусталь.

Изредка пробьётся солнца лучик,

Но в лесу осеннем – благодать.

Нет тебя со мной. Так, может, лучше:

Невозможно сердцу приказать.

Под ногой то лист, то хворост хрустнет,

То чирикнет с ветки воробей,

То в душе блеснёт росинка грусти

О любви несбывшейся моей.

Июньский парк. Трель соловья

И щебет птах неугомонный.

Вот и заветная скамья

Под старой липой благовонной.

Присядем рядышком в тени.

Сегодня соловьиный вечер!

Ты мне слова любви шепни

И нежно обними за плечи.

Внимай, мой милый, соловью

И будь счастливым и беспечным.

Тебя любовью обовью

И увлеку собой навечно.

Скрылось солнышко румяное,

Вышел месяц молодой.

В нежной дымке золотой

Роща розово – багряная

Тонко источает пряные

Запахи листвы сухой…

Шёпот осени глухой —

Словно тихий, потаённый

Вздох любви неразделённой,

В сердце издавна живой…

Небо осени холодно – голубое.

Отшумел последний листопад,

А душа природе невпопад

Жарко дышит счастьем и любовью.

Не страшны в грядущем холода,

Если нам завещано с тобою

Жить одной – единственной судьбою

И не расставаться никогда.

Соткан искусницей – весной

Покров травы в глуши лесной,

Деревьев вышита канва.

Сквозь ветки плещет синева

Нам в лица. Снова ты со мной.

Какая тишина!

Признаний не нужны слова —

Сказала всё весна…

Лесной проталины

края хрустальные

сверкают в солнечных лучах

и тают, влагою питая

росток цветка. Он не зачах

и силы тайные

хранил под снегом,

с терпеньем кротким ожидая

весенней неги.

И дни желанные пришли,

пригрело солнце.

Проснувшейся родной земли

покинув лонце,

пробился молодой росток

сквозь сетку веток,

с надеждой глядя на восток,

раскрыл лазоревый цветок

навстречу свету.

Так затаённая любовь,

отбросив маски,

взойти ростком готова вновь

навстречу ласке,

порвав сомнений долгих нить,

вдруг расцвести и расцветить

привычность буден,

и светом чистой веры жить,

что счастье будет.

Ещё любви колокола

Осколками пронзают душу,

И колет острая игла

Луча луны, что в темь зашла,

Но не заплачу и не струшу —

Окончена твоя игра.

Из моря снов ступлю на сушу.

Вернусь к себе – давно пора!

Быть в жалкой роли третьей лишней

Я никогда бы не смогла.

Твои недобрые дела

Поможет мне забыть Всевышний.

И боль остынет, как смола

Засохшей от забвенья вишни.

На заре рябиновые свечи

Загорелись ярко пред зимовьем.

На любовь нежданную отвечу

Я тебе заветною любовью,

Чувствам нерастраченным дам волю,

Ясною улыбкой околдую,

Все твои сомнения и боли

Поцелуем нежным уврачую.

Пусть река любви клокочет в устье,

А печали счастьем обернутся…

Только б в этих вдохновенных чувствах

Никому из нас не обмануться.

Когда с годами страсти глуше,

То чувства глубже и верней.

Они лишь обнимают душу,

А не господствуют над ней.

Душа лелеет не напрасно

Неувядаемый их цвет.

И поздняя любовь прекрасна,

Когда в ней грубой страсти нет.

Когда взаимные молитвы

Двоих спасают от беды,

Им отворяет Бог калитку

В Свои небесные сады.

И бури мира не иссушат

Любви Божественных корней.

Когда с годами страсти глуше,

То чувства глубже и верней.

Весенний лес – как в церкви клирос:

Вновь славят вечную любовь

Птиц вдохновенные стихиры.

Им подпевай без фальши, лира,

Не суетись, не суесловь.

Чтоб в небе милостивый Бог

Тебя, как птиц, услышать мог,

Ты струны на любовь настрой,

Всё сердце перед Ним открой

И тихо пой.