Глава 4
Говорят, военачальники древности начинали наступление обязательно на рассвете. Я, конечно, даже близко не военачальник, но свой маленький бой тоже запланировала на утро.
Будильник сработал раньше, чем я просыпалась обычно. Солнце еще только-только начинало свое путешествие к зениту, но это отнюдь не означало, что Лео, как все нормальные люди и джинны, в такое время еще дрыхнет. Так что я осторожно вышла из комнаты и заглянула в его спальню. Впрочем, могла бы не заглядывать – громовой храп прекрасно слышался и через двери.
Но зрелище того стоило. Даже не скажу, сколько я простояла на пороге, зачарованно рассматривая обнаженную спину, покрытую ровным золотистым загаром. Наблюдая, как играют мышцы, когда Лео пошевелился во сне. Единственное, что огорчало, так это то, что от поясницы и до колен художник был прикрыт простыней, а потому оставалось только мучиться от любопытства насколько… полная его обнаженность.
Шайтан мне в печенку! И о чем я думаю?!
Я потрясла головой и поспешно ретировалась, кляня и так сто раз проклятый темперамент на чем свет стоит. Что за мысли, идиотка? Тебе нельзя с ним, по буквам повторяю, н-е-л-ь-з-я! Так что подобрала слюни, запихнула неприличные мысли… на место и пошла воплощать в жизнь план! Ша-а-агом ма-а-арш!
Еще раз вздохнув о вселенской несправедливости, я вернулась в свою комнату.
Переоделась в кремовые легинсы и свободную тунику, посмеявшись про себя, что если бы Леонард увидел мою атласную пижамку, его бы удар хватил. Затем последовала привычная череда действий – умыться, намазаться сначала тоником, затем кремом, придирчиво осмотреть лицо на предмет изъянов, не найти и только после этого приступить к макияжу. Его фанаткой я не являлась, но минимум считала необходимым. Напоследок я тщательно расчесала волосы и, оставив их распущенными, посмотрела на часы.
Прекрасно, еще пятнадцать минут в запасе.
В этот момент напротив хлопнула дверь, и я услышала приглушенное бормотание, которое постепенно уходило вниз.
Значит, Лео проснулся. Отлично.
Я торопливо вымелась из комнаты и спустилась на первый этаж. Там юркнула на кухню, чтобы поставить чайник. Через несколько минут туда заглянул и Леонард, хмурый, но умытый и побритый.
– Доброе утро! – преувеличенно бодро воскликнула я. – Тебе кофе сделать?
– Утро добрым не бывает, – недовольно проворчал он. – А кофе я не пью, у меня от него крышу рвет.
– Чаю? – моментально перестроилась я.
– Водки! – хохотнул Леонард и махнул рукой. – Я работать. Развлекайся, куколка.
И медленно свалил по направлению к мастерской.
Я скрипнула зубами. Вот же!.. Зараза лохматая! Ничего, ничего… Близится час расплаты!
Когда прибыла еда от Оливера, я позволила себе лукавую улыбку перед тем, как начать… издевательство. Выбрав один из стейков, которые я просила присылать каждый день, памятуя о заявлении Лео о мясе, взвесила на ладони тарелку, а затем… потянулась за божественной энергией к личному накопителю. И пусть в кольцо помещались жалкие крупицы, сейчас этого было достаточно, чтобы выполнить свою задумку и не спалиться.
Так что буквально через минуту Лео в своей мастерской ощутил соблазнительный запах еды. Он витал вокруг него, искушая плюнуть и поддаться. И вскоре злой художник ворвался на кухню и смерил меня недовольным взглядом:
– Шаира, что за фокусы?!
– А? – невинно посмотрела я на него, отрезая кусочек от стейка. – Что такое?
– Почему у меня в мастерской пахнет… едой? – Он мрачно посмотрел на мою тарелку.
– Может, потому что от кухни ее отделяет хлипкая стенка? – спокойно отозвалась я, прожевав мясо. – Или потому, что ты голоден и обострилось обоняние?
Раздраженно фыркнув, Леонард уперся кулаками в стол и процедил, глядя в мое лицо:
– А может, потому что одна маленькая джинния мухлюет?
– А мы с тобой в карты играем? – Ни один мускул не дрогнул на моем лице. – Не знала, не знала… Одна, как ты выразился, маленькая джинния завтракает. Нормальное времяпрепровождение для любого разумного в это время суток. И только некоторые предпочитают питаться кое-как и один Создатель знает по какому графику, – не сдержала я ехидства.
– Ты на что намекаешь, куколка? – преувеличенно ласково спросил Лео.
– Не намекаю, – бесстрашно посмотрела я в его голубые глаза. – Говорю прямо. Опущу тот факт, что меня достало собирать по всей кухне упаковки от всякой гадости типа лапши быстрого приготовления. Но ты же сам гробишь свое здоровье! Да, тебя поддерживает божественная энергия, позволяя оставаться в форме, но это ведь не панацея! И от гастрита, поверь, она не спасет.
– А ты слишком много на себя берешь, – прошипел художник. – Ты мне не мать, не жена и не сестра, чтобы указывать мне, как жить.
Я отложила вилку и нож, а после устало вздохнула:
– Женщинам свойственно проявлять заботу о тех, кто находится рядом, не слышал? Или думаешь, джиннии сильно от человечек отличаются? Ты не завтракал, – поставила на столик еще один стейк. – Я даже не буду требовать от тебя посуду помыть. В этот раз.
Леонард прикусил губу и задумчиво потер подбородок. Я едва сдержала смех, потому что все его эмоции были написаны у него на лице и могли быть охарактеризованы емким: «Как бы мне и стейк получить, и против принципов не пойти?»
– У тебя в роду шайтанов не было, куколка? – раздраженно выдохнул он наконец, и я с ликованием поняла, что этот раунд за мной.
– Я чистокровная джинния, – очаровательно улыбнулась я.
– И очень жаль, – еще более раздраженно произнес художник и, подтянув табурет, сел напротив меня. – Шаира, давай бартер?
– Бартер? – Я положила локти на стол и уперлась подбородком в переплетенные пальцы. – Натурой намерен расплачиваться? – не упустила случая отплатить ему той же монетой.
Ну а что, ему можно пошлить, а мне нет?!
– Ага, угадала. – Он хитро прищурил глаза и подался вперед. – Именно натурой.
И прежде чем я успела достойно ответить, вдруг резко сменил тему:
– Неправильная ты джинния, Шаира. Сколько уже здесь живешь, а из дому пару раз выходила, да и то лишь по делу.
– Мм… – Я растерянно потерла кончик носа, немного сбитая с толку таким переходом. – Да как-то… Не было повода. Да и Ольмейр я не знаю, чтобы по нему просто так лазить.
– Во-о-от! – довольно протянул Леонард, и я поняла, что он получил именно тот ответ, на который рассчитывал. – Так что я тебе предлагаю честный обмен – я забираю стейк, а вечером устрою тебе экскурсию.
Только, наверное, Творцу известно, чего мне стоило не заорать от радости и не подпрыгнуть до потолка.
Да-а-а! Это даже круче, чем обещание мыть посуду! Шая, ты нереальная умничка, сорвала джекпот в этой лотерее!
Но, вместо того чтобы вот так, глупо, выдать себя, я собралась с мыслями и спокойно спросила:
– А ты что, хорошо город знаешь? Мне казалось, ты из своей мастерской только поспать и поесть выползаешь.
– Куколка, я же не писатель, а художник, – иронично посмотрел он на меня. – Я не могу до бесконечности черпать вдохновение из собственной головы, мне нужны новые образы и впечатления. Плюс к заказчикам езжу.
– О, ты и на заказ рисуешь?! – удивленно воскликнула я.
На меня посмотрели как на полнейшую идиотку.
– Что? – непонимающе нахмурилась я.
– Шаира, детка, ты вообще в курсе, откуда деньги берутся? – еще более иронично спросил Лео. – Духовной пищей сыт не будешь.
Я покраснела и отвела глаза.
Да уж, как-то этот факт выветрился у меня из головы…
– Ну так что, согласна? – поторопил меня художник и мельком взглянул на настенные часы. – Учти, у меня нет времени на всякие женские игры.
– Какие игры? – немедленно возмутилась я и хитро улыбнулась. – Предложение слишком соблазнительное, чтобы от него отказаться. Так что держи свой стейк. – Я подтолкнула к нему тарелку. – Во сколько мне быть готовой?
К предстоящей прогулке я готовилась как к самому ответственному мероприятию в своей жизни. Впрочем, в каком-то смысле оно так и было. Если я буду умничкой, Лео – сговорчивым и не случится никакой ерунды, сегодняшний вечер может – нет, должен! – стать переломным.
Перебрав весь гардероб три раза, я осознала, что надеть совершенно нечего. Ну вот совсем! Миленькие платьица отпадали сразу, мне не хотелось, чтобы Леонард решил, что я считаю прогулку полноценным свиданием. С другой стороны, не пойду же я, как есть, в легинсах и футболке? Совершенно невозможно!
В конце концов я все же остановилась на светло-серых брюках-дудочках и легкой блузке с завязывающимся воротом. Миленько, стильненько и совсем не вызывающе. То, что надо. Волосы убрала в высокий хвост, а на ноги натянула балетки.
Лео постучал в дверь как раз в тот момент, когда я наносила на губы едва заметный розовый блеск.
Сам художник был облачен в светло-голубые плотные штаны и белую футболку с оскаленным волком.
– Кого соблазнять удумала, куколка? – хитро прищурился художник, окинув меня медленным изучающим взглядом. – Если меня, то сразу скажу, зря старалась.
Я недовольно поморщилась.
Вот же вредина! Все ему не угодишь…
– Если бы я хотела кого-либо соблазнить, надела бы облегающее платье, – спокойно отозвалась на его шпильку. – А так… прости, монашеских хламид в моем гардеробе нет.
– А жаль, я бы посмотрел, – хмыкнул Лео и, прежде чем я успела вспылить, резко сменил тему: – Идем, мне еще по дороге зайти кое-куда надо.
Я подозрительно на него посмотрела.
Надеюсь, этот гад не задумал никакой пакости? А то, честное слово, я ему нос сломаю!
Мы вышли из дому и пешком направились к центру Ольмейра.
Вообще Город семи муз был довольно небольшим и обывателю мог показаться скучным. Никаких тебе модных клубов, злачных мест, аквапарков и прочего обычного для приморья досуга, на который рассчитывает вкалывавший весь год человек.
Зато для тех, кто интересовался искусством во всех его проявлениях, Ольмейр был раем на земле и ежегодно привлекал разнообразными фестивалями толпы туристов. Некоторые из них жили здесь месяцами, боясь пропустить любое более-менее значимое событие в мире искусства.
Сейчас, к сожалению, был мертвый сезон, и продлиться он должен еще недели две, до Дня признания женской личности.
Впрочем, в городе, который на добрую половину состоял из богемы разных мастей, просто обязано постоянно что-то происходить. Более того, как по мне, самое интересное случалось именно на спонтанных творческих вечеринках. Но для того чтобы туда попасть, надо быть либо ну очень везучей, либо… иметь такого знакомого, как Лео.
А вообще, это прекрасная мысль – стать друзьями с Леонардом. С какой стороны ни посмотри – одни плюсы.
И, видимо, я сказала это вслух, потому что художник вдруг расхохотался:
– Что, друзьями?! Друзьями? С тобой? Куколка, ты себя в зеркало видела?
– Каждый день по нескольку раз, – спокойно отозвалась я и, остановившись, сложила руки на груди. – А что, есть претензии?
Он не ответил, лишь хмыкнул и резко подался ко мне.
– Шаира, дорогуша, – интимно проговорил он на ухо, – с такими, как ты, мужчины не дружат. Таких тащат в кровать и до утра оттуда не выпускают.
Я первый раз в жизни мысленно вознесла Творцу молитву за то, что у меня есть пять старших братьев. Исключительно из-за этого я сумела не покраснеть и не начать заикаться.
– Мне кажется, ты предвзят, – ровным тоном заявила я. – У меня достаточно мужчин-друзей и…
– И я даже знать не хочу, в каких позах они с тобой дружат, – перебил меня Леонард.
Я недовольно фыркнула и решила, что безопаснее подобную тему больше не поднимать. Так мы и шли некоторое время – я дулась, Лео довольно насвистывал под нос какую-то песенку.
Завести разговор я опять решилась, когда мы свернули на улочку, которая должна была вывести нас на центральную площадь.
– Каков план, шеф? – спокойно спросила я.
– Посмотрим, – уклончиво отозвался Леонард, глядя вперед. – Сейчас выйдем к центральному фонтану, осмотрюсь и решу, в какие дебри тебя завести. И, кстати, домой сегодня ты возвращаешься одна.
Я споткнулась на ровном месте и возмущенно спросила:
– Это еще почему?! Решил меня бросить в каких-то закоулках, чтобы я заблудилась?!
– Куколка, ты слишком подозрительна, – лениво улыбнулся Лео, обнажив ровные белые зубы. – Выведу тебя обратно к фонтану, оттуда легко домой доберешься. Я вернусь только утром.
Возмущение сразу же улеглось. Я даже посчитала это своеобразной заботой. Знаю, странно, но уверена, другие джиннии от этого мужчины даже таких реверансов не дождались. И хотя я все равно оставалась настороженной – мало ли, что он задумал? – настроение улучшилось. И захотелось немного поддеть своего спутника.
– Гулять – и без меня? – укоризненно покачала я головой. – Ай-ай-ай, господин художник, ай-ай-ай.
– А ты хочешь быть третьей, куколка? – Леонард посмотрел на меня и пошло ухмыльнулся. – Мне, конечно, идея нравится, но…
И, не договорив, вдруг рассмеялся. А потом потянулся и провел подушечкой большого пальца по моей щеке. Я и так смутилась, а от такого жеста смутилась вдвойне.
– Ты что делаешь, мерзавец? – прошипела я, опасливо отходя на несколько шагов.
– Ты покраснела, – с явным удовольствием отозвался художник. – Я даже подумал сначала, что мне показалось. А что, еще остались джиннии, умеющие краснеть?
– А также такие, которые способны с разворота зарядить пяткой в нос, – раздраженно отозвалась я, с облегчением осознавая, что от его нахальных слов смущение пропало напрочь. – Продемонстрировать?
– Верю на слово, – не повелся Лео, а потом вдруг преградил дорогу и наклонился ко мне: – Слушай, а может, ты просто девственница? Вот и ведешь себя так.
Я оскорбилась. Честное слово, до глубины души. Вот сколько можно меня доставать, а? Да еще и придумать такое!..
– Я похожа на девственницу? – преувеличенно спокойно спросила и уперла руки в бока.
– Ты и на джиннию не похожа, так что это ничего не доказывает, – улыбнулся Лео.
– Да ты… – завелась было я, как меня почти сбил с ног рыжий вихрь.
Впрочем, в этом «почти» заслуга только Леонарда, который успел схватить меня за руку и не дать встретиться пятой точкой с брусчаткой.
– Молодой человек, вы бы видели, куда летите, – недовольно процедил художник, осуждающе рассматривая рыжего парня моего возраста, который как раз спрыгивал с летающей доски. – А если бы девушка поранилась?
– Кто – она?! – вытаращился парень и от души загоготал. – Не верю!
По лицу Лео я видела, что мордобой вероятен. Готовность, с которой художник за меня заступился, приятно погрела душу, но пора было заканчивать этот цирк. Так что я мягко освободила руки из крепкого захвата и, подойдя к рыжему нахалу, от души влепила ему затрещину.
– Шая, за что?! – возмутился тот и сделал шаг назад.
– Шейран, где твои манеры? – сурово спросила я. – Немедленно извинился перед Леонардом!
– Ты его знаешь? – склонил голову набок художник.
– Еще бы не знать, – раздраженно отозвалась я, продолжая сверлить ехидно улыбающегося засранца мрачным взглядом. – Знакомься – один из моих братьев. По какому-то чудовищному недоразумению еще и мой близнец.
Я была готова убить этого рыжего придурка, который непонятно зачем приперся в Ольмейр. Только-только начали устанавливаться более-менее нормальные отношения с Лео, и тут этот… бес из табакерки! У него же ветер в голове и никакого понимания о такте! Если он… мне все испортит, клянусь, утоплю в том самом центральном фонтане Ольмейра!
– Твой кто? – вдруг расхохотался Леонард, недоверчиво посматривая на беззаботно ухмыляющегося Шейрана. – Куколка, и кого из вас подменили при рождении?
Мы с братом переглянулись и… тоже расхохотались. А затем в один голос заявили:
– Обоих!
– Вот как? – изумленно приподнял темные брови художник. – И даже не стесняетесь об этом говорить? Так, может, вы и не джинны вовсе, а? – и с улыбкой посмотрел на нас, засунув руки в карманы.
– Джинны, и не надейся, – фыркнула я и посчитала нужным пояснить: – Просто я одна из всей семьи похожа на маму, южную джиннию. А все братья похожи на отца – северного.
– Кроме меня, – беззаботно поправил меня Шейран. – Я вообще ифрит [3].
– Ифрит? – недоверчиво посмотрел на него Лео. – Уверен?
– Ага. – Братец провел рукой по забранным в небрежный хвост рыжим волосам и прищурил янтарные глаза. – Самый настоящий. В нашей семье иногда случается…
– …переживать рождение подобного ужаса, – не удержалась я от того, чтобы перебить.
– Шая, где твое уважение к старшим? – с показной суровостью спросил Шейри.
– Это ты-то старше? – непочтительно хмыкнула. – Всего-то на десять минут!
– Даже если на десять. – Он щелкнул меня по носу. – Все равно старше, и ты обязана меня слушаться!
– Бегу, спешу и падаю! – в ответ от души треснула ему по лбу. – Сначала сам повзрослей, а затем мне указывай, что делать.
– А ты нахалка!.. – взвился было Шейран, но тут прозвучал тихий голос Леонарда:
– У вас довольно-таки теплые отношения.
Мы с братцем переглянулись, а затем одинаково сконфуженно посмотрели на художника. Вот так всегда с этим рыжим идиотом! Начинает перепалку, и я совершенно теряю связь с реальностью!
– Прости, – несмело улыбнулась я и, скосив взгляд на Шейрана, тихо прошипела: – Ты куда-то спешил? Спеши дальше!
– Да-да, прости мою сестренку, – отозвался тот и так же тихо прошипел мне: – Я к тебе и спешил. А то ты тут с каким-то мужиком живешь, а никто из нас его в глаза не видел.
Только Творец знает, чего мне стоило не выругаться вслух в выражениях, которые неприлично знать джиннии из хорошей семьи. А потом от души не отдубасить эту рыжую занозу!
– Лео, не слушай этого придурка, он не понимает, что несет, – мило-мило улыбнулась я и изо всех сил двинула локтем братцу под ребра. – Рот закрой, идиотина. Себя кретином выставил, меня хотя бы не впутывай!
– Тебя и впутывать не надо, сама превосходно справляешься, – ехидно проговорил Шейран, а затем, прежде чем я успела его ударить, скрутил меня и прижал к себе. И пока я, пыхтя, пыталась вырваться, спокойно обратился к художнику: – Я прошу прощения, но все же… Леонард, какие у вас отношения с моей сестрой?
– Шейран, закрой рот! – рявкнула я и, извернувшись, пнула его по ноге.
Что кусок камня попинала, честное слово. Как же тяжело быть маленькой слабенькой девушкой в окружении толпы ни во что тебя не ставящих мужиков!
– Ну, она меня пытается на три желания раскрутить, а что? – с любопытством спросил Лео.
Недовольным или злым он не выглядел. Я бы скорее сказала, что мы его… забавляем.
– А-а-а, – разочарованно протянул Шейран, перехватывая мои руки так, чтобы я не сильно дергалась. – А я-то думал…
– А ты умеешь?! – прошипела я.
– Думал что? – уже откровенно потешался художник.
– Что, может быть, сестричка в кои-то веки нормального мужика нашла, – прямо, без экивоков заявил мой рыжий братец.
Все, последняя точка. Достал!
Глухо зарычав, я от души вцепилась зубами в плечо Шейрана. Тот, не ожидая от меня подобного, ойкнул и ослабил захват.
– Ну все, ты труп, Шейри! – рявкнула я и принялась дубасить этого придурка, куда дотягивалась.
Тот, конечно, пытался от меня сбежать или опять скрутить, но дважды одну и ту же ошибку я не повторяла.
– Эй, не дерись! – орал братец, нарезая вокруг улыбающегося Леонарда круги. – Шая, больно!
– Это еще не больно! – орала я в ответ, отвешивая ему смачного пинка. – Вот сейчас я…
– Детский сад, штаны на лямках.
Мы с Шейраном замерли и одновременно повернулись к Лео. Тот стоял, засунув руки в карманы.
– А вам точно по двадцать, о всемогущие джинны? – иронично спросил он. – По поведению больше… мм… четырнадцати не дам.
Словами не передать, как мне стало стыдно.
И правда, устроила целое представление на потеху публике. Вон, несколько человек стоят неподалеку и с интересом наблюдают это… позорище. А все этот рыжий идиот виноват!
Я мрачно зыркнула на братца и, поправив чуть съехавшую с одного плеча блузу, пригладила волосы и опасливо отошла подальше.
– Быть все время взрослыми и степенными скучно. – А вот Шейран не впечатлился словами Лео. Вместо этого просто протянул свободную руку: – Кстати, приятно познакомиться. Спасибо, что присматриваешь за нашей сестренкой.
Я, честно говоря, думала, что Лео проигнорирует руку, но он, внимательно посмотрев на моего братца, крепко ее пожал:
– Взаимно. Но справедливости ради, я за ней не присматриваю. Она сама по себе, я сам по себе.
– Значит, только работа? – Шейри сразу поскучнел. – Шая, Шая… А я так надеялся, что, может, в этом году тебя замуж спихнем…
Все, достал.
– Леонард, погоди минутку, пожалуйста, – нежно улыбнулась я художнику, крепко взяв братца за локоть. – Я своему рыжему родственнику два слова скажу, и пойдем дальше.
– Надеюсь, он после этих двух слов целым останется? – развеселился тот.
– Как получится, – процедила я, силой утаскивая Шейрана в сторону.
С трудом, но мне удалось донести до брата, что он мне все портит. Шейри очень удивился моему заявлению, что Лео терпеть не может джиннов, ведь агрессии он вообще не показывал. Я самодовольно списала это на свое позитивное влияние. Правда, пришлось немного попотеть, чтобы, не выдавая подробностей, пояснить, что я делаю в Ольмейре и как получила работу. Версия, которую я преподнесла родителям, с Шейраном не прокатила бы, потому что в бескорыстного Хайлара мой рыжий братец верил примерно так же, как и в Новогоднего духа, приносящего подарки. Так что я вынуждена была изворачиваться и вдохновенно врать на тему острой необходимости добиться выполнения контракта с Лео для моего недожениха. Судя по недоверчивому лицу, Шейри все же сомневался в правдивости моей истории, но давить на меня не стал.
– Я только надеюсь, что ты соображаешь, во что ввязываешься, – как никогда серьезно сказал Шейран. – И еще надеюсь, что ты помнишь – мы всегда на твоей стороне. Если нужна помощь – сразу зови. Мы тут все разнесем, но тебя выручим.
И потом десять лет мне будут это вспоминать. Спасибо, перебьюсь.
Но вслух я, конечно же, этого не сказала. Нет, я знала, что братья меня любят, беспокоятся обо мне и, разумеется, по первому же зову придут на помощь. Но отношение как к маленькой несмышленой девочке откровенно достало. Даже со стороны Шейрана, который всего-то на десять минут старше! Ну нет, с этим я справлюсь сама. Я им всем докажу, что ко мне лучше относиться серьезно!
– Спасибо, проблем не будет, – спокойно улыбнулась я. – Лео вменяем, ко мне относится нормально. Что до его загонов по поводу джиннов… Я с этим работаю, и время у меня есть.
– Ох, кажется мне, что вляпаешься ты по самую макушку… – недовольно покачал головой Шейри. – Ну да и правда… Ты уже взрослая девочка. Главное, чтобы наша взрослая девочка помнила, что пятеро братьев – это плюс, а не минус. – Он подмигнул мне.
– Когда не редкой силы головная боль, – не удержалась я от смешка.
– Тоже скажешь, – фыркнул братец.
После мы вернулись к расслабленно прислонившемуся к чьему-то забору Леонарду, и Шейран, попрощавшись, вскочил на свою летающую доску и был таков.
– Прости, – посчитала я нужным извиниться перед художником. – Я понятия не имела, что он сюда припрется. Я…
– Забавный у тебя брат, Шаира, – перебил он, глядя тому вслед. – В своей жизни я видел много джиннов, но настолько нетипичных только двоих. Остальная твоя семья такая же?
– Ну… – я задумчиво потерла кончик носа, – мне сложно судить. Мой самый старший брат – следователь, следующий – повар, средний – винодел, за ним – ученый. Шейран вон ифрит, но сейчас плевать хотел на этот факт и занимается в основном гонками.
– И ты единственная из всех детей своих родителей решила стать настоящей джиннией, исполняющей желания, – медленно продолжил он ряд. – Но и тут не без подвоха, так как то, чем ты хочешь заниматься, не принесет ни славы, ни влияния, ни много денег.
С этой стороны я на проблему не смотрела. Да и, честно говоря… На все вышеперечисленное мне было плевать с самой высокой колокольни на Храмовой горе. Потому я лишь безразлично пожала плечами:
– Получается так.
– Ясно, – хмыкнул Лео и оттолкнулся от забора. – Идем, Шаира. Мы и так задержались.
Когда мы наконец вышли на Фонтанную площадь, Леонарду позвонили.
– Вот же… вовремя, – поморщился он, с раздражением посмотрев на равви. – Постой здесь, я сейчас вернусь.
Он отошел, чтобы поговорить, а я от нечего делать решила осмотреться.
Фонтанной площадь, как, думаю, всем ясно, назвали из-за фонтана в ее центре. Вообще, их было здесь четыре, но привлекал внимание именно центральный – огромный, в три яруса. Он был размером с хороший бассейн, но купаться в нем никто не спешил – вода все же была слишком для этого холодной. Раз в полчаса он давал мощный залп мелкой водной пыли, отчего на площади все время было свежо. Остальные три фонтана были небольшими и одинаковыми – в глубокой чаше располагался каменный шар, с верхушки которого бил небольшой источник. В остальном… площадь как площадь. Вокруг центрального фонтана в тени деревьев располагались лавочки и лотки продавцов. Меж ними с радостными воплями сновала ребятня, за которой зорко следили мамаши. Вот только брусчатка под ногами была разноцветной и складывалась в картинки. Ну так на то Ольмейр и Город семи муз, не так ли?
– Шая, хочешь на вечеринку?
– А? – Я непонимающе уставилась на подошедшего Леонарда, с трудом выныривая из своих мыслей. – В смысле, что за вечеринка? И почему ты меня зовешь?
– Друг позвонил, сегодня мои коллеги решили собраться и погудеть, – пояснил он. – Мне подумалось, что тебе может быть интересно подобное мероприятие.
Как я и говорила – чтобы увидеть в Ольмейре самое-самое, нужно иметь хорошего знакомого в его творческой среде. Но все же подозрительно, что Лео меня туда приглашает. Неужели лед тронулся? О, тогда я просто нереальная умничка!
– Конечно, интересно! – искренне улыбнулась я и уточнила: – Сейчас?
– Кто же посреди дня вечеринки устраивает? – рассмеялся художник и качнул головой. – Нет, сначала обещанная экскурсия. Идем.
Определенно, это был самый странный день в моей жизни.
Лео, несмотря на мои опасения, был паинькой и действительно с удовольствием показывал мне родной город, рассказывая легенды и предания о различных примечательных местах. Честное слово, кажется, Ольмейр переплюнул по количеству городских историй даже Шейрихарт! А я ведь искренне считала, что такого быть не может!
Еще я словно физически ощущала, как поменялось отношение Леонарда ко мне. Одно то, что в его тоне время от времени проскальзывали нотки флирта, говорило о многом. В общем, я мысленно поздравляла себя с первой значимой победой и прикидывала, как бы получше теперь подвести художника к мысли, что контракт на три желания будет реально полезен нам обоим.
Когда солнце начало клониться к закату, Лео привел меня на террасу небольшого кафе, специализирующегося на мороженом.
Я с удовольствием заняла плетеное кресло и искренне улыбнулась устроившемуся напротив мужчине.
– Ты меня совсем разбаловать решил? И помнишь же, что сладости моя слабость.
– Что там помнить? – хмыкнул он и откинулся на спинку своего кресла. – С твоим появлением в моем доме торты не заканчиваются.
– И действительно, – хихикнула я, а затем резко посерьезнела. – Спасибо, Лео. День был действительно замечательный.
– Он еще не закончился, – отозвался художник, глядя в сторону улицы.
Ах да. Вечеринка. Я о ней совсем забыла, если честно. Да и… Уже была не так уверена, что хочу туда идти. День получился насыщенным и богатым на впечатления. Больше всего хотелось вернуться в дом на Вишневой улице и завалиться на кровать. От отказа удерживало лишь понимание, что больше могут и не предложить.
– Мм, – пробормотала я, – и когда мы идем на вечеринку? Солнце скоро совсем сядет.
– Друга моего дождемся и пойдем, – ответил Лео и ухмыльнулся, глядя, как официантка ставит передо мной креманку с тремя пломбирными шариками, политыми сладким соусом и посыпанными мелкими орехами. – Ты пока ешь свое мороженое. В числе достоинств Эндрю пунктуальность не значится, так что дело может затянуться.
Говорить о том, что передышка меня радует, я не стала. Лишь неопределенно пожала плечами и сосредоточилась на многообещающем на вид десерте.
Следующие двадцать минут прошли в тишине. Я ела мороженое и поглядывала на Лео. Тот сидел расслабленный и, как и прежде, смотрел на улицу.
Скажу сразу, что приход этого самого Эндрю я проморгала. Задумалась, заказывать ли следующее лакомство или пока хватит, а потому вздрогнула, услышав над ухом восхищенное:
– Ле-о-о-о! Это твоя новая девушка, да?!
Я подняла голову и внимательно посмотрела на парня возраста Леонарда. И он буквально пожирал меня взглядом. Черные волосы, жесткие на вид, темные глаза, смуглая кожа – в каком-то плане Эндрю был контрастом для самого Лео. Единственное, что их объединяло – божественная энергия, наполняющая по самую макушку. Человек с искрой, с даром. Вот только у этого парня проблем с избытком и реализацией явно не было. Интересно, он тоже рисует?
– Нет, Энди, это моя новая джинния, – рассмеялся Леонард и махнул рукой. – Присаживайся.
– Джинния? – вытаращился тот и, проигнорировав кресло, присел на краешек стола и подался ко мне. – Это же где такие симпатичные джиннии водятся?
Я слегка улыбнулась. Определенно, этот парень меня забавлял.
– Там таких больше нет, гарантирую, – фыркнул Лео.
– Ну если ты мирно ешь с ней мороженое, вместо того чтобы орать благим матом, – охотно верю! – захохотал Эндрю, а затем вдруг схватил мою руку и поцеловал. – Милая девушка, меня зовут Энди, и я весь, ну вот вообще весь к вашим услугам! И если этот бесчувственный чурбан все-таки не решится стать связанным с вами узами контракта, приходите ко мне! Дам все, что захотите, клянусь своей любимой кистью!
Да, определенно, очень забавный. И к тому же тоже художник, как и Лео.
– Шаира, можно просто Шая. – Я аккуратно забрала ладонь из крепкого захвата. – И спасибо, конечно, за предложение, но я джинния верная и подопечных на ходу не меняю.
Как ни странно оба художника оценили своеобразную хохму и одновременно рассмеялись.
– Значит, просто работа? – интимно понизив голос, спросил Энди и многозначительно поднял брови. – Тогда могу ли я надеяться на продолжение знакомства?
Откровенное мужское внимание мне польстило, могу сказать прямо. Тем более друг Лео был довольно-таки интересным парнем, хоть и не в моем вкусе. Но для легкого, ни к чему не обязывающего флирта это ведь не проблема, не так ли?
– Разве я могу запретить кому-то надеяться? – невинно произнесла я и захлопала ресницами.
Энди опять расхохотался и толкнул Леонарда в плечо:
– Ты всегда был кретином, дружище! Какая девушка, а ты сидишь, глиняного болванчика изображаешь. Уведу ведь ее, клянусь!
– Вперед, – ухмыльнулся тот и разрешающе махнул рукой. – Благословляю. Чур я свидетель на свадьбе. Или как это у джиннов называется? – Он глянул на меня с легкой ехидцей во взоре. – Ритуал для «младшего супруга»?
Ах ты… Я посмотрела на него с нескрываемым раздражением. Настроение сразу же стало не настолько радужным, а логика подсказала, что победу в этом раунде я себе зря записала.
– У нас то, о чем ты говоришь, называют вассальным договором, – веско произнесла я. – И если ты не хочешь, чтобы я тебя стукнула, даже упоминать при мне о нем не смей.
– А что такого? – состроил непонимающее лицо художник.
– В нашей семье подобные отношения с людьми считаются неприемлемыми и даже неприличными, – сухо пояснила я и, не сдержавшись, поморщилась. – Пережиток дремучего прошлого. Самому не стыдно о таком упоминать? – укоризненно покачала головой.
– Мне-то чего стыдиться? – Лео ответил мне тяжелым взглядом. – Я ведь не джинн.
Дыхание на миг перехватило, а перед глазами замелькали темные точки. Сам того не понимая, Лео метко и точно ударил по больному месту. Когда в обществе джиннов узнали, что Кехирт женится на человечке, моей семье пришлось пережить несколько не самых приятных по части внимания месяцев. Меня сия чаша тоже не миновала. Однокурсницы по школе джиннов не стеснялись расспрашивать меня о том, какие истинные мотивы для такой скандальной женитьбы, и пускаться в пространственные рассуждения, почему вассальный договор предпочтительнее полного свадебного ритуала. Короче, с тех пор на любые упоминания этой гадости у меня конкретная аллергия. Которая в данный момент грозилась вылиться в мордобитие одного нахального художника.
Я медленно поднялась, готовая высказать этому придурку все, что о нем думаю, но просто не успела.
– Эй, эй, эй, спокойно! – замахал руками Энди и соскочил со стола. – Лео, не изводи девушку, она ни в чем не виновата! Шая, прости моего друга, как я уже говорил, он кретин, – доверительно проговорил он, приобняв меня за плечи, а затем прошипел: – Лео, идиотина, извинись немедленно!
Тот сначала лишь недоуменно брови приподнял. Но, видимо, что-то в моем лице подсказало ему: я на грани и дело закончится скандалом. Потому что художник утомленно вздохнул и, взлохматив волосы, произнес:
– Ладно, перегнул палку. Прости, куколка.
И едва заметно улыбнулся.
Я лишь молча кивнула. Настроение было испорчено окончательно, ни на какую вечеринку идти уже не хотелось.
Впрочем, отступать тоже было поздно.
– Шая, не переживай, – Энди все так же обнимал меня за плечи, – я прослежу, чтобы этот болван тебя больше не обидел. Ты мне веришь? – и в глаза так умильно заглянул.
– Посмотрим, – уклончиво отозвалась я и мягко высвободилась из объятий.
– Идемте. – Лео тоже поднялся. – Скоро все начнут собираться, не хотелось бы пропустить начало.
Шайтан мне в печенку… Если бы я знала, что меня ждет, клянусь, домой пошла бы! Но ясновидения среди моих талантов не значилось, а потому… получилось то, что получилось.