Глава 2
– С Рождеством! С Рождеством, друзья! – пивные бокалы глухо стучали боками, выплескивая пену. В одном из предместий Лондона – Челси – в это вечернее время двери пабов почти не закрывались, и такие дружеские посиделки «кокни» – лондонских пролетариев – были обычным явлением. Почти ежедневно они после смены, если не было воздушной тревоги, прежде чем вернуться домой, зачастую собирались за кружкой-другой пива посудачить, обменяться новостями, потолковать о семьях, продовольствии, большевиках, войне вообще и политике в частности. Кто-то осуждал Черчилля за то, что он медлит с высадкой британских полков в Нормандии, другие же, наоборот, всячески одобряли его, ругая за то, что, верный союзническим обязательствам и под нажимом Москвы и Вашингтона, он вообще дал согласие на такую провокационную авантюру, как открытие второго фронта во Франции. Мало полегло английских парней в Африке, при бомбардировках и на море, так еще надо лезть прямо в пасть дьявола! Вот и сейчас, залпом отпив по половине бокала, «кокни» вернулись к прерванной беседе.
– «Битву за Англию» боши уже проиграли, – уверенно произнес верзила, отирая плотную белую пену с рыжих усов. – Мой зять служит в авиаполку бомбардировщиков, и вчера был в увольнении. Так вот он рассказывал, что на пути к Берлину можно быть сбитым только зенитками. И то случайно. У фашистов не осталось истребителей, чтобы перехватывать наши бомбардировщики. Да и многие позиции зенитных орудий мы размолотили. Так что путь к Берлину сейчас напоминает легкую и безопасную прогулку.
– Да-а-а, наши летчики изрядно потрепали «непобедимых соколов Геринга», – поддержал его товарищ.
– А еще, – продолжал верзила, завладев на некоторое время вниманием работяг, – зять рассказывал, что у нас теперь появились новые радары. Они засекают самолеты бошей еще тогда, когда они только-только поднимаются со своих аэродромов. Так что у наших военных есть минут сорок, чтобы хорошенько подготовиться и встретить немцев как положено, по всем правилам английского гостеприимства!
Рабочие дружно захохотали, оценив шутку, и один из них добавил:
– А у нас есть сорок минут, чтобы спокойно допить свое пиво и в случае чего – неторопливо спуститься в бомбоубежище! За нашу авиацию!
Тост был единодушно принят, и по всей пивной снова дружно застучали кружки:
– За британскую авиацию!
Рабочие заказали еще по бокалу, и неспешная беседа продолжалась.
– А помните, как лорд «Гау-Гау» еще в 39-м предлагал сдаться немцам? – Слушатели закивали. – Я бы за такие речи вышвыривал из правительства, а эта свинья до сих пор протирает штаны в палате лордов.
– Лорд лорду глаз не выклюет, – снова отреагировал перефразированной шуткой верзила, и рабочие дружно поддержали его новым взрывом смеха.
– Слава богу, сейчас не 39-й и не 40-й годы. И слава богу, что в войну ввязались русские. Тяжело бы нам было одним противостоять Германии и всей Европе.
– Вот и рождественский тост! – подытожил верзила, и все снова потянулись к бокалам. В дальнем углу кто-то уже затянул шуточную песню про нацистов:
У нас это не пройдет, не пройдет и не проедет,
У нас это не пройдет, не пройдет никак…
За столиками подхватили мелодию, и скоро весь квартал слушал нестройное пение подвыпивших «кокни».
– Вот что, приятель, – заговорщицки наклонился к уху товарища верзила. – Пойдем-ка посидим в другом месте. Да не за этим дрянным пойлом, а возьмем бутылочку джина. Отметим наступающее Рождество как положено.
Не прекращая пения, приятель кивнул, и спустя пять минут, расплатившись с трактирщиком, работяги выбрались из душной и прокуренной пивной на свежий воздух. Наступило время вечернего моциона, и на улицы высыпало множество народа: мамы с колясками, влюбленные парочки, толпы военных, догуливающих свои увольнительные, офицеры с подругами и без, школьники, спешащие со службы клерки и рабочие. Среди гуляющих царило веселое предпраздничное настроение, многие несли загодя купленные нехитрые рождественские подарки.
Остановив разносчика газет, верзила купил свежий номер и в темноте стал осматривать вывески на ближайших зданиях в поисках магазина.
– Вот! – верзила наконец поднял руку и ткнул указательным пальцем в длинную пятиэтажку, расположившуюся метрах в ста на противоположной стороне улицы. – Это то, что нам нужно. Пошли.
Но не успели они сделать и нескольких шагов, как громадина того самого здания, куда направились работяги, прямо на их глазах стала разваливаться и со страшным грохотом стекать вниз, словно кусок расплавленного олова. Спустя несколько секунд до слуха «кокни» дошел грохот разрыва, очень похожий на хлопок полутонной авиабомбы. Однако ведь воздушной тревоги никто не объявлял…
Люди инстинктивно испуганно бросились в разные стороны, многие падали, наталкиваясь друг на друга, сбивая коляски и детей. Некоторые больше не поднимались. Мимо застывших на месте приятелей прошел молодой мужчина, неся в руках внутренности из распоротого осколками стекла живота. На морозе от них валил пар. Пройдя десяток метров, мужчина рухнул в снег. Кирпичная пыль на некоторое время скрыла происходящее.
– Что это было? – не отрывая глаз от развалин только что стоявшей громадины, спросил товарищ верзилы.
– Черт его знает…