8. Вам письмо
Писательница сегодня не работает над новой повестью, она изучает письма своих читателей. Изучает? Нет, это не холодное изучение. Писатель, читая письма, испытывает разные чувства – радуется, сердится, иногда смеется, расстраивается, иногда ругает себя, а иногда – читателя. Это когда между ними нет взаимопонимания. Письма редко бывают скучными, и читать их не скучно.
Вот пишет Настя.
«Я стараюсь никому не говорить, где работает моя мама, потому что стесняюсь. У Лерки мама бухгалтер в фирме, у Ани, моей лучшей подруги, мама тоже кто-то. А я всем говорю: „Мама – менеджер“, – и сразу отхожу, чтобы не задали дополнительных вопросов. А на самом деле мама работает в психиатрической больнице санитаркой. Представляю, как будут в нашем классе противно хихикать, с каким удовольствием начнут дразнить меня, если узнают правду. Хотя я-то при чем? Не я маму туда устроила на работу!
Вообще моя мама, это моя проблема. Характеры у нас с ней очень разные, я даже про своих друзей не могу ей рассказать. А тем более – о влюбленности. Железо, а не мама.
С кем мне поделиться? Подруга Аня хорошая, я зову ее Анка, а иногда – Пулеметчица. Шел по телику такой фильм, там Анка-пулеметчица красивая, поэтому Аня согласна быть Анкой, не обижается. У Анки я и взяла Вашу книгу. Мне очень понравилось, особенно девочка Таня. Мне кажется, что мы с ней похожи характерами. Я тоже застенчивая, могу не подойти и не поговорить, особенно с мальчиком.
Расскажу вам, что случилось в нашем классе. Наши ребята придумали называть учительницу истории „Истеричкой“, очень похоже на „историчку“ и смешно, но смысл обидный. А потом оказалось, что Истеричка будет нашей классной руководительницей. Все девчонки притихли, а мальчишки не успокоились, не хотели выглядеть трусливыми и стали звать Нину Павловну Нинкой. Некрасиво, правда?»
Писательница отложила письмо и подумала: «Девочка хочет казаться хорошей, примерной, лучше всех. Она задает вопрос: „Некрасиво, правда?“ Красивого в прозвищах, как правило, мало. Но учителей почти всех награждают прозвищами. Нинка – обидно? А Клизма – лучше? Или Курица? Такая уж доля у тех, кто работает с детьми, а тем более – с подростками».
Писательница продолжала читать письмо.
«Чтобы не выглядеть ботанкой, я тоже стала называть ее Нинкой. Но стараюсь делать это пореже. Решила так: укреплю свой авторитет в классе, а потом сама буду отучать всех от этого прозвища».
И опять Настя стала притворяться умненькой-благоразумненькой. «Авторитетом» она называла влияние. Это разные вещи: авторитет ближе к уважению. Влиять может и тот, кого не любят, не уважают, боятся.
«Все-таки она старше нас, у нее ума больше, она историю всего мира назубок знает. Удивительная женщина! И не очень красива, а как себя держит. Вот у кого надо учиться самоуверенности».
В этом месте Насте, видимо, надоело казаться положительной, и она стала более естественной.
«Истеричка Нинка нас не понимает. А может, понимает, но не хочет вмешиваться в наше воспитание, пусть воспитывают родители. А родители-то мало что дают, надеются на школу. До свидания. Настя».
Не очень понравилась мне Настя. Объясню почему. Есть такие люди – винят во всем окружающих, а себя никогда. Мама работает не в почетной должности, возится с тряпкой и шваброй. Да еще среди таких больных, над которыми можно похихикать, если ты глупый и тупой.
И еще претензия у Насти. Мама не понимает ее тонкую душу, какая нехорошая мама. И учительница Настю не понимает и не воспитывает. Тоже плохая, разумеется.
Писательница решила задать читателю своей будущей новой книги такой вопрос: кто самый неприятный в этой истории? Ответ читатель найдет сам.
В самом конце своего письма Настя приписала:
«Я вас, наверное, уже замучила. Отпускаю вас».
Наверняка Настя не заметила своей очередной бестактности. Кто она такая, чтобы замучить взрослого человека? Да еще «отпускать»? Или «не отпускать»? Кто же ей все это позволит? Но эта девочка двенадцати лет сама себе кажется очень значительной, позволяет себе панибратство со всеми подряд. Не знает дистанции, а ведь дистанция обязательна при общении. Подходить ближе, чем другой человек хотел бы, неприлично. А приличия следует соблюдать всем и во всем. Иначе Настенька окажется в смешном положении. И может потерять авторитет, которым так дорожит.
Писательница любит получать письма. Именно на бумаге, в конверте. Открываешь, а там чей-то крик души или наоборот – веселая история, а иногда откровенное признание: «Я его люблю, а он меня нет». Такая проблема очень часто встречается в письмах. Почему? А потому, что она очень часто бывает в жизни, любовь без взаимности.
«Меня зовут Лена. Я, как и героиня Вашей книги Таня, пришла в новую школу, в пятый класс. Надо мной тоже насмехались, да и теперь не отстают, особенно мальчишки. С девочками отношения хорошие. Но честно говоря, дружбы с девочками мало.
Я очень люблю мальчика Антона, а он любит другую девочку. Не могу ему простить, но ему это не очень-то надо. Антон красивый и умный, за это я его и люблю. Я много читаю, особенно люблю книги для девочек. Ваша книга „Мы в пятом классе“ – про Таню, а для меня она про Лену, то есть про меня.
У меня горе. Я вам его раскрою. Летом я познакомилась с прелестным мальчиком. Ему шестнадцать лет, а мне двенадцать. Ну и что? Он мне сразу понравился, и я ему, кажется, тоже. Но потом я переехала в другой город, родители перевезли, от них вечно неприятности. Увидела я своего любимого только в будущем году, он уже дружил с моей двоюродной сестрой, а меня он забыл, это было заметно по всему. Я его по-прежнему люблю, часто реву.
Вы, наверное, решили, что я дура и люблю сразу двух мальчиков, Антона и Сергея. В этом и беда, я люблю обоих. И ни один из них меня не любит! Помогите! Дайте совет! Или я скоро умру от своей безответной любви!
Все! Хватит о грустном, пора рассказать о себе».
«А до этого было не о тебе, – подумала писательница, – влюбчивой девочке Лене, настойчиво отыскивающей свою любовь, придуманную или настоящую? Этого ты, Лена, и сама не знаешь. Кстати, очень часто люди не могут ответить на этот трудный вопрос».
Дальше Лена пишет:
«Я очень ранимая девочка. У меня мама Светлана, папа Алексей, брат Андрей. Учусь я на четыре и пять. Я грубый и независимый человек, я гордая, у меня есть свое мнение. Если Вы не ответите на письмо, я этого не переживу, так и знайте. Я в первый раз пишу писательнице».
Вот такая девочка – грубая (она хотела сказать «резкая») и нежная, ранимая. И чуть что – «не переживу», «умру». Пишет грамотно, без ошибок, даже запятые почти все на месте. Ответ на ее письмо писательница, конечно, отправила. Знала, что Лена не умрет, но автор отвечает обычно на все письма, такой у нее закон.
А следующее письмо от Тани из большого красивого города Санкт-Петербурга.
«Когда читаю Вашу книгу „Соперницы“, вижу себя и свою жизнь. Когда я читала про девочку Сашу, похожую на мальчишку своими замашками, перед моими глазами появлялась моя подружка Алекс. Удивительно, ее тоже зовут Александра! У нее и манеры угловатые, и стрижка мальчишечья. Когда мы зовем ее Сашей, она из принципа не откликается, ей не нравится это имя. И мы зовем ее Алексом, я и моя вторая подруга, Кристина. Еще важное: я мечтаю стать писательницей, у меня уже написан роман, но у нас в городе не так много издательств. Кристина тоже будущая писательница, она выбрала мистику. Мы решили с Алексом в будущем сотрудничать. Я буду редактировать ее рассказы, а она будет иллюстрировать мои романы».
Еще письмо. Перед глазами одна картина.
На уроке шестиклассник Даня читает под партой книгу. За ним наблюдает Катя, ей давно нравится Даня. Он каждый день читает фантастику. Даня умный и красивый, а что еще от человека нужно? Совсем немного – чтобы обратил внимание на нее, Катю. Но этого пока не случилось.
И вдруг она видит: сегодня у него на коленях лежит не фантастика, а книжка «Виртуальная любовь в 6 „Б“». Вот он счастливый случай! «Есть повод для контакта», – как написано в письме.
И Катя не упустила свой шанс: едва дождавшись перемены, она подошла к Дане:
– Послушай, Даня! У меня есть все книги этой писательницы! Хочешь, принесу завтра любую?
– Все эти книги полная фигня, – ответил он, – для девчонок! – И отвернулся.
Так рухнули Катины надежды. Он по-прежнему бегал мимо нее, читал на уроках и все равно ухитрялся получать свои пятерки. Несколько дней Катя думала, как подступиться к Дане. Была какая-то тайна: ведь он все-таки читал эту книгу для девочек! Рисковал вызвать недовольство учителей, но все равно читал увлеченно, не отрываясь. Пока Катя все это взвешивала, родители Дани перевели его в другую школу. «У меня такое горе, я его не вижу»! – написала Катя в своем письме.
Писательница ответила ей письмом, посочувствовала. А самой было приятно, что мальчишка Даня читал ее книгу, да еще рисковал своей репутацией примерного пятерочника. Он обругал книжку за то, что на обложке написано: «Любимые книги для девочек». А он-то крутой парень. Но читал же все-таки!
Кстати, сама писательница совсем не рада, что на обложке написаны эти слова. И пишет она свои повести вовсе не только для девочек. Они для всех подростков. Но издателям нравится эта надпись. Может быть, это их ошибка? И кое-кого они от книжек отпугивают? Даню, например.
Письма помогают писательнице в работе. Иногда из писем возникают новые персонажи для книг. Часто они в чем-то похожи на ее знакомых ребят. Даня – на Леху: тоже независимый и резкий. Может быть, ему нравится Катя? Может, поэтому он так суров? Ему в таком случае особенно важно не признаться в своем интересе к этой книге «для девочек»?
А Лена чем-то напоминает Лиду Князеву – энергично ищет своего героя, хотя самой себе кажется нежной и ранимой.
Настя – умница, и книжки читает, размышляет. Но стыдится маминой работы. И вообще не ладит с мамой. «Мама меня не понимает». Да подумай, девочка, это говоришь не ты, а твой возраст. Трудный, переходный, подростковый. И в шестом «Б» такие проблемы есть: с мамами ссорятся, мамами возмущаются. Это пройдет. Не из одного лишь возраста состоит человек. Есть и голова на плечах, и привязанность к маме, и благодарность. Маму любят все на свете, и забывать об этом даже на время никак нельзя.
Писательница размышляла над письмами, и ей стало грустно – вспомнила, как в далекой юности и сама ссорилась с мамой. Теперь, с большим опозданием, просит прощения.
В дверь позвонили, это пришел пес Степа. Он всегда приходит в гости, когда ей грустно. Потому что Степа – друг.
– Писем опять наслали? И всем будешь писать ответы? А сырники для хорошей собаки приготовить, наверное, не успела?
– Успела, Степа, угощайся, хороший пес.
Она положила в Степину красную мисочку сырники, и Степа с удовольствием их съел. Потом проворчал:
– Я пошел домой, не люблю, когда ты, писательница, работаешь. Занятой человек – пустое место, я так считаю.
Она засмеялась:
– Есть в твоих словах правда, Степа. Но я же не только собак люблю. Свою работу тоже люблю, прости, пожалуйста. И читателей люблю.
Он ушел, ворчал по дороге. Крутой пес Степа, так он сам считает.