Тяжело в учении. Глава 13. Танцы (Елена Тебнёва, 2017)

Не по-осеннему теплое, яркое солнце смеялось с прозрачного, похожего на хрусталь неба. Я сидела на подоконнике, свесив ноги наружу. Конспект по общей магии лежал рядом, опасно близко к краю, за который только что сорвался в обреченный полет карандаш. Я же, сощурившись и то и дело смаргивая слезы, не отрываясь смотрела на небо. Чудилось – еще немного, и увижу звезды. Но небо, хоть и призрачно-хрупкое, чутко хранило их дневной сон, а потому пришлось, вытерев слезы и с трудом избавившись от плывущих перед глазами радужных кругов, вернуться к изучению конспекта. Только строчки упорно расплывались, их смысл ускользал, и я, для очистки совести пролистав пару страниц, все же захлопнула злосчастную тетрадь и тоскливо уставилась на глухую темно-янтарную дверь, за которой один за другим скрылись мои сотоварищи по ночному приключению. Приближалась моя очередь, и если учесть, что обратно еще никто не вышел, я не горела особым желанием туда идти. Но, несмотря на страхи, сбежать не пыталась. Мастер Ривенс из-под земли достанет. А потом сам туда же и закопает. То, что он не сделал этого ночью, сразу после освобождения нерадивых ученичков из ловушки, не значит, что гроза миновала. О нет, черные тучи с пугающей быстротой продолжали сгущаться над моей головой, и раскаты грома больше напоминали похоронный марш.

Скрипнула, приглашающе приоткрывшись, дверь; нервно облизнув вмиг пересохшие губы и прижав конспект к груди, словно щит, я на негнущихся ногах отправилась на «разбор полетов».

В кабинете Лиона Ривенса оказалось уютно, тихо и пусто. В смысле, кроме самого некроманта, в комнате никого не было. Жалких кучек пепла тоже не наблюдалось, что меня слегка приободрило, но не успокоило. Мастер стоял, прислонившись к столу, и смотрел взглядом человека, не спавшего как минимум седмицу.

А потом стало ясно, что с оценкой пространства и расстановки сил я ошиблась: возле окна обнаружился мастер Малик. Припомнив, чем в прошлый раз закончилась задушевная беседа в этой же компании, я всерьез задумалась о том, что обратиться кучкой пепла – не самый худший вариант из возможных.

– И последняя по счету, но не по талантам, – насмешливо протянул зловредный эльф, изучая меня с нездоровым интересом ученого, нашедшего доселе неизвестный науке экземпляр. – Лион, надеюсь, в этот раз ты верно оценишь серьезность проблемы и не станешь столь рьяно защищать своих подопечных?

Ну да, ну конечно. Мне все больше начинает казаться, что, если дать старшему наставнику волю, он с удовольствием запрет нас в самой дальней и темной камере подземелья. В профилактических целях. Навечно. Чтоб наверняка.

С трудом удержавшись от постыдного клацанья зубами, я с надеждой воззрилась на мастера Ривенса. У него было весьма странное выражение лица, и я заподозрила, что мастер Малик раздражает Лиона гораздо сильнее, чем вся наша неугомонная компания, вместе взятая, вот только он не знает, как выразить свои чувства максимально полно, но при этом корректно и желательно цензурно.

– Лион, это нельзя оставить просто так, – повысил голос старший наставник, по-своему растолковав затянувшееся молчание коллеги, – награда должна найти своих героев!

– Если уж чествовать – так всех, не находишь, Милон? – наконец-то ожив, многозначительно прищурился мастер Ривенс, и Малик сразу поскучнел и растерял большую часть запала. А я запоздало вспомнила, кто именно отвечал за группу старшекурсников, назначенных охранять вампира от посягательств не в меру любопытных «малолеток».

Поймав тяжелый взгляд старшего некроманта, я почувствовала себя третьей лишней, будто нарочно подслушала совершенно секретный разговор. Ну да мне не привыкать, так что я сделала самые невинные глазки и пару раз хлопнула ресницами, показывая, что вообще тут ни при чем.

– Потом поговорим, – зловеще пообещал мастер Милон Малик и гордо удалился, напоследок одарив меня зловещей улыбкой, от которой, зуб даю, упыри должны дохнуть пачками.

В кабинете повисла гнетущая тишина. Я с преувеличенным вниманием рассматривала носки собственных сапог, не зная, чего ожидать от мастера Ривенса, он же не торопился начинать разборки.

– Значит, взывающая… – наконец задумчиво протянул Лион, заставив меня вздрогнуть. – Что ж, неплохо. Дар повелевать не плотью, а душами весьма ценен.

Ценен? О да! В голове одна за другой пронеслись привлекательные картинки дальнейшей учебы, свободной от препарирования помянутой «плоти» и целиком посвященной тонкостям работы с душами, которые, о счастье, не разлагаются, не пахнут и в большинстве своем менее опасны материально воплощенных тварей. Но не успела я обрадоваться, как Лион насмешливо добавил:

– Но это вовсе не означает, что ты вольна не посещать общие занятия.

– Но, мастер!.. – вскинулась было я и сникла под жестким взглядом некроманта.

– Это для твоей же пользы, – отрезал он.

Угу. Для пользы. В жизни не встречала ничего полезнее, чем копаться в полуистлевших костях!..

– Виорика, – устало проговорил Ривенс, по достоинству оценив выражение моего лица. – Я понимаю, что тебе трудно, но давить на жалость не выйдет. Я и так тебя жалею, а потому не позволю пропускать занятия.

И после этого кто-то смеет заикаться о женской логике?! Поджав губы и четко развернувшись на каблуках, я, не дожидаясь разрешения, покинула кабинет. И даже дверью не хлопнула.

Как оказалось, не зря. Вряд ли бы Звинычу понравилось, посмей кто обидеть его ненаглядную Дверь, которую я в расстроенных чувствах перепутала с выходом из кабинета.

Самого хранителя не наблюдалось. Зато гору потрепанных книг, опасно кренящуюся в сторону, трудно было не заметить. Рядышком, на низеньком столике, скромно разместились стопка разноцветной бумаги, ножницы, флакончики с клеем и прочие материалы и инструменты для свободного творчества, а над всем этим богатством, сосредоточенно сопя, страдали мои ночные сообщники в полном составе, исключая разве что вампира, отсутствующего по весьма уважительной причине. Нервно вздрогнув и обернувшись, я увидела аккуратно прикрепленный к Двери лист с крупно выведенной надписью «Страшная мстя. Наслаждайтесь!», под которой ехидно улыбалась криво пририсованная рожица, и поняла, насколько была наивна, посчитав инцидент с книгой исчерпанным.

Что ж, Звиныч в любой ситуации предпочитал оставаться грозным книжным, не желая терять с трудом заработанную репутацию школьной страшной легенды. А легенды, как всем известно, не делают скидок на личные смягчающие обстоятельства.

Ярко-желтый кленовый лист, красиво подсвеченный лучами заходящего солнца, сорвался с ветки, закружился в последнем танце и, подхваченный ветром, влетел в открытое окно. Покачавшись в воздухе, словно осматриваясь, изящно приземлился посреди комнаты, поверх моей куртки. Я проводила его равнодушным взглядом, не пытаясь не то что подняться – даже голову от подушки оторвать. На соседней кровати, скрестив ноги, сидела до неприличия бодрая и сияющая Ланка, упоенно читая историю магических учений. Я страдальчески вздохнула и прикрыла глаза, дабы не видеть столь вредной для моих нервов картины.

Нет, ну до чего все-таки несправедлива жизнь! С самого утра и до полудня мы трудились в обители Звиныча, реанимируя полуразвалившиеся книжки, потом честно отсидели все лекции и почтили своим присутствием три практикума, после чего мне стало казаться, что я разваливаюсь на косточки, а вот Лантэлии – хоть бы что! Это на нее так Лис действует, однозначно. Вряд ли для подруги утренние часы «страшной мсти» показались каторгой, ведь рядом был рыжий эльф, с завидной легкостью и мастерством латающий старые книги. А еще – Рэмион, который, подозреваю, копил в душе горячую благодарность за столь продуктивно проведенное утро и мог высказать ее в любой момент. Так что для меня совместные исправительные работы вылились в несколько весьма неприятных часов ожидания разговоров по душам. К счастью, опасения не оправдались, но тем не менее вымотали так, словно я все это время тяжести таскала.

А на вечер было запланировано мероприятие, не столь давно введенное Остромыслом в учебную программу, – урок танцев. Зачем – не знал никто, кроме директора, который предпочел на эту тему не распространяться, прикрывшись веским и универсальным «надо».

Танцевать я умела и любила. Несмотря ни на что, во дворце обучали меня хорошо, и танцы были чуть ли не единственным предметом, который я не прогуливала. Почти.

Больше всего я любила вальс. И не в последнюю очередь за то, что во время этого танца можно безнаказанно оттоптать ноги особо досадившим субъектам.

Но «уметь – любить» и «хотеть» – это разные вещи. После сегодняшнего дня, насыщенного событиями и эмоциями, хотелось одного – спать. Только вот моими желаниями никто не интересовался, и потому я пыталась настроиться на позитивный лад, с завистью поглядывая на цветущую Ланку.

– Не страдай, будет весело, – заметила странные взгляды подружка, откладывая нудную книгу.

– Не сомневаюсь, – мрачно подтвердила я, подумав, что нажить еще одного врага, безусловно, весело и приятно.

– Уверена, Рэм не держит на тебя зла, – словно прочитав мои тяжкие думы, улыбнулась Лантэлия.

– Конечно, не держит, – еще угрюмее отозвалась я, – зло держать вообще вредно, куда эффективнее отпустить. Направив на того, кто его вызвал.

Ланка лишь фыркнула, не разделяя моих опасений. Конечно, ей-то что? Когда витаешь в ванильно-розовых облаках влюбленности, как-то не до проблем ближнего становится.

– Прорвемся, – не очень уверенно пробормотала я, вставая с кровати и приглядываясь к форменной куртке. Надо бы почистить. Выговоров, нареканий и внушений у меня хватает, не хотелось бы спровоцировать очередную неприятность непрезентабельным внешним видом.

Пока Ланка кружилась по комнате, предвкушая урок, я приводила в порядок форму, беспрестанно проговаривая про себя навязшую на зубах фразу, утверждавшую, что все будет хорошо. Когда-нибудь. Возможно.

А кленовый лист я решила засушить, положив меж страниц учебника истории. Просто так, на память.

В ярко освещенном актовом зале оказалось малолюдно. Видно, не все студенты по достоинству оценили директорскую задумку, и вдоль стен тоскливо мялись несколько девушек и парней с младших курсов целительского, травники-старшекурсники и, конечно, наша доблестная группа в полном составе, отконвоированная сюда лично мастером Ривенсом и оттого находящаяся не в самом радужном расположении духа. В дальнем углу обосновались некроманты с третьего курса, среди которых, к моему немалому облегчению, не наблюдалось Рэмиона. Лиса тоже не было, но понять, как к этому отнеслась Ланка, я так и не смогла – иногда подружка умела надежно скрывать эмоции. Особенно тогда, когда не надо.

– Маловато, – окинув будущих танцоров скептическим взглядом, выразил общую мысль непосредственный Алтэк.

– Достаточно, – не согласилась с ним Ива, тоненькая темноволосая дриада, отвечающая за организацию праздников, а теперь еще и за обучение студентов танцам. – Вас поделили на группы, каждая будет заниматься по своему расписанию и со своим учителем. Еще вопросы?

– Вопрос один, зато насущный: зачем оно нам надо? – мрачно донеслось со стороны некромантов-третьекурсников.

– А вот этот вопрос, пожалуйста, к директору! – изящно выкрутилась Ива, лукаво прищурив темно-зеленые глаза.

– Для повышения культурного уровня, – не выдержав, буркнула я. Почему-то сам вид третьекурсников дико раздражал, и оставить без внимания их реплику оказалось выше моих сил.

Вопреки горестному оханью поздно спохватившегося голоса разума, некроманты не обиделись, а развеселились.

– Ну да, культурный уровень очень важен в нашей работе, – ухмыльнулся русоволосый худой парень.

– А как же, вдруг придется упыря на танец пригласить? – вторил ему встрепанный широкоплечий некромант с живописным ярко-фиолетовым фингалом под правым глазом. Сомневаюсь, что такому хоть один упырь посмеет отказать…

Подневольные танцоры оживились, загудели, обсуждая перспективы применения новых знаний в узкоспециальных областях. Начало творческому общению было положено – народ отлип от стен и активно знакомился, смирившись с неизбежным времяпрепровождением. А я умудрилась потерять Ланку. Только что она стояла рядом со мной – и вот ее уже нет. Крутясь на месте в надежде высмотреть подружку, я заметила сразу две занятные вещи – колыхнувшийся, словно от сквозняка, край плотной шторы, за которой мне померещились полные паники бирюзовые глаза, и Лиса, с безмятежной улыбкой вошедшего в зал.

Понятно. Обострение болезни, новый виток. Я счастлива. Безмерно.

– Ребята, ну же, разбивайтесь на пары! – поторопила нас Ива, вырвав меня из состояния медленного закипания.

Вот еще задачка… И кого бы выбрать в свои жертвы?!

Я состроила обиженную физиономию Алтэку, схватившему за руку тощую девицу с целительского. Тот виновато улыбнулся и пожал плечами. Ну ладно, я тебе еще покажу, как своих в беде бросать! Что ж, тут много кандидатов в жертвы, вон в сторонке Нечай скучает, не может решиться кого-либо пригласить… Вот его и осчастливлю!

– Ты позволишь? – услышала я, сделав шаг в сторону ничего не подозревающего одногруппника, и с удивлением уставилась на Лиса, сияющего обаятельной улыбкой.

Ланка меня убьет! Да я уже сейчас чувствую, как спину жжет ее свирепый взгляд из-за шторы!

– А… – замялась я, подбирая слова для вежливого, но твердого отказа. – Ну… – Взгляд скользнул в сторону, и я, с ужасом увидев пробирающегося к нам блондинистого дружка эльфа, поспешно отозвалась, протягивая Лису ладонь: – Позволю!

Рэмион досадливо поморщился и насмешливо развел руками. Я с трудом удержалась от искушения показать ему язык – не хотелось еще больше напрягать и без того непростые отношения.

Похоже, мне вновь пришлось выбирать из двух зол. Искренне надеюсь, что Ланка окажется не столь злопамятной, как Звиныч.

А Лис хорошо танцует. Хотя о чем это я? Он эльф, ему положено. Ну да и мы не лыком шиты! Стараясь не ударить в грязь лицом перед представителем эльфийского народа, а проще говоря, не оттоптать Лису ноги, я выбросила из головы все мысли о Рэме и Ланке, полностью отдавшись музыке. Если позволить ей проникнуть в душу, слиться с мелодией в единое целое, то можно – хотя бы на несколько мгновений – стать по-настоящему счастливой…

А вот рыжему, похоже, не удалось избавиться от мирской суеты, что в итоге меня только порадовало.

– Виорика, а твоя подруга… – осторожно начал Лис после второго круга, убедившись, что ему досталась адекватная напарница и его ногам ничего не грозит.

– Ее Ланой зовут, – вынырнув из ласкового моря музыки, подсказала я.

– Знаю, – улыбнулся эльф, – Лантэлия…

Я возликовала, на радостях едва не перепутав движения.

– Лана не танцует? – продолжил Лис, тактично не обратив внимания на мою оплошность. – Мне показалось, что она была здесь…

– Танцует! Здесь! – торопливо кивнула я, доведенная Ланкиными любовными страданиями до отчаяния. Про то, что моя подруга умело сливается со шторой, рядом с которой мы как раз находились, добавлять не стала – нечего компрометировать девушку, об этом мы с ней потом поговорим, без лишних острых ушей.

– Странно, неужели я ее не заметил? – нахмурился Лис; отчего-то ему резко стало не до танцев.

Он сбился с ритма, неловко обернулся, и я не преминула воспользоваться этим для претворения в жизнь только что рожденного плана. Качнувшись в противоположную от эльфа сторону, взмахнула руками, удачно уклонившись от попытавшегося помочь рыжего, и неграциозно приземлилась на пол, душераздирающе взвыв:

– О-у-у-у!

Бедный Лис побледнел, не зная, с какой стороны подступиться к ревущей девице, распластавшейся у его ног.

– Ой-ой-ой! – продолжала стенать я, заливаясь слезами. – Мамочки-и-и!

Сердобольная подруга, не выдержав, выскользнула из укрытия и подбежала ко мне. Я старательно размазывала по щекам слезы, вызванные соприкосновением чересчур твердого пола с моей… хм, поясницей, наслаждаясь маленьким спектаклем.

– Что случилось?! – подскочила к нам перепуганная Ива.

– Вот! – Лис виновато взъерошил челку. – Виорика упала… Наверное, ногу подвернула!

– Сломала! – провыла я, нагнетая обстановку. Перестаралась – самой жутко стало…

Дриада нахмурилась и, не слушая моих причитаний, быстро ощупала лодыжку.

– Цела! – с облегчением констатировала девушка.

– Танцевать не могу-у-у! – захныкала я, испугавшись, что обман раскроют.

– Ну ничего, – ласково улыбнулась Ива, – ничего, успокойся! А вы танцуйте, не отвлекайтесь, здесь вам не балаганное представление! – шикнула она на раскрывших рты студентов. Те недовольно засопели, но вновь разбились на пары и лениво закружились по залу, то и дело бросая в нашу сторону заинтересованные взгляды.

– Все будет хорошо! – разогнав любопытных, кивнула Ива. – Сейчас Лис отведет тебя к целителям…

– Скорее, отнесу, – оценив мое общее состояние, благородно решил эльф.

– Не-э-эт! – всполошилась я. – Я останусь! Пожа-а-алуйста… Я здесь вот, у стеночки, посижу, и мне полегчает, правда! А Лис пусть танцует, нечего ему из-за меня страдать…

– С кем? – спросила Ива.

– С ней! – ткнула я пальцем в привычно притаившуюся за мной Ланку, сочувственно гладящую меня по волосам.

– Я не… – пискнула было моя подружка, но я уже коварно отползла к стене, открывая ее строгому взору дриады.

– Лантэлия! – удивилась она. – Хорошо, что пришла! Лана, Лис, за работу! Давайте-давайте!

Эльф понимающе улыбнулся, незаметно подмигнул и увлек засмущавшуюся Ланку танцевать, я же вздохнула с облегчением, соображая, не удастся ли отговориться больной ногой от участия в практикуме по некромантии. Как ни жаль, но Лион – не Ива, его подобным не проймешь…

Кто-то подхватил меня с пола и осторожно усадил на лавку.

– Отличная работа, ребенок! – одобрительно шепнули на ухо.

– А тебе чего не танцуется? – проворчала я, вскинув глаза на подозрительно безмятежного Рэмиона.

– Предпочитаю танцы с мечом, – усмехнулся тот. – Сюда забежал на минутку, посмотреть, что да как… И не прогадал!

Я мрачно насупилась. Не прогадал он! Снова повеселился за мой счет!

– Не злись! – примирительно улыбнулся третьекурсник, кинув беспокойный взгляд на засекшую его Иву. – На, мелкая, держи! Витамины полезны для здоровья и настроения!

Прежде чем я успела удивиться такому поведению новоприобретенного недруга, а Ива приблизиться, он сунул мне в руки вытащенное из кармана куртки огромное желто-зеленое яблоко – и выскользнул за дверь.

– Надо же! – покачала головой я, подбрасывая на ладони ароматный фрукт. – Надеюсь, не отравлено?

На душе было на диво хорошо и спокойно, красивая музыка лилась завораживающим, сладостным потоком, в котором хотелось раствориться без остатка, Лантэлия кружилась по залу в объятиях парня своей мечты…

«Жизнь прекрасна!» – постановила я, вгрызаясь в сочное яблоко.