Чудо второго рождения
Рождение
Рождение Данилки сопряжено с чудом.
Беременность Анны проходила так, как будто и не была беременна. Ни токсикоза, ни прибавки лишнего веса, животик такой маленький и аккуратный, что никакой специальной одежды не требовалось, самочувствие отличное. Не беременность, а одно удовольствие! Вообще-то, тогда Данилка был Марией потому, что родители ждали девочку. Уж слишком не похожей была эта беременность на первую, когда Анна носила под сердцем старшего сына Илюшу.
На восьмом месяце беременности Аня вдруг почувствовала головокружение и недомогание. Обратилась к врачу. Тот направил в стационар с диагнозом «гипоксия» – кислородное голодание плода. Стоял июль, было жарко и душно, что видимо и сказалось на состоянии ребенка.
После ночи, проведенной в больнице, пожаловалась врачу, что накануне вечером у нее побаливал живот. Доктор, даже не проводя осмотра, скомандовал: «В родовую!»
Роды вызвали искусственно. И так как это было преждевременно, пришел сам главный врач родового отделения. Взглянув, как идут дела, направился к выходу из «родовой», по пути, приказав акушерке: «Без меня не рожать!»
Акушерка, молоденькая девчушка, когда увидела, что ребенок «пошел» и вот-вот родится, не дождавшись главного врача, забеспокоилась:
– Подождите, подождите! Не рожайте! Я сбегаю за врачом!
Но было уже поздно. Малыш с радостным криком выскочил на свет божий! Бедная акушерка только и успела его подхватить. Невыполненное указание начальника не давало ей покоя, поэтому она, пережав пуповину ножницами, побежала за ним. Аня лежала и ждала, чувствуя, как где-то там, внизу, болтаются ножницы. Когда главврач пришел, его глаза буквально «полезли на лоб».
– Ты что делаешь?! Ну-ка давай быстро делай все… – процедил он сквозь зубы акушерке.
Наконец-то, молодая мамочка увидела, как ее малыша обтирают и проводят все положенные в таком случае процедуры. Маленькое, пухленькое существо только кряхтело от бесцеремонного с ним обращения. Аня улыбалась ему и почувствовала себя «на седьмом небе» от счастья. У нее теперь два сына! Это звучит гордо!
Через несколько дней мучительных ожиданий, когда ей принесут ребенка на кормление, пришел педиатр и сообщил, что сын в критическом состоянии. Тяжело болен. Пневмония.
Сердце матери разрывалось от боли. Разум отказывался понимать, что происходит. «Господи! Пожалуйста, спаси его! Господи, пожалуйста, помоги!» – беспрестанно молилась мысленно Анна. Ей хотелось залезть под больничную кровать, забиться в угол и ничего не видеть, и не слышать. Плакала под одеялом, чуть вздрагивая, чтобы соседки по палате ее не слышали. Она видела, как они любуются на своих малюток, разговаривают с ними, кормят грудью и запрещала себе в этот момент вообще думать. Чтобы не причинять себе еще большую боль своими мыслями. Чтобы не вызвать жалость к ней у этих женщин, не беспокоить их своими страданиями. Им нельзя волноваться. Нельзя омрачать их счастье.
Спустя время, педиатр позвала ее в больничный коридор на разговор. «Ребенок сильно потерял вес. У него судороги. Вы, мамочка, не переживайте так. Подумайте, может для вас же лучше будет, чтобы он умер. С такими симптомами он вообще может быть ненормальным»
Все перемешалось в голове. Мысли скакали, как сумасшедшие, Аня не успевала их уловить. Сжала зубы до скрежета, только чтобы не закричать. Но внутри она кричала на всю вселенную: «Господи! Почему!!! Зачем? Зачем мучить его? Забери его тогда, зачем он будет мучиться всю жизнь!» Но сердце стонало: «Нет, оставь! Я буду ухаживать за ним! Я буду любить его! Он мой! Мой сыночек!» Душа матери металась: «Бог мой, я не знаю уже, о чем тебя просить! Я не знаю! Пусть, как Ты решишь, так и будет! Только Ты знаешь, как лучше! Да будет Воля Твоя!»
Через две недели Анну пригласили в детскую палату посмотреть на сына. Ей ничего не объяснили, но видимо затем, чтобы сама убедилась, как ужасно его состояние.
У Ани был дядя – двоюродный брат ее мамы. Он достаточно известен во врачебных кругах и пользуется большим уважением у оных. Узнав о случившемся, позвонил по телефону в роддом, где находилась племянница, и поговорил «с кем надо» и «как надо». Врачи засуетились. Никому не хотелось брать на себя ответственность, а потому решено было отправить ребенка в детскую больницу, а мамашу выписать домой.
Переправлять малыша в больницу приехали все близкие родственники. Родители и обе бабушки с дедушкой. Чтобы хоть взглянуть на родную кровиночку, а вдруг больше не придется.
В карете скорой помощи малютку «под кислородом» держала на руках женщина-доктор. Аню тоже пригласили ехать с ними. По дороге врач все всматривалась в личико младенца, а потом спросила Анну:
– Девочка?
– Нет, мальчик, – измученно улыбнулась в ответ.
– Такие мелкие черты лица…, – доктор взглянула на Анну, – Впрочем, у его мамы тоже черты совсем не крупные.
О, как же матери хотелось взять свое дитя на руки! Прижать к своему сердцу и никому не отдавать. Никогда. С его рождения прошло три недели, а она к нему даже не притронулась!
Муж Ани с остальными родственниками мчались на стареньком Москвиче деда за каретой скорой помощи. Очень боялись отстать. А потому, дед вел машину, как заправский гонщик, не замечая светофоров.
В Приемном отделении детской больницы за столом сидела высокая «пышная» женщина – медсестра. Она, с недовольным видом, что ее побеспокоили, подошла к детскому столику, на который положили младенца. Развернула пеленки, выдернула из носика кислородные трубочки и вернулась на свое место за столом производить какие-то записи. Девушка стояла около сына и смотрела, какой он худенький, пальчики длиннющие, ножки, как спички. Она поднесла свой палец к его ручонке, и он схватился за него так, как будто это его последнее спасение. И вдруг Анна воскликнула:
– Смотрите! Он синеет!
Медсестра подняла голову, оторвавшись от своей «писанины», взглянула и сердито ответила:
– Ну ничего страшного!
Тут ребенок начал задыхаться. Только тогда она встала с места и спокойно «подплыла» к мальчику. Именно «подплыла» не торопясь, с невозмутимым видом. Вставила кислородные трубочки обратно, накинула на него пеленку и «отплыла» на место.
– Ребенок остается в больнице, – констатировала она, как будто изначально предполагалась иное.
– Вы каждый день утром будете привозить сцеженное молоко. Возможно, потом вас пропустят к нему на дневной стационар.
У Анны сильно забилось сердце от радости, ведь ей сказали, что это «потом» будет! А значит, есть, есть надежда!
В Приемную зашла лечащий врач осмотреть больного. Его маму попросили удалиться.
На следующее утро девушка приехала в больницу с грудным молоком для сына. Отдав бутылочку медсестре, на обратном пути домой, зашла в церковь. С замиранием сердца входила она в Храм. Пришла умолять Бога спасти ее сына, поставить свечку за его здоровье. Подошла к пожилой женщине, убирающей огарки возле икон, и спросила: «Скажите, пожалуйста, у меня новорожденный ребенок очень болен, он в больнице, куда мне нужно поставить свечку за его здоровье?»
– А он крещенный? – строго спросила женщина.
– Нет. После родильного дома его сразу перевезли в больницу. Говорят, состояние крайней тяжести.
– А как ты собралась ставить свечку за некрещеного?! Сначала крестите, потом ставьте! – возмутилась работница церкви.
– Но ведь он в больнице! – взмолилась Аня.
– Ничего не знаю! Не крещенным Господь не помогает!
Это прозвучало, как приговор. Нет, как выстрел. Бедняжке показалось, что сейчас церковь рухнет на нее. Холод пробежал по спине. Ужас застил глаза пеленой. В голове вспыхнула только одна мысль: «Бог отвернулся от меня!» Для Анны ничего страшнее этого не было. Она уткнулась лбом в колонну, поддерживающую купол храма и застыла в оцепенении. Холодные слезы текли по щекам, обжигая, как муки ада. В то время, когда происходили эти события, Анна многого еще не знала. Она была верующим человеком. Но еще совсем молода, и не опытна.
В будущем, несколько лет спустя, ее знания и понятия изменятся в отношении Бога и религиозных учений, а пока верила тому, что говорили «сведущие» люди. Поэтому и испытала в тот момент такой шок. Это было подобно смерти. Не смерти физической, а души. Бог для нее был опорой и надеждой. Только на Него уповала и только Ему верила. Но тут ей вдруг «его служители» сказали, что это бессмысленно и надеяться больше не на кого! Она оказывается, даже не имеет право на обращение к Богу, ведь и сама не кре-щен-ная!
Собрав последние капли сил и воли, машинально подошла к иконе Богородицы. В своих мыслях молила Божью Мать помочь ей. Ведь она тоже мать, перенесшая огромные страдания за сына, а потому может понять материнскую боль. Поставила к иконе свечу. Рядом оказалась какая-то женщина, похожая на служащую в церкви. Анна взглянула на нее сквозь туман, застилавший глаза и почти шепотом спросила: «Кому нужно ставить свечу о болящих?». Женщина в ответ ласково взглянула на нее и тихо проговорила: «Пантелеймону-Целителю!»
Когда подошла к иконе Пантелеймона-Целителя и взглянула в его глаза, в груди разлилось приятное чувство нежности. Девушка не могла оторвать взгляд от его прекрасных, завораживающих и дарящих покой и надежду, очей. Говорить ничего не хотелось, только стоять вот так и смотреть. Она вновь плакала. Тихо, без всхлипов и вздохов. Слезы теплые и приятные просто катились по щекам, унося с собой боль и отчаянье. Сколько она так простояла? Может минуту, а может час. Время остановилось для нее. Легкость и сладкое умиротворение наполнили душу. Она поняла – Бог с ней!
Печальная история
Тот год был високосным. Казалось, сама атмосфера наполнена чем-то гнетущим и угрожающим. Анну постоянно преследовали события, так или иначе напоминающие о смерти. В один из таких дней, они с мужем, привезли очередной раз в больницу молоко для сына и стали свидетелями печального эпизода. В Приемной сидела молодая женщина, которая рассказывала врачу о том, что ночью ее квартиру ограбили, вынесли почти все. Она с супругом ночевали у ее мамы, а на утро, придя домой, обнаружили такое. Доктор растеряно слушала и сочувственно кивала головой, но когда девушка закончила свой рассказ, начала вкрадчивым тихим голосом говорить:
– Скажите, у Вас это первый ребенок? Да? А сколько Вам лет? Понятно, девятнадцать…
Девушка насторожилась и вопрошающе посмотрела на доктора.
– Вы еще очень молоды и у вас все впереди… У вас еще будут дети… Да, сегодня ночью ваш ребенок, к сожалению, умер… Но вы еще молоды…
Она не успела закончить, девушка разрыдалась и уже ничего не слышала.
Все, кто находился в этот момент в Приемном покое, слышали весь разговор. И Аня тоже. Она была ни жива, ни мертва от услышанного. Как побитая собака, жалобно заглянула в глаза мужу, мысленно прося его: «Скажи мне, что у нас все будет хорошо…»
Конец ознакомительного фрагмента.