Глава, предшествующая первой
Лунный свет
Полная луна стояла против открытого окна, и от того в комнате было светло.
Это была прекрасная летняя ночь, полная шорохов и тайн, ночь, достойная давно позабытых языческих праздников.
Можно было не слишком таиться, потому что сегодня на даче никого, кроме Мадам да их двоих с Петром, не было. По привычке всякого добросовестного сторожа Петро в этот час спал особенно крепко, но Василий двигался тихо и осторожно. Всё-таки на такое дело он шёл в первый раз.
Вот и тот самый фикус. У Руководителя их было много, потому что со времён его полубеспризорного детства фикусы представлялись ему непременным спутником и даже лучшим символом благополучия и богатства. Теперь, уже дорвавшись до великой власти, Руководитель всё ещё испытывал благоговение перед этими довольно заурядными растениями и держал их на своей богатой даче в большом количестве: и в кадках и в горшках разных размеров.
Этот был в большом горшке.
Василий осторожно потянул растение, и оно легко вынулось вместе с землёй и корнями. На дне посудины открылся вышитый беленьким бисером мешочек из оленьей кожи. Теперь уже можно было рассмотреть спрятанное внутри.
Лунный свет упал на бесценные кристаллы, и они радостно откликнулись ему тоненькими разлётными многоцветными лучиками, вспыхивая по уголкам маленькими яркими звёздочками. Эстет сказал бы, что это было изумительно красиво.
Счастье всегда недолговечно. А большое счастье приходит лишь на миг. В позвоночник Васи больно упёрся «Макаров», и Петро каким-то чужим, напряжённым голосом сказал:
– Положи это на подоконник, подними руки, так чтобы я их видел, и медленно отходи в сторону.
– Да что ты, Петро? – враз осипшим голосом сказал Василий и тут же, как учил инструктор, когда они ещё вместе служили в особом полку, резко присел и, не теряя темпа, качнулся вперёд на руки, а затем со всей силой ударил назад ногой старого друга, столь некстати появившегося со своим безжалостным пистолетом.
Точнее – хотел ударить. Но Петро учился у того же самого инструктора. Он только немного повернулся, и предназначенный ему страшный удар провалился в пустоту. Раздался негромкий звук, словно ребёнок хлопнул в ладоши (глушитель был хорошим), и в крепкую шею невезучего Васи впился небольшой кусочек свинца. Он летел со страшной силой, разрывая позвонки, сосуды, нервы, мышцы, соединительные ткани, разрушая всё, что называется жизнью.
Луна равнодушно смотрела в окно. Ей было видно, что на земле произошло ещё одно преступление. Ещё одно звено, не последнее, добавилось к бесконечной цепи поступков, противоестественных и позорных.