По скверу в желтом жилете, одетом на темно-синий костюм в еле заметную полоску, а костюм обтягивал худую высокую, размалеванную татуировками фигуру Глиста, которая передвигалась по аллее между деревьями. Этот костюм и аккуратные темные остроносые туфли Глист нашел в чемодане, который классически стащил в поезде, как обычно делают все жулики, подъезжая к южному городу. Сейчас он не просто прохаживался по скверу и натыкивал на палочку найденные бумажки и отправлял их в целлофановый пакет, а вел наблюдение за одним из трех городских банков.
Клещ – главарь бандитского дуэта (но иногда ситуацией управлял и Глист) сидел на скамейке в этом же сквере с газетой в руках, на которой лежал блокнот с корявыми записями, сделанными короткими кривыми пальцами закоренелого уголовника. Клещ имел восемь классов за спиной – это на два больше, чем у Глиста и считал себя интеллектуально выше своего дружбана. На нем был бежевый костюм и светло-коричневые туфли – все это тоже добыто известным воровским способом. Он приехал в этот город в одном поезде с Глистом, но в разных вагонах – этого требовал их образ жизни и социальное положение (Клещ любил это выражение «социальное положение»). Невысокого роста, коренастый с пухлыми губами и мясистым носом он казался флегматичным и добрым, как школьный учитель, на самом деле он был вспыльчив и жестковат, даже мог съесть живую рыбку, что и сделал в детстве в пионерском лагере, после чего на линейке его осудили и выгнали.
С полным мешком подошел Глист, согнулся за очередной бумажкой и спросил вполголоса:
– Все зарисовал? Слева проезд и телефонная будка. Не забудь, ветвистое дерево спереди, перед сквером.
– Да все понял, понял, – буркнул Клещ.
– Я потихоньку двинул к другому, – сказал Глист, стал удаляться, все время собирая бумажки.
– Клещ, посидев еще десяток минут, отправился в кафе напротив одного из банков, где он должен был встретиться со своим напарником.
– Столики были свободны, но он подошел к тому, где одиноко сидела дама. «Пока Глист подвалит, мне здесь будет приятней», – решил он.
– Вы позволите, – обратился к ней и так широко и откровенно улыбнулся, что блеснули его вставные металлические зубы.
– Дама в знак согласия кивнула головой, но улыбку придержала, только когда он уселся, выпустила ее с легким недоверием.
– Клещ поковырялся в своей изуродованной памяти, подбирая слова, чтобы привлечь к себе даму. Понятие «дама в моем вкусе» для него было чуждо. Если он имел когда женщин, это было редко, временно и не всегда чисто.
– Только в предчувствии успеха какого-либо дела он становился красноречивым и галантным.
– А вы всегда в этом кафе обедаете? Я удивляюсь: как я не мог раньше заметить такую красивую даму…
– Вот, после этих слов ни одна женщина не сможет сдержать своей улыбки.
– Я просто здесь… – Она зарделась, как это делают сорокалетние несколько озабоченные глуповатые особы.
– Клещ вошел в азарт:
– Мне пришлось посетить ваш чудный город по просьбе первых лиц, не пожелавших мой приезд шумно афишировать. – Это были все лучшие слова, которые он выучил за сорок пять лет опасной жизни.
– Прямо к их столику шел Глист и, казалось, сверлил глазами то Клеща, то румяную незнакомку.
– Клещ, есть разговор, сядем за тот столик, – Он показал рукой, у окна.
– Мы только познакомились, – Клещ нехотя встал.
– Мы даже не успели познакомиться, – Теряя улыбку и румянец возмутилась дама.
– Клещ заказал два кофе. В ожидании они начали наблюдать за площадью перед банком. В банк заходили и выходили люди. Из дверей банка вышел охранник низкого роста, щупленький. Подъехал банковский фургон, из него вышли два человека в униформе и занесли в банк какой-то ящик. Клещ и Глист, увидев это, еле заметно улыбнулись.
– Ты что, Клещ, какие девочки?
– Где ты видишь девочку? Глист, – это у меня профессиональное, ты же знаешь – перед делом я всегда возбужден. А с женщинами вот так, красиво, никогда не получается. Главное- дело!