Глава 4
Карле не спалось. После перенасыщенного событиями дня она ожидала совершенно обратного эффекта. Но вот уже битый час только и делала, что ворочалась на мягкой постели. Вокруг всё было непривычным. Удобная каюта, чистые простыни, комфортное существование, отсутствие алкоголя… последнее ужасало Карлу особенно сильно. Она даже не заметила, как пристрастилась к приёму горячительных, коротая почти каждый вечер в местном баре.
«Хотя, каком, к чёрту, местном! – подумала она с горечью. – Теперь я даже не знаю, где эта местность, где все эти бары».
На иридии у неё осталось несколько знакомых. Назвать их закадычными друзьями у неё не повернулся бы язык, но вот хорошими знакомыми – пожалуй.
Марианна, старшая дочь одного из докеров, которой должно было исполниться двадцать лет через неделю. Хорошая, умная, способная девчонка. Собиралась работать на фабрике по производству шлаковых брикетов до тех пор, пока не накопит денег на Лётную Академию Эдарии. Наивная девочка, как считала Карла. Не сказать, чтобы на фабриках так мало платили, но тяжёлый труд, постоянные выбросы химии, монотонная работа и прочие скучные вещички уже через пару лет убивали в любом человеке все его мечты и стремления. А уж если не посчастливиться сойтись с кем-то из рабочих… дети на Иридии были безумно дорогим удовольствием. Если вообще выживали, конечно.
Дин Каммерс из космопорта, невысокий, и всегда очень грустный таможенный работник. С чисто выбритыми щеками, большими карими глазами и аккуратной стрижкой. Он всегда был неизменно вежлив, настойчив и имел потрясающую хватку бойцовой собаки, случись ему поймать кого-то на нелегальном грузе или провозе запрещённых программ для автоматических комплексов. У него была старенькая, давно уже выжившая из ума мать, не способная даже вспомнить, почему надо варить суп, а не жарить его, к примеру. Дин никогда бы её не бросил. Хотя залысины на поляне густых черных волос уже понемногу проявлялись. Ни жены, ни детей, ни иных родственников у Дина не было.
Весельчак и неизменный балагур всех смен, рабочий и дозаправщик Рональд. Высокий, темнокожий, как ночное небо Иридии, со множеством мелких разноцветных косичек, которые держались на его голове исключительно благодаря магии его племени, как он сам говорил. Всегда с улыбкой, с лихо закрученной самокруткой, из которой валил густой едкий дымок. У Рональда находились правильные слова для любой ситуации.
«Интересно, что бы он сказал сейчас? – подумала Карла, садясь в кровати и прощаясь со сном окончательно. – Наверняка, что-то про большого брата, который не то любит нас, не то смотрит за нами. Посоветовал бы мне пару затяжек, и расслабиться в объятиях хорошего мужчины, имея в виду, конечно же, себя».
Карла грустно улыбнулась. Потом она встала, потерев щеки и лоб руками. Опухшие глаза почти не открывались, но сон так и не шёл. Она натянула на себя одежду, сунула ноги в ботинки, и направилась к рубке управления. Капитанский мостик, вынесенный на возвышенность всё в той же рубке, был пуст. Да и сама рубка не представляла собой образец веселья. Все спали. Карла не знала, что надеялась найти тут, но уж точно не комитетчика Карилиса. Та лёгкость и спокойствие, с которыми он списал со счетов Дариуса, потрясла Карлу. Привыкшая драться за свою команду до последнего, она была ошарашена таким безразличием и холодностью. Янис предложил ей работу своего друга, не моргнув и глазом, даже не пытавшись соблюсти какие-то нормы и приличия. Он хотел убить Дариуса, и сделал бы это, если бы ему не нужен был живой образец заражённого. А потом просто повернулся к Карле и отдал ей должность бывшего соратника. Бросил кость собаке, зная, что отказаться – значит разделить судьбу жителей Иридии.
Карла отказалась бы, если бы не два пункта. Работа с полноценным искином и возможность убраться с планеты живой. Всё же, она не была настолько сентиментальной, как ей иногда о себе думалось. Но сказать, будто она обрадовалась, прониклась пиететом или пролила слезы радости от возможности послужить отечеству… нет. Карла не хотела этой работы, не стремилась к ней и вовсе не чувствовала себя избранной для службы в Комитете. Никакой гордости, трепета или пыла она не испытывала.
Женщина ступила на пол рубки, гадая, запустит ли искин подсветку или ей придётся так и блуждать приведением в слабом свечении крошечных диодов по стенам. Диоды едва разгоняли мрак, делая все тени опасными, углы слишком неожиданными, а случайных гостей приведениями.
Карла упёрлась в кресло, пошалила рукой и обошла его, намереваясь усесться и смотреть на панораму звёздного неба сквозь обзорный иллюминатор рубки.
– Ты пришла порадовать меня? Как мило, – послышался флегматичный голос Элвиса. Карла сумела не заорать от испуга, но сердце начало так бешено колотиться, что она почти не слышала своего навигатора, продолжавшего что-то говорить.
– Я спрашиваю, тоже не спится? – повторил он свой вопрос. Карла только согласно кивнула.
– Ты чего тут сидишь? – решила не заострять внимания на своей попытке усесться прямо на Элвиса, спросила она.
– Потому что тут есть кресло, – резонно заметил Элвис. Карла только тяжело вздохнула. Иногда навигатор становился настолько далёким от человека разумного и современного, что она поражалась, как его вообще ещё принимают за гуманоида при встрече.
– В смысле, почему тебе-то не спится? – повторила она свой вопрос уже иначе. Элвис пожал плечами, так ничего и не ответив. Карла обошла его, нашла второе кресло и села в него, уставившись в иллюминатор. За толстым прозрачным сплавом бронированного пластистекла танцевали по своим орбитам звезды и планеты. Древние созвездия, рождённые задолго до людей, и наверняка встретившие ни один конец подобных цивилизаций. Яркие светящиеся точки на тёмном фоне. Карла иногда думала, что весь космос на самом деле светящийся и белый, ослепляющий, как звезды. И вовсе это даже не звезды, а лишь те места, до которых не дотекла чёрная жижа чернил. Словно на белую бумагу выплеснули стакан краски. Остались крошечные участки, которые не прокрасились, до которых так и не дотекла темнота и холод. Они оставались горячими, светлыми и живыми. В то время, как чернила приносили с собой только холод, смерть и тьму.
– Делать нечего или спать не можешь? – спросила Карла у навигатора. Элвис поёрзал в кресле, но ответил:
– Так у меня вахта, рейс же… – произнёс он. – Ну, должен был бы быть, если бы нас не забрали. Я выспался накануне, пришёл сюда. Работы нет, но делать что-то надо. Вот и сижу, смотрю за работой приборов, за вычислениями искина. Он как раз начал себя обсчитывать и с базами разработчика сверяться. Ничего не понятно, но интересно.
Карла не ожидала от него таких подробностей. Она даже замерла и перестала дышать, пока Элвис говорил. Кажется, впервые в жизни его что-то проняло до костей, раз уж нервы заставили его так много говорить за один раз.
«Страх остаться никому не нужным, – догадалась Карла. – Он думает, что его забрали только из-за меня. Меня взяли в команду, и ему дело подыщут. Но какое? Что он умеет, кроме обсчёта курса и сверки астрономических точек переходов?»
– Элвис, как тебе наш новый шеф? – спросила Карла, не отрывая взгляда от мерцания звёзд вдалеке. Навигатор достал из кармана пачку жевательной резинки, засунул её в рот и начал с упоением работать челюстями.
– Не в моем вкусе, – вынес он вердикт. Карла опешила от заявления навигатора.
– В смысле?
– В смысле, я бы с ним спать не стал, – медленно, словно ребёнку, разъяснил Элвис. Карла подавилась словами, уставившись на собеседника.
– Я имею в виду, – решила зайти с другой стороны она, – что ты о нем думаешь? Как о человеке, – добавила Миролич поспешно. Теперь Элвис молчал чуть дольше, но потом сказал:
– Я думал разное о тех людях, которые остались на Иридии. О ком-то хорошо, о ком-то вообще не думал, но по большей части мне было на всех на них пофигу. До тех пор, пока не приходилось с ними сталкиваться. И где все они теперь?
Карла непонимающе пожала плечами, заметив, что Элвис смотрит на неё в неверном свечении из иллюминатора. Звёздное полотно, изредка прорезаемое далёкими кометами, огоньками орбитальных станций и вспышками гаснущих звёзд мерцало и подрагивало.
– Карла, какая разница, что ты думаешь о людях. Сегодня они есть, и о них можно думать что угодно. А потом их нет, и все твои мысли не помогут им быть снова. До тех пор, пока я есть, пока есть Янис, мы можем либо работать вместе, либо разойтись и не вспоминать друг о друге. Так зачем тратить силы на бесполезные измышления?
Карла открыла и закрыла рот, но потом всё же решилась высказать своё мнение.
– А мне он не нравится. Да, и в этом смысле тоже, – с вызовом сказала она, услышав тихий смешок Элвиса. – Он так легко манипулирует людьми, своей командой, даже нами. Ему совершенно всё равно, что случится с теми, кто его окружает. Он холодный, циничный, самовлюблённый и совершенно глупый мелкий начальничек из этого своего Комитета. Для Яна убить бывшего друга, всё равно, что прихлопнуть насекомое. Я просто поражена тем, как легко он предложил мне работу. Просто взял и отдал её. А этот биокомм, – она скривилась, вспоминая о подарке. – Он же снял его с Дариуса, припрятал, а потом отдал мне. Да ещё и такую хитроумную операцию провернул. Он заранее знал все мои реакции! – всё больше распалялась она.
– Тебя это так задело? Что кто-то, помимо твоей воли, просто просчитал твои реакции? – усмехнулся Элвис, надув огромный пузырь из жвачки и с громким хлопком лопнув его. – Вообще-то, подобные расчёты являются его работой. Ты сказала, что он глупый. Но только что восхитилась его хитроумием и расчётом. Карла Миролич, тебе не кажется, что тебя просто раздражает он сам? Сам по себе. Янис Карилис, а не те его поступки, которые ты видела. И ты ищешь логические оправдания, почему именно он такой козел, как ты видишь.
– Что значит, как я вижу? – насупилась Карла, втянув голову в плечи и посматривая на Элвиса исподлобья.
– Вот что ты видела, капитан Карла? – всё тем же флегматичным тоном спросил Элвис. – Что он дрался с другом? Что он заставил тебя пересечь поле астероидов? Что он манипулировал тобой и твоими действиями? Плохой, плохой комитетчик. А видела ли ты, что он делал до всего этого? Откуда ты знаешь, как давно Ян узнал про Дариуса, если успел подготовить и просчитать все действия, свести в одну точку всех действующих лиц? Видела ли ты, Карла Миролич, его мысли, его действия, его самого в те моменты? Или ты попала на завершение операции, возмутилась цинизму Карилиса, заклеймила его недалёким социопатом и начала вести себя, как невоспитанная девчонка?
Карла не могла поверить, что всё это говорит ей тихий и молчаливый навигатор Элвис. Она проработала с ним несколько лет, они едва не размазывались тонким слоем по сотне-другой метеоритов, планетоидов, космического мусора или неуправляемых кораблей. И вот теперь он сидит и отчитывает её. Немыслимо!
– Знаешь ли, – раздражённо начала Карла, – уж кто-кто, а Янис не производит впечатления никем не понятого интроверта-холерика, страдающего о потере друзей, закрывшись в своей каюте.
– А я этого и не говорил, – пожал плечами навигатор. – Я всего лишь сказал, что ничего, кроме участия в окончательной фазе операции Комитета, ты не видела лично. И Янис может быть каким угодно стервецом, эгоцентристом и социопатом. Главное, чтобы он давал работу и возможность оставаться живым, как можно дольше.
– Вот в этом и проблема! – вскочила с кресла Карла, начав расхаживать из стороны в сторону. – Он даже не заметит твоей смерти!
– Карла, ядри меня в ноздри спиртовым секатором, тебе почему так важно, чтобы он заметил твою смерть? Я думал, тебе важно, чтобы он позаботился о жизни. О том, чтобы ты могла выжить. И, судя по предпринятым на Иридии усилиям, он прекрасно справляется со своей работой. Как и ты со своей. И пока ты обдирала бока «Леди Ли» обо всё, что можно, он бегал по грузовику, отстёгивая заклинивший трап и сбивая башни связи с корпуса. Может, надо было попросить тебя это сделать?
Карла надулась ещё сильнее. Она так негодовала, узнав, что Ян является капитаном, что заставил её втискиваться между Жерновами, но даже не подумала, а кто бы тогда занимался его работой. Карла хотела уже возразить, что вообще могла бы избежать этой надобности, если бы осталась на планете, но и тут Элвис оказывался прав. Оставаться было нельзя, а бежать так, чтобы выжить, можно было только с Яном. И вот тут уже становилось как-то смешно раздумывать, какой Карилис человек. Он мог нравится, хотя, кому, вот это было большим вопросом. Он мог не нравится, в чем Карла даже не сомневалась ни минуты. Он мог просто оставаться незаметным, что у Карилиса получалось, надо сказать, отлично. Но дело своё он знал, умел, любил и практиковал на всех.
И как бы Карле не хотелось избавить себя от лицезрения Яна, она понимала, что должна быть ему благодарна за спасение.
«Интересно, остальная команда работает на него по тем же причинам?» – подумала Карла.
– Опять за работой? – спросил Лиам, входя в каюту Яна и присаживаясь рядом на стул с высокой спинкой. Карилис даже не поднял взгляда на вошедшего, продолжая заниматься отчётами, в которые заносил все подробности произошедшего на Иридии. Лиам потянулся, звучно и широко зевнул и почесал лысину. Невысокий, кряжистый, как многовековое дерево, Лиам умел устрашать одним своим видом. Янис взял его в команду после того, как Лиам послал его на хрен даже после предъявления печати Комитета. Лиам тогда работал вышибалой в спортивном клубе, и работу свою терять вовсе не хотел. Три тюремных срока, два из которых за убийство, существенно снижали шансы подняться на социальном лифте вверх.
– А меня чего на праздник не позвал? – потыкав коротким толстым пальцем в выключенный планшет капитана, спросил Лиам. – Всё могло бы быть не столь фатально.
– Ничего фатального не произошло, – сухо сказал Ян, не отрываясь от своего занятия. – Карла должна была сама решить проблему. И она справилась.
– А если бы не справилась? – безо всякого интереса спросил Лиам. – Где бы мы потом ловили твой кораблик? Или этого чокнутого Дариуса.
Ян всё-таки отложил стилус и посмотрел на друга. Карилис понимал, что выглядит не очень хорошо. Белки глаз с красными прожилками от недосыпа, всё ещё дёргающаяся жилка на виске, не то от переутомления, не то от стазис-поля. Но серые глаза комитетчика продолжали оставаться непроницаемыми, как дымчатое стекло. Карилис поджал губы и сложил пальцы домиком, глядя на тыкающего пальцем в планшет Лиама.
– Вот когда наступило бы это самое «если бы», тогда бы я и решал проблему, – ответил Ян. – Ты пришёл ко мне только за этим?
Лиам вздохнул, покачал головой, встал, прошёлся по широкому кабинету капитана и замер у книжной полки сбоку от стола.
– «Мы в ответе за то, чему всех научили», – задумчиво произнёс Лиам, взглядом ощупывая названия книг на полках. – Ты уверен, что хочешь научить её быть такой же, как ты, Ян? Как бы не пришлось потом искать ещё одну Карлу.
– Если она хочет оставаться в команде, ей придётся этому научиться, – капитан тряхнул волосами, и голова отозвалась тягучей болью в затылке. Последствия удара о палубу на корабле Карлы так до конца и не прошли. Для излечения требовался покой, сон и пара уколов. И если медикаментами Ян не пренебрегал, то с остальными пунктами явно испытывал затруднения.
– А с чего ты взял, что она хочет? – произнёс Лиам, поворачиваясь к капитану лицом. – Она хочет или ты? Мне кажется, тебе она нужна больше, чем ты ей.
Янис поморщился. Он слишком устал, чтобы выслушивать тюремную философию Лиама.
– Брось, Лиам. Я только дал ей работу. Ей и её ненормальному навигатору. Он отлично подойдёт для тех случаев, когда под ноги начнут сыпаться гранаты. Шерри обычно пытается расшвыривать их пинками, – он улыбнулся уголками губ, вспомнив манеру боя Шерри, – а вот этот флегматик может куда больше.
– Отстань от парня. У нас и так не хватает штата для обычных дел. Мало нам, что ли, было двух недель голодовки, когда ты удрал с очередной планеты, а про еду забыл? Тебя-то кормят везде, а мы сидели на голодном пайке. До сих пор дырку в ремне ношу, на память так сказать, и надеюсь никогда больше не похудеть до тех размеров. Вот пусть этот Элвис и занимается мирными закупками. Чинит там что-то, следит за хозяйством.
– Подаёт на ужин блок жевательной резинки… – тихо продолжил за него Ян. Лиам посмотрел на капитана исподлобья, и не отводил взгляда до тех пор, пока Карилис не сдался первым.
– Ладно, давай поговорим.
Лиам кивнул и снова сел на стул.
– Ты когда догадался про Дариуса?
– Давно уже, – со вздохом ответил Ян. – Сколько работаю, никак не могу до конца привыкнуть. Обнаружил случайно, после того, как начал замечать, что Дариус всё чаще ходит без биокомма. Ты же знаешь, что Индиго проводит регулярные пробы на вещества, которые все мы можем подцепить против нашей воли.
– А по борделям надо меньше шляться, – осклабился Лиам. Ян тоже улыбнулся, пальцами зачёсывая волосы на затылок. Он порылся в ящиках стола, за которым сидел, извлёк оттуда пузатую бутылку и два стакана. Густое, крепкое, как мат матроса, красное сладкое вино с бульканьем полилось в подставленные стаканы. Ян взял свой, но пить не торопился. Лиам не стал церемониться и залпом осушил половину бокала, крякнув и утерев губы рукавом.
– Знаешь, он ведь боролся, – сказал Ян, покручивая стакан в руках, согревая вино теплом ладоней. – До последнего боролся. Когда я нашёл его во взорванном комиссариате, Дариус выволакивал наружу уцелевших. Сам, правда, получил по голове какой-то отвалившейся хренью, от того и впал в бессознательность. Возможно, это нас тогда и спасло. Но вот заклинить трап, пока я ходил обратно за Карлой к космопорту, он успел. Да и то, – Ян махнул рукой, – не заклинил, а только напакостил. Ты же знаешь, что, если Дариус хотел, он выполнял работу на совесть. А тут вот не стал…
Янис замолчал. Лиам не стал ничего больше спрашивать. Он и пришёл-то только для того, чтобы капитан выдавил из себя хоть что-то. Вся эта циничная холодность, отрешённость, ирония и надменность, безусловно, присутствовали в Карилисе всегда, и это Лиам знал с первого дня знакомства. Но сказать, что Ян ничего не чувствовал после потери друга…. После того, как проработал с ним несколько лет, ни раз спасал ему жизнь и был обязан Дариусу своей, вот этого Лиам точно бы не сказал никогда.
И он прекрасно понимал, что жаловаться Ян не станет. Скорее, высмеет Лиама, цинично и безжалостно, но промолчит. Случай с его пленом, произошедший ещё до того, как у Яна появился Индиго и нынешняя команда, сильно изменил Карилиса. С тех пор осталась только Аша и Лиам. Теперь – только Аша и Лиам, а до этого был Дариус.
До того, как Карилис пропал, пропал на два стандартных года в отдалённых от Эдарии системах, комитетчик был совсем другим. У него была другая команда, другие задачи, другая жизнь и другие на неё взгляды. Он так до конца и не рассказал никому о том, что произошло с ним, но, когда он вернулся, ещё полгода Янис провёл в закрытой лечебнице для психопатов, в карантине, с постоянным клеймом изменника и заражённого неизвестной формой жизни. Карилис лишился двух суставов, одного бедренного и одного коленного. Заменил три кости на сплавы на правой руке от локтя до запястья, отрастил волосы и превратился из вечного шута и балагура с толикой безбашенности в молчаливого и циничного ублюдка. А ещё он приобрёл на память два пересекающихся шрама на всю спину, как последствия кропотливого сшивания загноившихся ран, больше похожих на попытку разделать Яна мясницким ножом на несколько частей.
В отчётах Комитету встречались только сплошные грифы секретности, красные полосы и тройные защиты от взлома записей по тому давнему эпизоду. Карилис молчал. Он избавился от всей недвижимости, перевёл счета в одно хранилище и купил «Иглу» на свои личные сбережения. А вот на баланс он поставил её именно в Комитете. Впервые встретившись с реабилитированным и оправданным комитетчиком, высшие чины готовили множество речей поддержки и одобрения. Но напоролись на холодный взгляд серых глаз, поджатые губы и стальную решимость Карилиса. «Иглу» приняли на довольствие, приписали к порту Эдарии-облачной, и с облегчением отправили в бесконечные рейды по системам. Индиго Ян выбирал сам. Как и частично обучал. И теперь шёпотом, пока никто не слышит, по коридорам судна блуждали слухи, что личность Индиго была на самом деле переписанной личностью Карилиса. Копией, оставшейся до его исчезновения, которую Ян выкупил у Комитета за немыслимо огромные средства.
– — Удивляюсь тебе, Ян. Не надоело ещё затравливать всех новичков своей отвратительностью и невыносимым характером? – хмыкнул Лиам, переводя тему разговора. Карилис только порадовался этому. Он считал, что и так сказал достаточно.
– Я полон сюрпризов, – отпив вина, сказал Ян.
– Это уж точно, – согласно кивнул Лиам. – Спать так и не пойдёшь? Снова будешь на стимуляторах и кофеине дрыгаться?
Карилис промолчал, потягивая вино. Алкоголь расслабил и немного успокоил комитетчика. Отдохнуть ему безумно хотелось. И его даже не мучили бы кошмары, ему не являлось бы во снах перекошенное ксеновирусом лицо Дариуса. Янис давно спал без любых снов. Прекрасная привычка, приобретённая после его вынужденного отсутствия в человеческих мирах. Он покосился на кипы бумаг, снимков и записок. Затем допил вино, поглядывая на пустой стакан Лиама, и согласно кивнул.
– Пожалуй, ты прав. Дела могут и подождать до завтра.