Глава 6
Женщина в «Превосходных вещах» – настоящая стерва, – решила Лейси.
Словно прочитав ее мысли, Генри сообщил:
– Мне она не понравилась, ма, потому что мы не понравились ей.
Бедный малыш… Он почувствовал враждебность этой женщины.
– Милый, мне очень жаль, но не все люди добры и приветливы. Но мы не сдадимся, правда?
– Правда.
Они припарковались у счетчика на оживленном перекрестке Герон-авеню и Сентр-стрит. Последняя заканчивалась длинным рыболовным пирсом, выдававшимся в море. Сентр-стрит являлась центром городской жизни и для гостей, и для местных жителей. Иди на запад по Сентр-стрит – и попадешь с островка, минуя узкий залив, прямо в Чарлстон.
Никто не обращал внимания на санитарную машину. Здесь вообще было довольно много самого разного транспорта. Лейси заметила несколько спортивных дюноходов и множество мотоциклов, некоторые – с колясками; были также тандемы и велорикши.
В одном конце перекрестка находилась почта, в противоположном – магазин морских деликатесов. Кроме того, тут имелось какое-то заведение для серферов и еще – заправка. Накануне Лейси с сыном купили на заправке два хот-дога, по доллару каждый; они тогда только приехали в городок – ужасно уставшие и голодные после того, как провели в дороге четырнадцать часов.
Они вскоре обошли все магазины и офисы в округе, но Лейси так и не нашла работу.
– Ма, что будем делать? – спросил Генри.
– Все были с нами очень милы, – с улыбкой сказала Лейси. – Все, за исключением женщины из «Превосходных вещей».
Заправщик угостил Генри ириской, а в магазине морских деликатесов продавщица дала Лейси телефон женщины на Лорел-стрит – та присматривала за ее ребенком такого же возраста, как Генри.
– Это чудесная женщина, – заверила продавщица. – Я бы ни за что не доверила своего ребенка какой-либо другой.
Лейси поблагодарила за информацию и тут же спросила:
– Ты живешь на Индиго?
– Да, в дальнем конце. – Продавщица ухмыльнулась. – У нас, конечно, есть приезжие богачи, но местные не позволяют им превратить Сентр-стрит в Пятое авеню. Наш мэр – островитянин в пятом поколении.
Лейси снова улыбнулась. Слова собеседницы вселяли надежду.
– Пройдись по острову, – продолжала она. – Обязательно что-нибудь найдешь.
Лейси невольно вздохнула.
– Я уже была в «Превосходных вещах».
Женщина засмеялась.
– Тебе не повезло. Угодила прямо в змеиное логово. Это Бидди, настоящая ведьма. Она уверена, что сделала нам большое одолжение, когда несколько лет назад перебралась сюда из Чарлстона. Желает превратить островок в модный курорт. Если ты никак не пересечешься с ее кругом, все будет в порядке.
– Спасибо за совет, – ответила Лейси.
– Не позволяй Бидди вмешиваться в твою жизнь, – сказала напоследок продавщица.
Через несколько минут Лейси и Генри зашли в маленькую лавчонку, где купили хлеб, молоко, яйца и арахисовое масло. К сожалению, здесь тоже не было никакой работы, по крайней мере на ближайший месяц. Ей предложили наведаться попозже. За магазинчиком находились два ресторана – один мексиканский, другой рыбный, а также два бара, переманивавшие друг у друга клиентов, и скобяная лавка, на стене которой был изображен гигантский красный краб.
– Ого!.. – Генри даже рот раскрыл, глядя на морское чудовище.
Лейси была рада, что малыш не капризничал. Было нелегко увезти его из Лос-Анджелеса, где он проживал все пять лет своей жизни.
В скобяной лавке работники также не требовались. В бары Лейси решила не соваться – слишком много проблем. А в рыбном ресторане сообщили, что действительно набирали персонал, но они отдавали предпочтение студентам колледжей, искавшим подработки на лето, причем ждали уже знакомых – тех, кто работал у них в прошлом году. Зато в мексиканском ресторане ей сразу предложили работу.
– Можете начать сегодня же, – сказала менеджер. – Мы неожиданно лишились работника.
– Вы не возражаете, если я сначала договорюсь с няней для ребенка? – Она взглянула на Генри – тот сидел, болтая ногами, на скамейке во дворе и не слышал разговора.
– Вы хотите сказать, что у вас нет няни?
Лейси кивнула.
– Пока нет, но у меня есть телефон женщины, которая присматривает за детьми. О ней очень хорошие отзывы.
Менеджер нахмурилась и пробормотала:
– Что ж, возвращайтесь, когда решите все ваши личные проблемы. И тогда, если место еще не будет занято, поговорим, хорошо?
– Я позвоню ей прямо сейчас, – выпалила Лейси.
– Ладно, хорошо, я подожду, – ответила менеджер со вздохом. Но Лейси не обиделась; она прекрасно понимала, что эта женщина думала о деле, а вот ей следовало подготовиться получше к этому разговору. Вероятно, она слишком спешила начать новую жизнь.
У няни не было ни одного свободного места до осени.
– Так что извините. – В трубке слышались веселые детские голоса. – Жаль, что я не могу вам помочь.
Лейси улыбнулась собеседнице, в упор смотревшей на нее, хотя ее разочарование было безмерным.
– Возможно, вы сможете порекомендовать мне что-нибудь другое? – с надеждой в голосе спросила она.
– Есть дневной детский сад на Герон-авеню. – Женщина сделала паузу. – Но я не стала бы вам его рекомендовать.
– Почему?
– Слишком много детей. Недостаточный присмотр. Поймите, я тоже мать. И я понимаю, что ребенку нужен нормальный уход. Вам следует переехать через мост. Там, в нескольких милях по шоссе, есть хорошее место. Но на оформление уйдет не меньше двух недель.
Тихонько вздохнув, Лейси проговорила:
– Но если так, если я могу устроить малыша только через две недели… Не могли бы вы придержать для меня это место? Я вас очень прошу.
Менеджер решительно покачала головой.
– К сожалению, не могу. Мне надо думать о деле. Если хотите, возвращайтесь через две недели. Кто знает, как сложатся дела…
Лейси молча кивнула. Значит, отныне и впредь она должна сообщать потенциальным работодателям, что сможет приступить к работе только через две недели. К тому же еще неизвестно, понравится ли ей то место, где придется устроить Генри.
Завтра утром они вместе отправятся туда и все увидят собственными глазами. А на сегодня поиски работы придется прекратить.
Они вернулись к машине, и Лейси осмотрелась. Все остальные дома на улице были жилыми. Только в самом конце находилось киностудия – так ей сказали в рыбном магазине.
– Посмотрим? – спросила она у Генри.
– Да, конечно! – воскликнул мальчик.
«Действительно, почему бы и нет?» – собравшись с духом, сказала себе Лейси.
Она покатила к киностудии и вдруг сообразила: «Ведь там Бо!»
Она вспомнила про хрустящие стодолларовые купюры, которые он вручил утром, и твердо решила, что больше никогда и ни от кого не будет зависеть. Да, конечно, его появление на маяке можно было считать везением, однако… Он же актер! А с нее, Лейси, довольно актеров. Она теперь стала совершенно другим человеком.
Подъезжая к студии, Лейси сбавила скорость и, повернувшись к сыну, сказала:
– Здесь работает мистер Уайлдер. – Она нахмурилась, почувствовав, как сильно забилось сердце.
– Ему довольно далеко сюда бежать, – заметил Генри.
– Точно, – кивнула Лейси. – Мистер Уайлдер – актер. Ты понимаешь, что это значит?
– Нет. – Генри открыл отделение для перчаток и тут же захлопнул крышку.
– Это значит, что он притворяется… изображает других людей. И ему за это платят. Он играет роли в кино, а иногда выступает по телевизору.
– Да?.. – Генри наморщил лобик. – Но это же замечательно! Я тоже стану актером. Буду изображать Канатоходца или Железного Дровосека.
Довольная тем, что мальчик ее понял, Лейси с воодушевлением продолжала:
– Так вот, много лет назад мистер Уайлдер изобразил собаку в мультфильме. Пса Дадли, если точно. Сначала его работа заключалась в том, чтобы говорить голосом Дадли. А потом… – Она на мгновение задумалась. – Потом для Дадли придумали тело. Ведь если бы у него был только голос – было бы неинтересно. Поэтому его нарисовали на бумаге и раскрасили волшебными фломастерами. И он стал персонажем мультика.
Генри в недоумении посмотрел на мать.
– Но мистер Уайлдер настоящий, – продолжила Лейси. – Он не мультяшный герой. Он родился, потом стал мальчиком – таким, как ты, а после уже – взрослым человеком. Теперь он мужчина. – Да еще какой мужчина! Лейси нервно откашлялась. – Ты меня понял?
– Да, конечно.
«Интересно, что именно он понял?» – подумала Лейси. Выражение лица Генри оставалось непроницаемым, и она, чуть помедлив, снова заговорила:
– Значит, тебе ясно, что мистер Уайлдер на самом деле вовсе не Дадли? Хотя без него Дадли бы не было. Он помог создать его – и появился мультфильм, который нам с тобой очень нравится. Мистер Уайлдер говорил в микрофон все, что произносил Дадли в мультфильме.
– Я понял. – Генри, похоже, совсем не расстроился.
Лейси улыбнулась, испытывая облегчение. Хорошо, что ей удалось все так толково и доходчиво объяснить мальчику. А тот вдруг спросил:
– Значит, я больше не могу его гладить?
Лейси со вздохом нажала на тормоз.
– Дадли не живет внутри мистера Уайлдера, малыш. И если ты гладишь мистера Уайлдера… то ты гладишь мистера Уайлдера, а не мультяшного пса.
Генри замер на мгновение. Потом вдруг со вздохом запрокинул голову, раскинул руки в стороны и уставился в потолок машины – вылитый «Мистер Драма».
Лейси насторожилась. Неужели ее объяснения огорчили мальчика, лишили иллюзий?
– Как глупо, – изрек он наконец и, взглянув на мать, рассмеялся.
Лейси тоже рассмеялась.
– Забавно, верно? – спросила она.
– Да, очень, а что же подумал мистер Уайлдер?
– Он подумал, что ты решил, будто он собака.
– Я так и решил, – пробормотал малыш.
– Я знаю.
Несколько секунд мать и сын смотрели друг на друга и улыбались.
Господи, как же она любила этого малыша! И, похоже, он все понял правильно. Так что зря она беспокоилась. Лейси понимала, что придавала всему, что связано с Генри, слишком большое значение, но ничего не могла с собой поделать. Возможно, если бы рядом с ней был мужчина, все выглядело бы иначе. Но отец Генри не хотел и слышать о ребенке, и она прекрасно понимала, что Каллум никогда не станет мальчику отцом – не тот он был человек.
Да и существовал ли вообще тот человек? Лейси понимала, что бездумный оптимизм – вовсе не выход. Она постаралась не думать о недавнем предательстве Каллума и поблагодарила Бога за то, что Генри всегда относился к отцу с безразличием.
Немного подумав, Лейси развернула машину и поехала обратно по Герон-авеню в сторону Сентр-стрит. Вскоре перед ними появились магазинчики розничной торговли, детский сад, спортзал, а также небольшие кафе и закусочные – в том числе лавка, в которой продавались пончики.
– Работай здесь! – завопил Генри.
– С удовольствием, – с улыбкой ответила Лейси.
На Лорел-стрит тоже стояли весьма внушительные дома, может быть, не такие вычурные, как на Герон-авеню, но крепкие и основательные, что свидетельствовало о достатке их обитателей.
– Красиво здесь, – пробормотал Генри, когда они проехали мимо небольшого пансиона, во дворе которого были расставлены розовые пластиковые фламинго.
– Мне тоже нравится, – совершенно искренне сказала Лейси.
Забавное место – городок Индиго-бич на острове Индиго. Неудивительно, что люди стекались сюда чуть ли не со всей Америки.
После Лорел-стрит следующей улицей, параллельной Герон-авеню, была Калико-стрит. К ней прилегали болота и соленый залив. На Калико находились начальная школа, небольшая клиника, кабинет дантиста и приют для бездомных животных. Но в основном здесь стояли скромные кирпичные или обшитые досками дома, где жили те, кто зарабатывал себе на жизнь тяжким трудом.
Калико-стрит вела к пристани и яхт-клубу. Здесь иногда попадались дома на колесах. И имелось одно недостроенное бетонное сооружение – Лейси не смогла определить его назначение.
В дальней части острова виды были такими же захватывающими, как и виды на океан. Через узкий залив протянулся мост, и повсюду стояли лодки и яхты – и на стороне Индиго-бич, и на противоположной. А с материковой стороны стояли в доке два рыболовецких траулера.
– Я рад, что мы сюда приехали, – сказал Генри. – Мне здесь нравится. Я бы хотел остаться здесь навсегда.
У Лейси заныло сердце.
– Я тоже, милый, – прошептала она.
– А нам обязательно отсюда уезжать, ма?
Лейси осмотрелась. Солнечные лучи отражались от зеркальной поверхности воды. Ей здесь очень нравилось. Она снова на Юге. Снова дома. Именно на этом участке атлантического побережья были ее корни. Ведь здесь родился ее отец…
– Пожалуйста, найди дом, в котором мы могли бы жить, – сказал Генри. – Я хочу покрасить свою комнату как футбольное поле. И хочу собаку. Мы с ней будем каждый день бегать по берегу.
Лейси хотела того же для своего малыша. Желала этого так сильно, что у нее задрожали пальцы, сжимавшие руль.
– Я обязательно уложу тебя в твою собственную постель, которая будет стоять в твоей комнате, в твоем доме. В нем будет коричневая входная дверь и будут цветы в синих глиняных горшках по обеим сторонам от нее. Ты вырастешь в этом доме, а когда станешь взрослым мужчиной и уйдешь в большой мир, чтобы вершить великие дела, я буду тебя ждать. Потом ты вернешься, и мы встретимся. Ты, наверное, женишься и приведешь в наш дом жену и детей.
Генри улыбнулся.
– Ненавижу девчонок. И я никогда тебя не оставлю.
– Тебе так нравится мое шоколадное печенье?
– Ага, – кивнул малыш.
– Наверное, нам придется начать с квартиры. Точнее – с квартирки. Маленькой. Но тем больше будет радости, когда у нас, наконец, появится дом.
Малыш взял ее за руку. Его ладошка была горячей и влажной.
– Ма, мне хотелось бы поплавать с дельфинами, которых я сегодня видел.
– Мне тоже.
– Значит, поплаваем? Обещаешь, ма?
Лейси с улыбкой посмотрела на своего маленького мальчика. И впервые в жизни поняла, что это значит – дать священную клятву. Она почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки. И еще чувствовала любовь – огромную, как океан. Кроме того, она была уверена, что сумеет преодолеть все препятствия на своем пути. Лейси знала, что должна быть твердой и правдивой до конца.
– Конечно, малыш, – ответила она. – Обещаю. – Сказав это, Лейси поняла, что теперь у нее не было выбора. Обещания следовало выполнять. И она твердо решила, что выполнит свое обещание. Непременно выполнит. И не важно, через что ей для этого придется пройти.
Вскоре машина поехала обратно к Сентр-стрит. Генри то и дело подпрыгивал на оранжевом виниловом сиденье.
– Включи сирену, ма. Пусть нас все пропускают.
Лейси улыбнулась.
– Ты же знаешь, маленький, что мы не можем это сделать. А если сделаем, у нас будут неприятности.
Лейси вдруг почувствовала стеснение в груди. А ладони стали липкими. Ох, куда же она сейчас направлялась? Она посматривала то направо, то налево, надеясь увидеть место, где ей дадут работу. «Мне нужен знак», – подумала Лейси. Нужен был хоть какой-нибудь ориентир, чтобы не чувствовать себя такой потерянной, никому не нужной. Она не станет прятаться. Не должна. Она будет смелой.
Знак, нужен знак…
Сердце забилось чаще, и Лейси судорожно вцепилась в руль, стараясь не смотреть на Генри. Он всецело доверял ей, она не должна обмануть его доверие. А малыш, чуть приоткрыв рот, глазел по сторонам, хлопая длинными ресницами. На его милом личике не было тревоги – только неистребимое любопытство.
– Смотри! – вдруг завопил он, тыча куда-то пальчиком. – Я же говорил, что ты должна работать там!
В следующее мгновение Лейси увидела Бо Уайлдера в окне магазинчика, торговавшего пончиками.