Глава 7. «Эммануэль» под майонезом
Никогда до этого у меня не было таких снов.
Нам может присниться и фараон Тутанхамон, и вождь племени «апачи» Винниту, особенно если мы смотрели недавно эти фильмы или читали про них.
Но гораздо чаще нам снятся те, о ком мы часто думаем и вспоминаем днём.
У меня был комплекс вины перед отцом: из-за волокиты с оформлением документов я не успел на его похороны.
Но теперь я понял: он меня простил!
Привычное воскресное чтение детектива прервал звонок незнакомого абонента.
– Очень внимательно!
Приятный женский голос сказал:
– Привет, это я, Дженни. Помнишь, мы познакомились у Йена? К тебе можно?
– Да кто бы возражал, только не я!
Через полчаса в моих дверях стояла та красотка.
На ней была маечка, подчёркивающая очень стройную фигурку, а сверху она накинула лёгкую кофточку.
Она придирчиво осмотрела мою берлогу, и, судя по её лицу, осталась вполне довольной.
– Извини, у меня не убрано. Я никого не ждал! – растерянно пробормотал я.
– Можешь не оправдываться, я и не такое видывала. А где твои родители?
– Они умерли, я живу один.
– А жена?
– Пока не обзавёлся!
Дженни удивилась:
– Неужели ни одна баба на такого не клюнула? Всё-таки квартира, а не какой-нибудь «клоповник». И язычок у тебя неплохо подвешен. Совсем не калека, не урод, давно уже мог кого-нибудь подцепить. Неужели ты никогда не влюблялся?
– Влюблялся, и много раз, а иногда даже вдрызг! Первый раз – в девять лет.
Она опять расширила глаза:
– Ты трахнулся впервые в девять лет?
– Нет, конечно, ты же говорила о любви! Писал записки, сочинял стихи, носил её портфель, как в кино для подростков. Но её родители нашли работу где-то в Ирландии, и с тех пор от неё ни слуху, ни духу. Потом всё перегорело. Влюблялся ещё раза четыре, но как-то «не срослось»!
Она закинула ножку за ножку, и загадочно улыбнулась:
– Надеюсь, ты всё-таки не девственник? А то они такие непредсказуемые! Кстати, жарко у тебя, можно я сниму кофточку?
Вид её выпуклостей под тонкой маечкой мог бы возбудить даже мертвеца!
– Мне говорили: ты знаешь английский, – продолжила она, выпуская дымок от сигареты.
– Совсем немного: «Дую пиво эври дей энд кайф лавью».
Она рассмеялась.
– Можешь перевести эту бумажку? Это нужно по работе.
Её бумажка оказалась инструкцией к «Виагре».
«Интересно, что это за работа, где выдают такие инструкции?»
За пару минут я перевёл этот совсем несложный текст, набросав краткий конспект.
Дженни бегло просмотрела его, и спрятала в свой кармашек:
– Спасибо! Но каждая работа должна быть оплачена! Возьми там мою сумочку.
Внутри я обнаружил плоскую бутылочку малиновой водки и кошелёк, который раскрылся сам по себе.
Кроме денег, там была и целая упаковка резинок «Durex», но я не подал и виду, что нашёл кое-что интересное:
– «Малиновка», «мой любимый размер»! Как будем пить? «По-нашему» или «по-местному»?
Она от души рассмеялась:
– Я предпочитаю «по-русски»!
Пригубив первую стопочку, Дженни слегка сморщилась и закусила колбаской:
– Хорошо пошло! Но тут сильно дует. Можно, я к тебе пересяду?
– Давай. Ещё по одной?
– Конечно, только теперь выпьем «на брудершафт».
Как и положено, мы перекрутили руки, и выпили ещё по стопочке.
– После этого положено целоваться! – громко заявила она, и мы впились друг в друга.
Я обнял её хрупкое тело, а правой рукой провёл по позвоночнику.
Она прошептала:
– Отпусти меня на секундочку!
Дженни скинула на пол маечку, и моя челюсть опустилась до самого пола.
– Нравится? – кокетливо спросила она, стаскивая с себя уже трусики.
Она оказалась не просто красивой женщиной, а очень опытной и умелой любовницей.
И мы изведали с ней много того, чего «можно», и немного того – чего «нельзя»!
Я входил в неё не один раз, каждый раз изобретая что-то новенькое. Но, похоже, новым это было только для меня, и она всё понимала с полуслова.
Её нравились и классическая «миссионерская», и коленно-локтевая позы, но больше всего она любила «погоны».
Потом она подробно объясняла, что означает «69», как правильно делается «жемчужное ожерелье», и в какой последовательности надо целовать груди. И мы начинали всё сначала.
Похоже, она могла заниматься этим 25 часов в сутки.
Когда я обессилено упал на кровать, Дженни, как ни в чём не бывало, накинула на себя кофточку, и прошла на кухню.
Ко всему прочему, Дженни оказалась и способной кулинаршей.
До встречи с ней я даже не знал, что пельмени можно не только варить, но и жарить, и даже простой лук, мелко порезанный и поджаренный на сале, в её руках превращался в изысканное блюдо.
– Тебе твою рыбу сварить или пожарить? – услышал я голос из кухни.
Я не покупаю сырую рыбу: ужасно лень сдирать с неё чешую.
– А откуда она там взялась?
– Ты что, забыл, что в твоей морозилке пять прекрасных лещей?
Вчера я покупал пельмени, но в рыбный отдел даже не заглядывал.
Опять эти фокусы Дамиано?
– Если не возражаешь, я запеку их в духовке.
Зашуршали всякие пакетики со хмели-сунели, перцем и корицей, зашипело масло на сковородке, застучал нож на разделочной доске.
Истощённый любовной гонкой, я немного вздремнул, а когда открыл глаза – напротив уже стоял противень с готовым блюдом, и я отломил кусочек побольше.
Вкус этих лещей, поданных под сметаной и майонезом, был просто необычайным: они были какими-то воздушными, какое-то невозможное сочетание рыбы, мяса и специй!
Через несколько минут от первого «ихтиозавра» остались только косточки.
Дженни с торжеством наблюдала за мной, аккуратно отламывая себе мелкие кусочки.
Скоро второй скелетик присоединился к первому, и Дженни вопросительно посмотрела на меня: она ждала ответного хода.
И теперь уже я сорвал неё кофточку, притянув к себе.
И теперь мы изведали немного того, чего «можно», и очень много из того, чего «нельзя»!
Будь мы в пуританской Англии XVII века, нас повели бы на следующее утро на виселицу, повесив на шеи таблички: «For Unlawful Corporal Knowledge». По пути на эшафот нас стегали бы кнутами, а местный священник отказался бы нас исповедовать.
Но и это нас не остановило бы!
О, несчастные Ромео и Джульетта, о невезучие Тристан и Изольда, как вам не повезло с эпохой!
Долгие ухаживания, томные вздохи, ожидание с букетом, ночные серенады под балконом?
Глупости какие-то: «Горбатая с косой – не за горами! Будь счастлив этим днём!»
– А что, если я поставлю один фильм? – загадочно спросила Дженни, вытирая полотенцем с живота пот и следы наших преступлений. – Тебе понравится!
– Ставь, если это не Фредди Крюгер.
– Это круче!
Она достала из сумочки какую-то флешку, и воткнула её в мой компьютер.
Кино оказалось с явным намёком: это была легендарная «Эммануэль». Потом была ещё более откровенная лента. А за ними следовала и совсем простая киношка на итальянском, без перевода, но там и переводить было нечего!
Лично я отношусь к этому жанру умеренно положительно. А многие утверждают, что женщины его терпеть не могут.
Наглое враньё: Дженни заявила, что кое-чему там можно даже поучиться, и не дождавшись конца фильма, навалилась на меня своим телом.
Её глаза горели зелёным пламенем: «Сожру всего, даже косточек не останется!»
А мои отвечали: «Жри, если успеешь до первых петухов. А пока ты моя!»