Глава 1
Аналитический обзор литературы, источники и методы исследования
1.1. Аналитический обзор литературы
Изучение трансформации статуса сельской женщины у белорусов в этнологической науке до настоящего времени не являлось предметом специального исследования. Отечественные и зарубежные ученые (этнологи, историки, социологи, экономисты, демографы) на протяжении XX – начала XXI в. не раз касались в своих работах женской проблематики, а также изменений, произошедших в семейной и общественной жизни сельских женщин-белорусок. Однако женский аспект рассматривался исследователями в контексте других вопросов социальной культуры белорусского народа. В разные исторические периоды его освещение зависело от степени развития науки, методологических подходов, политических особенностей эпохи. Исходя из этого, целесообразно разделить историографию вопроса на пять периодов.
Первый этап (1901–1916 гг.) представлен трудами исследователей начала XX в. В данное время этнографическое изучение белорусов, в том числе различных сторон быта крестьянки, происходило преимущественно в русле эволюционизма. Несмотря на то, что работы этого периода в большей степени характеризуются описательной направленностью, отдельными исследователями проводился анализ явлений духовной и социальной культуры белорусов, в частности положения белорусских крестьянок.
Особый интерес представляют работы, в которых затрагивались изменения в статусе белорусской крестьянки, произошедшие после отмены крепостного права. Среди них очерк этнографа М. В. Довнар-Запольского «Распределение населения Верхнего Поднепровья и Белоруссии по территории, его этнографический состав, быт и культура» (1905) [88]. В нем отражены изменения, произошедшие в семейной сфере жизни сельской женщины-белоруски в конце XIX – начале XX в. Автор отмечает не столь значимую роль родителей в процессе принятия решения сельскими девушками о замужестве в малых семьях, изменение содержания приданого (могут входить деньги). Повышение статуса крестьянки в малых семьях этнограф связывает с распадом патриархальной семьи и развитием капиталистических отношений в деревне. В целом исследователь, давая оценку положения крестьянки в семье, приходит к выводу, что «положение женщины в белорусской семье далеко не может быть названо угнетенным. Она является полной хозяйкой в своей сфере, помощницей и советницей мужа» [88, с. 107–108].
Ко второму этапу относятся работы октября 1917-1930-х гг. В это время развитие этнологической науки в БССР проходит преимущественно в рамках деятельности Инбелкульта, созданного в 1922 г., а с 1929 г. – Академии наук БССР. Изучение быта и культуры белорусского народа в отечественной этнологии в данный период и до конца советского времени стало осуществляться с позиции исторического материализма в рамках марксистско-ленинской методологии.
Несмотря на то, что сельское население Беларуси оставалось главным объектом изучения этнологов, в большей степени внимание уделялось его материальной и духовной культуре. В связи с этим многие вопросы положения белорусской крестьянки в семье и обществе остались неисследованными.
Отдельные аспекты трансформации статуса белорусской сельской женщины в семье были освещены краеведами в журнале «Наш край». Главной целью работ 1920-1930-х гг. был показ «новых» и анализ «старых» явлений в правовой, общественной, семейной и других сферах жизни белорусского общества. Среди такого рода исследований выделяется статья белорусского краеведа А. Д. Горбача «Рысы старога быту ў жыцьці беларускіх сялянак у вёсках Шалавічы і Новыя Наборкі
Бабруйскай акругі і вёсках Дразды і Малішава Мазырскай акругі» (1929) [65], написанной на основе материалов экспедиций в деревни Шалавичи и Новые Наборки Бобруйского района Могилевской области, деревни Дрозды и Малишево Мозырского района Гомельской области, проведенных во второй половине 1920-х гг. Ученый одним из первых выделил белорусскую крестьянку в качестве отдельного объекта научного исследования. В своей работе А. Д. Горбач анализирует изменения в семейной жизни белорусских крестьянок, произошедшие за годы советской власти. Среди новаций в семейной сфере автор называет большую самостоятельность принимаемых решений при выборе будущего мужа, рождение внебрачного ребенка, для получения алиментов. В целом же им фиксируются сохранение традиционного отношения к женщине в белорусской деревне, бытование и важность приданого, превалирование негативного отношения к женщинам, родившим вне брака. К сожалению, исследователем не были рассмотрены такие аспекты, как отношение сельского общества к добрачному целомудрию, вопросы главенства в сельской семье и распределения внутрисемейных обязанностей.
Одной из первых в БССР отдельной работой о быте и культуре советской деревни была брошюра Рубильник «Некаторыя даныя аб культуры і быце калгасаў БССР» (1931) [361], написанная на основе экспедиционных обследований 2762 белорусских колхозов в 1929–1930 гг. В своей работе автор при рассмотрении проблем колхозного строительства и материальных условий жизни сельского населения касается и отдельных изменений в жизни белорусской крестьянки. Она подчеркивает, что коллективизация «является базой для раскрепощения женщины… чтобы можно было втянуть ее в социалистическое строительство, поставить ее и в производстве, и в общественно-политической работе наравне с мужчиной» [361, с. 36]. Исследователь объективно оценивает неравноправное положение женщины-крестьянки в обществе в 1920-е гг., а в качестве доказательства приводит данные, показывающие разницу в оплате мужского и женского труда в колхозах БССР. Однако в целом в брошюре Рубильник отсутствует профессиональный этнологический анализ, дан лишь краткий обзор изменений в общественной и в меньшей степени – семейной жизни крестьянки в 1920-е гг.
Таким образом, в немногочисленных отечественных этнологических работах второго этапа (октябрь 1917-1930-е гг.) отдельные новации в семейной и общественной сферах жизни сельской женщины-белоруски были только зафиксированы и сжато охарактеризованы учеными, однако должного научного анализа они не получили [201, с. 394].
Более объективная оценка положения женщины в Западной Беларуси была дана польскими исследователями, работы которых имели преимущественно региональный характер.
Среди этнологических работ польских ученых можно выделить исследования Ю. Обрембского, посвященные Полесью, которые были собраны в томе «Полесье» [475]. В параграфе «Полесский патриархат» книги «Архаичное Полесье» этнолог касается положения полесской женщины в сельской семье начала XX в. Более низкий статус женщины по сравнению с мужчиной, ее зависимость от мужа Ю. Обрембский объясняет экономическими факторами, а также господством патриархальной системы. Отдельные изменения, произошедшие в межвоенный период в семейной сфере жизни женщин, затрагиваются в разделе «Полесская деревня сегодня», написанном на основе полевого материала, собранного автором в 1934–1937 гг. на территории Полесья. Этнолог отмечает повышение статуса женщины, ее независимости от семьи и мужа, снижение влияния родителей на брачный выбор девушки. Среди негативных моментов указываются увеличение внебрачных связей, разводов по сравнению с предыдущими периодами. Причинами данных изменений исследователь называет развитие капиталистических отношений в деревне, распад большой патриархальной семьи.
Остальные работы польских исследователей данного периода характеризуются описательностью и констатацией того или иного факта, касающегося чаще всего семейной сферы жизни женщины в межвоенное время [125, 470, 473].
Начиная с первых послереволюционных лет советская власть приступила к определению основных направлений социальной политики в отношении женщин. К решению этой задачи были привлечены экономисты, социологи, активисты социалистического женского движения. Как следствие, на протяжении октября 1917-1920-х гг. выходит большое число публикаций, посвященных эмансипации женщин. Появляются труды теоретического и пропагандистского характера деятельниц российского женского движения А. М. Коллонтай [167], И. Ф. Арманд [п], а также юристов, например, Я. Н. Бранденбургского [34], в которых раскрывалась сущность советской политики в отношении женского населения и обосновывалась необходимость ее проведения.
Среди публикаций, в которых рассматривался вопрос о работе органов государственной власти с крестьянками, можно выделить исследования Д. Ф. Прищепова [311] и С. М. Антипенко [9]. Основной целью данных работ была пропаганда новой женской политики советской власти. В них не затрагивалась проблема трансформации статуса и роли сельской женщины-белоруски в обществе и семье, а только отмечались приниженное и угнетенное положение крестьянок в дореволюционный период и важность проведения советской гендерной политики с целью установления равноправия между мужчиной и женщиной.
Отдельные аспекты положения сельских женщин в семье и обществе в определенной мере были отражены в ряде работ советских социологов. В социологических исследованиях межвоенного периода давалась общая характеристика изменениям в семейной и общественной сферах жизни сельских женщин Беларуси, которые произошли за годы советской власти, однако этническая принадлежность объектов изучения зачастую не выделялась.
В исследовании «Семья и брак в условиях нового быта» советский социолог М. С. Шишкевич [455] отмечает распространение в 1920-е гг. в крестьянской среде браков «самокруткой», «самоходкой», свидетельствующих о самостоятельности девушек при выборе будущего мужа. Подводя итоги своей работы,
М. С. Шишкевич высказывает мнение о том, что «по отношению к домашней жизни следует без сомнения ожидать возвышение относительного положения женщин, но кажется невероятным, чтобы они когда-либо достигли здесь безусловного равенства с мужчинами» [455, с. 107].
В монографиях советского социолога С. Я. Вольфсона «Социология брака и семьи» [55] и «Сям’я і шлюб ў іх гістарычным развіцці» [46] показана история развития семьи, ее типов, форм. Особое внимание в них уделено положению женщины в различные исторические эпохи у разных народов мира. При написании раздела «Семья и социализм», касающегося роли женщины в семье и обществе в период советской власти, С. Я. Вольфсон делает особый упор на использование женского труда в производстве, отмечая как некоторые достижения в этом направлении, так и отдельные недостатки. Исследователь пишет, что для 1920-1930-х гг. характерно сочетание правового равноправия женщин с их низкой трудовой квалификацией. Автор также подчеркивает противоречия переходного периода, отмечая, что создание новых семейных отношений происходит в борьбе со старым семейно-бытовым укладом.
Главной целью работ обозначенного выше этапа является обоснование необходимости проводимой политики в отношении женского населения, поэтому все исследования, как правило, строились на сравнении женского статуса в семье и в обществе до и после революции. Дореволюционное положение женщины описывалось исследователями как исключительно угнетенное. В то же время авторы приводят различные примеры новых явлений в жизни крестьянки, что позволяет проследить отдельные изменения в статусе сельских женщин в межвоенный период.
Третий этап охватывает вторую половину 1940-х – 1960-е гг. Во время Великой Отечественной войны исследования были прерваны. С 1948 г. белорусские этнологи начинают работать по новой плановой тематике «Социалистическая культура и быт колхозников народов СССР», а в 1951 г. на Всесоюзном совещании этнографов было заявлено о повороте этнологии к изучению современной жизни народов. В результате в данный период появляется ряд этнологических исследований, в которых анализировались изменения в семейной и в меньшей степени общественной сферах жизни колхозников в связи с установлением советской власти. Отдельное внимание в этих работах уделяется сельским женщинам-белорускам. Необходимо отметить, что женская проблематика рассматривалась в рамках государственной идеологии, что актуализировало изучение перемен в жизни женщин за годы советской власти, которые зачастую оцениваются исключительно как положительные.
В общих чертах характеристика положения белорусской женщины в сельской семье в 1950-е гг. дается в разделе М. Я. Гринблата и Л. А. Молчановой «Новыя з’явы ў быце калгаснай вёскі», опубликованного в научном издании «Беларускі этнаграфічны зборнік» (1958) [75]. Для авторов характерна переоценка и идеализация перемен, произошедших в жизни крестьянки в советские годы, в период коллективизации, которая «поставила женщину-крестьянку в независимое положение от мужа, отца, женатого сына» [75, с. 7]. По мнению исследователей, наибольшие перемены во внутрисемейной жизни женщины происходят после коллективизации – она получила большую независимость в семье.
Изменения в семейной сфере сельской женщины-белоруски, произошедшие за период Великой Отечественной войны, показаны в работах А. И. Залесского «Аб некаторых з’явах у пасляваеннай сям’і ў быце беларускіх калгаснікаў» (1958) [122] и «Быт беларускіх сялян у партызанскім краі» (1960) [123], написанных на материалах изучения быта деревень Загальского сельсовета Любанского района Минской области. Автором выявлено увеличение количества семей, где главой является женщина, а также повышение статуса невесток, дочерей.
Объективную оценку положения белорусской крестьянки в семье и обществе в 1950-1960-е гг. попыталась дать А. И. Дулебо в своих работах «Современный общественный и семейный быт белорусских колхозников» (1966) [104], «Некаторыя рысы сучаснай сям’і і сямейнага быту» (1967) [102], «Изменение положения белорусской женщины-крестьянки за годы советской власти» (1969) [103], написанных на материалах этнологических экспедиций в различные регионы республики, а также статистических данных. Большое значение А. И. Дулебо в своих исследованиях отводит проблеме внутрисемейной занятости и загруженности крестьянки в домашнем быту в 1950-1960-е гг. Этнолог говорит о наличии в 1950-1960-е гг. традиции деления домашнего труда на женский и мужской, что объясняет стойкостью в сознании сельских жителей, как мужчин, так и женщин, «отсталых взглядов на женщину в семье» [103, с. 22].
Как и большинство советских исследователей того периода, важным условием ликвидации остатков бытового неравенства женщины А. И. Дулебо считает развитие социальной сферы обслуживания на селе: детских садов, яслей, предприятий общественного питания, швейных мастерских и пр. В то же время она пишет о том, что «на данном этапе, когда государство и колхоз не могут полностью удовлетворить потребности колхозников в общественных формах материально-бытового обслуживания, важное значение в облегчении женщин в домашнем быту имеет улучшение обеспечения семьи простейшими бытовыми машинами и приспособлениями, а также правильным и равномерным распределением хозяйственных обязанностей внутри семьи» [103, с. 22]. Ею также подмечены такие новые тенденции, как повышение брачного возраста и снижение количества ранних браков среди сельских женщин-белорусок. К сожалению, остальные аспекты статуса сельской женщины у белорусов в семейной сфере остаются вне поля данных исследований. Изменениям в общественном статусе белорусских сельских женщин автором дается только общий обзор. Приводятся данные статистики о повышении образовательного уровня крестьянки, отмечается рост их общественно-политической активности, увеличение количества занятых сельских женщин в общественном производстве.
Украинский этнолог В. М. Ткаченко в своей статье «Аб шляхах ліквідацыі рэшткаў бытавой няроўнасці жанчын» (1963) дал анализ занятости белорусских сельских женщин в общественном производстве в конце 1950-х – начале 1960-х гг. [408]. Он выявил неэффективность использования женских ресурсов в производстве в данный период. Причиной этого В. М. Ткаченко считал существовавшее бытовое неравенство в сельской семье.
Формирование новых явлений в общественном и семейном быту трудящихся Беларуси в 1917–1929 гг., в том числе белорусских сельских женщин, нашло отражение в диссертационном исследовании А. М. Комарова «Новые явления в общественном и семейном быту трудящихся Советской Беларуси (1917–1929 гг.)» (1969) [169]. Исследователь приходит к выводу, что «период 1917–1929 гг. является важным этапом в становлении нового, социалистического общественного и семейного быта рабочих Советской Беларуси» [169, с. 20]. Небольшую активность сельчанок в общественной жизни в данный период A. М. Комаров объясняет активным сопротивлением этому «кулацкого элемента». Автор приводит статистические данные об участии сельских девушек в комсомольском движении. Однако в исследовании в большей степени внимание уделено городским женщинам-работницам.
В 1940-1960-е гг. также выходит ряд исторических работ, посвященных женской тематике. Среди них диссертация B. В. Сорокиной «Роль женщины-крестьянки в общественно-политической и культурной жизни белорусской деревни в восстановительный период (1921–1925 гг.)» (1958), в которой анализируется роль крестьянки в общественно-политической и культурной сферах белорусской деревни в первой половине 1920-х гг. [382]. В исследовании подробно рассмотрена деятельность женотделов в сельской местности, подчеркивается важная роль делегатских собраний в реализации задач коммунистической партии. Участие крестьянок в органах управления, повышение их активности в общественных организациях, партии, комсомоле показаны как на статистическом материале, так и посредством анализа деятельности отдельных активистов [382, с. 15]. Автор сравнивает положение женщины в дореволюционном и послереволюционном сельском обществе и говорит о том, что Октябрьская революция 1917 г. положила начало освобождению женщины [382, с. 9]. Кроме того, В. В. Сорокина перечисляет факторы, которые, по ее мнению, препятствовали «освобождению крестьянки от старого быта»: наличие в сельском обществе традиционных патриархальных стереотипов, норм и правил поведения, противодействие кулачества и части консервативно настроенного крестьянства. В заключении автор делает вывод, что активность сельских женщин в общественной жизни деревни в межвоенный период была недостаточно высокой [382, с. 16].
Монография советского историка В. Л. Бильшай «Решение женского вопроса в СССР» [29], вышедшая в 1956 г., стала первой обобщающей работой, написанной на большом фактическом материале. В ней автор показала пути вовлечения женщин в социалистическое строительство, дала краткий очерк деятельности женотделов и делегатских собраний в деревне и городе. Большевистская политика в женском вопросе трактовалась историком как единственно верная, а ее влияние на женщину – как однозначно позитивное. Восприятие перемен самими женщинами в книге В. В. Билыпай практически не нашло отражения, мало внимания уделено сельским женщинам.
Таким образом, для этнологических работ 1940-1960-х гг. характерно изучение новационных тенденций в семейной и общественной жизни сельских женщин в рамках исследований семьи белорусов, написанных, как правило, на основе фактического материала, собранного на локальной территории колхоза или в определенном районе. Труды историков отличаются выделением крестьянки в качестве отдельного объекта исследования, однако этническая принадлежность женщин не принималась во внимание. Особенностью как этнологических, так и исторических исследований данного периода является значительное влияние идеологического фактора при оценке того или иного явления в жизни белорусской крестьянки.
К четвертому этапу относятся работы 1970–1991 гг. В 1971 г. этнологи Института искусствоведения, этнографии и фольклора им. К. Крапивы АН БССР начали разработку коллективной темы «Новые явления в быту и культуре населения Беларуси» (1957). Особое место в этнологической науке в этот период стали занимать этносоциологические исследования, что дало возможность ученым применить новые методы изучения современных процессов в быту и культуре белорусского народа. На основе полученных данных были изданы коллективные монографии, в которых анализировались изменения, произошедшие в общественной и семейной сферах жизни сельского населения в советское время. Однако, как и в предыдущие периоды, отсутствуют этнологические работы, посвященные непосредственно положению белорусской сельской женщины в обществе и семье. Проблема трансформации статуса сельской женщины-белоруски рассматривается в рамках этнологических исследований, как правило, небольших по своему объему, которые были посвящены сельской семье. В связи с этим многие интересующие нас аспекты остаются или малоизученными, или не исследованными вообще.
Результатом этносоциологического исследования, проведенного этнологами Института искусствоведения, этнографии и фольклора имени К. Крапивы АН БССР в сельских населенных пунктах БССР в 1970-е гг., стала коллективная монография «Изменения в быту и культуре сельского населения Беларуси» (1976) [137]. Авторы большое внимание уделяют трансформационным процессам в образе жизни женщины в советские годы. В работе, несмотря на то, что она не лишена идеализации советского периода, исследователи попытались дать объективную оценку новым явлениям в большей степени в семейной и в меньшей – в общественной сферах жизни сельской белорусской женщины, имевших место в 1970-е гг. Этнологи отмечают «коренную ломку старой системы вступления в брак»: в дореволюционный период – превалирование экономических мотивов брака, в советский период (1970-е гг.) – эмоциональной составляющей; снижение роли родителей и родственников в процессе принятия девушкой решения о замужестве [137, с. 11–12]. Рассматривая вопрос изменений во внутрисемейных отношениях, исследователи делают вывод об их демократизации и повышении семейного статуса сельчанки в 1970-е гг. за счет упрочения социального положения женщины, роста ее грамотности и уменьшения разницы между образовательным уровнем супругов. Среди новых явлений в 1970-е гг. констатируется сокращение хозяйственной функции сельской семьи в связи с исчезновением отдельных традиционных работ (выпечка хлеба, изготовление одежды). Несколько преувеличивается роль сети предприятий бытовых услуг как фактора снижения загруженности сельчанок домашним хозяйством. Не рассмотренными остаются такие изменения в семейной сфере, как отношение к обязательному сохранению добрачного целомудрия девушкой, рождение детей до брака, развод и вопросы приданого. В меньшей степени в работе затрагиваются изменения, произошедшие в общественной жизни белорусской сельской женщины, дается их общая характеристика, в частности, отмечается повышение образовательного уровня женщины, важность вовлечения сельской женщины в производство и общественную жизнь.
В 1973 г. была опубликована работа белорусских этнологов В. К. Бондарчика и Э. Р. Соболенко «Новые явления в семейном быту сельского населения Белоруссии» [31], написанная на основе этносоциологического обследования 1397 сельских семей колхоза «Рассвет» Вилейского района Минской области и совхоза «Новоселки» Петриковского района Гомельской области и данных переписей 1897, 1926 и 1959 гг. В ней исследуется вопрос изменений формы, размера, структуры сельской семьи и внутрисемейных отношений. Женской тематики исследователи касаются при рассмотрении внутрисемейных отношений, в частности, института главенства в сельской семье. Авторы делают вывод об изменении института главенства семьи за советский период, которое заключалось в том, что супруги разделили между собой отдельные функции по организации быта и распределении домашних работ. В то же время отмечается, что «на выбор главы семьи в деревне большое влияние оказывает традиция» [31, с. 12].
Особую ценность в контексте нашего исследования представляет коллективная монография «Сям’я і сямейны быт беларусаў» (1990), в частности раздел А. Н. Курилович «Сялянская сям’я» [194], написанный на основе широкого фактического материала: данных этносоциологических опросов сельского населения БССР в 1970-1980-е гг., статистического материала, опубликованных источников. В рамках эволюционного подхода автор, исследуя сельскую семью и семейный быт белорусов на протяжении XIX – 80-х гг. XX в. (выделяются два исторических периода: капиталистический и советский), рассматривает такие аспекты трансформации статуса сельской женщины-белоруски, как брачный возраст, мотивы вступления в брак, роль родителей при заключении брака, отношение к разводам в сельской среде, институт главенства семьи, внутрисемейные обязанности.
Необходимо отметить неравномерность при характеристике и анализе обозначенных выше проблем в зависимости от исторического периода. Так, например, наиболее полно и объективно они отражены в дореволюционный период и в 1970-1980-е гг., в меньшей степени – в межвоенный период и послевоенные десятилетия (1950-1960-е гг.). Практически не освещены в данном исследовании вопросы изменения института приданого, добрачных отношений на протяжении XX в. Фрагментарно рассмотрена проблема общественного статуса сельских женщин. Автор ограничивается констатацией таких фактов, как втягивание женщин в производство и различные сферы общественной жизни, повышение уровня их образования. Аналогичный по структуре материал, касающийся белорусской полесской семьи, содержится в разделе «Структура семьи и внутрисемейные отношения» А. Н. Курилович [191], размещенном в коллективной монографии белорусских этнологов «Общественный, семейный быт и духовная культура Полесья» (1987). Проблема трансформации семейного статуса и некоторых брачных установок белорусских сельчанок затрагивается и в более поздних публикациях этнолога, например, в разделах «Отношения в семье» [190] и «Внутрисемейные отношения в XX веке» [189] в коллективной монографии «Белорусы» (1998), в разделе «Сямейны ўклад жыцця» [195] в пятом томе «Беларусаў» (2001), в статье «Сям’я беларусаў у XX ст.» [196] в журнале «Адукацыя і выхаванне» (1996). Анализируя положение современной сельской женщины-белоруски (начало 1990-х гг.), исследователь отмечает дальнейшую демократизацию отношений в современной семье, постепенное снижение значимости традиционных семейных ценностей.
Этнолог М. Ф. Пилипенко в своей диссертации «Семья и брак у белорусских крестьян во второй половине XIX – начале XX в.» (1970) [303], а также в учебном пособии «Этнография Беларуси» (1981) [304] подробно рассматривает содержание приданого сельской девушки-белоруски в начале XX в., выделяет в нем три части и дает каждой характеристику. Исследователь основательно анализирует факторы, которые повлияли на то, что главой белорусской сельской семьи в начале XX в. обычно был старший по возрасту мужчина (отец, старший сын), рассматривает содержание внутрисемейных обязанностей сельской женщины в начале XX в. Ученый в целом оценивает положение белорусской крестьянки в сельском обществе, которое характеризует как более низкое по сравнению с положением мужчины.
Информация о степени участия в государственном и местном управлении, уровне образования сельской женщины имелась в работе «Грамадскі быт і культура сельскага насельніцтва Беларусі» (1993) [72]. Однако сведения по исследуемой теме в работе фрагментарны. Данные представлены в соответствии с идеологическими требованиями. В частности, отмечаются только достижения в сфере занятости женщин в общественном производстве, преувеличивается активность женщин в общественной жизни деревни.
В монографии белорусского этнолога Г. И. Касперович «Миграция населения в города и этнические процессы» (1985) [149] раскрываются причины миграции сельских женщин в города в 1970-1980-е гг., изучаются социальная принадлежность, образование мигрирующих. В работах Г. И. Касперович «Сям’я беларусаў у XX стагоддзі» (1996) [150] и «Эвалюцыя грамадскага і сямейнага побыту» (2001) [151] в рамках исследования изменений в семейном и общественном быту белорусов на протяжении XX в. затрагиваются и отдельные аспекты положения сельских женщин в семье и обществе. Автор подчеркивает направленность сельского общества начала XX в. на укрепление семьи, рождение детей и воспроизводство этноса и неоднозначно относится к изменениям в семейной и общественной сфере, произошедшим в советский и современный периоды, отмечая их сложность и многозначность. В связи с тем, что Г. И. Касперович не ставит своей целью изучение трансформации статуса и функций сельчанки, исследуемые нами аспекты не получили развернутого анализа. В большей степени уделено внимание положению крестьянки в общественной сфере в 1920-1930-е гг., освещено ее участие в делегатском движении. Выявлены особенности и проблемы сельского общества в семейной и социальной сферах во второй половине XX ст., которые касаются и сельских женщин (увеличение загруженности сельских женщин, снижение ценности института семьи и брака, исчезновение положительных семейных традиций и др.).
Отдельную группу исследований составляют работы советских белорусских и российских историков.
В диссертации белорусского историка М. С. Портновой (1972), посвященной деятельности КП(б)Б в 1929–1934 гг. в сельской местности [307], большое внимание уделяется изучению форм и методов работы партийных органов среди женщин в белорусской деревне. Женская политика советской власти трактуется как единственно правильная и исключительно эффективная, отражается лишь ее положительное влияние на изменение статуса женщин в сельском обществе межвоенного периода, отрицательные аспекты при этом замалчиваются.
Первой обобщающей работой, посвященной сельской женщине в СССР, стала монография советского историка М. Г. Панкратовой «Сельская женщина в СССР» (1990) [291]. В ней исследователь попыталась дать оценку изменениям, произошедшим в положении сельской женщины, начиная с дореволюционных лет и заканчивая второй половиной 1980-х гг. Автор отмечает, что включение крестьянки в общественное производство, повышение уровня ее образования на протяжении изучаемого периода способствовали трансформации традиционных ценностных установок сельчанки, повышению ее роли в семье. Затрагивается также проблема бытовой загруженности женщины. М. Г. Панкратова приходит к выводу, что более высокое положение женщин в сельских семьях характерно для молодых семей, где жена имеет профессию, относящуюся к сфере умственного труда. В монографии в большей степени уделяется внимание русской крестьянке. Вопросы, связанные с изменениями брачных установок сельских девушек, практически не затрагиваются. В меньшей степени рассмотрена общественная сфера жизни сельчанки. Имеется также ряд исследований М. Г. Панкратовой, посвященных сельской семье в СССР, в которых анализируются причины разводов, увеличения количества женщин, родивших вне брака, идр. [292,293].
В 1970–1991 гг. отмечается повышение интереса к семейным проблемам сельских женщин со стороны советских философов и социологов. Среди них можно назвать работы, посвященные сельской семье в БССР: диссертационное исследование В. Т. Колокольникова (1972) [168], монография Л. Ф. Филюковой (1976) [422]; сельской и городской семье в БССР: монографии Н. Г. Юркевич (1970) [461], В. А. Сысенко (1981) [401], С. Д. Лаптенка (1985) [218]; сельской семье в СССР – диссертация Л. В. Шибут [454] (1990); сельской и городской семье в СССР – монографии Л. В. Чуйко (1975) [449], А. Г. Харчева (1979) [423], 3. А. Янковой (1981) [463], а также коллективные работы «Население СССР за 70 лет» (1988) [264], «Жизнедеятельность семьи: тенденции и проблемы» (1990) [116]. Несмотря на то, что белорусская сельская женщина в данных исследованиях не выделялась в качестве отдельного объекта, в них затрагивались отдельные аспекты трансформации в семейной сфере. Например, социологами анализируются изменения мотивов сельских девушек при вступлении в брак, отмечается уменьшение роли родителей в процессе принятия решения о замужестве в 1950-1980-е гг., рассматриваются вопросы главенства, распределения трудовых обязанностей в сельской семье. Так, исследователи подчеркивают, что институт главы теряет прежнее значение и становится все более формальным, однако в обыденном сознании сельского населения традиция главенства мужчины в семье продолжает сохраняться. В то же время в семейном укладе семьи на протяжении всего советского периода наблюдается сохранение традиционного распределения домашних обязанностей. Отмечается, что на протяжении 1970-1980-х гг. начинают исчезать традиционные сельские ценности. Однако исторической динамики в исследуемых вопросах не прослеживается.
Белорусский социолог Р. В. Гребенников в работе «Проблемы современного села (по материалам конкретно-социологического исследования в Беларуси)» (1973) [73] анализирует изменения за годы советской власти в семейной и общественной сферах жизни белорусской деревни, затрагивая положение сельских женщин. Он приходит к выводу, что в 1970-е гг. в сельской семье еще имеют место патриархальные стереотипы, а изменения здесь происходят довольно медленно.
Ведущими темами советских исследователей в 1970–1991 гг. становятся особенности трудовой деятельности женщин, сочетание семейных и профессиональных обязанностей. В ряде работ затрагиваются отдельные аспекты внутрисемейной занятости сельской женщины, в частности, среди новых явлений отмечается механизация быта, дается его оценка, приводятся данные о пользовании сельскими жителями услугами организаций бытового обслуживания, предлагаются различные варианты для устранения загруженности сельчанки и др., проводится анализ зависимости уровня механизации быта сельских семей от социальной принадлежности супругов [83, 153, 300, 301, 386].
Проблемы низкой квалификации сельских женщин в БССР, уменьшения их количества в общей структуре занятых в сельском хозяйстве, увеличения миграции в 1970-1980-е гг. раскрываются в работах социологов и философов: диссертациях Т. Д. Ермоленко «Преодоление остатков бытового неравенства женщины-колхозницы в процессе строительства коммунизма (на материалах БССР)» (1973) [108], Н. Я. Мороз «Возрастание социальной активности женщин-колхозниц в условиях развитого социализма (на материалах БССР)» (1983) [256], в сборнике материалов конференции «Социальные проблемы села» (1971) [382], в монографиях В. Ф. Тарасевича и В. В. Лешкевича «Формирование и развитие белорусского села» (1983) [404] и «Рабочее и внерабочее время тружеников села» (1988) [403].
Изменению брачности советских женщин посвящена диссертация экономиста И. П. Ильиной «Брачность женщин в СССР в послевоенный период» (1975) [139], в которой говорится, что в послевоенный период происходит смена брачной установки сельских женщин, характеризовавшейся ранним возрастом вступления в брак, новой, когда в брак вступают в более позднем возрасте.
Отдельную группу занимают работы демографов, посвященные исследованию закономерностей развития различных демографических структур в Беларуси в советский и постсоветский периоды. Среди них можно выделить работы белорусских демографов А. А. Ракова [349, 350] и Л. П. Шахотько [452]. В настоящей работе были использованы данные о брачности, разводах, миграционных процессах сельских женщин в советское и постсоветское время.
Таким образом, в историографии 1970–1991 гг., как и прежде, проблема трансформации статуса белорусских сельских женщин исследуется в рамках работ, посвященных семье, или узких вопросов, связанных с проблемами занятости, общественной активности советских женщин и др. в определенный исторический отрезок времени. В ряде работ этого периода наблюдается переоценка отдельных явлений в социальной и семейной жизни белорусских сельских женщин. Начинают разрабатываться новые неисследованные аспекты общественной и семейной жизни сельчанки (например, рост миграции, проблема увеличения разводов, количества женщин, родивших вне брака, и т. и.) [201, с. 399].
Пятый период (1990-х – 2010-е гг.) отличает разнообразие новых теоретических подходов и широта научного проблемного поля исследований. Происходит становление и развитие нового этапа в изучении вопросов трансформации статуса белорусских сельских женщин.
Среди современных белорусских этнологов наибольший интерес в контексте нашего исследования представляют работы Л. В. Раковой (2010, 2009, 1998, 2009) [351–354]. В рамках проблемы эволюции сельской семьи и традиций семейного воспитания белорусов в ХХ-ХХІ вв. ученой анализируются изменения в брачном возрасте, мотивационной основе, роли родителей в процессе принятия сельскими девушками решения о браке, а также в отношении к сохранению добрачного целомудрия. Этнологом также рассматриваются причины увеличения количества внебрачных рождений в современной белорусской деревне. Главной причиной данного явления Л. В. Ракова считает практически полное исчезновение народной традиции подчинения молодежи общественному мнению, которое осуждало рождение детей вне брака [351, с. 172]. Затрагиваются отдельные аспекты внутрисемейной жизни сельской женщины, в частности, вопрос главенства в семье. Поскольку изучение обозначенных выше проблем не является главной целью названных исследований, уделяется недостаточно внимания их исторической динамике.
Специальные обряды в свадебной обрядности белорусов в сельской местности, связанные с приданым невесты в начале XX в., исследуются в публикациях белорусских этнологов Т. И. Кухаронак (1987, 1998) [32, 197], И. С. Чернякевич (2002) [436], а также в работах белорусских фольклористов – монографии О. В. Изотовой (2007) [138] и статье О. В. Приемко (2010) [339].
В статьях «Дзеці ў заходнепалескай вясковай сям’і ў міжваенны перыяд» (2009) [437] и «Трансфармацыя традыцыйнага погляду палескіх сялян на сістэму сямейных адносін (міжваенны перыяд)» (2008) [438] И. С. Чернякевич затрагивает изменения, произошедшие в межвоенный период на территории Западного Полесья: роль родителей при принятии решения о браке сельскими девушками, содержание приданого, внутрисемейная жизнь сельских женщин. Также автор подчеркивает наличие особого отношения к получению образования девушками в сельском обществе в данном регионе.
Проблемы современной семьи, в том числе положение женщин-белорусок, нашли отражение в работах белорусского этнолога И. И. Калачевой [144–146] (2008, 2011, 2010).
Для сравнения общественной и семейной жизни белорусской сельской женщины с городской используются работы гомельского этнолога О. Г. Ященко [466, 467] (1997, 2011).
Женщины и женское в традиционном мировоззрениии белорусов были отражены в статье белорусского фольклориста Т. В. Володиной [45]
В современный период отмечается увеличение интереса к женской проблематике среди историков, социологов, экономистов и представителей других гуманитарных дисциплин, что связано с применением гендерного подхода в белорусской гуманитарной науке. С этой целью проводятся различные международные и республиканские конференции, посвященные гендерным проблемам, которые становятся своего рода площадкой для диалога ученых по поводу возможных путей интегрирования традиционных дисциплин в междисциплинарную область гендерных исследований. В свет выходит ряд сборников статей, посвященных женской истории и проблематике: «Женщины Беларуси в зеркале эпохи» (1997), «Женщины на краю Европы» (2003), «Женщины в истории: возможность быть увиденными» (2001–2004), ежегодные сборники «Женщина. Образование. Демократия» (с 1999 г., с 2006 г. переименован в «Женщина. Общество. Образование»), «Гендер и проблемы коммуникативного поведения» (с 2002 г.) и др.
Наибольшую популярность в белорусских и зарубежных исторических гендерных исследованиях приобретает проблема влияния государственной политики в советский период и постсоветское время на положение женщины в белорусском обществе. Однако недостатком большинства данных работ является то, что, определяя причины, повлиявшие на становление и формирование существующих в тот или иной исторический период статуса женщины, приоритет отдается чаще всего политическому фактору.
Важное значение для монографии имеют публикации белорусского историка И. Р. Чикаловой, которая положила начало использованию новационного гендерного подхода в научных исторических исследованиях в Беларуси. Наибольший интерес представляет ее статья «Гендерная система (постсоветской Беларуси: воспроизводство и трансформация социальных ролей в публичной и приватной сфере» (2009) [447]. Анализируя социальный статус женщин в Беларуси, автор приходит к выводу, что «для аграрной, а затем аграрно-индустриальной Российской империи, частью которой являлись белорусские земли, были характерны базовые гендерные контракты женщины-домохозяйки и мужчины-добытчика. В годы советской власти шло оформление (полностью вытеснившего гендерный контракт женщины-домохозяйки) гендерного контракта работающей матери в качестве базового и ослабевало значение гендерного контракта мужчины-добытчика. В постсоветское время появляются признаки складывания гендерного контракта равных статусов» [447, с. 51]. Несмотря на то, что в статье рассматриваются изменения, произошедшие в статусе белорусских женщин в целом, автор отмечает и некоторые особенности в положении сельской женщины, в частности, большую бытовую загруженность по сравнению с горожанками, а также более длительное бытование патриархальных стереотипов в сельском обществе. Вопрос взаимоотношений власти и женщины в советский и современный периоды затрагивается и в других публикациях исследователя, в том числе совместных с другими историками [269, 446].
Среди диссертационных исследований, в которых рассматривается проблема трансформации трудовой занятости и статуса женщин в общественной жизни деревни, вышедших в современный период, следует назвать работу белорусского историка А. Н. Дулова «Женщины Советской Беларуси в общественно-политической жизни и материальном производстве (20-е гг. XX века)» (2006) [105]. Он отмечает, что в 1920-е гг. в коллективных хозяйствах женский труд активно не использовался и носил преимущественно сезонный характер, женщины не допускались к механизированным работам. При этом сами крестьянки не стремились к участию в колхозном производстве, так как были загружены работами в домашнем хозяйстве и уходом за детьми [105, с. 96]. Автор приходит к выводу, «что в 1920-е гг. изменения в статусе женщины были очевидны, но законодательно оформленное равноправие мужчины и женщины не было реализовано на практике. Общество не могло сломать устойчивые традиционные стереотипы, особенно характерные для сельского общества» [105, с. 95].
Особенности советской политики по отношению к сельским женщинам в БССР в межвоенный период раскрываются также в статьях современных белорусских историков – И. Н. Куркова (2002) [192, 193], Г. Н. Яковлевой (2001) [462], а также в работах зарубежных исследователей – американских историков Б. Фарнсворта (1992) [471], В. Голдмана (1993) [472], Л. Эттвуд и К. Келли (1998) [469] и немецкого историка Д. Зиберт (1998) [477]. Особенности положения сельской женщины в Польше, в том числе на белорусских территориях, в межвоенный период рассматриваются польским историком В. Менджецким (2000) [474].
В некоторых исторических работах дается характеристика отдельным аспектам, связанным с общественным статусом сельских женщин. Например, в монографии белорусского историка М. А. Ступакевич «Женское образование (вторая половина XIX – 1917 г.)» (2006) [400] затрагиваются проблемы женского образования в белорусской деревне в начале XX в. В статье белорусского историка Е. Я. Олесик (2007) [275], написанной на основе статистического архивного материала, отмечается более длительное бытование в послевоенные десятилетия в сельской местности Западной Беларуси традиционного отношения населения к образованию женщин.
Поскольку процесс трансформации общественного и семейного статуса белорусской и российской сельской женщины осуществлялся в советское время в схожих условиях, особую ценность в сравнительном плане представляет для нас монография российского историка Л. Н. Денисовой «Судьба русской крестьянки в XX веке: брак, семья, быт» (2007) [84]. В работе автор детально анализирует влияние советской политики на добрачные установки и внутрисемейную жизнь русских крестьянок.
Отдельную группу исследования составляют работы современных отечественных и зарубежных социологов и экономистов.
Среди работ социологов выделяется исследование Е. И. Гаповой (2002) [64], написанное в рамках гедерного подхода, в котором анализируется политика советской власти в отношении женщин в БССР.
Такие проблемы современной семьи в Беларуси и в странах СНГ, как увеличение гражданских браков, количества разводов, рост количества детей, рожденных вне брака, и др., нашли отражение в работах белорусских социологов М. Т. Авсиевич (2007) [1], Т. В. Кривонос (2007) [184], О. В. Терещенко (2005) [405], В. В. Гаврилюк (2002) [61], Л. Г Титаренко (2004, 2006) [406, 407], А. В. Демидовой (2006) [81], Н. В. Рожковой (2009) [359], Е. Д. Смоленко (2009) [377], А. Б. Тарасевича (2009) [402] и российского социолога Я. В. Беляевой (2007) [20].
Ряд социологических исследований был посвящен следующим аспектам: увеличение миграции сельских женщин в город, уменьшение занятости в сельском хозяйстве, бытовая загруженность и проблема повышения квалификации современных сельчанок (Е. А. Антиповой (2007) [8], А. Г. Злотникова (2003) [130], И. В. Ивчик (2007) [136], Б. Я. Кондратова (2007) [91], С. С. Кунгер (2001) [171], Д. Г. Лина (2007, 2008) [224–226], С. Н. Лихачевой (2007) [229], С. Д. Предыбайло (2009, 2011) [309, 310], Ю. Е. Разводовского (2010) [348], коллективные работы «Миграция населения Республики Беларусь» (2008) [249], «Человеческий потенциал белорусской деревни» (2009) [440]). Вопросы, связанные с развитием профессиональной занятости в сельском хозяйстве и других сферах народного хозяйства, повышения образования, а также участия в государственном управлении современных сельских женщин в Беларуси, анализируются в работах белорусских экономистов И. Р. Засковец (2002) [126], Э. М. Калицкого и Ю. И. Кричевского (2006) [148], А. А. Мухиной (2008) [259], А. К. Ходаса (2007, 2008) [425, 426].
Особую группу составили работы отечественных историков, социологов, экономистов, написанные на основе обширного фактического материала (архивных, статистических источников, данных этносоциологических опросов) и рассматривающие историю белорусской деревни, а также раскрывающие экономические, социальные проблемы села на различных исторических этапах, в том числе повлиявшие на трансформацию статуса сельской женщины. Проблема участия белорусских крестьянок в сельских сходах и отхожих промыслах в начале XX в. затрагивается в монографиях историка В. П. Панютича «Наемный труд в сельском хозяйстве Беларуси 1861–1914 гг.» (1996) [294] и «Социально-экономическое развитие белорусской деревни в 1861–1900 гг.» (1990) [295]. Вопрос грамотности сельских женщин в начале XX в. частично отражен в монографии историка С. М. Токтя «Беларуская веска ў эпоху зменаў: другая палова XIX – першая траціна XX ст.» (2007) [409]. Причины миграции сельских женщин в город в советский и современный периоды рассматриваются в монографиях историка В. Н. Носевича «Традиционная белорусская деревня в европейской перспективе» (2004) [271], экономиста В. Г. Гусакова «Размышление о деревне, судьбах крестьянства и предпринимательства, перспективах развития белорусского сельского хозяйства» (2010) [76]. Большое внимание вопросу общественной и семейной занятости в советский и современный периоды уделяют в своих монографиях «Трагедыя беларускага сялянства» экономист Г. М. Лыч (2003) [236] и «Белорусское село в социальном измерении» социолог Н. Е. Лихачев (2007) [228]. Сведения об уровне развития системы образования на территории Западной Беларуси в межвоенный период содержались в работах историка А. М. Вабищевича (2004, 2013) [44, 43].
Широкий фактический материал, раскрывающий историю формирования, структуру, деятельность женских общественных организаций в сельской местности в Беларуси, содержит сайт общественной организации «Сельчанка» [371].
1.2. Источники и методы исследования
Исследование основывается на значительном количестве опубликованных и неопубликованных источников, которые условно можно объединить в шесть групп.
Первую группу источников составили полевые материалы автора, собранные в 2009–2011 гг. во время пяти экспедиций. Перед каждой экспедицией составлялся предполагаемый план сбора материала. В период экспедиций применялись маршрутный и кустовой способы проведения этнографических исследований.
Всего было исследовано 43 сельских населенных пункта (крупные, средние и небольшие деревни) на территории Пинского, Столинского, Каменецкого районов Брестской области, Лиозненского, Миорского, Полоцкого районов Витебской области, Чечерского, Брагинского, Житковичского, Добрушского и Буда-Кошелевского районов Гомельской области, Лидского района Гродненской области, Бобруйского, Быховского, Кличевского, Шкловского районов Могилевской области, а также Молодечненского района Минской области. В результате экспедиций были опрошены 416 сельских замужних женщин-белорусок различных возрастных групп. В работе приведены данные в процентах от общего количества опрошенных.
С целью воссоздания особенностей добрачных установок, внутрисемейной и общественной жизни сельских женщин в дореволюционное и советское время, а также выявления традиционного и нового в вышеперечисленных сферах на различных этапах советского периода автором были проинтервьюированы представители старших возрастных групп сельских женщин – 1920-1940-х гг. рождения. Информаторы пожилого возраста являются носителями исчезающей культурной традиции, способны осветить отдельные стороны жизни как традиционного, так и советского белорусского общества. Были опрошены 47 женщин старшей возрастной группы. По национальности все они белоруски, по религиозной принадлежности: православные – 73,7 %, католички – 24,3 %, протестантки – 2,0 %.
Для определения сущности трансформации добрачных установок и статуса в семейной и общественной жизни современных белорусских женщин были проинтервьюированы возрастные группы сельских женщин 1949–1991 гг. рождения. Опрошены 369 человек: 194 женщины 1949-1960-х гг. рождения и 175 женщин 1969–1991 гг. рождения. Все женщины по национальности белоруски, по религиозной принадлежности: православные – 78,9 %, католички – 21,1 %.
Среди респондентов имели высшее образование 20,5 %, среднее специальное – 54,3, общее среднее – 18,1, неполное среднее – 7,1 %. По социальному статусу опрашиваемые распределились следующим образом: специалисты – 38,6 %, рабочие – 37,1, домохозяйки – 8,2, пенсионеры – 20,1 %.
В возрастной же группе 1969–1991 гг. рождения высшее образование имели 26,5 % женщин, среднее специальное – 48,2, общее среднее – 20,1, неполное среднее – 5,2 %. Социальный статус респондентов: специалисты – 41,5 %, рабочие – 35,5 %, домохозяйки – 23,0 %.
Основным методом сбора информации было формализованное, а при опросе старших возрастных категорий респондентов – полуформализованное и неформализованное интервью. Формализованное интервьюирование проводилось по подготовленным вопросникам, составленным с учетом цели и задач исследования. С каждым респондентом по отдельности проводилась продолжительная индивидуальная работа с целью разъяснения сути поставленных вопросов, требующих неодносложных ответов. Во время полуформализованного и неформализованного интервьюирования опрос протекал в форме непринужденной беседы в определенном тематическом русле. Необходимо отметить, что информаторы рассказывали про свою судьбу и приводили различные случаи из жизни своих односельчан, проводили параллели и сравнивали с бытом своих предков.
Материалы этнографических экспедиций автора, используемые в данном исследовании, переданы в Архив Института искусствоведения, этнографии и фольклора им. К. Крапивы Национальной академии наук Беларуси.
Ко второй группе источников исследования относятся материалы делопроизводства партийных и советских органов власти, общественных организаций и государственных учреждений, хранящиеся в Государственном архиве общественных объединений Гомельской области (Фонд 1 – 1920-е гг., Фонд 144 – 1980-е гг.), Государственном архиве Витебской области (Фонд 1 – конец 1940-х гг.), Национальном архиве Республики Беларусь (Фонд 4 и. – 1920-1960-е гг., Фонд 30 – 1920-1960-е гг., Фонд 498 – 1980-е гг.), а также статистические материалы Архива Национального комитета статистики (1990-2000-е гг.). Среди них документы распорядительного характера, планы работы отделов работниц и крестьянок, докладные записки, отчеты, протоколы совещаний, статистические сведения и др. Данная группа источников позволила проследить участие сельских женщин в общественной жизни деревни в советский и современный периоды, выявить характер и закономерности изменений в структуре их трудовой занятости, изучить трансформацию взглядов на положение женщин в сельском обществе и др.
В третью группу источников входят материалы периодической печати советского периода (журналов «Жаноцкая справа» [77], «Работніца і калгасніца» [163], газеты «Правда» [253]), а также современная периодика (республиканские газеты – «Народная газета» [18, 172, 372], «Рэспубліка» [19], областные – «Народнае слова» [27, 222, 232–234, 240], районные – «Родная ніва» [42], «Перспектива» [47], «Авангард» [68], «Маяк» [70], «Зара над Нёманам» [453], «Сельская праўда» [2, 22, 23, 119, 178, 266, 267, 288], «Дзвінская праўда» [78, 79, 120, 121, 128, 129, 159–162, 182, 198, 277, 289, 290, 380, 381, 421, 464], «Лоеўскі край» [110, 302], «Лоеўская праўда» [164–166], «Прыдняпроўская ніва» [132–135], «Астравецкая праўда» [181, 431–435], «Ганцавіцкі час» [243], «Слонімскі веснік» [443, 444], «Лідская праўда» [465]), содержащие чаще всего информацию об общественной жизни, профессиональной занятости белорусских сельских женщин.
Четвертая группа источников включает в себя данные всесоюзных переписей населения 1926, 1939, 1959, 1970, 1979, 1989 гг., переписей Республики Беларусь 1999 и 2009 гг., другие демографические и статистические источники, которые позволили проследить изменения в брачном возрасте, количестве разводов и внебрачных рождений, в структуре трудовой занятости, уровне образования и участии женщин в общественной жизни деревни на протяжении XX – начала XXI в.
В пятую группу выделены опубликованные этнографические источники: работы этнографов М. В. Довнар-Запольского [88], И. А. Сербова [374] (начало XX в.), Ю. Обрембского (1930-е гг.) [475]; публикации краеведов 1920-1930-х гг. в журнале «Наш край» [51, 65, 362], польских исследователей межвоенного периода [125, 470, 474], в которых имелись сведения о брачном возрасте, мотивах вступления в брак, роли родителей в процессе принятия решения о замужестве сельскими девушками, отношении сельского общества к разводам и разведенным женщинам, а также к детям, родившимся вне брака, и их матерям, внутрисемейной жизни крестьянок в дореволюционное время и советский период.
Шестую группу составили нарративные источники: мемуары [199], [430] и воспоминания [10, 60, 236, 239, 4016-418], в которых содержатся сведения о добрачных установках, внутрисемейных отношениях, представлениях сельского общества о роли женщины в семье и обществе в дореволюционное и советское время.
В процессе изучения проблемы трансформации статуса белорусских сельских женщин в XX – начале XXI в. важное значение имел вопрос методологии исследования.
В традиционной этнологии и антропологии женщины рассматривались, как правило, в контексте проявления половой дифференциации в культуре. Однако сама женщина и специфика ее социального положения редко становились центральным предметом изучения и исследовались обычно в рамках проблем родства и брака, половозрастного деления труда и др. Первыми в зарубежной этнологии (антропологии), кто выделил женщин в качестве отдельного объекта исследования в конце XIX – начале XX в., были антропологи А. Флетчер и Е. Парсонс [476].
Первые серьезные теоретические работы о взаимоотношениях между полами принадлежат антропологу М. Мид, которая впервые высказала идею о необходимости различать биологический и социальный пол. По ее мнению, «многие, если не все, личностные черты, которые мы называем маскулинными или фемининными, имеют не биологическую, а социальную природу. Стандартизированные личностные различия являются порождениями культуры, требованиям которой учится соответствовать новое поколение мужчин и женщин» [344, с. 351]. «Различие между полами – одно из важных условий, легших в основу многих разновидностей культуры, которые придают людям чувство собственного достоинства и положение в обществе» [250, с. 28].
Важную методологическую роль для исследования имели идеи зарубежной феминистской антропологии, возникшей как самостоятельная субдисциплина в 1980-е гг., суть которых сводилась к признанию половой идентичности культурным феноменом (т. е. ответ на вопрос, что значит быть женщиной или мужчиной, требует конкретизации применительно к данному культурному и историческому контексту), к выявлению культурной специфики социального опыта через призму опыта пола, а отношения между полами рассматривались как доминирующий принцип общественной жизни [63, с. 371–372].
Данные теоретические подходы и методика использовались при изучении положения белорусских женщин в сельском обществе в различные исторические периоды.
Современная российская этнологическая наука предложила изучать вопросы, связанные со статусом и ролями женщин и мужчин у различных народов, исходя из гендерного подхода. С этой целью в 1992 г. в Институте этнологии и антропологии РАН была создана группа этногендерных исследований, преобразованная в 1997 г. в сектор. Важными для работы стали подходы российских этнологов, которые занимались проблемами гендера в целом и женской тематикой, в частности. Например,
С. А. Арутюнов под гендером в культурной антропологии понимает «социальный пол», который «предстает как результат культурного конструирования, как образ жизни» [12, с. 174]. Гендер образует социальные институты – семью, систему родства и свойства, домохозяйство, рынок рабочей силы, систему образования и государственного устройства. Социолог и антрополог И. С. Кон под гендером подразумевал социально детерминированные роли и идентичности мужчин и женщин, зависящие не от природных половых различий, а от социальной организации общества [170, с. 9].
Значительный вклад в теоретическую разработку данного направления внесла российский этнолог Н. Л. Пушкарева [341–346]. Гендерная методология, по мнению исследователя, предполагает «не только экспертизу социально-исторических явлений с учетом фактора пола, но и изучение опосредованной отношениями полов социальной действительности, ее изменения в пространстве и времени» [344, с. 277]. Как отмечает исследователь, этот подход в исторических науках позволяет проследить, как складывались гендерные стереотипы, какие средства способствовали сознательному и бессознательному определению индивидов своего места в социуме и преимуществ полоролевых статусов друг перед другом [344, с. 277]. Н. Л. Пушкарева выделяет три группы гендерных стереотипов: стереотипы «мужественности» и «женственности» (нормативные представления о том, какими психическими и поведенческими свойствами должны обладать мужчины и женщины); стереотипы, которые закрепляют семейные и профессиональные роли в соответствии с полом; гендерные стереотипы, связанные с содержанием труда [341, с. 4–5]. Данный подход был важен при выявлении и характеристике гендерных стереотипов, бытовавших в белорусском сельском обществе по отношению к женщине
В ходе анализа динамики и причин трансформации статуса сельской женщины-белоруски, гендерных отношений, представлений, правил и норм мы опирались на методологический подход, представленный в работах российских этнологов М. Л. Бутовской [39, 40], Е. А. Сорокиной [383], Н. В. Тутарковой [413], российского историка Л. Н. Денисовой [84] и белорусского историка И. Р. Чикаловой [269, 446, 447], которые считают, что главными детерминантами изменений положения женщины как в частной (семья), так и в общественной среде являются социально-экономические и политические факторы.
Исследование проведено в рамках современных теорий этноса, в частности, дуалистической концепции представления об этносе, разработанной Ю. В. Бромлеем. Исходный пункт ее состоит в том, что в этносе сочетаются, с одной стороны, так называемые собственно этнические свойства и характеристики, с другой стороны, такие, которые рассматриваются преимущественно в качестве условий формирования и бытия собственно этнических элементов [460, с. 7]. Использование данного подхода позволило осуществить диахронный анализ (XX – начало XXI в.) добрачных установок, семейного и общественного статуса, внутрисемейной и общественной занятости сельских женщин-белорусок и определить социальные, экономические и политические детерминанты в различные исторические периоды (дореволюционный, советский, современный).
В монографии использован структурно-функциональный подход английского антрополога А. Р. Радклиффа-Брауна [347], рассматривающего общество как социальную систему В ней ученый выделил составные части: 1) социальную структуру; 2) общую совокупность социальных обычаев; 3) специфические образы мыслей и чувств, связанных с социальными обычаями. Социальная структура как часть социальной системы, по Рэдклифф-Брауну, состоит из общей суммы всех социальных отношений всех индивидов в данный момент времени. Данный подход позволил определить специфику роли и статуса женщин-белорусок в общественных и семейных отношениях в сельской среде.
Важной была также проблема разработки понятийного аппарата.
Одним из базовых понятий работы является термин «трансформация» (от лат. transfarmatio – преобразование). В общественных науках до середины 1960-х гг. этот термин использовался крайне редко. Проблема изменения общественных отношений в исторических науках исследовалась с помощью таких понятий, как «развитие», «прогресс», «эволюция», «революция», «реформа». Начиная с 1980-х гг. термин «трансформация» входит в понятийный аппарат общественных наук [268, с. 1135; 385, с. 535].
В настоящем исследовании автор придерживается концепции российского этнолога С. А. Арутюнова [12, 13], рассматривающего процесс культурной трансформации этноса через введение инноваций. Ученый выделяет три вида трансформаций: спонтанную, под которой подразумевается любая культурная инновация, возникшая в рамках данной культуры за счет факторов ее внутреннего развития без содействия каких-либо явных внешних импульсов; стимулированную, которая происходит под косвенным воздействием внешних импульсов, но не имеет характера прямого заимствования; заимствование, которое представляет собой случай культурной трансформации, связанной с прямым внешним воздействием. Главными факторами, определяющими трансформацию культуры современных этносов, исследователь считает уровень социально-экономического развития общества, а также конкретную историческую обстановку и ход ее изменений во времени [12, с. 168–169].
В процессе исследования общественных трансформаций статуса сельской женщины-белоруски использовалась также современная теория трансформации, предложенная российским социологом В. В. Локосовым, раскрывающая особенности данного процесса. По мнению ученого, к сущностным качествам трансформации относятся, во-первых, системный характер происходящих в этом процессе изменений, во-вторых, отсутствие отчетливой поступательной, положительной направленности изменений, в-третьих, относительно быстрый темп изменений, что отличает трансформацию от более медленных эволюционных перемен [385, с. 535–536].
Под термином «трансформация» в данной работе понимаются обусловленные внешними факторами и внутренней необходимостью коренные изменения, имеющие относительно быстрый темп по сравнению с более медленными эволюционными переменами.
Важными являются также понятия «статус», «добрачная установка».
Б. Малиновский считал статус одной из «культурных универсалий» и относил его к стратификации на основании этнических или культурных различий [241, с. 68]. Согласно определению современного антрополога Э. А. Орлова, статус – это социальная позиция индивида, оцениваемая с точки зрения характерных для него объемов власти и авторитета [276, с. 473]. В работе антрополога Н. Н. Крадина «Политическая антропология» статус определяется как социальное положение индивида [180, с. 212]. В работе под статусом понимается положение (место), которое занимает женщины в обществе и семье.
Необходимо также дать разъяснение термину «добрачная установка». В социологическом словаре установка – это позиция личности в отношении чего-либо [385, с. 539]. Таким образом, добрачная установка – это позиция личности в отношении норм и правил поведения в период жизни до заключения брака.
Методика исследования основывалась на традиционных для этнологической науки методах эмпирического и теоретического исследования.
Как уже отмечалось, во время полевых экспедиций применялись такие методы опроса, как формализованное, полуформализованное и неформализованное интервью. Вопросники, как правило, заполнялись интервьюером со слов респондентов, реже – самими респондентами. Опрос старшей возрастной группы женщин чаще всего протекал в форме непринужденной беседы в определенном тематическом русле. Информация опросов записывалась на диктофон, а в случаях, когда аудиозапись была невозможной, данные фиксировались в полевых дневниках.
Важным методом, применявшимся в ходе полевых исследований, было наблюдение, которое позволило проверить полученные результаты опроса и непосредственно проследить внутрисемейную жизнь современных белорусских сельских женщин, а также выявить степень трансформации представлений о роли и месте женщины в сельском обществе и семье.
Структурно-функциональный метод позволил выделить характерные черты и изменчивость статуса и роли сельских женщин в системе общественных и семейных отношений белорусов.
Среди исторических методов использовались описательный, а также историко-сравнительный метод, которые позволили проследить динамику трансформационных процессов в статусе белорусских сельских женщин в семье и обществе XX – начала XXI в., а также выделить его особенности в различные исторические периоды – дореволюционный, советский и современный.
Историко-генетический метод помог исследовать добрачные установки, семейный и общественный статус сельских женщин-белорусок в диахронном аспекте.
Метод исторической реконструкции дал возможность воссоздать целостную картину трансформации статуса сельской женщины на протяжении всего вышеобозначенного периода. При работе с историческими документами использовались общепринятые методы источниковедческого анализа – выявление, отбор, критика происхождения и содержания источника.
Общенаучные методы абстрагирования и восхождения от абстрактного к конкретному были необходимы для определения категориального аппарата, осмысления атрибутивных признаков культуры белорусских сельских женщин в конкретно-исторических условиях.
Системный подход позволил изучить сельское белорусское общество как систему, в которой женщина играет определенную роль.
Использование междисциплинарного подхода, при котором привлекаются данные смежных наук – истории, социологии, экономики, позволяет рассмотреть положение женщины во всей совокупности его проявлений.
Основные принципы, согласно которым проводилось настоящее исследование, – принципы историзма и объективности. Принцип историзма предполагает изучение исторических процессов во взаимосвязи, динамике, хронологической последовательности, а принцип объективности – отказ от субъективного исследования процессов и фактов, заданности конечных результатов.
Подводя итог вышесказанному, отметим что в историографии проблемы выделяются пять этапов.
Работы первого этапа (1901–1917 гг.) характеризуются описательной направленностью и накоплением фактического материала, освещающего отдельные явления в семейной жизни сельской женщины-белоруски.
Начиная со второго этапа (октябрь 1917-1930-е гг.) и до конца советского периода изучение социальной культуры белорусского народа в отечественной этнологии стало осуществляться с позиции исторического материализма в рамках марксистско-ленинской методологии. В немногочисленных отечественных этнологических работах этого времени отдельные новации в семейной и общественной сферах жизни сельской женщины-белоруски были только зафиксированы и сжато охарактеризованы учеными, однако должного научного анализа они не получили. Главной целью работ было обоснование необходимости проводимой советской властью женской политики, поэтому они, как правило, строились на сравнении женского статуса в семье и обществе до и после революции. Положение женщины в дореволюционное время описывалось исследователями как исключительно угнетенное. Наряду с этим авторы приводят различные примеры новых явлений в жизни крестьянки, что позволяет проследить отдельные изменения в статусе сельских женщин в межвоенный период. Более объективная оценка отдельным изменениям в положении женщины в сельском обществе на территории Западной Беларуси в межвоенный период была дана польскими исследователями, работы которых носят преимущественно региональный характер.
На третьем этапе (вторая половина 1940-1960-е гг.) появляется ряд этнологических исследований, в которых анализируются изменения в семейной и в меньшей степени общественной сферах жизни колхозников в связи с установлением советской власти. Отдельное внимание в них уделяется сельским женщинам-белорускам. Женская проблематика рассматривалась с учетом государственной идеологии, что актуализировало изучение перемен в жизни женщин за годы советской власти, которые зачастую оцениваются как исключительно положительные. Для этнологических работ обозначенного выше этапа характерно изучение инновационных тенденций в семейной и общественной жизни сельских женщин-белорусок в рамках исследований семьи белорусов, написанных на основе фактического материала, имеющего, как правило, узкую локализацию. Труды историков отличаются выделением крестьянок в качестве отдельного объекта исследования, однако их этническая принадлежность не принималась во внимание. Особенностью как этнологических, так и исторических исследований данного периода является значительное влияние идеологического фактора при оценке того или иного явления в жизни белорусской крестьянки.
На четвертом этапе (1970–1991 гг.) особое место в этнологической науке стали занимать социологические исследования, что позволило ученым применить новые методы изучения современных процессов в культуре белорусского народа, а также изменения, произошедшие в общественной и семейной сферах жизни сельских женщин. Как и в предыдущие периоды, отсутствуют этнологические работы, посвященные непосредственно положению белорусской сельской женщины в обществе и семье. Трансформация статуса сельских женщин-белорусок исследуется, как правило, в работах, посвященных семье или узким вопросам, связанным с проблемами занятости, общественной активности советских женщин в определенный исторический отрезок времени. На этом этапе в ряде работ наблюдается переоценка отдельных явлений в социальной и семейной жизни белорусских сельских женщин, а также разработка новых неисследованных аспектов (например, проблема роста количества детей, рожденных вне брака, разводов, увеличение миграции сельчанок и др.).
Пятый этап (1990-2010-е гг.) характеризуется разнообразием новых теоретических подходов и широтой проблемного поля научных исследований.
Несмотря на то, что отечественные и зарубежные ученые не раз касались в своих работах изменений, произошедших в жизни женщины в Беларуси в XX – начале XXI в., проблема трансформации статуса белорусских сельских женщин в рассматриваемый период не получила в этнологической науке должной оценки. До сегодняшнего дня отсутствуют комплексные исследования, посвященные указанной проблематике.
Источниковая база включает в себя как опубликованные, так и неопубликованные материалы. Использованы следующие группы источников: полевые материалы; материалы делопроизводства; материалы периодической печати; данные переписей, демографические и статистические источники; этнографические источники; нарративные источники. Выделенные группы источников позволяют осуществить качественный анализ проблемы, определить и изучить новые аспекты трансформации статуса сельской женщины в XX – начале XXI в.
В ходе исследования применялись следующие методы: опрос (формализованное, полуформализованное и неформализованное интервью) и наблюдение, структурно-функциональный, описательный, историко-сравнительный, историко-генетический методы, метод исторической реконструкции, абстрагирования и восхождения от абстрактного к конкретному, системный подход. Основными принципами, согласно которым проводилось данное исследование, стали принципы историзма и объективности.