Глава 3
Остаток субботы Аллегра провела за изучением документов, которые для нее распечатал Ксавьер, и поисками информации в Интернете. Попутно она делала записи. Он дал ей номер мобильного, но не дал адрес электронной почты, а отправить ему отчет о проделанной работе по СМС она не могла.
Она отправила ему короткое сообщение:
«Завтра уезжаю в Лондон. Вернусь во вторник, возможно, в среду. Отчет пошлю по электронной почте, но мне нужен адрес.
А. Б.».
Ответил он только поздно вечером – очень коротко и по существу. Ксавьер явно не любил пустословия. Она мысленно взяла себе на заметку, что ее отчет должен быть предельно краток, к нему лучше приложить документы с информацией, подтверждающей ее выводы.
И следующие несколько дней она будет очень занята, ведь ей нужно доделать все не сделанные еще в Лондоне дела и придумать, как убедить Ксавьера, что она может быть полезна на виноградниках.
Она грустно улыбнулась. А еще говорила ему, что ничего не обязана доказывать. Они оба знали, что обязана – и себе, и ему.
– Извини, Ги, я просто не голоден. – Ксавьер отодвинул тарелку.
– Если бы ты вернулся с полей после первого же моего звонка, еда была бы больше похожа на еду.
– Извини.
– Так что случилось? Проблемы с виноградниками?
– Нет. Все нормально.
– Когда человек работает до полного изнеможения и при этом у него тени под глазами, потому что он все равно не может спать, это ненормально. – Ги сложил руки на груди и сурово посмотрел на брата. – Я уже не ребенок, Ксав, тебе не надо больше ограждать меня от жизни, как сделали вы с папой, когда на виноградниках два года подряд был неурожай, и банк отказал папе в продлении кредита.
Когда вся его жизнь вдруг взлетела на воздух.
– Я знаю. Извини. Поверь, я не отношусь к тебе как к ребенку.
– Если дело в деньгах, может, я смогу помочь. У парфюмерного дома дела сейчас идут неплохо. Я могу одолжить тебе достаточно денег, чтобы вытащить тебя из этой ямы – так же как ты мне помог пару лет назад.
Когда бывшая жена Ги обобрала его до нитки, и ему чуть не пришлось продать свою долю парфюмерного дома.
– Спасибо. Это очень щедро с твоей стороны. Но в этом нет нужды. Виноградник стабильно держится на плаву.
– Значит, дело в Элли.
Точно. Он мысли в кучу собрать не мог с тех пор, как она вернулась.
– Конечно нет. Я в порядке, – соврал Ксавьер.
– Ты чуть дольше чем нужно молчал перед тем, как это сказать. Ты так ее и не забыл, да?
Ксавьер пожал плечами:
– Я встречался с другими женщинами.
– Но ты никогда не подпускал ни одну из своих любовниц так близко, как это было у тебя с Элли тем летом.
– Это было очень давно, Ги. Мы оба выросли. Изменились. Мы разного хотим от жизни.
– По-моему, ты так сам себя уговариваешь.
И что еще хуже, он знал, что у него ни черта не получается.
– Просто она как-то неожиданно вернулась. Давай закроем эту тему, Ги, не хочу об этом говорить.
– Ладно, я настаивать не буду, – сказал Ги. – Но если ты решишь, что хочешь поговорить об этом, ты знаешь, где меня найти. – Он похлопал Ксавьера по плечу, потом долил вина в бокалы. – Ты же поддержал меня, когда у нас с Верой все пошло наперекосяк.
Долгие вечера, когда Ги жаловался и ругался, а Ксавьер слушал, нисколько его не осуждая.
– Может, мужчины семейства Лефевр просто не умеют правильно выбирать женщин, – сказал Ксавьер. – Папа, ты, я – мы все сильно с этим накололись.
– Может быть. – Ги пожал плечами. – Или мы с тобой просто еще не встретили женщин, которые подходят именно нам.
«Аллегра мне очень даже подходит», – подумал Ксавьер. Проблема в том, что он не подходит ей. И ему нужно помнить об этом, если он хочет хоть как-то поддерживать с ней нормальные рабочие отношения.
В Лондоне у Аллегры не было ни минуты свободного времени. Она придумывала маркетинговую стратегию развития виноградника; предлагала Джине, своей лучшей подруге, снять квартиру, в которой раньше жила сама; решала, что ей нужно сразу забрать во Францию, а что можно перевезти потом; забирала свои вещи из офиса; старалась не выплакать все глаза, когда Джина устроила для нее прощальную вечеринку-сюрприз и на нее пришел весь их офис, кроме бывшего начальника Аллегры, которого все терпеть не могли. Ни секунды не оставалось на то, чтобы подумать о Ксавьере…
Пока она не села в поезд из Лондона в Авиньон. Там у нее появилось целых семь часов, чтобы о нем подумать и позлиться на то, что он не посчитал нужным хоть как-то признать, что получил ее предложения по виноградникам, и не поинтересовался, когда она возвращается.
Тем не менее, сойдя с поезда и собираясь сесть в такси и доехать до старого вокзала, а там уже пересесть на местный поезд, который шел в Ардеш, Аллегра с удивлением обнаружила прислонившегося к стене Ксавьера. А вот то, что он привлек внимание всех женщин в поле зрения, ее совсем не удивило. Он разглядывал толпу, явно кого-то искал, а когда увидел ее, поднял руку и только потом подошел.
Неужели он ее ждет?
Она поставила чемоданы:
– Что ты тут делаешь?
– У меня были дела в Авиньоне, а тебе нужно как-то добраться до «Les Trois Closes». Поэтому я подумал, разумно будет тебя дождаться.
Так ей и надо. Неужели она хоть на секунду могла подумать, что Ксав притащился в Авиньон только ради того, чтобы ее встретить? Ведь этот человек оттолкнул ее когда-то и разбил ей сердце. Она и тогда-то не была ему нужна, а сейчас и подавно.
– Спасибо, а откуда ты узнал, что я буду здесь в это время?
– Гортензия сказала. – Ксавьер пожал плечами. – Ты собираешься целый день здесь стоять и спорить или мы пойдем?
Она пошла за ним.
– Как Лондон? – спросил он.
– Нормально.
– И это все, что ты с собой привезла?
– Я отдала некоторые вещи на хранение.
– На случай, если здесь у тебя не срастется. – Он кивнул. – Очень благоразумно.
Звучало это как комплимент, но похоже было больше на оскорбление. Она решила не попадаться на этот крючок.
– Ты получил мои предложения, которые я тебе отправила по электронной почте?
– Да.
– И?..
– Я думаю.
Другими словами, легко и просто с ним не будет.
– Как прошла встреча? – спросила она.
– Нормально, спасибо.
Она кашлянула:
– Это касалось виноградника?
– Нет.
Как же он ее раздражает. Неужели нельзя просто сказать?
Он улыбнулся, как будто мысли ее прочитал:
– Если уж ты так хочешь знать, я слинял с работы, чтобы пообедать с Марком.
– Марком – это в смысле месье Робером? Адвокатом Гарри, то есть моим адвокатом, – поправилась она.
– Тебя мы не обсуждали, – свысока бросил он.
Она фыркнула:
– Знаешь, иногда ты бываешь просто невыносим.
– Да что ты говоришь? – Он искоса взглянул на нее, потом поставил ее чемоданы в машину.
Его губы едва заметно изогнулись в ухмылке, а в глазах на секунду блеснул озорной огонек, и он вдруг стал похож на того Ксава, которого она знала много лет назад, а не на усталого незнакомца, в которого он превратился. Аллегра вдруг почувствовала, что улыбается ему в ответ.
– Добро пожаловать обратно во Францию. Поехали, я отвезу тебя домой, – сказал он.
Домой. Он это сказал из вежливости или всерьез? Она точно не знала.
– А что случилось с твоей спортивной машиной? – спросила она, забираясь на пассажирское место его полноприводного автомобиля. С той старой классической машиной с мягким откидным верхом, который отец Ксава подарил ему, когда он сдал на права.
– Сменил на более практичную. Иногда мне приходится ездить по бездорожью. А иногда надо завезти пару ящиков вина клиенту.
– Обивка салона дороговата для фургона службы доставки, – заметила она.
– А на чем я, по-твоему, должен ездить – на велосипеде с прицепом?
Она представила себе, как он это делает, и улыбнулась:
– Ну, так будет экологичнее.
– Эта машина настолько экологична, насколько это сейчас возможно. Это гибрид, – пояснил он. – Для меня принципы не просто слова. Я всегда претворяю их в жизнь. Виноградники экологически чистые. Поэтому я забочусь об экологии не только в профессиональной сфере, но и вообще в жизни.
Жизни, которую она когда-то хотела с ним разделить. Жизни, о которой она ничего не знала. Но говорить ему об этом она не собиралась, поэтому она затихла и стала разглядывать прекрасные виды Ардеша за окном автомобиля.
Два чемодана – это совсем не много. Ксавьер знавал женщин, которым нужно было больше вещей, когда они ехали в отпуск на неделю. Аллегра собиралась провести здесь два месяца. Она вернется в Лондон, чтобы что-то довезти? Или она просто отправила остальные свои вещи в Ардеш? Или она и не думает здесь оставаться?
– На чем ты собираешься здесь ездить? – спросил он.
– Думаю, у Гарри сохранился его «ситроен». Куплю страховку и буду ездить на нем.
На старой развалюхе Гарри? Она, вероятно, шутит.
– Он на ней много лет не ездил. Тебе нужно будет показать ее автомеханику, чтобы он ее проверил, прежде чем ты куда-то на ней поедешь, и это если она вообще на ходу. – Он пытливо посмотрел на нее. – Слушай, а зачем ты уволилась с работы в Лондоне? Почему просто в отпуск не ушла?
– Вряд ли моему начальнику это бы понравилось.
– А ты где-нибудь до этого работала?
– Нет. – Она вздохнула. – Питер стал во главе агентства примерно через неделю после того, как мой начальник – креативный директор – ушел на больничный. В его отсутствие я была исполняющим обязанности.
– А теперь твой начальник вернулся?
– Он не вернулся, – тихо сказала Аллегра. – Решил, что эта работа слишком сильно бьет по нервам, и ушел на пенсию два месяца назад.
– И ты заняла его место?
– Должна была занять. Но Питер привел на эту должность другого. Он явно спланировал все заранее.
На ее месте он был в ярости, если бы он упорно трудился столько месяцев на обещанной должности, а потом работу вот так просто вырвали бы у него из рук. Он вгляделся в ее лицо:
– Он тебя заставил ехать в Нью-Йорк перед похоронами Гарри. – Это было скорее утверждение, чем вопрос.
Она сглотнула:
– Он сказал, я должна доказать свою преданность компании. Он так на это смотрел. А он директор агентства, так что его слово там закон.
– А все остальные сотрудники с ним ладят?
– Нет, но они его терпят. При нынешнем состоянии экономики сменить работу непросто.
– А если бы Гарри не оставил тебе виноградник, что бы ты тогда делала? – с любопытством спросил Ксавьер.
– Нашла бы другую работу, наверное. И подумала бы, где можно получить рекомендации.
Ксавьер моргнул:
– Он отказался тебе дать рекомендательное письмо?
– Ну, напрямую он не отказывался. Но он мог бы написать такое рекомендательное письмо, что любой потенциальный работодатель дважды подумал бы, прежде чем брать меня на работу. Вообще-то я думала о том, чтобы стать фрилансером, поработать на себя. Вся эта история просто помогла мне понять, что пора было оттуда уходить.
Значит, она все-таки бежала от своей работы. Не очень хорошее деловое качество. Он и раньше задавался вопросом, что будет, когда она столкнется с трудностями, а теперь он был уверен, что она поступит так же, как его мать. Уйдет, найдет кого-нибудь, кто ее спасет. Так и виноградник для нее спасение от постигшей ее неудачи.
– Если бы ты продала мне виноградник, тебе бы хватило денег, чтобы открыть свой бизнес в Лондоне.
– Я не продам виноградник, Ксав. У меня все получится, уж я постараюсь. – Она вздернула подбородок. – И я не позволю тебе давить на меня. Какую бы работу ты мне ни подкинул, я справлюсь.
Значит, в ней все-таки есть огонь, даже если сейчас он зарыт очень глубоко.
– Это вызов? – поинтересовался он.
– Нет, – сказала она, и ее голос прозвучал очень устало. – Почему мужчины всегда все так усложняют?
– Я ничего не усложняю. Да, признаюсь, я бы предпочел, чтобы ты была партнером, который не участвует непосредственно в принятии решений, каким был Гарри, но этого явно не будет. Мы с тобой привязаны друг к другу на два месяца. И уж конечно я не собираюсь из кожи вон лезть, чтобы испортить тебе жизнь.
– Спасибо. И я не шучу, когда говорю, что честно разделю с тобой нагрузку. Я не лентяйка.
Это Питер ее в этом обвинял? Учитывая то, сколько усилий ей нужно было приложить, чтобы переделать все дела перед отъездом из Лондона, со всеми попрощаться да еще и прислать ему подробнейший отчет, с уверенностью можно было сказать, что Аллегра Бошам не лентяйка.
Наконец Ксавьер припарковался на подъездной дорожке дома Гарри.
– Спасибо, – сказала она. – Мм, может, хочешь зайти на чашку кофе?
– Очень мило с твоей стороны, но у меня много работы.
– Конечно. – Было еще кое-что, что ей необходимо было знать. У нее вдруг начисто отшибло умение правильно формулировать свои мысли, и она выпалила: – А твоя жена не будет возражать, если я буду твоим деловым партнером?
Он бросил на нее красноречивый взгляд:
– Если хочешь знать, женат я или нет, chérie, просто спроси. Не надо пускать в ход эти женские уловки, меня это ужасно раздражает.
Она почувствовала, как кровь приливает к щекам.
– Ладно, ты женат?
– Нет. Ну что, довольна?
В эту секунду она сильно сожалела о том, что согласилась, чтобы он ее подвез.
– На самом деле, мне все равно, женат ты или нет, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Я просто подумала, что, если ты с кем-то встречаешься, мне надо уверить ее, что я не представляю угрозы для ваших отношений. Проявить любезность и вежливость, так сказать.
Ксавьер развел руками:
– А ты бы и не представляла никакой угрозы.
Ну конечно – он много лет назад дал понять, что она не то, что он ищет. Что у него на нее нет времени. И все-таки его слова причинили ей боль.
Наверное, это было написано у нее на лице, потому что он добавил, на этот раз помягче:
– Я ни с кем не встречаюсь. Я все свои силы уделяю винограднику. У меня нет времени на то, чтобы все усложнять.
– Только не говори мне, что ты принял обет безбрачия. – Когда она опомнилась, что не надо было этого говорить, было уже поздно.
– Ты сейчас спрашиваешь меня про мою сексуальную жизнь, Аллегра?
На этот раз она покраснела еще гуще:
– Нет. Я не собиралась говорить это вслух. Это очень навязчиво с моей стороны. Извини.
– Но ты спросила, так что ты явно хочешь это знать.
– Забудь об этом.
В его улыбке был оттенок иронии.
– Нет. Я не соблюдаю обет безбрачия. Я люблю секс. Очень люблю, если ты помнишь.
О господи, да. Она прекрасно помнит. И никто никогда не дарил ей тех ощущений, которые дарил когда-то Ксав. Как будто она тонула в чистом наслаждении.
Его глаза блеснули.
– Но, как я уже сказал, у меня нет времени на то, чтобы все осложнять.
– Ты сильно изменился за десять лет.
– Ты тоже. Давай просто сойдемся на том, что мы оба стали старше и мудрее.
– Да. Спасибо, что подвезли, месье Лефевр, – вежливо сказала она и взялась за чемоданы.
Она открыла дверь, услышала, как отъезжает его машина, и вздохнула. Ну вот, а еще говорит, что они партнеры, а сам даже не захотел обсуждать ее предложения.
Она поздоровалась с Гортензией и начала разбирать чемоданы, и тут запиликал ее телефон. Она взглянула на дисплей и с удивлением обнаружила сообщение от Ксавьера: «Увидимся завтра в офисе в двенадцать. Принеси батон хлеба».
Странная, конечно, просьба, но, по крайней мере, это значит, что он готов поговорить с ней о делах. Она закончила разбирать свои вещи и попросила у Гортензии ключи от старого «ситроена» Гарри.
Конец ознакомительного фрагмента.