Вы здесь

Убить нельзя научить. Глава 1. О невестах зеленых великанов (Ясмина Сапфир, 2016)

Глава 1

О невестах зеленых великанов

Я торопилась домой с покупками, в ужасе представляя, что выкинула сестра на сей раз. Было до чертиков страшно оставлять ее дома одну. Но сиделки категорически отказывались работать с «невестами зеленых великанов». Так называли теперь женщин с психическими отклонениями, как у Алисы.

Ранняя весна хорошей погодой не баловала. То приносила холода, то – сырость и слякоть. И уж если, в кои веки, выглядывало солнце, ураганный ветер сбивал с ног.

Крыльцо и лестница перед подъездом обледенели так, что хоть коньки надевай. Я пробиралась к железной двери, намертво вцепившись в перила.

Спасибо соседке с первого этажа, Маргарите Васильевне, за этот незатейливый, но неизменно бодрящий аттракцион.

– Оленька! Просто еще не застыло! – послышался из ближайшего окна ее виноватый голос. – Так получилось… Только я полила крыльцо и лестницу святой водой, как пришли гости. Ну, к хулиганам с первого этажа. Грохнулись и так выругались… Пришлось в срочном порядке заново чистить ауру дома…

Я поспешила нырнуть в подъезд под подозрительный звон сосулек над головой. Их было столько, что козырек над дверью напоминал акулью челюсть.

Но баба Света с третьего этажа успела-таки посыпать меня кожурками от семечек. Они зашуршали на шапке и в вороте куртки. Бравая пенсионерка сутками грызла семечки у окна и выбрасывала шелуху в открытую форточку. Не глядя, но куда более метко, чем иной снайпер.

Я поспешила к импровизированному мусорному ведру, а на самом деле огромной картонной коробке в углу первого этажа под шеренгой почтовых ящиков. Из них, словно высунутые языки, торчали рекламные газеты с зазывными лозунгами: «Телевизор по цене утюга!» Под надписью, если присмотреться, мелким шрифтом пояснялось: «Размер диагонали 10 сантиметров». Я смахнула шелуху с шапки, расстегнула куртку и вытряхнула все, что туда попало. Выгребла мусор, завалявшийся в карманах и в пакетах, и метнулась к лифту.

И… столкнулась с Маратом, соседом с четвертого этажа. Брюнет средних лет в элегантном черном пальто и начищенных до блеска ботинках стоял как вкопанный и только дико вращал глазами. Из его коричневой кожаной беретки торчали, покачиваясь, две сосульки, очень похожие на рога.

– К домоуправу? – предложила я.

Сосед что-то невнятно промычал, но очень внятно закивал, позвякивая сосульками. Лифт гостеприимно распахнул двери, впустив нас в кабинку. На зеркале ярко-алой помадой было крайне точно подмечено: «Здесь живут люди». Я нажала на кнопку восьмого этажа, лифт истерично дернулся и доставил нас к пункту назначения.

Дубовую дверь без опознавательных знаков открыл солидный бизнесмен с квадратной челюстью, абсолютно лысой головой и низкими надбровными дугами. Такие я не встречала даже в сокровищнице палеонтологического музея.

Домоуправ подтянул розовые семейные трусы и со скрежетом почесал волосатую грудь, отодвигая желтую майку-алкоголичку. Воззрился на нас без особого интереса, поковырял пальцем в золотых зубах – они внезапно снова вошли в моду, потеснив белоснежные протезы и коронки из суперпрочного пластика, – и выдал:

– У нас в управлении все боятся высоты. Залезут на стремянку сбивать сосульки, а спуститься не могут. А сосульки могут спуститься сами. – И он ткнул пальцем в ледяные рога Марата. – Кстати, сейчас очень модно украшать шляпы. Перья – хорошо, а сосульки – вообще креатив.

И пока мы судорожно моргали, переваривая сообщение, домоуправ радостно захлопнул дверь.

Я оставила Марата позвякивать сосульками и рванула назад, в лифт.

Скорее домой.

Крики Алисы «Вот тебе, зеленый великан! Вот тебе! Получи!» вынудили оставить пакеты на тумбочке у входной двери и броситься в гостиную.

Ну да… очередная картина маслом… Сердце упало, на плечи словно бетонная плита навалилась.

Все это выглядело бы до ужаса комично, не будь так… грустно.

Сестра шарахалась по квартире, сжимая в руке банку консервированного горошка «Зеленый великан». Лупила ею по шкафам, стульям, креслам и подоконникам. На антикварной полированной мебели уже живого места не осталось. Белый деревянный подоконник испещряли занозы и вмятины. Только темно-коричневые кожаные кресла почти не пострадали. Их вдоль и поперек исполосовывали царапины, но кожа оказалась на редкость плотной и крепкой и продолжала стойко выдерживать удары судьбы.

– Алиса? – окликнула я и встретила совершенно безумный взгляд светло-карих глаз. Темно-каштановые волосы рассыпались по плечам сестры в художественном беспорядке. На скуластом осунувшемся лице застыло выражение полной отрешенности. Но уже через минуту мелкие точеные черты перекосила гримаса ужаса.

Сестра уронила голову на грудь и очень тихо спросила:

– А кормить сегодня будут? Или только завтра? После родов зеленых человечков?

– Алиса, это я, Ольга, – попыталась дозваться я.

Сестра замерла и выпрямилась, словно шест проглотила. Немного помялась босыми ногами на бежевом пробковом полу и рывком задрала мешковатую розовую ночнушку, оголив ноги.

– Погоди, Оля, мне надо родить!

Алиса швырнула на пол банку зеленого горошка и с размаху села на нее.

Я уже намеревалась пойти на кухню приготовить поесть, но сестра вскочила как ужаленная, схватила консервы и отправила в открытое окно с криком:

– Будьте вы прокляты! Вот вам ребенок!

Я бросилась к окну, чтобы оценить масштаб катастрофы.

В последний раз нам чуть не пришлось выплачивать соседу неустойку за разбитое лобовое стекло роскошной черной иномарки. Безумный вид Алисы и ее слезные просьбы: «Пожалуйста! Снимите ошейник! Мне больно…» почему-то заставили владельца крупной фирмы пойти на попятный.

Но раз на раз не приходится…

Банка со свистом вспорола воздух и нацелилась прямо в голову нашего электрика. Он привычно отразил снаряд металлической сумкой с инструментами. Вскинул голову и взглянул на меня так, что уж лучше бы обругал матом.

…Четыре года назад Алиса пропала – вышла из дома в аптеку и не вернулась. Нашли ее спустя полтора года совершенно невменяемой.

В отчаянии я рыдала ночи напролет и почти каждый день водила Алису по лучшим психиатрам. Постепенно докатилась до экстрасенсов, бабок и колдунов. Но все напрасно.

Психиатры вводили сестру в транс и прописывали горсти лекарств.

Бабки заставляли нас разбивать яйца и находили в них то иглы, то гвозди, клятвенно заверяя, что все это «застряло» в голове у Алисы. «Заряжатели чудо-воды» часами танцевали вокруг сестры, делая невнятные пассы руками и позвякивая музыкой ветра.

Но с каждым днем Алисе становилось все хуже и хуже…

И вот я застыла посреди гостиной, глядя на сестру и понимая, что пора отдать ее в специальное заведение для «невест зеленых великанов». Так называли в нашем городе психиатрическую лечебницу, куда со всей страны свозили женщин с теми же галлюцинациями. В последние годы их становилось все больше и больше. И не только у нас, за рубежом тоже. Будто по миру шествовала какая-то ужасная эпидемия.

Медленно, как во сне, загрузила я продукты в холодильник и набрала телефон нашего психиатра.

– Забираем? – услышав мои всхлипывания, уточнил он. – Поверьте, ей так будет лучше, – начал уговаривать упавшим голосом.

Но я-то понимала – лучше не будет.

Дождалась завершения длинного монолога о том, как замечательно ухаживают в больнице за «невестами зеленых великанов». Как им помогают не навредить ни себе, ни окружающим, как «социализируют», а на деле просто вынуждают общаться друг с другом… Выдавила из себя короткое «Я согласна!» и сбросила вызов.

Вернулась в комнату и застала Алису в кресле. Она обняла колени руками и уставилась в окно невидящим взглядом.

– Нам бы сходить прогуляться, – предложила я нарочито нейтральным тоном, но голос вздрагивал на каждом слове.

– Меня ведут на прогулку? В красную пустыню? – оживилась Алиса, поправляя несуществующий ошейник.

– Да, дорогая. Давай оденемся? – Голос предательски срывался, в груди кололо. Но я поспешно надела на сестру темно-коричневую блузку и юбку – ее любимый выходной костюм. Бархат благородно переливался на свету. Черное кашемировое пальто повисло на Алисе мешком, узкие икры болтались в голенищах красивых кожаных сапог. Она очень похудела, с тех пор как… пропала.

Алиса серьезно поправила темно-синюю вязаную шапку и решительно направилась к двери.

А там… там уже ждали санитары.

Я прыгнула в кресло, свернулась в позе зародыша и замерла.

Тихо… как тихо… Беззвучие поселилось в трехкомнатной квартире. Только ветер шуршал бамбуковыми жалюзи на окнах да тикали древние ходики на стене. Простенькие, круглые, серые, с банальными стрелками-карандашами, они прожили с нами бок о бок не одно десятилетие.

С нами…

Гулко билось в ушах сердце. Я сдалась, я от нее отказалась. Я…

Думать о случившемся не хватало моральных сил.

И я смалодушничала. Постаралась отключиться, перенаправить куда-то бешеный клубок эмоций, что бурлил внутри. Провоцировал рвануть за сестрой. Отобрать ее у санитаров, отвезти назад, домой. А в следующую минуту толкал забиться в угол, застыть и ничего не делать. Ни-че-го…

Последние лучи закатного солнца лизнули стекла щербатых бежевых шкафов – наследие мамы.

Я переместилась за такой же деревянный стол, к своему рабочему и развлекательному месту – в Интернет.

Спать невозможно, а думать о том, что происходит с сестрой, невыносимо.

Черный ноут послушно загрузил фан-сайт любимого сериала.

Алая заставка с несколькими полуголыми мачо по бокам падала, как занавес в замедленной перемотке. Показалось название сериала, громадными черными буквами выведенное на шапке форума, и шикарные локоны роскошных мужчин по сторонам. Суровые лица с хитринками в глазах, плечи с буграми мускулов и торсы, от которых даже смайлики капали слюнями в чат.

В висках бешено пульсировало, голова напоминала чугунный котел – то что надо для принятия судьбоносных решений.

И я пошла на абордаж. Сегодня я им все скажу! Терять уже нечего. Казалось – жизнь закончилась, и впереди лишь череда унылых будней. Наполненных тоской по Алисе, жалостью к себе и бесприютным одиночеством. Мама умерла много лет назад, отца я никогда не знала. Алиса была единственной родственницей… Была. Вот оно, ключевое слово.

Прошлой ночью, когда сестра наконец-то уснула, я отступила перед атакой королев местного террариума единомышленниц. Грязной, витиеватой и местами не уступающей отборной брани пьяных десантников в их профессиональный праздник.

Но теперь меня прорвало.

Алая страничка опрометчиво распростерлась на весь экран.

Внизу замигал еще тихий и спокойный желтенький чат.

«Привееет», – блеяла одна из моих вчерашних оппоненток, «…вечера» – хвалилась словарным запасом другая, у третьей же вообще не нашлось слов. Под ее ником высыпали смайлики, улыбаясь гораздо безумней, чем моя сестра.

Эх! Держите.

И я набрала комментарий про любимую актрису здешних «заводил» с комплексом неполноценности и неполноценным знанием языка.

Растеклась мыслью по древу, ни в чем себе не отказывая.

Про глазки-бусинки, про три волосинки на голове, про кривые зубы. Сильнее, чем обидела исполнительницу главной женской роли мать-природа, мне-то уж точно обидеть не под силу. И конечно же, сдобрила смачное описание глубокими соболезнованиями актерам. Исполнителям главных мужских ролей: людей, вампиров и альфа-оборотней. Это же им приходилось падать и штабелями укладываться у коротких косолапых ног героини. Они, может, и в жизни упали бы… От ужаса. Но должны-то млеть от любви! Сгорать от страсти! Томиться от желания!

Клик – и сообщение в чате.

Контрольным выстрелом я добавила к нему фотографию, которую бережно хранила уже много месяцев. Это была настоящая бомба! Даже Алиса, случайно увидев ее в моей папке, отшатнулась, на минуту совершенно пришла в себя и с ужасом воскликнула:

– Ее же могли взять только на роль Бабы-яги! Без грима! Вон и зубы не все! И кожа дряблая! И прыщи, как бородавки. А ноги? А талия?

Ненадолго в чате повисла гнетущая тишина. И затем пулеметно зачастили сообщения. Про меня, горе-преподшу с замашками королевы красоты. Про мою ненормальную сестру, которая рожает зеленых детей. А порой даже и консервные банки.

Черт меня дернул однажды, на эмоциях, поделиться горем!

Изрыгающие зеленую жижу смайлики следовали за красными – с рожками и дьявольским хвостом. Их сменяли оскорбления, которые я уже читала через строчку.

«Лживая гадюка, которая втерлась в доверие к честным форумчанкам…» «Вышедшая в тираж старуха с ближайшей панели…» «Тролльчиха с языком как помело…»

… И понеслась душа в рай…

Большего количества ругательств, чем излитые в мой адрес за эту ночь, нет даже в сокровищницах тетушки Вики и дядюшки Гугла.

Все, кто за меня вступался и клятвенно удостоверял подлинность фотографии, тут же записывались в мои клоны. И не беда, что большинство из них выходили в Интернет с других ай-пи, с других концов света. И не беда, что разговаривали они в совершенно ином стиле, а некоторые даже с акцентом.

Ближе к утру, глядя на покрытый гарью и копотью прямоугольник экрана ноута, я честила себя не хуже, чем фанатки.

Тоже мне сверхчеловек! Индиго! Мне подвластны электричество и немного огонь. Могу силой мысли погасить пламя, сжечь электроприбор, ударить током. Правда, не сама – через розетку или какое-то устройство, зато от души, от сердца.

Слава богу, людям об этом пока неизвестно! Не то сидела бы в клетке в какой-нибудь секретной лаборатории, демонстрируя способности за кусочек сахара, как дрессированная мартышка.

Человечество про индиго знало ничтожно мало, и мы делали все возможное, чтобы так и оставалось. Подтвердили долголетие и быструю регенерацию. А куда деваться, если в пятьдесят выглядишь на двадцать восемь? Некоторые светила науки предполагали, что индиго способны общаться друг с другом мысленно. И у кого-то из нас действительно получалось. Мне же хватало своих, «электрических», талантов и проблем, с ними связанных.

И ведь точно знала, мало того, тысячу раз проверила на личном опыте – распаляться за любимым компьютером опасно для здоровья, глупо и дорого.

Голубенький ноутбук почти не пострадал. Оплавилась клавиатура, обуглились внутренности, выгорел дотла экран. Мелочи жизни. Слава богу, запаска всегда под рукой. Но обидно было до жути.

Я загрузила другой компьютер, закинула туда последние данные, статьи, фотографии и сонно побрела на кухню. Выпью чая и вырублюсь. Это был мой последний и решительный бой.

Старый знакомый, сисадмин Андрей – индиго и мой бессменный консультант – безмерно впечатлился «останками» предыдущего ноутбука. Даже через сутки на них можно было поджарить яичницу.

Если у меня что-то не работало, не открывалось, не сохранялось или не подключалось, я звонила Андрею с традиционным для пожизненного «чайника» вопросом:

– Что же дела-ать? Ничего не получается. Компьютер перезагружала трижды!

Андрей монотонным голосом человека, которому приятней общаться с нежными и душевными машинами, чем с резкими и нервными женщинами, отвечал:

– Сначала отойди от компьютера и отодвинь телефон от уха.

И только после моего громкого «ага» детально объяснял, что делать, на каждый дополнительный вопрос тяжело вздыхая и цокая. «Ну, какие же эти пользователи тупые…» – так и слышалось в каждом звуке.

Следующей жертвой моей сегодняшней истеричности пала микроволновка. Вздумалось мне перед сном слегка перекусить. Некстати вспомнилось, что из-за событий вечера и ночи об ужине благополучно забыла.

Есть перед сном вредно… для фигуры. Но сегодня это оказалось намного вреднее для нашей почти новой белой микроволновки.

Она взорвалась фейерверком, распахнула обугленную дверцу и заплевала кухню остатками вареной картошки. Я так поняла – в качестве прощального подарка.

Я вздохнула и энергично смела все темно-синим моющим пылесосом. Из него повалило пламя, раздался негромкий «бумц», и пылесос затих, выбрасывая в воздух струйки сизого дыма. Слава богу, хоть картошку назад не изрыгнул.

М-да. Позавтракать не судьба. Пойду, что ли, прикорну. Во мне ожила надежда, что наконец-то удастся отключиться. Вечером и ночью эмоции плескались через край, и теперь, как водится, душу разрывала глухая пустота. Изможденность от сильных переживаний, яркие впечатления от виртуальных боев без правил перегрузили нервную систему. Она «подвисла», а хозяйка получила временную передышку.

И я почти добрела до своей кровати – большой, удобной, дубовой.

Но звонок скайпа – громкий и до жути противный, как мини-гудок парохода, заставил вернуться к компьютеру.

Что за черт?

Звонивший называл себя «Академия Войны и Мира».

К тому, что уже лет пятьдесят, где-то с начала двадцать первого века, все уважающие себя ПТУ величественно именовались Академиями, я давно привыкла. Гордая фраза «Я закончил Академию по специальности сантехник, уборщик, слесарь» нисколько не резала слух. Напротив – воспринималась совершенно естественно. Наверное, так и проявляется мудрость веков.

Индиго вечно молоды и живут бесконечно долго.

Когда-то я преподавала физику в одном крупном вузе, но в последние шестьдесят лет работала на дому. Виртуальным репетитором. А что? Удобно! Деньги хорошие, лично встречаться с подопечными нет нужды. И если они совсем не понимают ну никаких объяснений, а терпение готово лопнуть, всегда можно вырубить скайп. Потом, конечно же, цокать языком, качать головой и сокрушаться – какие ж пошли «жулики-провайдеры». И за что я им только плачу? Отключили на самом интересном месте!

Я собиралась помогать студентам и аспирантам решать сложные задачи, анализировать эксперименты, совершать научные открытия… Мечты… мечты… Вместо этого без устали консультировала «золотую молодежь» с явными следами ночных гулянок и попоек на лице. Тех, кто провел семестр, обучаясь «на дому». В клубах и на вечеринках познавал все прелести свободы от скучных занятий. А теперь за два-три дня планировал не только подготовиться к экзамену, но и написать девять-десять рефератов.

Общаясь междометиями и нечленораздельными возгласами, эти мальчики и девочки из драгоценного металла понимали меня с седьмого-восьмого раза. Хотя объясняла я им всего лишь, как склепать рефераты и дипломы из многобитного богатства виртуальных развалов. Перед другими вариантами их «подготовки к сессии» даже моя наивность пасовала и выбрасывала белый флаг.

И вот смотрела я на страничку скайпа и думала – стоит ли поднять трубку.

Звонок прервался, и, казалось, проблема решилась сама собой. Но только я дернулась в сторону кровати, скайп будто бы опомнился и заголосил снова.

А она настырная, эта Академия. И почему-то категорически не хочет дать мне выспаться.

Я приняла вызов, и на экране появился мужчина лет сорока или чуть меньше. Что-то в нем было не так, но я никак не могла смекнуть – что же именно.

Возможно, сочетание черных бровей и почти белоснежных волос, забранных в низкий хвост. Сразу стоило предположить, что, работая в Академии, седеют даже такие «мутанты». Возможно, темно-оранжевые глаза, особенно яркие на фоне синей футболки. Сразу стоило предположить, что имею дело с инопланетной расой варваров-мутантов. Возможно, размеры – плечи «Академии Войны и Мира» не умещались в экран. Сразу стоило предположить, что эти варвары-мутанты даже не вооруженные ужасно опасны. Возможно, хищная улыбка, что осветила лицо «Академии», когда я наконец откликнулась на звонок. Мои «золотые ученики» уже заработали бы как минимум недержание.

Но ведь и я сейчас не лыком шита! Выскочив из-за угла, любого напугаю до икоты. Может, форумные девушки этого и добивались? Чтобы я внешне максимально приблизилась к их кумиру? И на собственной шкуре прочувствовала – как тяжко бедняжке без тонны штукатурки и литров помады? А они умнее и коварней, чем казались!

Нехотя включив видео со своей стороны, я с тоской оглядела рыжую женщину неопределенного возраста. Длинные волосы торчали во все стороны. Если бы фраза «я упала с самосвала, тормозила головой» уже не существовала, моя прическа вдохновила бы на ее создание непременно. Под красновато-карими глазами пролегли тени бессонной ночи и следы переживаний.

Отоспавшись, я могла похвастаться хотя бы белоснежной кожей – гладкой и молодой, как у всех индиго, сколько бы лет им ни стукнуло. И все же новенькая видеокамера ноутбука придала мне толику уверенности. Во всей красе показала мелкие, точеные черты лица и длинную шею над высокой грудью.

– Здравствуйте, Ольга, – растягивая слова, произнес мужчина на том конце скайпа, вернув меня из раздумий в реальность. – Хотелось бы предложить вам работу.

Я кивнула скорее из любопытства, чем из заинтересованности. «Академия Войны и Мира» голосом Змия-искусителя продолжила:

– Нам очень бы пригодился ваш преподавательский опыт. Преподаватель, индиго, да еще со степенью – такая редкость.

Тут бы мне насторожиться, но дикая усталость и сонливость отключили инстинкт самосохранения напрочь.

– Я понимаю, что вы давно не работали по специальности. Но это не беда, – слишком сахарно убеждал «Академия Войны и Мира». – Я, кстати, ректор. Зовут меня Езенграс Грискольти. Так вот. Мы предлагаем вам сразу и повышение, и жилье, и работу с лучшими студентами. Сегодня шестое сентября, учебный год только начался.

Я кивнула, уже по инерции. Без этого Езенграс замирал и улыбался. А долго выдержать его улыбку под силу, наверное, только слепому. Ректор замолк в ожидании какого-то другого ответа. Но на ум ничего не шло. Да и язык едва ворочался.

По счастью, Езенграс не отличался долготерпением и отличался догадливостью. Спустя несколько минут по моему компьютерному времени он прокашлялся и заявил:

– Если дадите согласие, в час дня за вами заедет наш водитель и отвезет на место работы. От вас мне достаточно только устного согласия. Договор скрепляется энергией индиго.

Езенграс так спокойно рассуждал об энергии индиго, что мой сонный инстинкт самосохранения наконец-то приоткрыл один глаз. Человеческие ученые узнали о нашей расе недавно. Рассказывали не иначе как с придыханием, а то и вовсе с суеверным трепетом. Но до полного пробуждения инстинкту было еще ой как далеко. И Езенграс немедленно воспользовался ситуацией.

– Я понимаю, вы привыкли сидеть дома, получать пенсию и подрабатывать в Интернете. Но мы предлагаем вам большие горизонты, интересные научные открытия. И возможность снова работать среди живых… э-э-э…

Я ожидала слова «индиго» или хотя бы «людей», но Езенграс осекся, замолчал и заполнил паузу еще более широкой улыбкой, чем прежде. Мне сразу же вспомнилась акула из столичного океанариума. И ее улыбка показалась весьма и весьма очаровательной.

Я все никак не могла сообразить, что же делать. Согласиться и посмотреть, что же это за чудная Академия с таким помпезным и слегка ненормальным названием? Или же наотрез отказаться, упасть в постель и отключиться?

Но Езенграс закинул тот самый крючок, на который я и клюнула, как глупая рыба на рыболовную снасть.

– Ольга, соглашайтесь. Вам у нас понравится.

Улыбаться в обществе слабонервных и сердечников ректору категорически не стоило. А ведь у меня вегетососудистая дистония – частая проблема индиго. Стоит сильно перенервничать – сердце выпрыгивает из груди, в ушах грохочут барабаны. По счастью, после всего пережитого нервная система почти не реагировала на раздражители. Наверное, даже на взрыв под окном я лишь оглянулась бы и пожала плечами.

– Ах да! Вот я растяпа! Забыл же самое главное! Мы можем помочь вашей сестре вернуть рассудок! В отличие от ваших врачей у нас правда есть средство.

При этих словах в груди екнуло, я вздрогнула и словно очнулась ото сна.

Алиса…

В голове вихрем закружились воспоминания. Как она собиралась «на прогулку», как торопилась и… угодила в руки медбратьев. И все же картинка решительно не складывалась. Лучшие психиатры, экстрасенсы и прочие шарлатаны только и делали, что разводили руками, уверяя, что Алисе уже ничего не поможет. Не своей же улыбкой собрался лечить ее Езенграс? Клин клином?

Как обычно в отчаянных обстоятельствах, во мне проснулся неудержимый сарказм. Без него я не проработала бы столько лет в вузе и давно бы спятила, потеряв надежду вылечить сестру.

– А у вас что, есть элитная психиатрическая лечебница при Академии? – с ехидцей спросила я.

– Уважаемая Ольга, – покачал головой Езенграс. – Неужели вы могли подумать, что я рискну обнадеживать вас просто так? Ну да, у нас есть новейшие научные методики. И они могут помочь.

Тот факт, что акулья улыбка сошла с его лица, почему-то внушил мне доверие.

– А почему бы тогда мне не приехать в ваше суперучебное заведение вместе с сестрой? – замаскировала я вопрос под сомнение.

– К сожалению, – Езенграс замялся и отвел взгляд, – у нас нет специализированных палат. И негде содержать таких больных в должных условиях. Зато наши медики со дня на день смогут использовать свою методу. И никаких лечебниц вашей сестре уже не понадобится!

Словно в каком-то оцепенении, дурмане выдавила я из себя:

– Если вы даете слово помочь сестре, согласна на все!

И вот «на все» было очень сильно лишним. Но поняла я это, увы, уже намного позже.

Езенграс быстро выпалил:

– Даю вам слово. Не будь я ректором. А теперь маленькая формальность.

Я почти насторожилась. Но сонный рассудок отмел настороженность, как лишнюю трату энергии.

– Просто приложите руку к экрану, – вкрадчиво попросил Езенграс. – Это и будет вашим официальным согласием. Так сказать, подписью индиго.

Да что ж это за Академия такая? Где вместо личной подписи отпечатки пальцев используют? Даже не так. Отпечатки рук!

И снова инстинкты почти проснулись во мне, но сил на осмысление нелепости ситуации уже не оставалось.

Эх! Была не была! В конце концов, куплю себе новый ноут!

И я приложила руку к экрану. Езенграс быстро повторил жест, и… произошло такое, что я даже взбодрилась.

Казалось, наши ладони соприкоснулись. Тепло чужой кожи было таким реальным… таким странным… таким непривычным…

Но прежде чем я проверила свои ощущения, поверила в них, Езенграс кивнул и отключился.

* * *

Не помню, как умудрилась собрать вещи к часу дня. О желанном сне, конечно же, речи не шло. Я бродила по квартире, как вампир, злой, неведомой силой выброшенный из гроба задолго до заката. Пороги так и норовили коварно подставить подножки, стены и углы выскакивали отовсюду. Мебель кидалась наперерез.

Ровно в тринадцать ноль-ноль в дверь позвонили. З-з-з… з-з-з… з-з-з… Казалось, гостя парализовало, и он не может оставить бедный звонок в покое. Я, кряхтя, выволокла чемоданы из квартиры. Чувствовала себя как несчастный грибник, что походя зацепил плечом пчелиный улей, спрятанный среди ветвей.

Только когда все три моих чемодана выстроились у двери, коренастый водитель отпустил несчастную кнопку звонка.

Короткий ершик темных волос, не менее темные глаза, широкое лицо с огромным горбатым носом делали его похожим на кавказца. Полное отсутствие эмоций на неподвижном лице – на робота, собранного по образу и подобию кавказца.

Без единого звука шофер подхватил пузатые чемоданы с полчеловека размером и понес так легко, словно это борсетки. Я закрыла дверь на все замки и заперла специальным ключом – он реагировал только на ДНК владелицы. Поставила квартиру на сигнализацию, и мы юркнули в лифт.

У подъезда ждал летучий микроавтобус на магнитной подушке. Наши власти клятвенно заверяли, что вскоре такие машины заменят весь наземный транспорт.

Водитель все так же молча погрузил мои вещи в багажник и открыл дверь просторного салона.

Поездку скрасил огромный плазменный телевизор – его диагональ навскидку равнялась моему росту. Под звуки мелодичной песни извивался известный попсовик, а вокруг мельтешила и подвывала стайка полуголых танцовщиц.

Спустя несколько минут я слегка расслабилась, и усталый организм тут же отказался подчиняться голосу разума. А разум твердил, что стоит понаблюдать – куда же меня везут? Может, Езенграс ест индиго на завтрак? Судя по улыбке ректора, такое исключать нельзя.

Может, я окажусь в другом городе и не смогу навещать Алису?

Но организм презрел доводы разума и прикорнул под мерное покачивание автобуса. И в этом была его роковая ошибка!