Глава 3
– Кто тут? – громко спросил Бо Уайледр, открыв утром глаза и отбросив одеяло. Он готов был сразиться с ниндзя или террористами – кто раньше появится. Но никого не было. Только теплый солнечный луч согревал ноги да шум прибоя желал ему доброго утра.
А потом Бо все вспомнил. Он находился в Южной Каролине и собирался играть главную роль в сентиментальной мелодраме о любви, приправленной – чтобы зрители не уснули – толикой шантажа и предательства. И где-то здесь присутствовала Грета – горячая и взрывоопасная, с голосом, напоминавшим сладкую черную патоку, с голосом, от которого путались мысли и возникали желания, совершенно неуместные в данной ситуации.
Несмотря на похмелье, с которым ему удалось справиться под холодным душем (после пробежки душ понадобится снова, на сей раз – теплый), Бо понял, что с огромным нетерпением ждет встречи с этой женщиной. И еще ему не терпелось осмотреть маяк, судя по всему – настоящее произведение искусства.
Сегодня было солнечно. Значит, важно не забыть солнечные очки. Если яркое солнце светит прямо в глаза, похмелье может вернуться.
Бо всегда испытывал почтение к маякам. Это не гигантские трансформеры, конечно, но колоссальные башни, господствовавшие над океаном.
Маяк, в котором он сейчас находился, больше не работал. А жаль… но все же, оказавшись здесь, Бо ужасно обрадовался. Он представил себя грозным смотрителем маяка – и улыбнулся. Здесь можно было стать кем угодно – водителем огромного грузовика, оператором гигантского парового экскаватора, глубоководным бурильщиком…
Все эти мальчишеские фантазии промелькнули перед его мысленным взором, и Бо снова улыбнулся, растираясь жестким белым полотенцем. Здесь явно не пользовались кондиционером для белья. Но именно таким полотенцем и должен растираться мужчина, находясь на маяке.
– Эй, Генри! – вдруг послышался голос Греты.
Что за черт?! Бо замер в изумлении. Он вовсе не Генри! Он только Бо – и никто другой! Кстати, очень известный, можно сказать, знаменитый Бо. А может, она вспомнила о его герое Хэнке Маккормике из того фильма об ограблении банка?.. Черт, забыл название. Там Хэнк – прозвище, а на самом деле героя звали Генри.
Он все еще не мог поверить, что Грета Гильденстерм здесь, совсем рядом. Бо хорошо помнил ту сцену из «Инопланетян», где она стояла на коленях в коляске мотоцикла. На ней тогда был ярко-красный шлем, а также майка на тонких бретельках и короткие шортики. И она расстреливала оранжевых пришельцев, гнавшихся за ней по Тихоокеанскому шоссе.
– Генри!..
Он скорчил рожу в затуманившееся зеркало.
– Я Бо, – сообщил он своему отражению. И тут же крикнул: – В чем дело?!
Тут кто-то попытался открыть дверь.
– Эй, минутку! – Бо поспешно обмотал полотенце вокруг бедер и тотчас опустил его пониже, чтобы выглядеть сексуальнее. – Подождите! Я сейчас!
Она была на редкость бесцеремонна. Впрочем, ему это понравилось и захотелось снова пободаться с ней.
– Поторопитесь! – раздался голос из-за двери. Детский голос!
Накануне Бо даже в голову не приходило, что в доме находился кто-то еще, тем более ребенок. Он повесил полотенце на сушитель и стал поспешно одеваться.
– Я уже выхожу. Дайте мне минуту.
– Мне нужно сейчас! Мама, кто заперся в ванной?
«Спокойно, – сказал себе Бо. – Ребенок не виноват, что нарушил все мои планы». Он распахнул дверь ванной, и на него уставился маленький мальчик с всклокоченными вьющимися волосами-пружинками и кожей цвета кофе с молоком. Мальчик был в старенькой пижаме с изображением железного человека на груди. В его больших карих глазах читался вызов, – мол, мне наплевать, кто ты такой!
– Привет, – сказал Бо.
– Привет, – буркнул мальчик, приплясывая и с тоской глядя на унитаз.
– Поспеши, парень, – сказал Бо и отступил в сторону. Они познакомятся позже.
Генри пробежал мимо него, обернулся и выпалил:
– Я обладаю суперсилой! – После этого он захлопнул дверь.
«Что ж, ладно…» – сказал себе Бо и осмотрелся. Он стоял на площадке перед винтовой лестницей, ведущей вверх – к куполу маяка. Обойдя лестницу справа, он окажется перед дверью в свою комнату, а если слева – попадет на запретную территорию. На противоположной двери висела табличка с надписью «Берегись!» и изображением черепа и перекрещенных костей. Правда, череп имел глаза с черными точками вместо зрачков и острые ресницы. Работа Греты?
Бо взялся за перила и сделал шаг вверх, перепрыгнув через ступеньку. Он пойдет наверх, хотя запах пожаренного хлеба и бекона настойчиво звал его вниз.
– Кажется, вы говорили, что должны уйти рано, – сказала Лейси, стоявшая у подножья лестницы.
При звуках ее чуть хрипловатого голоса – она, как все южанки, немного растягивала слова – Бо остановился. Внезапно сообразив, что ему требуется кофе. К сожалению, накануне вечером он не увидел в кухне кофейника. Ему даже думать не хотелось о том, что кофейника, скорее всего, вообще не было. На студии-то кофе определенно имелся, но от похмелья ему хотелось окончательно избавиться уже сейчас. А впрочем…
Помимо кофеина, имелось и другое средство, которое помогло бы им обоим почувствовать себя гораздо лучше.
По-прежнему держась за перила, Бо проговорил:
– Рано – это в десять, а очень рано – в восемь.
– Странно… По-моему, рано – это на восходе солнца, – заявила Лейси.
Внезапно дверь ванной с грохотом распахнулась, и Генри, вылетевший на площадку, проговорил:
– Ты не должен туда ходить. Ты здесь даже не живешь. Сначала надо спросить разрешения.
Бо спустился к первой ступеньке и, протянув мальчику руку ладонью вверх, с серьезнейшим видом представился:
– Меня зовут Бо.
Генри пристально посмотрел ему в глаза и спросил:
– А кто ты такой?
– Я – хороший парень, – ответил Бо. И очень тихо, тоном заговорщика, добавил: – Поверь, у меня нет никаких планов на твою мать.
Лицо мальчика вытянулось.
– Это значит, что она – не моя подружка, – объяснил Бо. – И я не собираюсь просить ее ею стать.
– Значит, из-за тебя она не будет плакать? – спросил Генри.
«Умный паренек», – подумал Бо. И вдруг понял, что ему нравится этот малыш. И Грета тоже, разумеется.
– Не будет. Могу поклясться, – ответил Бо.
Мальчик потряс его руку и представился:
– Меня зовут Генри Кларк.
– Хорошее имя. Жаль, что ты не знал о моем приезде. Вероятно, ты испугался, когда проснулся утром и увидел чужого дядю.
– Вовсе я не испугался. И я ничего не имею против. Особенно… если у тебя тоже есть суперсила.
– Кажется, нет. По крайней мере, мне об этом ничего не известно.
Генри промолчал, а Бо спросил:
– Ты когда-нибудь видел прожектор на маяке?
– Конечно. – Генри сунул палец в нос, но почти сразу, вероятно, вспомнив о хороших манерах, вытащил палец и убрал руки за спину.
А Бо, вспомнив о цене, которую ему пришлось заплатить, чтобы попасть на маяк – все же четыре билета на «Лейкерсов»! – не почувствовал никаких сожалений. Улыбнувшись мальчику, он сказал:
– Тогда я сбегаю туда, посмотрю и сразу вернусь. Ничего не смогу делать, пока не увижу прожектор. Можешь пойти со мной, если хочешь. И если мама разрешит.
– Мама! – завопил Генри. – Я должен показать Бо Уайлдеру большую лампочку! Это очень важно!
– Хорошо, – ответила Лейси. – Ты вечером слышал шум?
– Да, – ответил Генри.
– Это был мистер Бо Уайлдер. Он знает тех же людей в Голливуде, что и мы. Они и ему тоже дали ключ от маяка.
– А сами не приехали… – Бо пожал плечами. – По-моему, это очень глупо с их стороны.
– Верно, – согласился Генри. – Они тупые.
– Идите наверх и сразу спускайтесь обратно, – сказала Лейси строгим, но в то же время ласковым голосом – настоящая мамочка. Бо представил, как она говорит примерно такие же слова, стоя на крыльце, а Генри прячется от нее в ветвях деревьев. – После завтрака нам надо отправляться на поиски работы, – добавила она.
Мальчик насупился и пробурчал:
– А как же поиски мертвых крабов?
– Мы займемся этим, когда вернемся.
– Обещаешь?
– Конечно. А сейчас поторопитесь. Я готовлю омлет. – Лейси улыбнулась.
– С сыром? – Очевидно, Генри во всем любил точность.
– Разумеется.
Бо надеялся, что она приготовит завтрак и на его долю тоже, но если нет – он перехватит чего-нибудь на съемочной площадке. Там всегда неплохо кормили.
Он взял солнечные очки, надел носки и кроссовки, повесил на плечо легкий рюкзак и, пропустив вперед Генри, зашагал вверх по лестнице. Они быстро поднялись на следующий этаж – в круглый купол с наклонной лестницей, ведущей непосредственно к прожектору.
– Вот это да… – протянул Бо, с восторгом глядя снизу вверх на прожектор. Он выглядел лучше, чем самый изысканный канделябр – слои толстого стекла, отливающие синевой. – Замечательно!
– Да уж… – кивнул Генри. После чего все же спросил: – А зачем он?
– Чтобы звать людей домой. Когда моряки плывут в темноте и не знают, где находятся, они замечают свет и точно узнают, что если поплывут на него, то найдут безопасную гавань.
– А что такое гавань?
– Место, где стоят корабли, когда они не в море. Идем выше?
– Мама сказала, что туда нельзя лазить без взрослых.
– Она права. Но я взрослый, так что все в порядке.
На лице Генри отразилось некоторое сомнение, и Бо поспешно добавил:
– Если честно, то я, наверное, даже старше твоей мамы.
– Тогда ладно… – отозвался мальчик.
На этот раз Бо пошел первый. Забравшись наверх, он потянулся к Генри и, подхватив его, поставил рядом с собой.
– Ты поднял меня в воздух, – сообщил мальчик.
– Знаю. Но ведь не над ямой с крокодилами, правда?
– Жаль… Наверное, было бы интересно…
– Да, наверное.
Они стояли у поручней, окружавших купол, а перед ними расстилалась невыразимо прекрасная Атлантика. Волны величаво катились к берегу и оставались на песке молочно-белой пеной – словно кто-то разлил ванильный коктейль.
– Красиво, – проговорил Бо. Он всегда очень любил побережье Южной Каролины. В Калифорнии пейзаж был не такой мирный – волны намного больше. А в этих местах… тут чувствовалось что-то особенное, умиротворяющее…
– Я не хочу отсюда уезжать, – заявил Генри.
В данный момент Бо тоже никуда не хотелось уезжать. Он уловил неподдельную искренность в голосе малыша и решил запомнить эти интонации – возможно, пригодится на съемочной площадке.
«Спасибо тебе, Каллум, за то, что ты такая задница», – с усмешкой подумал Бо. Было совершенно очевидно, что Каллум обманул Грету. Вероятно, она теперь оказалась в непростом положении, да еще с ребенком на руках.
Получалось, что он, Бо, не мог от нее избавиться. Не выставишь же ее на улицу с малышом…
Что ж, ничего страшного. Ведь речь идет всего лишь о шести неделях. Придется ему обойтись без веселых вечеринок, что, несомненно, пойдет на пользу его брюшному прессу, который становится слишком мягким и дряблым, если много пить.
Они поговорили несколько минут о «кривизне земной поверхности» и о гигантских морских монстрах, после чего отправились обратно. Вниз по лестнице Бо спускался первым. Генри же взахлеб рассказывал о медузе, которую накануне проткнул стеблем камыша.
Как выяснилось, Грета все же накрыла стол на троих. Бо оценил этот поступок по достоинству. Высоко оценил. Она вовсе не обязана была это делать, но тем не менее сделала.
А потом он сообразил: подать ему завтрак – самый на-дежный способ убедить его в том, что ее, Греты, пребывание в доме имело смысл. Умная девочка… Он едва не повелся…
Генри уселся за стол, а Бо – нет. Пока нет. Он снял темные очки и сказал:
– Боюсь, я не запомнил вашего имени.
– Лейси Кларк.
Имя ему понравилось. Оно удивительно подходило этому солнечному созданию с пышными волосами и в желтом сарафане. Хотя ее глаза и ярко-розовые губы показались ему слишком вызывающими для раннего утра на морском побережье. Хотя… Кто их поймет, этих женщин? Он же на Юге, а южанки, похоже, с рождения до смерти не выпускают из рук губную помаду. Он даже знал, как назывался цвет, который всегда использовала его мать. «Персиковая лагуна»!
Держа в руках сковороду, Лейси чуть нахмурилась – так, чтобы Генри ни о чем не догадался, но все же достаточно явно, чтобы это заметил Бо.
– Видите ли, мистер Уайлдер, – проговорила она, – нельзя не пригласить человека за стол, иначе будешь гореть в аду, чего, как вы сами понимаете, мне не хотелось бы.
Понятно. Значит, он должен молча поесть и убраться.
– Вероятно, я нечасто буду здесь есть, – ответил Бо.
– Почему? – тут же спросил Генри.
– Знаешь ли, парень, киношники обычно едят на съемочной площадке. Там у них всякая экзотическая еда вроде равиоли с грибами, сандвичами с филе… и прочее.
– Думаю, это плохо, – объявил Генри. Он схватил с тарелки треугольный тост и откусил ровно половину. – Надо есть пиццу.
– Ее там тоже едят. Правда, называют иначе. Например, лаваш с копченым лососем и каперсами. Или фокачча с козьим сыром и оливками.
– Какая мерзость! – воскликнул мальчик.
– Генри, веди себя прилично, – сказала Лейси и покосилась на Бо. – Мы увидим вас за столом, когда на съемочной площадке не будет еды. – Она положила небольшие кусочки омлета на тарелки мужчин, добавила бекон, после чего поставила тарелки на салфетки с забавными рисунками и налила три стакана апельсинового сока.
– Мама, а где твой омлет? – спросил Генри.
– Сегодня мне не хочется есть. – На ее тарелке лежал сандвич с арахисовым маслом.
– Но ты же любишь омлет! – воскликнул Генри, державший вилку как копье.
– Только не по вторникам, – пробормотала Лейси и подняла глаза на Бо. – Садитесь и ешьте.
Генри энергично жевал уже третий кусочек бекона. Упоминание о приличиях явно не испортило ему аппетит.
А Бо ждал, когда сядет Лейси, – он всего лишь пытался быть вежливым, но ей это явно не нравилось. Тем не менее, он упорно не садился.
Она отвела глаза и наконец-то села. Нервно комкая салфетку, отпила немного сока. «Растерянная мамочка… не привыкла к мужчинам, знающим этикет», – с усмешкой подумал Бо. Он хотел предложить ей свою порцию омлета, но вовремя понял: она откусит ему голову, если поймет, что он догадался об отсутствии продуктов у нее в холодильнике. А их там, увы, не было. Ему следовало уйти пораньше, чтобы она не чувствовала себя обязанной его кормить.
– Где вы учились? – спросил он, чтобы не молчать. Чувство вины боролось в нем с желанием показать, что эта женщина – гостья в его владениях.
Лейси нахмурилась и тихо сказала:
– Я получила домашнее образование. – Вот и все. Вопрос закрыт.
– Интересно… – протянул Бо.
Генри на одном дыхании опорожнил стакан сока. Мальчик так спешил, что едва не подавился. Бо взял свой стакан и тоже отпил сока. А Генри, поглядывая на него, снова принялся есть, причем очень быстро.
Омлет был очень вкусный, и Бо хотелось проглотить его с такой же быстротой, но он сдержался.
– Генри, не торопись, – сказала Лейси.
Мальчик взглянул на мать и пробормотал:
– Но мне надо бежать за увеличительным стеклом.
– За чем?.. – переспросил Бо. – За стеклом?
Генри кивнул и тут же пояснил:
– Иначе как ты попадешь в тело другого человека? Натан Риттер сказал, что в телах Плуто и Дональда Дака живут настоящие люди. И еще я знаю, что в человеке может жить собака. – Мальчик повернул голову и уставился на мать. – Ма, давай позвоним Натану.
– Ох, Генри… – Лейси вздохнула. – Не болтай глупости.
– А где твое увеличительное стекло? – спросил Генри, обращаясь к Бо. – Давай за ним сходим.
Бо перестал жевать. «Все-таки судьба – настоящая ведьма», – промелькнуло у него.
– С вами все в порядке, мистер Уайлдер? – спросила Лейси.
– В порядке, – просипел Бо. Он называл ее здесь Гретой. Но ведь он тогда был пьян, а теперь… теперь…
– Это же Дадли, пес-детектив, – сказал Генри, обращаясь к матери. – И я рад, так рад!.. Ведь из всех людей на свете он выбрал именно нас!