Глава 4
Я ехала по объездной дороге на машине и бубнила себе под нос ругательства. Лоскутов взбесил меня своим повелительным тоном, когда позвонил и приказал явиться на дачу к одному деятелю. У Илюшеньки, видите ли, серьёзные переговоры за поеданием шашлыков намечаются, и моё присутствие обязательно для создания неформальной обстановки.
Ну, он у меня ещё попляшет! В таком Камаринском зайдётся, что дым коромыслом пойдёт!
Обычно, я делала корректировку текущих планов, включая в них неожиданное появление Люськи или Лоскутова. По сути: я всегда их ждала. Но эти выходные не желала тратить на них. Мои заботы были о другом. Я находилась теперь на линии обзора. На меня открыли охоту. Я – предполагаемая жертва.
Всё верно. Всегда знала, что бывший возлюбленный захочет реванша. Мало того: ждала этого. Новая партия станет решающей и выиграет только один из нас. Мне нужно было подготовиться, просчитать варианты, подумать, чем ответить на любой из выпадов.
Первую партию выиграла я. Артём не ожидал, что сопливая девчонка, выросшая в тепличных условиях, оставит его с носом. Но я пожертвовала на карту всё – забрала банк.
А ставки были высоки: моя жизнь против его. А ведь он думал, что я у него в кармане. Урод, который пользовал меня, во всех смыслах. Он приказывал прибыть – я ехала к нему. Собиралась и бежала исполнять новое повеление. Честное слово, попахивает условным рефлексом, но Артём его выработал у меня – очень старался и добился.
Оправдывать себя – напрасный труд. Эх! Партия будет веселой!
Я посмотрела на дорогу в боковое зеркало. Машин в потоке было много, но все старались соблюдать скоростной режим. Я же гнала, как остервенелая.
Надо тормозить – так нельзя.
Немного сбавила скорость.
Что если я ошибалась? Решила, что новая игра намечается, а это не партия – День сурка. Но в отличие от предыдущего горнила, через которое прошла, прочие дела покажутся мне простыми. Я стала толстокожей. Меня не проймёшь.
Ты – дура, детка! Намечтала себе всяких глупостей!
Реванш. Игра. Пощипать нервы.
В действительности Артём меня просто шлёпнет, когда получит то, что я забрала у него и присвоила.
На дороге что-то блеснуло и ослепило меня. Я вдавила педаль тормоза в пол – машина вильнула. Послышалось гудение автомобилей.
Водители были мной недовольны.
Я мягко вывернула руль и съехала на обочину. Включила «аварийку». Откинулась в кресле, чтобы прийти в себя.
– Нервы шалят, – бросила я пустоте. – Надо успокоиться. Как ты узнал, Артём, что это я тебя сдала? Как? Кто рассказал, что главный куш твоей жизни у меня? Где то самое слабое звено? Если я пойму, то снова сделаю партию, а ты не выживешь, а я успокоюсь и смогу жить, а не болтаться между небом и землёй.
У-у-ух! Нервы – струны под током.
Я ждала, очень долго и оказалась не готова. Артём за столько лет себя ни разу не проявил, и я посмела надеяться на другой исход, задуматься о грядущем.
Немногим больше семи лет назад, я стояла над трупом девушки и смотрела в её холодные пустые глаза. Даже сейчас, спустя время, в деталях помнила идеальный макияж мёртвой. Её красиво заплетённые в поперечную косу тёмные волосы, такие гладкие, что казалось, будто девица минуту назад вышла от парикмахера. Губы пухлые, а на них нежно-розовый блеск. Ресницы длинные-длинные…
Если не обращать внимания на лужу крови на земле, натёкшую из-под затылка, то не девушка – фарфоровая кукла лежала на грязном асфальте. Мне недоставало смелости присесть рядом с ней, потому я пялилась сверху, впитывая холод смерти, пытаясь осознать, что с Артёмом всё будет кончено – я банкую тузами. Расплата, которая его настигнет – дело времени.
Вздохнул ветер и тонкая прядка, выбившаяся из причёски девушки, пощекотала её щёку. От повторного лёгкого порыва зашевелился короткий ворс меха, которым был отделан ворот-стойка курточки. И только тогда, от этого игривого движения волосков, я словно очнулась, заставила себя перевести взгляд на нежную ладошку умершей. В ней была зажата серебристая флешка…
Стоп!
Всё!
Она скончалась – я жива. Не хочу даже думать о том, что на её месте должна быть я.
Вырулив обратно на дорогу, я помчалась по трассе, размышляя о том, что скажу Илье, и как объясню: почему не выйду за него замуж.
Подрезав легковушку, я направила машину в нужный поворот и вдавила педаль газа. Противный гудок догнал меня и в, поравнявшемся со мной автомобиле, опустилось стекло. Взглянув на человека со стороны пассажирского сидения, я сбавила скорость и съехала на обочину. Заглушив мотор, вышла из салона и облокотилась на дверцу, дожидаясь, когда ко мне подойдут.
– Ты с ума сошла так гонять?! – подбежав ко мне, Комарова, в сердцах, постучала ладошкой по своему лбу.
Я хмуро осмотрела стройную фигуру подруги в удлиненной куртке алого цвета, и отвернулась. Стала наблюдать, как к нам медленно подходил её парень.
Валерочка – ласковое прозвище надёжного, по словам моей подруги, парня.
Тьфу! Валерочка! Валерий Сотников!
Нет, он, конечно, ничего из себя – симпатичный, но я недолюбливала его. Может в этом есть доля вины Комаровой: слишком много распространялась о нём.
Из-за резких движений завлекалочки, как называла подружка тонкие локоны над ушками, ниспадающие до плеч, пружинили, но оставались такими же идеальными.
От природы Комарова блондинка, но усиливала этот эффект вытравливая волосы до белоснежного цвета. Её такое издевательство над волосами не портило, скорее наоборот. Узкое лицо, острый подбородок и высокие скулы говорили о принадлежности подруги к прибалтийскому этносу. Но ощущение развеивал курносый, вздёрнутый, аккуратный носик и карие, похожие на тёмные агаты глаза. Одеваться Комарова любила ярко, чтобы приковывать к себе взгляды всех окружающих. У неё получалось.
– Что случилось? – не получив ответа, тряхнула меня за плечи подруга.
Но её внимание рассеял подошедшего к нам Сотников, и злой взор достался не только мне.
– Всё нормально, – открестилась я.
Тоже нашла время, когда задавать вопросы! Были бы с ней наедине – ответила, а при её Валере не желала откровенничать.
Людмила всё поняла и более спокойным тоном добавила:
– Договорились, нормально так нормально. Потом обсудим.
– Ага. Поговорим.
– Здравствуйте, Маргарита, – чинно поздоровался Валерочка, а меня едва не перекосило от едких слов, готовых слететь с языка в его адрес.
Собралась с духом, кивнула и бросила:
– Привет. Куда путь держим, господа?
Окинув взглядом Валерочку, отметила, что джинсы и лаконичного цвета куртка ему шли больше, чем офисный костюм и пальто, в которых я привыкла его видеть. Он подстригся очень коротко, и в отличие от Людмилы мне понравился его новый имидж: хулиган-ботаник. Давно пора было отрезать каре из русых волос, которое он носил. Зато теперь стали заметны раскосые глаза, и можно даже определить их цвет – зелёный.
– Похоже, мы все едем к одному и тому же человеку, – сделала вывод подруга, а я лишь пожала плечами. – Мы с Валерой собирались в театр, но позвонил его шеф и сказал, чтобы он срочно прибыл к семи часам вечера к нему на дачу. Проездили сегодня целый день: то контракт забирали, то возили доверенность к нотариусу… Едва успели перекусить. Значит, контракт всё-таки Илюша подпишет, и станет инвестировать деньги в проект. Долго он решался на это, очень долго…
Ах, да! Конечно! Миллиардный контракт на постройку пятизвёздочной гостиницы! Всё по высшему разряду и «под ключ».
Деньги Илье давал его братишка – Сергей Лоскутов. К сожалению, а может и к счастью, но этот бизнес-проект до сего времени был интересом семейным. Ну, как семейным… Почти. Он принадлежал братьям Лоскутовым и иже с ними заинтересованным господам, которых в недавнем прошлом называли криминальными авторитетами. При том, что Илья вёл дела, и весьма успешно, Сергей страховал его.
И вдруг, как гром среди ясного неба: он – крупный инвестор! Кто бы мог подумать, что им окажется давний конкурент Ильи – Семёнов Константин Михайлович.
Вообще Илья – везунчик! Все проекты, за которые брался, были успешными. Насколько мне известно, на постройку отеля средства нашлись сразу. Мало того они пришли из двух серьёзных источников. Лоскутовы готовились к реализации проекта, но тот вдруг затормозился. Виновник этого сам вышел на связь с Ильёй и оказался Семёновым.
И вот, в то предрешённое Судьбой утро, Валерочка в свите своего короля Семёнова прибыл к Лоскутову-младшему, чтобы, устроить «тёрки» на высшем уровне. А по сему, год спустя всё утряслось.
Чувствует моё трепетное сердце, что договоры один криминал вёл с другим криминалом, лицами которых для публики и были милые ребята Илюшенька и Костенька. Вот теневые управленцы договорились, дали задание бизнесменам, с их умными головами и хорошим образованием, оформить всё юридически. Потому и встреча назначена, чтобы утрясти законные формальности.
Тьфу!
– Не понимаю только я-то ему зачем, если ты там будешь? – сорвалась я.
– Ну, ты же знаешь своего Лоскутова. Так проще дать задний ход.
Ага! Ты сама-то в это веришь, подруга? Если Илья даст задний ход – значит, сумеет объяснить, в чём на законном основании может проиграть та группа бывших авторитетов, что вложится с его стороны. Тогда разговоры между криминалами возобновятся.
– Чего стоим? – ухмыльнулась я. – Чего не едем?
– Ты в себя приди – отправимся.
Валерий топтался на месте, искоса поглядывая на меня. Захотелось его поддеть – сказать что-то противное. Люда заметила мой взгляд, направленный на Валеру и попросила:
– Зайчик, погуляй немного, пожалуйста.
Валерий ещё раз окинул меня взором. Поразило, что в его глазах появилась тревога. С чего бы это? Но на просьбу своей девушки Валерий откликнулся, двинувшись в сторону машины. Опершись спиной на дверцу иномарки, Валерочка вдруг вытащил из кармана сигареты, закурил.
– Нервничает, – тут же влезла Людмила. – Так он не курит. А видишь – нервишки шалят. Переговоры двух таких ребят, как твой Илья и его босс, могут чем угодно закончиться, а Валера кредит взял, чтобы квартиру купить. Вчера сделка состоялась, а сегодня через знакомых должны забрать оформленную регистрацию. Видишь, как оно получилось. Ничего, завтра ему отдадут.
– Тебя он тоже «взял»… с собой, чтобы Илья мягче обошелся, если что-то не так пойдёт?
– Хватит, Машуля! – одёрнула меня подруга. – Лучше скажи, что сегодня с тобой такое? Ты не гоняла на автомобиле лет с двадцати.
– Проснулась, а меня по морде отдубасили, – сказала я ту правду, которую намеревалась озвучить.
– Кто?! – взревела Комарова, выпучив глаза.
– Прабабушка. Ты знаешь. Её портрет висит в доме. Мария Аркадиевна. Суздальцева. Помнишь? Явилась вместе с Рыжей и отделала, как не следовало.
– Ничего себе!
Подруга хмыкнула, но её удивление осталось при ней.
– До сих пор лицо – вздувшийся пузырь, – пожаловалась я. – А тут ещё этот… Илья. Приезжай, понимаешь ли!
Люська нахмурилась:
– Как думаешь, чтобы это значило?
Знала я, что это всё значило, но подруге такая информация ни к чему. Прабабушка меня предупреждала о том, что прошлое вернётся – вот оно и вернулось. Теперь разбираться с ним придётся. Ещё эта встреча с Семёновым…
Эх, совсем некстати! Я бы предпочла кое-куда съездить, пошуршать газетками, поскрести сведения по сусекам, подумать.
– Ладно, – Людмила меня обняла за плечи, улыбнулась. – Выговорилась? Поехали дела делать! Только прошу тебя, не гони. Хорошо?
– Сотню твой Валерочка потянет?
– Лучше, чтобы скорость была восемьдесят. Напрягись, не так всё это сложно.
Мы расселись по машинам, и я первой выехала на трассу. Придерживалась разрешённого на этом отрезке пути скоростного режима, а автомобиль с подругой плёлся сзади.
На съезде на просёлочную дорогу, я сбавила скорость до двадцатки, и пропустила легковушку Валерия вперёд – он точно должен знать, где его босс живёт. Через два поворота и пять минут спустя мы въезжали через широкие, резные ворота на территорию маленькой усадьбы.
Не удержалась и хмыкнула себе под нос, пока выкручивала руль и заставляла машину плестись на специальную стоянку.
Сооружение было новоделом, но выглядело искусным подражательством канонам русской усадьбы конца восемнадцатого века. Перед домом лужайка и регулярный небольшой парк, что немного резало моё восприятие. Но если не вдаваться в подробности, то смешивание стилей придавало поместью помпезности. На заднем плане тёмной стеной, словно плоский фон, здание обступили сосны – значит, воздух тут потрясающий.
Припарковав машину на стоянке, и выйдя наружу, я тут же попала в объятья Ильи. Вообще-то собиралась проявить холодность, чтобы он осознал свой поступок, но вместо этого толи по привычке, толи на фоне эмоционального всплеска, я приняла поцелуй от Лоскутова. Мало того, жарко ответила на него. После чего Илья бросил приветственные слова парочке, сказал, чтобы двигали к дому, и снова меня поцеловал.
– Я люблю тебя, – стандартно прошептал мне на ушко Илья, а я по обыкновению кивнула и промолчала. – Пойдём?
Шагая рядом со своим мужчиной, обнимая его за талию, не сумела отделаться от мыслей об Артёме. Они зудели в мозгу, как раздражённая болячка.
– Эй, малышка! – позвал Илья. – Что с тобой?
– Злюсь, – честно ответила я.
– Завтра наша свадьба. На это злишься? Распишемся и всё. Жить будем, как жили. Ничего не изменится. Просто пора уже оформить наши отношения.
– Думаешь?
Притянула Илью ближе к себе, крепче обняла. Мы двигались бедро к бедру. Неудобно, но я не собиралась отказывать себе в маленьких радостях жизни. В могиле, уже точно ни тебе секса, ни обнимашек, ни целовашек. Надо пользоваться моментом. Сегодня. А завтра – сбегу.
– Что-то случилось? – заглядывая мне в лицо, спросил Лоскутов.
Покачала головой и улыбнулась, чтобы отстал.
Забавно. Илья не привык к проявлениям чувств с моей стороны, кроме интимных моментов, а тут вдруг я прижималась к нему. Потому и задал резонный вопрос. Значит, чтобы его вконец не всполошить, надо молчать.
Илья, как всегда сам всё сделал:
– Хорошо. Потом расскажешь.
Ну, вот! Результат не заставил себя долго ждать. Пора и за стол с переговорами.
Наступивший вечер и хозяин усадьбы казались кардинальным. Чувствовалось напряжение среди приглашенных гостей. Все собравшиеся прикладывали невероятные усилия, чтобы встречу признали необременительной и лёгкой. Я, сидя за столом, выставленном на специальной площадке для барбекю за домом, с большим удовольствием, поедала шашлыки и любовалась подругой.
Счастье, любовь красит любую женщину, но Люси была в этом состоянии бесподобна. Сгущались сумерки, и чем плотнее они ложились, просеивая мрак сквозь покрывало воздуха, тем волшебнее выглядела Комарова. Эдакая луноподобная фея. А вот Валерий слишком мелок для такой женщины.
– У тебя вид злобной тёщи.
– И тебе приятного аппетита, Илья, – хмыкнула я, жуя шашлык и провожая взглядом Люську и Валеру до дверей дома.
Валерий восхищённо взирал на свою невесту, а у меня едва ли не кишки сводило от ярости. Она чмокнула парня в щёку и что-то шепнула на ушко. Он согласно кивнул и побрёл к столу, взял вино, два бокала и побрёл в сторону беседки.
– Хватит набивать живот – спать будешь плохо. Пойдём, прогуляемся.
Я кивнула, вытерла руки о салфетку и устремилась следом за Лоскутовым в лесок. Мы плелись и молчали. Илья надел мне капюшон на голову, взял за руку, а я не сопротивлялась. Наконец, повернули назад, но сделали несколько шагов и остановились. Илья притянул меня к себе, крепко обнял.
Ночь выдалась холодной. Утром будет лежать иней.
Темно. Жутко. Опасно и привлекательно.
Может поэтому не попыталась вырваться из кольца рук мужчины, чтобы уйти, а покорно стояла рядом, прильнув щекой к его груди. Мне вдруг стало очень спокойно. Всегда казалось, что я и мир двигались с разной амплитудой колебания: то он быстрее, то я. А сейчас мы вдруг синхронизировались, и ощущение полного совпадения готова была принять за счастье.
Я посмотрела на Илью. В его глазах плескался покой, умиротворение и ещё какое-то чувство, которое я никогда не могла определить. Но оно мне нравилось, потому продолжала им напитываться, словно разряженный аккумулятор.
Илья наклонился, легко коснулся моих губ своими. Поцелуй получился очень нежным. Я улыбнулась. На ум пришли фильмы о любви.
В таких сценах, как сейчас разыгрывалась между нами с Ильёй, по сюжету обычно звучала музыка. Но в нашем случае кричала кукушка. От этого романтика тёмного леса становилась зловещей, бросающей вызов обычному течению бытия, вкусной и животворящей.
Вот ведь слово подобрала: «вкусной»! Но, в каком-то смысле – да. Мне хотелось поглощать обстановку, растворять её в себе.
Илья ещё раз меня поцеловал, но на этот раз в лоб, словно демонстрируя собственную ранимость. Усмехнулась, ведь понимала, что начинались показательные пляски Илюшиного чистосердечия, призванные найти отклик в моей душе. Но не находили – открытости не замечала у Лоскутова. Увы. Всё что сейчас происходило между нами с Ильёй – чепуха, психологическое программирование.
Образ, где он, она и вокруг страшный мир, навязан нам фильмами, любовными романами. Ими мы увлекались в прыщавый период своего взросления. Да, мелодия звучала у нас в головах, как в романтической картине, но называлась она: «Шум гормонов». А кинематографисты старались, делали свою работу честно, и герои втискивались в необыкновенной красоты пейзажи, на фоне коих обязательно целовались – трепетно и страстно. Без слов нам транслировалась со страниц или экрана некая идея, заключающаяся в упрощённом виде: они всегда готовы вместе сражаться против изменчивого света.
Нападение – защита. Оборона – капитуляция.
Кругом трансляция и навязывание идей, сублимация и позёрство.
Кругом. И я часть этого мира, ведь особое состояние и обстановка действовали и на меня.
Мы с Ильёй сейчас шагнули на тропу шаблонов. Я, Илья и мой страх перед грядущим. Только в нашем сюжете с врагами сражаться буду только я.
Вдруг лицо мужчины, его взгляд изменились. Иллюзия оборвалась жестким, страстным поцелуем, обрушившимся на мои губы. Руки любовника прошлись по спине, но не задержались на ней, а легли на ягодицы.
Илья требовал ласк, вынуждал меня ответить ему взаимностью. В душе я хохотала: момент душевного целомудрия был разрушен. И правильно! Пусть катится к лешему. Так всё привычнее, спокойнее, проще для нас обоих.
Отстранилась от Ильи, но мой взор наткнулся, на стоящую рядом Люси.
Я прохрипела:
– Комарова, не хорошо подсматривать. Иди, и сделай вид, что ничего не разглядела.
Илья ошарашено взирал на меня, но из кольца рук не выпускал.
Тряхнула головой и всмотрелась в лицо подруги. Она стояла, держась за горло рукой. Бледная, с распущенными волосами, в одной кофточке и брючках.
– Милка, что случилось? – встревожилась я. – Почему ты раздета?
Я миллион лет не называла её Милкой – подруге не нравилось. Но наедине, в моменты откровений и женских посиделок «на двоих», я продолжала в шутку называть её Милой. Это был наш секрет.
Много же у меня секретов!
– Здесь никого нет, – произнёс Илья ровно в тот момент, когда я оттолкнула его, осознав, что передо мной призрак.
Ничего не говоря, рванула по тропинке к дому. Сердце клокотало внутри, ноги стали деревянными, а ладони – кололо тысячью игл.
– Стой! Я помогу! – орал сзади Илья.
Я бежала. Дыхание перехватывало, а перед глазами появились чёрные пятна. Тёмный лес расплывался, а светлое пятно усадьбы – смазывалось. В горле возник спазм, и я не смогла втолкнуть в себя воздух и начала проваливаться в обморок.
Нет! Мне нужно быть в сознании! Пожалуйста! Пожалуйста!
Я опустилась на колени. Трясла головой, хваталась за горло, царапала кожу, чтобы прийти в себя.
Илья подхватил меня за плечи.
– Я здесь, – говорил он. – Здесь. Всё хорошо. Вдох. Сделай вдох.
– А-а-а, – простонала я и мои лёгкие заполнились.
Илья помог мне подняться и придерживал, пока мы быстро, насколько это возможно делать на ватных ногах, шли к дому. Когда в просвете между деревьями стал виден угол дома, раздался громкий хлопок.
Всё что происходило дальше, было, как в тумане. Я вырвалась из крепких рук, рванула к зареву, но не смогла сделать и пары шагов – упала. Илья подхватил меня, и мы направились к лужайке, где стоял стол, барбекю, плетёные кресла с пледами.
Там уже собралась толпа.
Запах мяса и костра ударили в нос, одурманили. Я попыталась вырваться, чтобы попасть в дом. Меня удерживали – люди, не пускали. Лиц не запомнила, они смазались в сознании. Я билась, выла что-то нечленораздельное.
Огонь разрастался всё сильнее, заполняя собой раскрытые окна, полощась в проёмах, словно подхваченные ветром оранжевые живые шторы.
В какой-то момент я перестала сопротивляться, остановилась, но меня всё еще не выпускали из объятий. Кто? Не знаю – плевать, ведь моё внимание полностью поглотила появившаяся в окне фигурка девушки. Она легко сошла по воздуху на землю. Языки пламени, окутавшие её тело, выглядели тонким плащом – ярким, бушующим.
Рыжая.
Она двигалась быстро, мягко ступая босыми ногами по газону. Призрак подошла ко мне и замерла, глядя в глаза. В её радужках отражался огонь, контрастируя с белками.
– Решение за тобой, – прошептала Она, а из-за её спины вышла прабабушка всё в том же изящном платье, но теперь её волосы были распущены и красивыми тёмными волнами лежали на плечах.
– Месть, – толи прошептала, толи вскрикнула я, теряя сознание.