Египет
Путешествие первое
13 января 2012года. Абрис соснового леса диагональю в окне. Ломит юго-западный ветер, тот, что зовется атлантическим циклоном. Дождь смывает остатки в который раз выпавшего снега. В три часа по полуночи вылет в Египет. Спится на редкость безмятежно…
14 января. Менее чем за час домчались по пустому шоссе до Домодедово и только здесь обнаружили, что вылетаем из Шереметьево…
Зло посмеялись своей самонадеянности и рванулись на противоположную сторону Москвы. Как не странно, нас там ждали.
Морок взлета, вернее вылета из пелены, висящей третий месяц над Московией – тепло Атлантики, смрадное испарение никак неулягущегося снега и какое-то томительное, тягучее ощущение бесполезности всего.
Кое-как заснула вместе с гнездящейся, беспокойной Ниной и невозмутимой Аней. Поглядывала в промежутках на заснеженную Турцию, синее-пресинее Средиземное море. Хургада обдала нас неожиданно холодным ветром и температурой в одиннадцать градусов. Холодно-пыльно… совсем не ррреволюционно и нефиниково. Зато синие мусорные пакеты, беспрепятственно странствующие по пустыне, весело размахивали своими крыльями и громоздились на любой преграде.
Ну, а мы в местечковой Российской реальности… и почему-то мне от этого в первый раз уютно))
15 – 27 февраля. Две недели слились в один полноценный день. Так и хочется сказать что-то о сложившихся пазлах, о картине… но это не так. Такое гнусное у меня устроение – интересно только в первый раз. От этого поиска новизны в режиме non-stop странница-одиночка по-детски таращит глаза на все новое-неизвестное, от этого поиск потока, где значимость и новизна не обнуляют друг друга. Отсутствие новизны сводит на нет значимость. Неожиданный холод был нов, как и радиовышки, стилизованные под гигантские пальмы.
По запаху нашла единственное цветущее юное апельсиновое деревце с крошечными завязями плодов среди дежурных глициний, производящих впечатление искусственных цветов.
Отельный парадиз конечно не Египет. Как не Россия торжище перед Троице-Сергиевской лаврой… Испробовала-насытилась сказочно-подлинным египтом несколько лет назад в первый приезд, когда ехала вдоль берега Нила вечером. Не искусственно высаженные пальмы, плоть от плоти родных берегов, сахарный тростник, прямоугольники полей, ослики в повозках, домишки-лачуги, женщины, ведущие мелких египетских коров на каких-то скрученных с множеством узлов веревках, дохлый осел со смертной улыбкой и заломленным ухом, мужчины на корточках с выражением отсутствия в глазах (какие революции?) – все это вошло в меня тогда выражением жизни, наполнило оболочку знания о Египте, впитанного из книг-учебников-альбомов. Даже Луксор не запечатлелся так, как эта Нильская поездка. Хороша госпожа История, но живит ее Реальность здесь-и-теперь.
Быть и Иметь… Ощущение жизни и умение-желание принять ее, пропустить чрез себя со всеми последствиями, дать свое имя.
Шесть утра, встает солнце, Красное море у ног, справа лиловая мглистость пустыни, луна тщательно стареет, жгуче-холодный ветер… имею Египет…
Мой внутренний наблюдатель фиксирует возрастающую животность в человечестве и усталость в природе. Если честно, то это моя усталость-зрелость ощущает как-бы возрастающую животность. До пятидесяти лет гормональный фон декорирует жизненный спектакль, задает ритм-аромат-сочность. Потом начинаешь различать, что по-настоящему хорошо-плохо. Нейронные сети, если правильно использовались по назначению, начинают зрело-адекватно описывать Реальность. И вот тут-то является экзистенциальное сиротство. То самое, что иногда дается как блаженство на пике волны, а потом непременно дурнота падения в отсутствие… Знаешь, эта огромная пульсация всего лишь способ кормления популяции человеков, самок и самцов, каждый из которых двухслойная оболочка с головным концом с одной стороны и анусом с противоположной. Тоскливо-спокойно читаешь любую мотивацию, потому что любой это Ты, только в немного адаптационно-измененной форме. При этом всех прощаешь-понимаешь и ничего не хочешь…
Массажист Валид наверняка агент ЦРУ)) На вопрос «Ну как, революция?», отвечает – «Хорошо!» и с хрустом заламывает мне руки, пытаясь достать из-под лопатки нераскрывшиеся крылья. «А что хорошо?» – «Все!"… «А американцы?» – «Какие американцы?»…
************************************************
Ночным ветром сдуло лиану и теперь она лежит на песке прекрасным автографом жизни-смерти. Изящный каскад изгибов – история ее жизни. Говорит ли живое существо (за исключением человека) «Нет»? По моим наблюдениям уклонение-бегство есть отрицание на языке живого. В уклонении вся красота и причудливость жизненных форм. Абрис жизни – встреча с принятием или уклонением, последствие сцепляется с последствием, так прокладывается уникальное русло. Подчас не поймешь, то ли тебя хранят берега, то ли ты их…
Сегодняшний день имеет консистенцию, реально, безо всякой метафизики… Как может чувствовать себя цукат в суфле или галушка в молоке? Цвет-вкус-аромат всего, что окружает меня и часть сегодняшнего дня молочно-жемчужно-легкое,.. воздух, сход неба-моря на горизонте и вокруг, все нереально насыщено и одновременно легко и прозрачно. Я – блаженное тело в блаженной среде. Пространство есть различение от предмета к предмету, здесь же – неполное слияние в общности стихий. Вся прелесть в зыбкости чрезвычайной и одновременно в массивности природной…
*******************************************************************
Лунная дорожка на крыле самолета, антициклон над Московией, минус двадцать в воздухе,.. удовлетворение с легкой пульсацией раздражения во мне… скорее по привычке, стискиваю зубы. Закрой рот, мой внутренний наблюдатель, приземляемся в Шереметьево…
Египет 2
Все оттенки песчаного
Ты знаешь, стихии взаимносбаллансированы.
Ветры-Воды-Солнце… как вложенные послания в оттенки песчаного.
Протяжный, слегка раскосый взгляд Пустыни, не от лукавства – от широко поставленных глаз,
от попыток видеть, что там, за спиной.
А там тысячелетиями одно и тоже – все оттенки пространства неопределенности, которые можно заполнить воображением.
Волна с ухающим всхлипом входит в-под-берег, создавая эффект живой утробности и добавляя-даря оттенок методичного пахтанья с сопутствующим разделением плотностей.
Влажная уложенность песка дополняется неизменно новым ходом-оттиском следующего наката…
************************************
Ветер, чаще северо-восточный, при всей своей пульсирующей напористости – низовой.
От него легко укрыться, присев за бархан или за любой иной возвышающийся предмет.
Как и море он льнет к неску, даря свой оттенок плотной вылизанности.
Ему не в чем шуметь, поэтому шуршит песчинками…
*************************************
Ночь… тишина… уж не в камере ли я сенсорной депривации?
Хотя что-то подстилает фон различения.
Наутро определяю оттенок крабового следа.
**************************************
Стандартно дороги либо закольцовываются, либо куда-то приводят.
Здесь нестандартный оттенок – подобно воде, дорога может «уйти в песок»…
****************************************
Ныряю в глаза верблюда… прежде насмотревшись на его уродливое тело (поспорю с считающими стандартом божьего изуродования черепаху:).
Стоптанные в потертой плешивой мягкости ноги, выгнутая крюком шея, раздвоенная верхняя губа (про горб умолчу).
Натыкаюсь на полуприкрытые глаза и… узнаю друга.
Он давно меня разглядел и ждал контакта.
Вижу «песчаную печаль верблюжьего глаза»…
*****************************************
На языке вертится «хижина», но воспользуюсь словом «жилище», как сосуда-вместилища жизни в радиусе чуть больше чем одежда.
Личная витальная площадь в пару квадратных метров.
Сегодня набрела на оставленное жилище.
Деревце у входа уже лишилось листьев и производит впечатление умершего.
Но один зеленый листик сигналит о глубоком анабиозе.
Его Величество Солнце в отсутствии воды меняет цвет хлорофилла до глубоко-песчаного.
почему-то вспомнилась Мария Египетская.
Пусть моя находка будет с оттенком Марии…
***********************************************************
При перемещении в иную среду обитания какое-то время работаешь только «на вход».
Сенсорный поток, не находя привычных автоматизмов, зависает когнитивным облаком.
В моем случае – песчаного цвета с множеством оттенков.
Сегодня десятый день молчальничества (не считая беседы с верблюдом и дверью жилища:)
Ни слова во вне. Умолк и внутренний самопрезентационный трёп.
Хочу добраться до звучания-консистентности «самости», той что задает паттерны моего Понимания.
Признаюсь, со мной три спутника – Славой Жижек со свом «Накануне Господина», Мюррей Стейн «В середине жизни» и Михаил Аркадьев «Лингвистичаская катастрофа». Вычитываю их монологи, пытаясь уловить исповедальный оттенок их хода мысли с уникальной минерализацией. (Песок, то бишь диоксид кремния, может содержать до пятидесяти дополнительных минералов. Они то и придают оттенки).
*******************************************************
Что движет генерирующим текст? Избыточность собственной лингвистической области?
Внутреннее удовлетворение сделанностью Понимания и самим процессом Сделанности?
Локальная иллюзия со-зидания и само-встраивания в нелокальную матрицу творчества?
Зрелая Самость требует формы, своего рода метаразмножения, почкования персонального Понимания, устремление к экзистенциальному аттрактору сквозь роевую структуру со-бытийников..
********************************************************
Пустая стеклянная бутылка из-под воды поймала порыв ветра и зазвучала органным звуком…
Фиксированная форма впустила движение и родился звук.
Со мной происходит нечто подобное.
Абрис мышления пульсирует взаимодействуя с движением воспринимающего потока.
Структурное сопряжение порождает моё звучание в когнитивном волновом диапазоне.
Остается только обозначить, чтобы поделиться – основная потребность дня.
Можно и не обозначать, просто быть в этом оттенке…
************************************************************
Чтение третьей книги близится к завершению.
Могу определить стойкий и при этом необычайно подвижный оттенок всех трех произведений – психоанализ.
У Стайна – Юнгианский анализ кризиса идентичности в середине жизни.
У Аркадьева – философский психоанализ.
У Жижека – политический психоанализ.
Удивляюсь, специально не подбирала тематику. Книги стояли на полке. Одна давненько, другие весьма свежие и ждали, когда смогу приложиться.
Приложилась… пропустила сквозь себя, совершила усилие, срезонировала.
В лиминальности Стайна опознала свою интуицию «умной границы».
В «новом стоицизме» Аркадьева увидела свой адаптивный скептицизм.
В Кали-политикессах Жижека утвердилась в квалификации агрессивного феминизма.
************************************************************
Когда-то будучи юной легконогой девицей, подкралась к поющему соловью на расстояние вытянутой руки.
Маленький, удлиненно-серый, невзрачный источник соловьиного пения.
Сегодня, не юное, не легконогое существо (то бишь я:) безрезультатно пыталась подкрасться к источнику соловьиного, но многократно усиленного пения.
Такое впечатление, что звук подается через усилитель.
в конце концов обнаружила громоздкое куроподобное и весьма осторожное создание.
Но певец отменный!
может быть это Сирин… или Гамаюн… или Алконост.
На фотографии его все-таки можно рассмотреть – в центре на лесах.
************************************************************
«Присвоение протеста» по Жижеку.
Раздражение, выражаемое в коллективных действиях – нормальная составляющая стрессовой реакции живого организма.
Выученная беспомощность, выученная вина – рутины невротизма, вечный капитал социального манипулирования.
Вспышка протеста выдавливает разогретый массив спонтанности. Дале необходимо осознанное действие с формообразующим эффектом.
Мастера формообразователи, если таковые имеются, присваивают протест.
Иначе он уходит в песок, как та самая дорога на моем снимке.
Подумалось, если посмотреть с противоположной стороны, то массив может переформатироваться в дорогу и привести в определенное организованное место.
Жижек засел в моей голове настолько, что я подобно вай-фай роутеру раздаю в пространство его идеи:)
Самый чистый и целомудренный приемник, мой друг верблюд Ёла сегодня совершил дерзкую протестную акцию – побег.
Сбросил памперс, седелку-попону и побежал иноходью, нелепо отбрасывая уродливые веслообразные задние ноги.
Болтающиеся раздвоенные губы сдувал встречный поток ветра и они шлепали как старые тапки.
Он издавал дикий клич, похожий на мычание-блеяние-рык… к полудню сам вернулся в стойло.
Слава Жижеку! и Фромму тоже!
*********************************************************
Приручить – сделать зависимым, себя же – отвечающим.
Начальная эмоция сочувствия безопасна, если она единошагова-единовременна.
Солидарность эффективна в своей спонтанной бездомности.
Как только она вырождается в институцию появляется паразитизм или, что хуже – «фермерско-пользовательские» отношения.
совершила ошибку, взявшись поливать дерево у дома «Марии Египетской».
Оно среагировало, выбросив новые листья, а мне через несколько дней уезжать.
получается, что я всего лишь безответственно продлила агонию, вторгшись в иное дление жизни.
«Практическое доброделание» порождает шлейф зависимостей.
Чувственные данные, чтобы стать Пониманием, должны жестко интерпретироваться здравым смыслом.
*******************************************************
Базовый цвет песчаного – песочный.
«Песок-прах» предельное состояние деструкции.
Расформированное «нечто» – фундаментальная нешаткость, асфалейя, иногда переводится как истина.
Без корчей-припадков смысловидения в попытках придать действию сущность…
Шахерезада, пожалуй, побежит в сторону дома:)
В следующий раз (если будет) приду собирать звуки.
Рассел вдогонку напутствует – «Я определил бы „идею“ как состояние организма, соответствующее (в некотором смысле) чему-то чувственно отсутствующему»,
отвечаю на бегу – «о-формление идеи в семантическую оправу – ювелирное творчество».