Глава 5
Убийство
Я бросился в машину и через несколько секунд уже мчался в сторону «Фернли». Приехав, я нетерпеливо нажал кнопку звонка входной двери. Никто не открывал, и я позвонил еще раз.
Наконец я услышал, как загремели цепочки, и на пороге появился абсолютно невозмутимый Паркер.
Оттолкнув его, я влетел в холл.
– Где он? – спросил я, задыхаясь.
– Прошу прощения, сэр?
– Ваш хозяин. Мистер Экройд… Послушайте, не стойте здесь и не таращитесь на меня. Вы уже позвонили в полицию?
– В полицию, сэр? Вы сказали, в полицию? – Паркер уставился на меня как на привидение.
– Что с вами происходит, Паркер? Если, как вы говорите, ваш хозяин был убит…
Паркер чуть не задохнулся.
– Хозяин? Убит? Но это невозможно, сэр!
Теперь уже наступила моя очередь таращиться.
– А разве вы не звонили мне пять минут назад и не сказали, что мистера Экройда нашли убитым?
– Я, сэр? Нет, конечно, нет, сэр. Мне бы такое даже в голову не пришло.
– Вы что, хотите сказать, что все это был глупый розыгрыш? И что с мистером Экройдом всё в порядке?
– Простите меня, сэр, а что, человек, который вам позвонил, назвался моим именем?
– Вот дословно то, что он сказал: «Это доктор Шеппард? Говорит Паркер, дворецкий из «Фернли». Не могли бы вы немедленно приехать, сэр? Мистера Экройда убили».
Мы с Паркером тупо смотрели друг на друга.
– Жутковатая шуточка, скажу я вам, сэр, – произнес наконец дворецкий шокированным тоном. – Только представить себе, что можно сказать что-то подобное…
– А где сам мистер Экройд? – неожиданно спросил я.
– Полагаю, что все еще в кабинете, сэр. Леди уже отошли ко сну, а майор Блант и мистер Реймонд в бильярдной.
– Думаю, что я загляну к нему на секунду, – сказал я. – Я знаю, что он не хотел, чтобы его беспокоили, но после этой идиотской шутки мне как-то не по себе. Просто хочу убедиться, что с ним всё в порядке.
– Конечно, сэр. Я тоже волнуюсь. Если вы не возражаете, сэр, то я пройду с вами – только до двери кабинета, сэр…
– Отнюдь не возражаю. Пойдемте.
Я прошел в правую от себя дверь. Паркер следовал за мной по пятам. Мы пересекли небольшой холл, в котором находилась небольшая лестница, ступеньки которой вели наверх, в спальню Экройда, и постучались в дверь его кабинета.
Нам никто не ответил, а когда я попытался открыть дверь, то оказалось, что она заперта изнутри.
– Разрешите мне, сэр, – предложил Паркер.
Очень изящно для человека его пропорций он опустился на колено и прижался глазом к замочной скважине; затем произнес, поднимаясь на ноги:
– Ключ торчит в скважине, сэр. Изнутри. Скорее всего, мистер Экройд заперся, а потом просто крепко заснул.
Я тоже наклонился и убедился в том, что слова дворецкого – правда.
– Наверное, вы правы, – сказал я, – но все равно, Паркер, мне придется разбудить вашего хозяина. Я не смогу со спокойной душой уехать домой, пока он сам не скажет мне, что с ним всё в порядке.
Сказав это, я потряс ручку двери и крикнул:
– Экройд, Экройд, откройте!
Мне никто не ответил.
– Мне бы не хотелось будить весь дом, – с сомнением бросил я через плечо.
Паркер отошел и закрыл дверь в большой холл, через которую мы прошли.
– Думаю, сэр, что теперь всё нормально. Бильярдная на противоположной стороне дома, так же как и кухня и спальни леди.
Я согласно кивнул, еще сильнее потряс дверь и, наклонившись, крикнул практически в самую скважину:
– Экройд, Экройд, это Шеппард. Впустите меня!
И опять полная тишина. Из закрытой комнаты не доносилось никаких звуков. Мы с дворецким посмотрели друг на друга.
– Послушайте, Паркер, – сказал я, – я сейчас сломаю эту дверь, то есть мы сделаем это вместе с вами. Всю ответственность я беру на себя.
– Как скажете, сэр, – ответил Паркер с сомнением.
– Я именно так и говорю. Я сильно волнуюсь по поводу мистера Экройда.
Я осмотрел маленький холл и увидел тяжелый дубовый стул. Взяв его с двух сторон, мы с Паркером бросились в атаку на дверь. Нам пришлось трижды ударить стулом в область замка, и только на третьем ударе дверь поддалась, и мы вломились в комнату.
Экройд сидел перед камином там же, где я его и оставил. Его голова упала набок, и прямо под воротничком был ясно виден блеск какого-то металлического предмета.
Мы с Паркером прошли вперед и остановились над неподвижной фигурой. Я услышал, как дворецкий с шипением втянул в себя воздух.
– Ударили сзади, – пробормотал он. – Ужас!
Паркер вытер платком пот со лба и протянул дрожащую руку к рукоятке кинжала.
– Не трогайте, – резко остановил его я. – Немедленно идите и позвоните в полицейский участок. Сообщите им о случившемся. А потом скажите обо всем мистеру Реймонду и майору Бланту.
– Слушаюсь, сэр.
Паркер заторопился прочь, все еще вытирая покрытый потом лоб.
Я сделал то немногое, что мне оставалось: постарался не менять положение тела и вообще не дотронулся до кинжала. Тут требовалась большая осторожность, ни до чего нельзя было дотрагиваться. Но, поверхностно осмотрев Экройда, я понял, что он мертв уже какое-то время.
Снаружи раздался голос молодого Реймонда, полный ужаса и сомнений:
– Что вы говорите? Боже! Это невозможно! Где доктор?
Он стремительно возник в дверях и замер как вкопанный, с лицом белым, как бумага. Гектор Блант рукой отодвинул его в сторону и прошел в комнату.
– Боже мой! – воскликнул Реймонд у него из-за спины. – Так, значит, это правда!
Блант прошел прямо к креслу и нагнулся над телом. Мне показалось, что он, как и Паркер, сейчас дотронется до рукоятки кинжала. Одной рукой попридержав его, я пояснил:
– Здесь ничего нельзя трогать. Полиция должна увидеть все как есть.
Блант кивнул в знак согласия. Его лицо, как и всегда, было абсолютно неподвижно, но мне показалось, что под этой непроницаемой маской что-то промелькнуло. Теперь к нам подошел и Джоффри Реймонд, который смотрел на тело из-за плеча Бланта.
– Это ужасно, – негромко произнес он.
Реймонд уже взял себя в руки, но когда снял пенсне, которое обычно носил, и стал его полировать, то руки его заметно дрожали.
– Скорее всего, ограбление, – предположил он. – Однако как грабитель попал сюда? Через окно? Что-нибудь пропало?
Реймонд подошел к столу.
– Вы считаете, что это ограбление? – медленно спросил я.
– А что еще? Ведь, я полагаю, речь о самоубийстве не идет?
– Ни один человек не сможет так воткнуть в себя нож, – уверенно произнес я. – Без всяких сомнений, это убийство. Но где мотив?
– У Роджера не было никаких врагов, – спокойно заметил майор Блант. – Так что, скорее всего, это действительно грабители. Но что им было надо? Кажется, что всё в абсолютном порядке.
Он оглянулся вокруг. Реймонд продолжал просматривать бумаги на столе.
– На первый взгляд ничего не пропало, и не видно, чтобы кто-то пытался вскрыть ящики стола.
Блант сделал короткий жест головой.
– На полу лежат какие-то письма, – заметил он.
Я посмотрел на пол. Там все еще лежали те письма, которые Экройд уронил вечером.
А вот голубого конверта, в котором было письмо миссис Феррарс, нигде не было видно. Я уже раскрыл было рот, чтобы сказать об этом, но дом заполнили трели звонка. В холле раздался шум голосов, и в кабинете появился Паркер в сопровождении нашего местного инспектора и констебля.
– Добрый вечер, джентльмены, – поздоровался инспектор. – Мне чрезвычайно жаль! Такой достойный джентльмен, как мистер Экройд… Дворецкий говорит, что это убийство. А самоубийство полностью исключается, доктор?
– Полностью, – ответил я.
– Да, плохи наши дела…
Он подошел, остановился над телом и резко спросил:
– Здесь ничего не двигали?
– Я не двигал тело – только убедился, что Экройд мертв. Это было совсем несложно, – пояснил я.
– Ах вот как! И все указывает на то, что убийце удалось скрыться – по крайней мере, на данный момент… Теперь я хотел бы услышать подробности. Кто обнаружил тело?
Я подробно рассказал все обстоятельства происшедшего.
– Вы говорите, что вам позвонили по телефону? И представились дворецким?
– Я ничего подобного не делал, – заявил Паркер серьезным голосом. – Я за весь вечер и близко не подходил к телефону. Это любой может подтвердить.
– Очень странно… А голос был похож на голос Паркера, доктор?
– Не могу точно сказать. Понимаете, я воспринял это как должное.
– Естественно. Итак, вы примчались сюда, взломали дверь и нашли беднягу Экройда именно в таком положении… Как вы считаете, доктор, сколько уже времени он мертв?
– По меньшей мере полчаса, может быть, чуть дольше.
– Вы говорите, что дверь была заперта изнутри. А как насчет окна?
– Я сам закрыл его и задвинул шпингалет сегодня вечером. Меня попросил об этом мистер Экройд.
Инспектор прошел к окну и отодвинул шторы.
– В любом случае сейчас оно открыто, – сообщил он.
И действительно, окно было открыто. Его нижняя рама была поднята на всю возможную высоту.
Достав карманный фонарик, инспектор внимательно осмотрел подоконник со стороны улицы.
– Убийца вошел и вышел именно через окно, – заметил он. – Посмотрите сами.
В свете мощного луча фонаря были ясно видны несколько следов обуви. Они были похожи на отпечатки подошв с резиновыми шипами. Один из них, особенно хорошо заметный, указывал на то, что владелец этой обуви проник внутрь, а второй, слегка перекрывающий первый, – на то, что вылез он тем же путем.
– Ясно как божий день, – сказал инспектор. – Уже определили, что пропало?
Джоффри Реймонд покачал головой.
– Пока нет. Мистер Экройд никогда не держал в кабинете ничего ценного.
– Гм‑м, – произнес инспектор. – Человек видит открытое окно. Забирается внутрь и обнаруживает в комнате мистера Экройда – вполне возможно, что тот спит в кресле. Человек бьет его ножом в спину, а потом пугается того, что совершил, и смывается. При этом он оставляет очень заметные следы. Думаю, что мы легко его возьмем. За последнее время вокруг дома не крутились подозрительные личности?
– Боже! – неожиданно воскликнул я.
– В чем дело, доктор?
– Сегодня вечером я встретил незнакомца, как раз когда выходил из ворот. Он спросил меня, как пройти в «Фернли-парк».
– Во сколько это произошло?
– Сразу же после девяти вечера. Открывая ворота, я слышал, как прозвонили часы на церкви.
– Вы можете его описать?
Я постарался сделать это в меру своих способностей.
Инспектор повернулся к дворецкому:
– Кто-нибудь подходящий под это описание подходил к центральному входу?
– Нет, сэр. Вечером в доме не было никого из посторонних.
– А как насчет черного хода?
– Не думаю, сэр, но я спрошу слуг.
Паркер направился к двери, но инспектор остановил его жестом руки.
– Спасибо, не надо. Я сам задам необходимые вопросы. Но прежде я хотел бы поточнее разобраться со временем. Когда мистера Экройда в последний раз видели живым?
– Думаю, что это был я, – признался я, – когда уходил – по-моему, было где-то без десяти девять. Он еще сказал мне, что не хочет, чтобы его беспокоили, и я передал это распоряжение Паркеру.
– Именно так, сэр, – почтительно произнес дворецкий.
– В половине десятого мистер Экройд был точно жив, – вставил Реймонд. – Я слышал, как он с кем-то здесь разговаривал.
– И с кем же?
– Этого я не знаю. Естественно, что в тот момент я подумал, что с доктором Шеппардом, с котором он раньше прошел в кабинет. Я хотел задать ему пару вопросов по поводу документов, над которыми работал, но, услышав голоса, вспомнил, как Роджер сказал, что не хочет, чтобы его беседу с доктором прерывали, и не стал заходить. Но теперь я понимаю, что доктор к тому времени уже ушел?
Я утвердительно кивнул.
– В четверть десятого я уже был дома, – подтвердил я. – И никуда не выходил, пока не раздался телефонный звонок.
– Кто же мог быть с убитым в половине десятого? – задал вопрос инспектор. – Вас там случайно не было, мистер э‑э‑э…
– Майор Блант, – подсказал я.
– Майор Гектор Блант? – переспросил инспектор, и в его голосе послышалось уважение.
Тот молча кивнул.
– Кажется, вы уже бывали у нас раньше, сэр, – заметил инспектор. – Я вас сразу не узнал, но вы гостили у мистера Экройда год назад, в мае.
– В июне, – поправил его Блант.
– Точно, именно в июне. Так я спросил, это не вы были с мистером Экройдом в половине десятого?
Майор отрицательно покачал головой.
– Я не видел его после обеда, – добавил он.
Инспектор снова повернулся к Реймонду:
– Вы ничего не услышали из того, что говорилось за дверью, а?
– Нет, я разобрал коротенький отрывок, – сказал секретарь. – И так как я полагал, что в кабинете находится доктор Шеппард, то он показался мне очень странным. Если я правильно помню, то вот что было сказано: «…посягательства на мой кошелек в последнее время носили регулярный характер, – это сказал мистер Экройд, – поэтому боюсь, что не смогу удовлетворить ваше требование». Естественно, что я сразу же ушел, поэтому больше ничего не слышал. Но я был в замешательстве, потому что доктор Шеппард…
– Никогда не просил о кредитах для себя и не выступал в качестве просителя за других, – закончил я за него.
– Требование денег, – произнес инспектор с задумчивым видом. – Вполне возможно, что это очень важная улика. – Он повернулся к дворецкому: – Вы сказали, Паркер, что никого не впускали вечером через главный вход?
– Именно так я и сказал, сэр.
– Тогда у меня нет сомнений, что мистер Экройд сам впустил незнакомца. Но я не совсем понимаю…
На несколько минут инспектор погрузился в какие-то размышления.
– Одно совершенно ясно, – сказал он наконец, возвращаясь к действительности. – В девять тридцать мистер Экройд был жив и здоров. И это последний момент, в который, как мы уверены, он был жив.
Паркер виновато покашлял, и инспектор мгновенно перенес все свое внимание на дворецкого.
– Ну что еще? – резко спросил он.
– Если позволите, сэр… Прошу прощения, но мисс Флора виделась с ним после этого.
– Мисс Флора?
– Да, сэр. Думаю, что это было где-то без четверти десять. И уже после этого она еще раз сказала мне, что мистер Экройд не хочет, чтобы его ночью беспокоили.
– Он что, послал ее к вам с этим сообщением?
– Не совсем так, сэр. Я шел с подносом, на котором стояли виски и содовая, когда из кабинета вышла мисс Флора. Она остановила меня и передала, что ее дядя не хочет, чтобы его беспокоили.
Теперь инспектор смотрел на дворецкого с гораздо большим вниманием, чем раньше.
– Но ведь вам же уже говорили, что мистер Экройд не хочет, чтобы его беспокоили, не так ли?
– Да, сэр. Правильно, сэр. Именно так, сэр. – Дворецкий стал заикаться, и руки у него задрожали.
– И тем не менее вы собирались его побеспокоить?
– Я забыл об этом, сэр. То есть я хочу сказать, что всегда приношу ему виски об эту пору, сэр, и спрашиваю, не нужно ли ему еще что-нибудь. Так что я делал все это автоматически, даже не думая.
Именно в этот момент мне пришло в голову, что Паркер что-то слишком сильно нервничает. Этот человек трясся и корчился с ног до головы.
– Гм‑м, – промычал инспектор. – Мне необходимо немедленно увидеть мисс Экройд. Давайте пока оставим в этой комнате все как есть. Я вернусь сюда после того, как услышу то, что расскажет мне мисс Экройд. Просто на всякий случай закрою и запру окно.
Закончив эти предосторожности, он вышел в холл, и мы последовали за ним. Посмотрев на небольшую лестницу, инспектор через плечо бросил констеблю:
– Джонс, останьтесь здесь и последите, чтобы в эту комнату никто не входил.
– Прошу прощения, сэр, – уважительно заметил Паркер, – но если вы запрете дверь в большой холл, то эта часть дома будет полностью изолирована. Эта лестница ведет в спальню и ванную комнату мистера Экройда. С остальным домом сия часть никак не соединяется. Когда-то туда вела дверь, но мистер Экройд приказал ее заложить. Он хотел, чтобы его апартаменты были совершенно изолированы.
Для того чтобы все было ясно, я сделал небольшой набросок правого крыла дома. Маленькая лестница, как уже сказал Паркер, ведет в большую спальню, состоявшую из двух комнат, которые позже были переделаны в одну. Рядом с нею расположены ванная и туалет.
Инспектор мгновенно разобрался в архитектуре здания. Мы прошли в большой холл, и он запер дверь, положив ключ себе в карман. Потом негромко отдал несколько распоряжений констеблю, и тот приготовился уехать.
– Нам надо заняться этими следами, – пояснил инспектор. – Но прежде всего я должен переговорить с мисс Экройд. Она была последней, кто видел ее дядю живым. Ее уже поставили в известность?
Реймонд отрицательно покачал головой.
– Тогда и не стоит ей этого говорить. Она лучше ответит на мои вопросы, если не будет расстроена информацией о смерти дяди. Скажите ей, что произошло ограбление и что я прошу ее одеться и спуститься вниз, чтобы ответить на несколько вопросов.
Реймонд отправился наверх, чтобы передать просьбу инспектора.
– Мисс Экройд сойдет через минуту, – сказал он, возвратившись. – Я сказал ей именно то, что вы предложили.
Меньше чем через пять минут Флора спустилась по лестнице. Она была закутана в розовое шелковое кимоно и выглядела испуганной и взволнованной.
Инспектор встал ей навстречу.
– Добрый вечер, мисс Экройд, – произнес он светским тоном. – Боюсь, что в доме была совершена попытка ограбления, и я хотел бы, чтобы вы нам немного помогли. Что у нас здесь – биллиардная? Давайте зайдем и присядем.
Флора настороженно села на низкий диван, шедший вдоль всей стены комнаты, и снизу вверх посмотрела на инспектора.
– Я не совсем понимаю. А что было украдено? Что вы хотите от меня услышать?
– А вот что: Паркер сказал, что вы вышли из кабинета вашего дяди без четверти десять. Это правильно?
– Совершенно правильно. Я заходила пожелать ему спокойной ночи.
– И время названо правильно?
– Наверное, что-то около того. Точно сказать не могу. Может быть, даже чуть позже.
– Ваш дядя был один или в комнате еще кто-то был?
– Он был один. Доктор Шеппард к тому времени уже ушел.
– А вы не заметили, окно было закрыто или нет?
Флора покачала головой.
– Не могу сказать. Шторы были задернуты.
– Вот именно… Ваш дядя вел себя как обычно?
– По-моему, да.
– А вы не можете рассказать поточнее, что произошло в кабинете?
Флора замолчала на минуту, как будто собиралась с мыслями.
– Я вошла и сказала: «Спокойной ночи, дядя. Я иду спать. Что-то я сегодня устала». Он вроде бы как что-то проворчал, а я наклонилась и поцеловала его, а он еще что-то сказал о том, что мне идет платье, которое было на мне надето. А потом сказал, чтобы я ему не мешала и что он занят. Ну вот я и пошла.
– Он подчеркивал, что не хочет, чтобы ему мешали?
– Ах да, конечно! Совсем забыла. Он произнес: «Скажи Паркеру, что сегодня мне больше ничего не нужно, и пусть он меня больше не беспокоит». С Паркером я столкнулась прямо перед дверью и передала ему распоряжение дяди.
– Вот как, – сказал инспектор.
– А вы не скажете мне, что же все-таки было украдено?
– Мы в этом пока не уверены, – ответил инспектор, поколебавшись.
Неожиданно в глазах девушки появился страх – она посмотрела на полицейского.
– Что случилось? Вы что-то скрываете от меня?
Двигаясь в своей обычной незаметной манере, майор Блант встал между нею и инспектором. Девушка вытянула руку, он взял ее в две свои и стал поглаживать, как будто Флора была маленьким ребенком. Та повернулась к нему – казалось, что его флегматичные, непоколебимые, как скала, манеры обещали ей покой и безопасность.
– У меня плохие новости, Флора, – негромко проговорил майор. – Плохие для всех нас. Ваш дядя Роджер…
– Я слушаю вас…
– Это наверняка окажется для вас шоком. Бедный Роджер мертв.
Флора, с глазами полными ужаса, отпрянула от него.
– Когда? – прошептала она. – Когда?
– Боюсь, что вскоре после того, как вы от него вышли, – мрачно ответил Блант.
Флора поднесла руку к горлу, вскрикнула, и я с трудом успел подхватить ее падающее тело. Она потеряла сознание, и мы с Блантом отнесли ее наверх и уложили в постель. После этого я заставил его разбудить миссис Экройд и рассказать ей все новости. Флора вскоре пришла в себя, и я привел к ней ее мать, предварительно рассказав миссис Экройд, что она должна делать. После этого я поспешил вниз.