10
Они собрались вокруг темного зева «чрева»: напряженные, с суровыми лицами. По коротким командам Валентино над этим кругом установили дополнительные лампы, ярко освещавшие рельеф дрожащей поверхности болота. Логан вглядывался в темно-бурую жижу, и ему казалось, что это кожа какого-то огромного доисторического зверя, и их попытки потревожить его были огромной глупостью…
Вдруг один из кабелей, ведущих в бездну, спазматически дернулся, и по радио донесся странный, похожий на полоскание горла звук.
Фрэнк подбежал обратно к рации.
– Эхо Браво? Эхо Браво!
– Это Ромео Фокстрот, – раздался бестелесный голос. – Все еще никаких его признаков. Внизу черно, как в аду, не вижу ничего…
В проходе Желтого сектора появились два одетых в белое парамедика. Каждый толкал по большой тележке, груженной медицинским оборудованием.
Кабель дернулся еще раз, и рация вновь ожила.
– Ромео Фокстрот – базе. Я его вижу. Я его ухватил. Идем на поверхность.
Неожиданно пятнистая поверхность воды, покрытой гниющей растительностью, забурлила и вздыбилась. Через мгновение рука в черной перчатке резко вынырнула над поверхностью и схватилась за перильца одной из лестниц. Затем появились неопреновый капюшон и маска. Несмотря на критическую ситуацию, Джереми не мог отделаться от ощущения, что перед ним какое-то огромное насекомое, пытающееся выбраться из липкой слизи.
Рядом стоял Итан, молчаливый и напряженный, словно сжатая пружина. Потом он рванулся вперед и с помощью одного из медтехников принялся освобождать дайвера. Одной рукой спасенный обнимал второго неопренового человека, который еще слабо барахтался. Обоих выдернули из «чрева» и уложили на пол. С головы до ног они были покрыты субстанцией, похожей на жидкую овсяную кашу. В помещении резко завоняло тлением и дохлой рыбой.
– Снимите с них акваланги и отсоедините шланги, – приказал Валентино.
Но даже, несмотря на то что другие члены команды ринулись снимать с аквалангистов маски, Раш помогал укладывать пострадавшего на носилки. Он снял маску с его лица и скальпелем разрезал неопреновый костюм от горла до пупка. Человек стонал и дергался на носилках. На губах появилась кровавая пена.
Раш быстро приложил стетоскоп к его голой груди.
– Он запаниковал, – произнес второй дайвер, подходя к напарнику и одновременно вытирая полотенцем лицо и волосы. – Характерная ошибка новичка. Но дайвинг – такое дерьмо, что иногда забываешь, как тебя зовут.
Итан поднял руку, требуя тишины. Он водил стетоскопом по груди раненого, внимательно прислушиваясь. Его движения были порывистыми, почти яростными.
– Транссудация воздуха, повлекшая пневмоторакс.
– Доктор, мы можем перевезти его в медблок, – робко предложила медсестра, – где его…
– Нет времени! – резко бросил Раш, стягивая латексные перчатки.
Человек на носилках извивался, хватаясь за горло, пытаясь что-то гортанно сказать. Но различить его слова было невозможно, так как у него получались только булькающие звуки. Итан резко повернулся к парамедикам.
– Пункционная биопсия недостаточна. Единственный оставшийся вариант – плевроскопия. Дайте мне плевральную дренажную трубку. Живо!
Логан смотрел на него со смешанным удивлением и одобрением. До этого момента Итан Раш представлял воплощение спокойной уверенности. Но эти неожиданные неистовые, почти яростные движения – нетерпение и лающие приказания – абсолютно нехарактерны для него. Таким он видел его впервые.
Пока один из парамедиков поворачивался к каталке, Раш уже протирал спиртом участок под левой рукой ныряльщика и делал местную анестезию. Затем одним взмахом скальпеля сделал разрез длиной два дюйма между ребрами.
– Поторопитесь с дренажом! – бросил он через плечо.
Парамедик принес плевральную трубку и снял с нее стерильную обертку. Раш склонился над дайвером и осторожно ввел трубку в надрез. Проверил, правильно ли она расположена, что-то проворчал и поднялся.
– Дренаж грудной клетки! – резко приказал он.
К нему подбежал второй парамедик, толкая перед собой передвижной напольный столик с лежащим на нем бело-голубым пластмассовым прибором. На нем находилось несколько вертикальных измерительных шкал; две прозрачные пластмассовые трубки отходили от верхней части корпуса.
– Клапан контроля отсоса? – рявкнул Раш.
– Включен.
– Наполните водой гидравлический затвор на два миллиметра.
– Да, сэр.
– Катетер на место. Начинаем отсос.
Он щелкнул переключателем на устройстве, а затем принялся поворачивать запорный кран на корпусе устройства. Немедленно жидкость в камере начала пузыриться. Раш повернул кран дальше; пузырение увеличилось. Трубка, ведущая от надреза, начала заполняться смесью крови с водой.
– Если нам удастся выкачать жидкость из грудной полости достаточно быстро, то легкие могут заработать вновь, – сказал Раш медицинскому технику. – Для дальнейших манипуляций времени не осталось.
В большой комнате наступила тишина, нарушаемая лишь жужжанием машины и шипением пузырьков воды, выливающейся из дренажной трубки.
Раш перевел взгляд с лежавшего на носилках человека на гидравлический затвор и обратно с все возрастающим волнением.
– У него развивается цианоз, – сказал он. – Увеличьте вакуумное давление.
– Но такой высокий уровень…
Доктор сорвался:
– Черт возьми! Делайте, что сказано!
Потом, быстро обходя носилки, раскрыл безжизненный рот ныряльщика и принялся делать ему искусственное дыхание. Прошло пятнадцать секунд, потом тридцать. Вдруг совершенно неожиданно конечности аквалангиста дернулись; он выкашлял кровь и воду и сделал глубокий прерывистый вздох.
Раш медленно выпрямился. Посмотрел на дайвера, потом на гидравлический затвор.
– Открутите назад… – пробормотал он, оглядел лица собравшихся и содрал перчатки. – Следите за сборной камерой, – приказал Итан сестре. – Я назначу предварительный медосмотр для тщательной оценки.
И, не говоря больше ни слова, он развернулся на каблуках и вышел из производственного участка.
Ближе к обеду Джереми обнаружил, что после бесцельного блуждания по помещению в попытках собраться ноги непроизвольно принесли его в медицинский центр. Если в проекте задействованы только сто пятьдесят человек, то он был слишком большим для такого числа людей, если только не учитывать, как далеко они забрались от цивилизации и не могли рассчитывать на какую-либо помощь.
Центр казался тихим, почти сонным. Логан прошел по центральному коридору, заглядывая в раскрытые двери на пустые кровати и неиспользуемое оборудование. Женщина в уголке медсестры делала какие-то записи в планшете-блокноте. Джереми прошел через большую открытую зону, на входе в которую было написано «Смотровая». Травмированный дайвер находился здесь, окруженный различным диагностическим оборудованием.
И тут Логан услышал:
– Катетер вставлен в полость грудной клетки; напряжение пневмоторакса ослаблено до того, как состояние могло ухудшиться до медиастинального сдвига или воздушной эмболии, однако и то, и другое может привести к фатальному результату из-за того, что при создавшейся ситуации было бы нецелесообразно…
Почувствовав, что в палате находится еще кто-то, Раш выключил диктофон и резко обернулся. Логан был шокирован тем, что увидел: лицо доктора пепельно-серое, глаза красные и опухшие.
Доктор слабо улыбнулся.
– А, Джереми. Садись.
– Это была отличная работа, – произнес Логан.
Улыбка на лице Раша померкла.
– Интересный вариант ознакомительной экскурсии, да?
Джереми кивнул:
– Да. Стать свидетелем такого несчастного случая…
– Несчастного случая, – повторил Итан. – Еще одного несчастного случая.
Казалось, что на какое-то мгновение он глубоко задумался. Затем его лицо неожиданно просветлело.
– Извини, что увидел меня в таком состоянии.
– Ты спас человеку жизнь.
Раш устало отмахнулся от похвалы.
– Начиная с катастрофы с моей женой, я только и делал, что спасал жизни людей, которые обманули смерть. Сегодня впервые я столкнулся с жизнью или смертью, как таковыми, со времени… Думаю, со времени, как ее привезли в реанимацию госпиталя «Провиденс». Не думал, что это так повлияет на мою жизнь. – Он замолк на мгновение и взглянул на Логана. – Я бы никогда не сказал это кому-то еще, Джереми, но надеюсь, что Портер Стоун не совершил ошибку, подписав со мной контракт на должность главного медицинского эксперта.
– Никакой ошибки. Стоун выбрал достойнейшую кандидатуру. Подожди – и увидишь, что это был единственный кризис, который тебе пришлось пережить. С того момента – свободное плавание… Ну а теперь, как насчет того, чтобы немного перекусить перед тем, как ты представишь меня этой Тине Ромеро?
На лице Раша появилась более искренняя улыбка.
– Дай мне пять минут, чтобы я мог закончить этот отчет. После этого я весь твой.