Глава 15
Меня Люба зовут
Через час остросюжетный сериал закончился, и Валентину Карловичу захотелось чаю. Несмотря на хорошую погоду, выезжать на поиски заработка он сегодня не собирался. Супруга открыла литровую банку с клубничным вареньем и поставила её перед мужем. Не дожидаясь пока заварится чай, Валентин Карлович тут же залез столовой ложкой прямо в банку, подцепил несколько клубничин и отправил их в рот.
– Что это ты вечно из банки хамкаешь? – возмутилась Маруся.
– Да ладно тебе причитать. Я, может, до завтра всё и съем, – успокоил ее проголодавшийся супруг, повторяя вышеописанную процедуру.
В комнате зазвонил телефон, и Маруся отправилась на зов этого старого, потрескавшегося аппарата. Затем из комнаты послышался её скрипучий голос:
– Да, он дома… Щас позову, – затем вернулась на кухню и сообщила:
– Иди, тебя хотять.
– Кто? – облизывая ложку, спросил Валентин Карлович.
– Девка какая-то, – безразлично ответила Маруся.
Когда Валентин Карлович поднёс к уху трубку, то услышал высокий женский голос с легкой хрипотцой,
– Здравствуйте, Валентин Карлович. Меня Люба зовут.
– Здрасьте.
– Только вы нас можете выручить.
– А што такое?
– Моя подруга подвернула ногу, и нам надо срочно добраться домой. Выручайте.
– Прямо сейчас?
– Именно!
– Да уже поздновато вроде бы… – засомневался Валентин Карлович.
– Денег заплатим, сколько скажете.
– Куда ехать-то?
– Пречистенка, тридцать восемь. Будем ждать вас прямо на улице.
– А везти кудой?
– Недалеко, во Всеволожский переулок.
– Ладно, ждите. Минут через сорок буду.
– До встречи.
Валентин Карлович вернулся на кухню, погладил себя по лысине, поправил очки и заявил:
– Ну вот и на нашей улице праздник!
Время перевалило далеко за полночь, когда старенький «Москвич» свернул с Садового кольца на Пречистенку. Проехав два дома, Валентин Карлович затормозил. На противоположной стороне улицы стояли две высокие девушки, одетые в платья с длинными рукавами, черные колготки и белые кроссовки. На локтях у обеих болтались дамские сумочки, а в руках были носовые платки, которыми они то и дело прикрывали лица с обильно наложенным макияжем. Кудрявая блондинка замахала рукой и громко крикнула:
– Валентин Карлович, мы здесь!
Затем они резво побежали к машине. Блондинка уселась на переднее сиденье, брюнетка – на заднее сиденье.
– А где же больная? – поинтересовался пенсионер.
– Какая больная?
– Ну та, что ногу подвернула…
– Ах, Марианна! Так она передумала ехать. В гостях осталась.
– Значить, её ждать не будем?
– Нет, не будем, поехали прямо, – скомандовала блондинка, держа платок у самого рта, словно бы намереваясь чихнуть.
Не прошло и двух минут, как «Москвич» свернул в нужный переулок.
– Вот у того дома притормозите, – попросила блондинка. Затем повернулась назад и посмотрела на подругу, которая прошептала:
– Застряло, блин. Не могу вытащить!
– Здесь остановить? – поинтересовался пенсионер.
– Э… Знаете что, уважаемый Валентин Карлович… Не сочтите за труд вернуться к метро «Кропоткинская». Нам надо… купить сигареты!
– Как скажете.
Когда «Москвич» остановился у ближайшего киоска, у девушек появилась новая просьба:
– Вы не могли бы сами сходить, а то нас уже ноги не держат… Вот сто рублей, купите пачку «Давидофф», а сдачу оставьте себе.
Валентин Карлович охотно согласился. Как только он вышел из машины и направился к киоску, изображавшей блондинку, чисто выбритый Тимофей, тут же обернулся к Ромику:
– Ну что там?
– Да сейчас, подожди ты, – кряхтел тот, пытаясь вытащить застрявший пакет.
– Тяни сильнее!
– Боюсь порвать…
– Да тяни, блин, не бойся! Погоди, я сейчас спереди подтолкну…
Через минуту открылась передняя дверца, и Валентин Карлович с изумление воззрился на блондинку, которая, лежа головой на водительском сиденье, отчаянно шарила рукой под ним.
– Это вы чевой-то тут?
– Да, понимаете… Помада закатилась, вот и пытаемся достать.
И вот проклятый пакет наконец-то отцепился. Ромик вытащил его в свою сторону, облегченно вздохнул и сказал обычным голосом:
– Всё. Он у меня под юбкой.
– Положи его в сумку, дорогая, – запищал Тимофей, усаживаясь нормально, – чтобы не получилось, как в прошлый раз… И поменьше разговаривай, а то совсем посадишь голос!
Валентин Карлович отдал сигареты и сел за руль. Но стоило ему завести мотор, как мимо медленно проехал патрульный полицейский «Ford». Увидев представителей власти, Тимофей и Ромик инстинктивно закрыли лица платками, причем сделали это столь явно, что привлекли внимание полицейских. «Ford» сразу же притормозил, преградив выезд «Москвича». Из машины вылез молодой мент с погонами младшего лейтенанта и, не торопясь, подошел к пенсионеру:
– На документы можно взглянуть?
– Пожалуйста, – спокойно отвечал Валентин Карлович, передавая права через открытое окошко.
– Так-с… Ну, а кого катаем по ночной столице?
– Это уж вы сами у них выясняйте.
– Сейчас выясним. А что, девушки, документы у вас с собой?
Тимофей и Ромик затравленно переглянулись, но деваться было некуда. Зато страж порядка позабавился от души! Сначала он долго и тщательно сверял паспорта с их насуплено-накрашенными физиономиями, при этом столь иронично хмыкая, что оба друга заметно покраснели. Затем потребовал выйти из машины, весьма красноречиво оглядел их прикид и поинтересовался:
– Ну и из какого дурдома вы сбежали, подруги?
– Вы нас неправильно поняли, – принялся объяснять Ромик, – это мы так переоделись для маскарада. У нас вечеринка была, типа встречи одноклассников, вот мы и решили приколоться. А это платья моей старшей сестры, клянусь! Можем даже ей позвонить.
– Маскарад, говорите?
– Ну да, карнавал такой с переодеваниями! – ляпнул Тимофей, чтоб только не молчать.
– Я в курсе… – сухо кивнул лейтенант. – Ну что ж, раз вы такие приколисты, придётся проехать с нами в отделение полиции.
– Это ещё зачем? – удивился Тимофей.
– Хочу, чтобы мои коллеги тоже посмеялись. Не одним же только Степанянкам хохмить! Заодно и личности ваши установим… Может, вы не только в платья, но и в мундиры переодеваетесь?
– Послушайте, можно поговорить с вами наедине? – наконец, сообразил догадливый Ромик. – Например, в вашей машине.
– Попробуй, красавица, – ухмыльнулся лейтенант и первым направился в сторону «Ford».
Их переговоры оказались недолгими, зато весьма плодотворными. Минут через пять «Ford» плавно тронулся с места, а Ромик вернулся к нервно курившему Тимофею и с кривой улыбкой заявил:
– Ну что, поехали домой, подруга?
И уже хотел было сесть в машину, как вдруг пенсионер наконец что-то понял – и взъерепенился:
– А ну-ка, вы, блядуны и пидарасы, гоните пятьсот рублей и канайте из моей машины!
– Да ты чего, дед, – весело удивился Ромик, облокачиваясь на крышу «Москвича», – шуток юмора не понимаешь? Ну-ка, улыбнись и помаши ручкой – тебя снимала «Скрытая камера»! От всей души благодарим за участие в программе розыгрышей, наш ведущий и команда актёров приносит извинения, если что…
– ЧЕГО? – взорвался дедок, цвет лица которого поменялся с блекло серого на красно-лиловый, и продолжил неистово горланить. – Ах, вы падлы! Без моего ведома меня сымать удумали?! Да я щас вашему ведущему и вам яйца пооткручиваю! Посмешище из меня решили учинить?! Шантропа! – и разошедшись не на шутку, Валентин Карлович выхватил из бардачка разводной гаечный ключ и с ходу травмировал предплечье не успевшего вылезти Тимофея.
Пока он замахивался для усугубления травмы, художник проворно выскочил из машины, и друзья пустились наутек. Пенсионер выбрался следом, осознал, что не догонит, и угрожающе помахал вдогонку гаечным ключом. Лишь после этого Валентин Карлович сообразил, что так и не успел получить причитающиеся ему деньги.
– Убью-у-у, с-у-у-ки! – донесся до обоих друзей отчаянный рев обманутого бомбилы.
– Надеюсь, деньги теперь у тебя? – останавливаясь и тяжело дыша, спросил Тимофей.
– Здесь они в сумке. Даже можно так сказать:
Думал я, что всё, трындец.
С баблом простился матерно,
Но нежданно повезло – Карлыч не внимательный!
– Дай-ка их мне на всякий случай.
Да забери, – с досадой произнёс Ромик и отдал пакет, который Тимофей тут же положил в свою дамскую сумочку. И, словно желая, ещё раз сорвать свои эмоции на Карлыче, Ромик добавил,
– Нет дурака хуже, чем старый дурак.
– Это вам скажет любой молодой дурак, – не сдержался Тима.
– Не понял…
– Понял, не понял, пойдем домой, да побыстрее, – предложил он, потирая ушибленное неистовым пенсионером плечо, – а то у меня складывается такое впечатление, что этот сумасшедший день никогда не кончится, – и друзья поспешно зашагали в сторону Всеволожского переулка.
Кстати говоря, во дворе пятиэтажки на улице Гарибальди, где проживал Валентин Карлович, дня три к ряду обсуждалось его ночное путешествие. Бабки вдоль и поперек обмусоливали подлых телевизионщиков, подвергших всеобщей насмешке и явному издевательству порядочного и уважаемого гражданина, не пьющего более десяти лет! Правда сказать, в рассказе Валентина Карловича бабулей больше заинтересовал факт переодевания молодых людей в девушек, нежели съёмка скрытой камерой, и впоследствии они балаболили только о проблеме, или правильнее было бы сказать о биче современной молодежи – гомосексуализме. Древние старухи то вспоминали свою молодость, когда слова гомик и комик имели одинаковое значение, то сочувствовали современным девушкам, которым приходится выбирать себе мужей среди наркоманов, гомосексуалистов, хакеров (это слово они недавно услышали по радио «Маяк») и бандитов. А одна толстая бабка в калошах, с давних пор носившая камень за пазухой по поводу женской гомосексуальности и торговли собственным телом, вдруг заявила:
– Да чево их жалеть-то? Этих сучек малолетних! Сами-то они через одну проститутки нарковманские или левзбиянки пьяньчужные, понимаешь! Вона мой внучок ужо замаилси себе невесту искать! Ужо не знает чево и делать-то. Тута в натуре в пидерасы заделаешьси, токо бы с блядями не жить!
Только Маруся, верная жена Валентина Карловича, не принимала участия в жарких дебатах, она с утра до ночи не отходила от телевизора, щелкая с одной программы на другую, в надежде увидеть не только своих любимых аферистов из сериала «Риэлтор», но и своего непьющего мужа на голубом телеэкране…