Татьяна & k
Она скорее была похожа на молдавскую цыганку, чем на хохлушку – по красоте, по бойкости. По всему. Губа не дура была у моего сводного брата, ее мужа. Потом губа его стала дурой, и он развелся.
Татьяна сама не понимала, какое она чудо! В ней наверняка были подмешаны какие-то одесские гены.
Ее нетленки я стал фиксировать, когда стал студентом журфака МГУ:
– Ну, рассказуй, як там вы там живете? Общежитие у вас там чи шо? – спросила она в мои первые каникулы.
– Да-а! Общежитие у нас роскошное! 16 этажей из стекла и бетона! – хвалился я.
– Скоко этажей?!?! – изумилась она.
– 16.
– О-го-го! А ты був на 16-м этаже?
– Ну а как же?! Конечно, был.
– М-м-м. Сюхай, а мухи там литають?!
Я оторопел. Даже вспомнить не мог, чтобы возле меня очень отчетливо пролетала муха именно на 16 этаже…
– Ну конечно летают! Что же им еще делать? – сам себя убеждал я.
– О-о-о-го! – неожиданно воскликнула Татьяна.
– А что тут такого? – удивился я.
– Ото так высоко воны литають?!! – голос, вспорхнувший до фальцета, говорил об ее громадном изумлении.
Я был обескуражен. И действительно. Надо же? Я и сам задумался. Лифтом, наверное…
– А преподаватели у вас яки? – без перехода продолжала она. – Профессора, наверное, есть?
– О, да! – расцвел я. – Есть уникальные личности!
И стал рассказывать о гениальной Кучборской – «маме» зарубежной литературы всяких веков; о профессоре Ковалеве, об импозантной Татариновой… И получалось так, что я произносил: «Она потрясающая старушка… А этот – удивительный дедушка… Преклонные года ее только украшают…»
Тю, – воскликнула Татьяна, – сюхай, а преподаватели у вас мрут?!!..
…Только за одну ее фразу Татьяну можно занести в антологию сатиры и юмора: «Ой, Ми-и-иша, столько денег, сколько нэма сейчас, у меня никогда не было!»
…Какой-то «новый украинец» строил огромный дом. Весь город наушничал: «Вы бачили отэ чудо? Ото людям деньги девать некуда…» Идем с Татьяной мимо чуда этого. Окна большие, стекла – зеркальные. Рамы – сплошные, без перегородок. «Тю! Окна як в овощном магазине!» – мгновенно оценила этот дизайн моя спутница.
…В закуске на Украине никогда недостатка не испытывали. Все ж свое. От свинины и курятины до фруктово-овощного разнообразия. А вот в выпивке… Водка – по большим праздникам. На свадьбу, проводы в армию или похороны. Да и то только в начале. Для затравки. Основным напитком служит самогонка. Одни ее сами изредка гонят. А на всякий пожарный случай всегда есть соседи, у которых это дело поставлено на поток.
Я же физиологически не переношу даже запах самогонки. Самым лучшим моим напитком там было восхитительное виноградное вино, которое делала матушка. Эксклюзивное. Виноград-то там есть везде… Но все спрашивали: «Женя, як же ты ото его робышь? Як? Так и я ж так. Но у тебя такое вкусное!»
…Как-то приехал в Лиман очередным летом. Во дворе у Татьяны растут слива, вишня, груша, яблони, абрикосовое дерево. Дима, ее второй сын, тогда уже учился в ПТУ. Парень безотказный. Я его попросил:
– Диментий, нарви мне, пожалуйста, вишен! Они наверху такие спелые…
Он тут же полез и наполнил пол-литровую банку этой вкуснятиной. Я поблагодарил:
– Ой, спасибо огромное! Пусть твоей женой станет принцесса Монако!
– А хто це? – удивился Дима.
– Как кто? Ты что, не знаешь, кто такая принцесса?!
– Та не. Це я знаю. Монако – шо то такое?
Меня понесло:
– Ди-и-ма! Ты что?! У вас в школе географии не было?
– Та… – отмахнулся племянник. – Ну, скажи, шо це таке – Монако то?
Мимо проходила Татьяна.
– У мамы спроси! – посоветовал я.
– Шо мама? Шо опять мама?! – сходу атаковала та.
– Тань, твой сын не знает, что такое Монако!
– Тю! – опешила она. – А я почем знаю?!
Разум этих добрых людей СВОБОДЕН от ненужной им информации. С другой стороны, спросите у кого угодно в том же Монако – знают ли они, что такое Красный Лиман?!!
…После развода Татьяна жила одна. Был период, когда повадился к ней ходить женатый слесарь из того же вагонного депо, в котором Татьяна, кстати сказать, после окончания школы и до конца своей жизни работала аккумуляторщицей…
Как обычно говорят в таких случаях, – неизвестно, что она в нем нашла. Жену он не бросал, к Татьяне приходил то на день, то на неделю… Звали его Коля. Года три он пудрил ей мозги, а потом, наконец-то отстал. Но не об этом речь…
Еще в разгар их синусоидных отношений Татьяна позвала меня, чтоб похвастаться, какой ремонт она сделала в доме. Все побелила, переставила мебель, повесила новые шторы… Я, как госприемка какая, положительно оценил наведенный марафет… Потом спросил:
– Ну, альков-то твой как теперь выглядит?
– Та хто зна! Завиявся дэсь. Уже три недели нэма!
– У тебя что, кровать украли?! – опешил я.
– Тю. Яку кровать? Я тебе про Кольку отвечаю!
– На фиг он мне… Я сказал – альков.
– Як?! Альков?! А шо це?
– Ну, где ложе…
– Хто ложе? Кого ложе?
– Ну, как тебе сказать… Это место, где муж ложит жену, если уж на то пошло… Или наоборот…
– Ну тебя! – кокетливо улыбнулась Татьяна. – Так бы сразу и сказав! Кажи вже по-русски! Мы ж университетов не кончали…
Повествовать о ней сложно одним сюжетом. Все время приходится перемежать словом «как-то».
Как-то вечером сидим, переговорив уже почти обо всем. И тут меня осенило:
– Тань, как ты думаешь, что сейчас делает София Ротару?
– Тю, прыдумав! Я откуда знаю? – справедливо удивилась она.
– Ну, все-таки… – не отставал я.
– Та мабуть же ж с детьми сидит, с мужем…
– А Эдита Пьеха?!
– Пьеха? – подхватила игру Татьяна. – Песню, можэ, новую учит…
– А Пугачева?
– О-о-о, та фифа в ресторане сидит! Це ж Алла…
Частенько первый вопрос о Москве у нее такой: «Ну, шо там Пугачиха? С Филей все? А то я на базаре чула, шо уже они развелись…»
(Через несколько лет они и правда развелись!)
…Зашел однажды к Тане и застал в гостях подружку и соседку.
– О, наш москвич пожаловал! – радостно приветствовала меня хозяйка.
Мое появление вспугнуло содержание их разговора, но потом оно вернулось на свою орбиту. Гостьи рассказывали о каких-то знакомых им тетках и дядьках… Получалось, что характеристики были не ахти. Кто-то забор новый поставил («Из шифера! Це ж яки деньги надо иметь?»), кто-то загордился («Прошла на базаре мимо и не поздоровкалась! Я ее окликнула, а вона – ой, не увидела! Ага, як же…»), кто-то одевается черт те как («Напялила на себя красну кофту и зеленые босоножки. Як попугай!»)…
Татьяна не участвовала в этой словесной голгофе. Она только изредка и наигранно вставляла: «Та вы шо? О-о, ото да!..» Когда ей (уж не говоря обо мне) надоел этот базар, она подвела черту:
– Та хай живут люди…
Глобальная фраза, если вдуматься…
Словом, Таня сама не понимала, какое она чудо!