Глава 11. Пунктир
Проснулся Олег с легкой головной болью и отвратительным вкусом во рту. От вчерашнего позитива не осталось и следа. День начинался тяжело. Все раздражало. В офис идти не хотелось. Олег взбодрился пуэром и пошел позавтракать в кафе. Открыв в айпаде почту, он увидел, что Софи обновила дневник.
С нетерпением он зашел в документ. И увидел там следующий текст.
– Олег, доброе утро.
«Судя по отсутствию восклицательного знака – явно не очень доброе», – ухмыльнулся Олег.
– Первые мысли от прочитанного были что-то вроде: бл***, что за хе*** (простите за мат, но именно так и было). Потом подумала, что не смертельно, за исключением того момента, что у меня нет гарантии, что все последующие задания не будут с данным подтекстом (что, все-таки, надеюсь, не так).
Дальше. У меня есть определенная сложность. Две недели мы живем в съемной квартире, и тут нет зеркала, и покупка его в ближайшее время не планируется, только в ванной небольшое на уровне лица.
«Отличная история, София!» – прокомментировал Олег про себя и улыбнулся. Он знал, что те, кто хочет что-то сделать, – ищет возможности, а кто не хочет – ищет отговорки и рассказывает истории о том, почему это не получилось.
– Как вариант, могу прислать несколько компрометирующих фотографий, сделанных ранее. Что касается данного задания в целом, то выход из зоны комфорта в данном случае состоял бы не в самом фотографировании, а в том, что это делается не для мужа. Скажем так. Ну и то, что их пришлось бы вам отправить. Жду вашего решения.
Олег, конечно, хотел настоять на том, чтобы задание было выполнено в точности в том виде, в каком он его дал, но он решил не настаивать. То ли дал слабинку, поддавшись очарованию Софи, то ли просто немного струсил… А в дневнике записал:
– Абсолютно понятная позиция и реакция. Я рад, что попал в точку. Если это не вызвало бы такой реакции, то не имело бы смысла. Какой был бы напряг, если бы ты была профессиональной моделью или нудисткой? В твоих альбомах соцсети нет даже фото в купальнике, значит, это реально заставит тебя выйти из зоны комфорта.
Последующих заданий с таким подтекстом не будет. Считай, что это было самое жесткое. Для меня это тоже гарантия силы твоих намерений.
Ты права – вызов не в самом факте фотографирования, поэтому подойдут и более ранние снимки.
Есть ли в этом элемент удовольствия для меня – конечно. Я предпочитаю быть честным во всем. Но ведь речь идет в том числе и о моем вознаграждении…
В последнем абзаце Олег запнулся. «Быть честным во всем» для него было пока только призрачным идеалом. Он не мог честно говорить клиентам о нюансах работы их компании, не мог быть честным в суде, не мог честно сказать Кате, что ему действительно понравилась та или иная девушка, и что уж вообще нереально, что он хочет кого-то кроме Кати. И, если уж быть совсем честным к себе, то и Софи он хотел тоже. И те десятки раз, когда один лишь запах и вид девушки действовали помимо любой логики опьяняюще и бескомпромиссно и при удачном стечении обстоятельств он был бы не против заняться сексом с каждой из них, было ли честным говорить и себе, и Кате: «Нет-нет, она вообще мне никак»? И что было бы, если бы так же честно отвечала ему Катя: «Знаешь, милый! Я сегодня с таким мужчиной общалась, аж вся мокренькая стала. Не знаю, что на меня нашло, но я мечтала о том, что он трахнет меня прямо там, на столе в ресторане…» Нет, не хотел бы. Ревность, боль, даже мысль о том, что она может хотеть кого-то, кроме него, бесила и отметалась.
И если быть совсем честным, год назад у него самого был роман с девушкой. Их тела горели и рвались друг к другу. Девушка собиралась замуж, он не собирался разводиться. Они просто отдались своему сексуальному инстинкту, своей страсти… и это был один из самых красивых и волнительных сексуальных опытов в его жизни. Потом она очень быстро пропала. Сказала ему, что хочет честных отношений со своим мужем. «Зачем тебе это? Все так прекрасно. Это просто тело. Зачем травмировать близких рассказами о том, что их не касается?» – «Я все решила для себя. Я хочу честности со своим мужчиной». Они больше не виделись и не переписывались. У Олега не было ни сожалений, ни угрызений совести. И Катя тоже, еще до этого эпизода, при нем завела роман, который продлился у нее несколько месяцев. И все это уже стерлось и забылось. У всех так. Все так живут. Мир состоит из людей, играющих свои роли одновременно в разных театрах. Никто же не пеняет актера за то, что он вчера играл демона, а сегодня ангела. Наоборот – все восхищаются его игрой. А почему в жизни должно быть по-другому? Возможно, как раз эта неудовлетворенность, в том числе и сексуальная, заставляет людей искать, создавать, развиваться, жить… Легкое чувство вины вынуждает совершать хорошие поступки, жадность принуждает ради хорошего имиджа открывать благотворительные фонды. Может, эта нечестность, эти маски и позволяют людям быть людьми? Олег и вправду не знал. Углубляясь в подробности жизни того или иного «безупречного» человека, всегда находились какие-то нюансы. Проблемы с тщеславием, гордыней, непримиримыми принципами были зачастую в жизни даже у людей, которые рассказывали за большие деньги о том, как с этим бороться.
Еще Олега успокаивала мысль, согласно которой, когда он находился в «состоянии тренера», он как бы «подключался» к потоку этой роли и в этом состоянии был безупречен. Особенно ярко это состояние потока проявлялось в его писательстве. Олег давно уже перестал удивляться тому, что, когда он садился и писал, только первые строчки приходилось придумывать. А потом они лились автономно и порой удивляли даже его самого. Словно кто-то загружал нужные файлы в его мозг. От него требовалось только «войти в сеть». Сюжет повествования мог обрести абсолютно неожиданный для него поворот, в нем могли появиться герои, которых не было в синопсисе, второстепенные герои вдруг получали одни из главных ролей. Это действительно было чудом, которое он воспринимал как некий дар, а вовсе не как наработанные навыки.
Придя в офис, Олег заварил чай билочунь прямо в кружке и, вдыхая его мягкий аромат, раскидал задачи на день, отправил несколько писем-запросов, запланировал поход в Арбитражный суд, в общем, обычная деловая рутина.
Деловое настроение прервал входящий звонок от Армена – друга Олега. Ему Олег был рад всегда.
– Здравствуйте, Олег! Вы находитесь в эфире радио «Утренняя дребедень», и вы являетесь сотым счастливчиком, которому мы дозвонились сегодня утром и не были посланы на фиг. Меня зовут Паша Пошленький, и я, как вы уже догадались, радиоведущий. Удобно ли вам говорить?
– Здравствуйте, Паша! – Олег откинулся в кресле и широко улыбнулся, предвкушая очередную дозу позитива, которую он получал от общения с другом. – Дело в том, что мне, на самом деле, не очень-то удобно разговаривать, и я бы хотел пропустить этот звонок и попросить вас сделать еще девяносто девять попыток, но у меня заедает кнопка отбоя входящего вызова, и поэтому мне придется с вами общаться, пока вы сами не повесите трубку.
– Замечательно! Благодарю вас, Олег, за эту уникальную возможность! Теперь я точно знаю, что наш эфир спасен, так как у нас по графику должна быть рекламная пауза, а заявок на рекламу нет и в помине, и мы, признаюсь честно, даже сами придумываем названия каких-то брэндов и несуществующие продукты, лишь бы люди думали, что у нас есть заказы на рекламу. Может, кстати, вы хотите прорекламировать что-то в эфире нашей радиостанции? Сейчас наша аудитория насчитывает не менее двух человек и стремится к увеличению, так как в мой офис уже зашла уборщица и внимательно вас слушает! Ну так что, Олег? Это ваш звездный час и уникальная возможность, используйте ее на тысячу процентов! У вас есть минута!
– Э… Ммм… Так неожиданно… – с улыбкой на лице начал подыгрывать Олег. – Да нет, что вы… Конечно, есть… Я немного смущаюсь… Со мной такое впервые… Сейчас-сейчас… Я только соберусь с силами… Нет, я обычно-то вообще сразу могу, но сейчас как-то… Знаете… Это же как-то спонтанно получилось… Ну все! Ах да… Нет… Нет…
– И! Уважаемые радиослушатели, только что вы прослушали рекламу препарата для повышения стабильности мужской силы, «Золотой кол». Покупайте «Золотой кол» во всех ветеринарных аптеках Зимбабве!.. Фух!
Армен сделал небольшую паузу, дав возможность Олегу отдышаться, затем произнес спокойным голосом:
– Здорово, братка!
– Здорово! Армен! Как всегда, твой звонок расширяет границы моего рта на два-три сантиметра!
– Ой! Не говори-ка, старина! Как твои бои на банкротном фронте?
– Да слушай, я тебя умоляю! Тут и рассказывать-то нечего. Сам понимаешь, какие бои!? Клиентов мы не ищем, они сами нас находят. Работы не так уж и много по каждому. В общем, не жалуюсь.
– Ну рад за тебя! Хорошо, что хоть у кого-то хорошо.
– А как на твоем строительном?
– Олежа, у нас все по-старому: каждый день надеемся на то, что завтра будет лучше, а завтра понимаем, что вчера было не так уж и плохо по сравнению с сегодня, и снова надеемся на завтра, а завтра… в общем, наверное, догадываешься. Я уже думаю, может, мне бросить все это и пойти к вам в арбитражные управляющие?
– Ты прикалываешься?
– Да нет, я на полном серьезе! А что? Сложно там у вас разве? Не сложнее, думаю, чем убеждать клиента в том, что лучше – значит лучше, а хуже – значит хуже, а никак не наоборот.
– Ну, тогда иди на курсы и вступай в СРО, а дальше я тебе подскажу.
– А кто знает? Может и пойду!
Олег про себя немного поморщился от сожаления. Он понимал, что Армен в общем-то не шутит и вполне может созреть для такого решения, а это означало, что ситуация у него практически отчаянная. С Арменом они дружили уже десять лет, познакомившись на тренинге, и с тех пор не расставались, поддерживая друг друга в творческих начинаниях. Олег помог Армену издать книгу его стихов и найти иллюстрации для нее в картинах современных художников, затем они стали собирать вместе коллекцию картин. Армен поддержал идею Олега создать проект «Музей Нового Тысячелетия» для организации выставок интересных художников и помогал ему находить партнеров для проекта.
Армен писал очень емкие и красивые стихи. Интересные метафоры и полет фантазии смешивались в них с очень глубокими философскими темами, и это сочетание заставляло читателя то улыбнуться, то прослезиться, то тайком вздохнуть, то гордо расправить плечи. И это был не единственный талант друга. Армен умел красиво и артистично говорить, на чистейшем правильном русском, без слов-паразитов, поражая живописностью речи и точностью формулировок, а также глубоким грудным басом, который очень гармонично сочетался с его богатырской высокой и крепкой фигурой.
Армен мог сделать шоу из ничего. За секунду он мог включить в разговор, а точнее даже в свою игру продавщицу на кассе, водителя такси или даже просто прохожего. И это было настолько тонко, настолько деликатно и остроумно, что за этой игрой жестов, слов и интонаций можно было наблюдать не уставая.
Был у Олега еще один совместный проект с Арменом, длившийся уже больше двух лет и, по мере продолжения, обрастающий канвой загадок и странностей, которые все больше и больше замедляли скорость его воплощения. Это была книга под названием «Пунктир». Они писали ее вместе, как совместный документ, в онлайн доступе.
Идея «Пунктира» пришла Олегу как некое озарение, как образ, который очевиден и не понятен одновременно. Если представить жизнь человека в виде действий, которые он совершает в материальном мире, и событий, приводящих к результатам, то каждое из этих действий видится как маленький отрезок, имеющий определенное направление. Если сложить все эти отрезки, то получится линия, видимая часть которой представлена пунктиром. Но между видимыми действиями и материальными результатами есть пробелы, как бы пустота, но именно эта пустота закладывает начало и направление следующего маленького отрезка действий. Так что же такое эта пустота? Ведь именно она по сути является определяющей. В ней скрыты секреты каждой линии.
Олег придумал начало сюжета, и ему очень хотелось поделиться им с Арменом. Так совпало, что в тот день они вместе с Арменом впервые собрались домой в гости к Виталику Продиджи. Виталик жил в квартире-студии в Приморском районе, с видом на Финский залив. Виталик, легкий на подъем, креативный и открытый всему новому, артистичный и мудрый Армен и наполненный до краев новой идеей Олег не могли не придать энергии этой затее. Армен пожарил на сковородке, по собственному рецепту, перед завариванием, черный пуэр и периодически наполнял душистым напитком чашки для поддержания драйва творческого процесса.
Это был очень мощный рывок. Во что-то неизведанное, могучее и очень манящее. Было ощущение, что вот-вот им приоткроется главная тайна мироздания. Рождались какие-то сюжетные ходы, наброски эпизодов. Кто хоть раз побывал в жерле такого творческого вулкана, навсегда запомнил его притягательность и мощь.
Они даже сняли на камеру смартфона одну из сцен предстоящего «блокбастера». В тот же день они с Арменом начали писать. Сюжет словно сам вел за собой своих авторов, периодически оспаривая их право на ход повествования. А дальше начали случаться странные вещи. Совпадения, которым не было объяснения. То, что они напридумывали накануне вечером, на следующий день воплощалось прямо или косвенно в жизни кого-то из них. Ситуации, случавшиеся с одним из них, вдруг подсказывали красивый ход в дальнейшем развитии сюжета. Необъяснимым образом они оказывались на каких-то выставках, на встречах с какими-то людьми, которые штришок за штришком дополняли сюжетную линию. Полученные из ниоткуда смс, «случайные» знакомства, увиденные «одним глазом» видеосюжеты, все ложилось в канву повествования. То, что сначала казалось мистикой, постепенно стало привычным. Но в какой-то момент им просто стало жутковато… Что же будет дальше?
– Олежа, слушай, у меня есть саундтрек для «Пунктира». Хочешь послушать?
– Давай!
В трубке послышались звуки «саундтрека», старательно издаваемые Олегом: «Ту ту ру ту ту, ту ту ру ту ту, ту ту ру ту ту, ту ту ру ту ту…» А потом мелодия ускоряется и достигает кульминации: «Ту ту ру ту ту, ту ту ру ту ту, ту ту ру ту ту, ту ту ру ту ту», а потом вступает оркестр: «Па па ба па пам, па ба ба па пам, па ба ба па пам, па ба ба па пам…» Олег очень эмоционально напел мотив. Мотив был действительно хорош.
– Слушай, Армен, а ты не мог бы записать на диктофон и прислать по электронке? Есть одна идея. Хочу кое-кому переслать.
– Да не вопрос. Прямо сейчас и сделаю!
– Отлично! Жду!
– Обнимаю, братка, хорошего дня!
Следующий звонок ошеломил Олега. Звонил Гена Генин. Начинающий композитор и музыкант, которому Олег как раз и хотел переслать саундтрек для переработки. Олег ответил на звонок.
– Генка, привет!
– Здорово, Олег!
– Ты не представляешь. Только подумал о тебе, и тут ты как раз звонишь!
– Забавно! И что же ты обо мне подумал?
– Ген, помнишь, я рассказывал тебе идею книги, которая обязательно должна стать фильмом?
– «Пунктир», что ли? Конечно помню! Разве такое забудешь!
– Армен мне тут должен прислать на почту мотив предстоящего саундтрека. Нет ли у тебя желания обработать его и сделать пару версий звуковой дорожки для предстоящего фильма?
Пауза означала, что Гена слегка озадачен.
– Вы что, уже и фильм успели снять?
– Да нет же! Ну, ты же знаешь, как это у нас: саундтрек может родиться раньше фильма.
– Да, конечно, присылай!
– А ты чего звонил-то? Вряд ли подслушал наш с Арменом разговор.
– Да что уж там подслушивать. Вы слишком громко даже думаете, не то что говорите. Ну, вообще ты прав. Хотел предложить тебе в один блудняк вписаться. Точнее, сходить туда со мной.
– Рассказывай!
– Тут один товарищ интересный, Виктор Бошаров, проводит мастер-класс по стоянию на гвоздях и прочим экстремальным штукам. Хочешь сходить со мной за компанию?
Олег на секунду задумался. На вечер, конечно, есть уже планы, но эта история привлекает своей новизной и вызовом самому себе. Да и сына старшего можно с собой взять.
– А давай! Благодарю за предложение!
Первая встреча с Геной произошла в свое время очень неординарно: в один прекрасный день Гена появился на пороге квартиры Олега с полиэтиленовым пакетом, в котором лежала аккуратно примотанная пленкой стрейч к фарфоровой тарелке шарлотка, приготовленная им собственноручно. Выглядел Гена очень творчески: долговязый и светлокожий, забранные в хвост русые волосы, чехол с гитарой за спиной поверх осеннего пальто. Нельзя сказать, что Олег очень ждал его в тот день: они тогда снимали небольшую трехкомнатную квартиру на время ремонта вновь приобретенной, и в ней было не очень удобно принимать гостей, да и о госте он практически ничего не знал (до этого момента они пару недель пообщались в соцсети, и Гена выслал ему послушать несколько своих композиций), но широкая улыбка и шарлотка в руках тут же сняли все напряжение и неловкость. Гена был очень вежлив и то по-детски застенчив, то по-рокерски прост и напорист, несомненно, талантлив и готов пуститься в любую авантюру. С первой же предложенной ему «авантюрой» – написать музыку к спектаклю по его книге за полтора месяца до его премьеры – Гена справился блестяще и, тем самым, доказал свою надежность и творческую состоятельность. Теперь они близко дружили и тепло общались.