Глава 6
Всё из-за алчности человеческой…
Тимофей выскочил на проспект Академика Сахарова и принялся голосовать. Наконец, перед ним притормозил какой-то пенсионер в очках, восседавший за рулем старого ядовито-зеленого «Москвича».
– До Кропоткинской подбросите за двести рублей?
– Не успеешь и глазом моргнуть, – кивнул пенсионер и весело подмигнул.
Оказавшись в салоне, Тимофей с удивлением воззрился на оформление или, говоря по-модному, тюнинг. По всему периметру лобового стекла были наклеены пятикопеечные монеты советского времени, в верхней же его части красовалась широкая желтая пленка с надписью «RALLY-GALLY». Руль хозяин обтянул ворсистой плюшевой тканью, в тон апельсиновым чехлам на сиденьях. В здоровенном набалдашнике из оргстекла, водруженном на ручку переключения скоростей, всеми цветами радуги переливалась искусственная роза. Вся «торпеда» была в наклейках, просящих пассажиров: «Не курить», «Не сорить», «Не болтать лишнего», «Не плевать в окно», «Не отвлекать водителя» и «Не совокупляться на ходу». В самом центре «торпеды» сидел китайский болванчик, постоянно качавший своей маленькой улыбающейся головкой. К зеркалу заднего вида хвостом прицепился забавный резиновый попугайчик, издававший веселое позвякивание-попискивание каждый раз, когда машина наезжала на кочку. Кроме того, задняя панель была до такой степени завалена дешевыми мягкими игрушками, что это мешало видеть движущийся сзади транспорт.
Когда лихой пенсионер остановился возле Ромашкиной «ОКИ», Тимофей с ужасом увидел, что «Мерседес» и его друг бесследно исчезли. Он выскочил, подбежал к «КАМАЗИКУ» и трясущейся рукой дернул на себя дверцу. На водительском сиденье лежала монтировка, однако под пассажирским сиденьем было ПУСТО!
Тимофей так разволновался, что отодвинул оба сиденья и переворошил весь салон, однако ничего кроме старых мужских трусов, используемых в качестве тряпки для протирания окон, не обнаружил. И тогда к его горлу подкатил ком величиной с бильярдный шар. Разгоряченному воображению художника мгновенно представился мертвый Ромик, запертый в багажнике «Мерседеса». На лице друга застыла легкая улыбка, словно бы говорившая: «Извини, старик, я отбивался, как мог…»
«И ведь все это из-за алчности человеческой», – подумал Тимофей и глухо застонал. Его отчаяние прервал звонок мобильника. Художник порывисто нажал кнопку, в безумной надежде, что это звонит Ромик.
– Куда это ты пропал? – капризно поинтересовалась Вика, в голосе которой блуждали нотки негодования.
– Никуда, – упавшим голосом буркнул он. – Это Ромик пропал, а не я. Со мной-то всё в порядке…
– Что значит пропал?!
– То и значит. Наверное, бандиты украли.
– А ты где был?
– Тачку ловил. «Ягуар» -то мы продали, но Ромкина тачка никак не заводилась. А тут еще сзади «Мерседес» пристроился с какими-то бандитами…
– Деньги ГДЕ? – нетерпеливо перебила девушка.
– Я их Ромику оставил.
– И он пропал вместе с моими, в смысле с нашими ДЕНЬГАМИ?
– О чем и говорю! Может, его уже кончили…
– Дурак ты, Бородин, ну и дурак! Это он сам все инсценировал, чтобы деньги себе оставить! – свирепствовала столичная девушка. – Ты ему на мобильник звонил?
– Он уже два дня как отключен за неуплату.
– Всё ясно. А теперь он еще и номер сменит или новый купит. Пошел ты к черту, простофиля! Не о чем! Вообще не о чем мне с тобой больше разговаривать.
Отключив телефон, Тимофей потерянно огляделся по сторонам. Всё было тихо и спокойно, и ничто не говорило о том, что на этом месте несколько минут назад произошла смертельная схватка между бандитами и Ромиком. Прохожие шли по своим делам, охранник прогуливался перед входом в «Даев-Плазу», и даже такие важные свидетели, как воробьи продолжали невозмутимо чистить перышки.
И тут в сознание Тимофея закралась жуткая мысль. А вдруг Вика была права? Что стоило Ромику воспользоваться этим страшным «Мерседесом» как предлогом, чтобы преспокойно прикарманить его денежки? Тем более что до этого он никогда в жизни не держал в руках больше трех тысяч баксов!
Теперь мучительное подозрение грызло его душу подобно кровожадному аллигатору. Тимофей тупо посмотрел на опустевшую
«ОКУ», после чего подпер голову кулаками и облокотился на крышу машины, чья морда была украшена здоровенными противотуманными фарами и дешевым «кенгурином». Он вдруг почувствовал ту неловкость обманутого человека, когда кажется, что все вокруг над тобой смеются – и даже безмятежные озорники-воробьи поглядывают в его сторону с нескрываемым ехидством.
Для очистки совести он еще набрал номер Ромика, но после слов оператора: «Вызываемый вами номер временно заблокирован», окончательно сник и, понурив голову, вернулся к «Москвичу».
– Ну, мы едем, или как? – поинтересовался пенсионер.
– Да… – выдавил Тимофей и сел в машину.
И вот тут произошло нечто фантастическое! Не успел старик надавить на газ и отпустить сцепление, как задняя дверца его машины открылась, и внутрь запрыгнул Ромик.
– Это что такое? – удивился хозяин «Москвича».
– Гони старик, куда сказано! – крикнул Ромик и лёг на сиденье.
Тимофей оглянулся назад и вдруг рявкнул:
– Чего стоишь, дедуля? Езжай, давай! – после чего накинулся на друга: – Ты где был? Почему тачка пустая? Деньги где?
– На х..е! – в рифму отвечал тот, похлопывая себя по вышеназванному месту.
– Покажи, – не поверил Тимофей.
– Да ради Бога!
Приятель привстал и расстегнул ширинку, а пенсионер поправил зеркало заднего вида, чтобы можно было наблюдать за происходящим на заднем сиденье. Тем временем, Ромик извлёк из штанов вакуумный пакет с деньгами и потряс им перед Тимофеем:
– Теперь успокоился?
– Еще бы! – с гигантским облегчением вздохнул тот. – А на фига ты из машины смылся?
– Спрятался за соседними машинами, как только те «крутые» уехали. Чего зря сидеть, светиться…
– А что случилось-то, ребята? – дрогнувшим голосом, поинтересовался некогда веселый пенсионер.
– Все в порядке, дед, не переживай, – первым ответил Ромик. – Кстати, ты куда рулишь-то?
– Так на Кропоткинскую, как твой дружок сказал…
– Все правильно, но сейчас наши планы изменились, – приятель подмигнул Тимофею и продолжил: – Отвези-ка нас на Киевский вокзал.
– Как скажете, – послушно согласился пенсионер, поворачивая на Садово-Самотечную улицу. Тем временем, Тимофей уже набирал номер Вики.
– Привет, это я.
– Что тебе ещё?! – окрысилась возлюбленная.
– Ромик нашелся! Бандиты отстали! Деньги при нас! В общем, всё в ажуре.
– Хорошо, жду тебя дома. Только без новых фокусов, понятно?
Вика повесила трубку, а у Тимофея отлегло от сердца, и он сразу повеселел. Однако эта веселость мгновенно испарилась, стоило Ромику обратить его внимание на серую «Волгу», неотступно следовавшую за их старым «Москвичом».
– Ты думаешь, это неспроста? – снова запаниковал Тимофей.
– А это мы щас проверим, – решительно заявил Ромик и скомандовал водителю: – Слушай, дед, сверни-ка на следующем светофоре направо.
– Так это ж в другую сторону получится! – удивился пенсионер.
– Ничего страшного, нам туда и нужно.
И надо же так было случиться, что серая «Волга» в точности повторила их маневр!
– Слушай, старик, – самым суровым тоном снова заговорил Ромик, – платим двойную цену, если сумеешь свинтить от преследования и довезешь нас до вокзала в целости и невредимости!
Пенсионер изменился в лице, так что теперь на нем осталась лишь маска растерянности, украшенная мазками реального страха за собственную жизнь.
– Я это, как его… попытаюсь, – пообещал он, давя на педали и резко выкручивая руль то влево, то вправо.
– Да не дрейфь ты так, твою мать! – вырвалось у Ромика, поневоле мотавшегося из стороны в сторону. Кое-как ему удалось достать из заднего кармана брюк швейцарский складной ножик.
Когда пенсионер это заметил, от страха у него даже очки запотели! А погоня продолжалась. Водитель «Волги» почти вплотную прижался к заднему бамперу «Москвича», громко пукающего на ходу выхлопными газами. Мало того, он громко посигналил, явно предлагая остановиться!
Ромик и Тимофей синхронно подумали об одном и том же: «Ну все, блин, приехали…», зато пенсионер проявил неожиданную, но вполне оправданную во спасение остатков своей биографии, резвость. Он резко затормозил у подворотни, выскочил из машины и, странно подпрыгивая, походя на трехногого горного козла, помчался во двор, сопровождаемый изумленными взглядами друзей, в которых так и читался вопрос: а не последовать ли его примеру?