5
1.
Блокнот для записей. Или дневник. Может, альбом для эскизов. Я не умею рисовать. И петь не умею. Ещё, оказывается, никогда не влюблялась. Хотя мне двадцать пять.
Я буду писать. И рисовать буду. Научусь. Петь точно не смогу, а рисовать попробую.
Это – вторая страница, после предыдущих записей. Первую оставлю пустой. Чтобы можно было посмотреть, с чего всё начиналось.
Было пусто. Если начну забывать, посмотрю на первую страницу. У меня было пусто. Всё это время. Двадцать пять.
Мне нравится на этом оживлённом проспекте. Сумерки, гадский дождь. Машины, витрины, люди. Мне просто хорошо. Я иду.
Книжный магазин. Пахнет бумагой. Остро, навязчиво, но приятно.
Зашла в кафе. Тихо, спокойно. Латте очень вкусное. Больше ничего не хочу. Существенного, я имею в виду, вещественного. Просто пишу.
Хорошо, что нашла этот блокнот. Ну, и что, что в нём уже есть записи. Это хорошо. Это значит, он живой. Теперь мой.
Мне хочется выводить его имя на бумаге. Но пока стесняюсь.
У меня зажегся свет. Свет в голове. Яркий. Сначала отключилось всё, а потом резко – свет.
И руки холодные. Только это помню. А потом сразу – яркость. Она полностью залила меня. Накрыла.
Это поверхностный анализ. Пока не могу углубиться.
Я специально ушла. Одна. Чтобы разобраться в себе. И блокнот кстати. Смогу всё записать. Разложить.
Когда это случилось? Давно? На самом деле нет. Дней пять назад или семь? Не помню. Знаю, что четверг был, кажется.
Я пошла в «Секонд хэнд». Футболки там покупаю.
Даже стыдно, что эта самая-самая встреча случилась именно там. Не как в кино. Не как я думала.
Мысли опять размазались.
«Секонд-хенд» – место достаточно постыдное, и ты никогда не думаешь, что встретишь там принца. Нет, это – не совсем позор. Но не туда обычно врывается принц на белом коне.
Хотя кто их знает, принцев.
Всё равно, покупать что-то в «Секонде» – это как чистить зубы в общественном туалете. Вроде и нормально, но как-то неудобно.
Ха-ха. Это же я.
Глаза.
Это первое, что я заметила. Сначала неуютно стало. Робко. Покраснела, наверное, не знаю. Но жар лица ощутила.
Тогда и потом. Его глаза – это что-то особое. Не могу. Взгляд, это очень важно. И до сих пор, если вспомнить его глаза, это как ледяной водой – по спине.
Знаю, что смотрит на меня. Приятно. Просто приятно. А я не смотрю. Но мне хочется больше взглядов. Только по чуть-чуть. Дозами. Когда много – сложно.
Иногда я уверена, что он смотрит на меня. Дёргаюсь. Изнутри дёргает. Как крючком. Внешне незаметно, наверное. А внутри вздрагиваю, и боюсь это обнародовать.
Всё. Я не пишу, а режу. Так не должно быть. Кофе помогает сосредоточиться.
Итак, «Секонд».
Думаю, чего он смотрит на меня? И так стало мне не по себе, знаешь? Словно неудобно. И ты стараешься всё делать так, словно это естественно, а на самом деле каждый твой жест и даже поворот головы выверен. Ты следишь за собой.
Его глаза сразу меня смутили. Хотела уйти. Но не стала. Взяла пиджак. Синий такой, как шинель, с золотыми пуговицами. Думаю, сейчас в примерочную зайду.
Но нет. Всё занято.
Рассматриваю пиджак. На него не смотрю. А он смотрит на меня. Чувствую.
Странно. Я не знаю его совсем. Почему мне стрёмно смотреть на него?
Кинула осторожный взгляд. А он заметил! Чёрт! Глупая я.
Вижу боковым зрением, подходит ко мне. Отворачиваюсь. Специально.
– Красивый пиджак, – говорит он вдруг. Я даже растерялась. Быстро взглянула на него и опустила глаза. Смотрю на пуговицу. – Тебе пойдёт.
– Да. Наверно, – еле-еле заговорила. Прямо вытолкнула из себя слова.
– К твоей футболке подойдёт.
– К какой футболке? – говорю вроде нормально, а сама думаю «Почему мне так неловко?»
– У тебя есть такая футболка винтажная, серая с чёрными кружевами.
– А ты откуда знаешь? – ну, зачем, зачем я так грубо спросила?!
– Ты на той неделе её купила. Я видел. Запомнил, потому что в ней ты смотрелась особенно трогательно.
Он так легко говорит. А я топорно, как всегда.
– Здорово. В смысле, ничего себе! Ты запомнил меня. Спасибо.
Что я тогда несла – это жесть. Вспоминаю, краснею и не знаю, куда деть себя от стыда. И забыть бы рада, да не могу. Всю мою глупость, словно выжгли у меня в памяти.
– Запомнил.
А я не знала, что ответить. Вроде его фраза требует продолжения, а я не могу. Не знаю, что сказать. Чувствую себя, как фарш. И жарко стало. Жар. А если случайно вдруг в глаза его посмотреть, то совсем просто ошарашивает.
Что происходит?
– И часто ты меня здесь видишь? – с горем пополам произнесла я. Вообще такое поведение – не в моём стиле. Я легко начинаю разговор на любую тему. И моя работа в этом способствует. Таксистка я. Забавно, да? Но мне нравится.
– Да, – сказал и посмотрел мне прямо в глаза. Как в кино, знаете? Когда только одни глаза показывают крупным планом.
Вот он – тот самый взгляд насквозь. Навылет. Через, сквозь и вовнутрь одновременно. Я и не знала, что такое бывает. Реально не чувствовала никогда такого. Так, чтоб взгляд как пуля – глубоко и резко.
– Прости… я не видела тебя, – звучит, как в первом классе. И зачем я это сказала? – Странно, что не видела… наверное…
– Почему странно?
– Ты… ну… – хотела сказать, что ты – особенный какой-то, красивый очень, но не хватило духу. Трусиха я. Поэтому сказала другое, – ты выделяешься из толпы.
– Я подозревал, что ты необычная. А сейчас уверен в этом.
– Э-э-э… спасибо.
– Я люблю сюда приходить, – сказал он, так будто это – музей или картинная галерея, а не «Секонд хэнд».
– Да, – я опять потерялась во фразах, словно все диалоги, все мысли вытряхнули из моей головы, – здесь много интересного.
– В вещах – история и память. Чувствуешь?
На самом деле я не чувствовала. Даже не понимала, что он имеет в виду. Не прониклась словами. Я плавилась от его присутствия.
Сейчас понимаю почему. Тогда не могла предположить. Меня накрывало. Лихорадило.
Вот, что может сделать тот самый принц. Он лишает тебя контроля. Непонятно, хорошо это или плохо? Отлично? Это с ума сойти!
Он говорил со мной. Легко, даже изящно. Без напряжения, так словно мы уже были знакомы. Словно мы – старые друзья. Я слушала, кивала. Говорила мало. И всё, что я говорила, это был бред, о котором стыдно вспоминать.
Я старалась не смотреть в его глаза-ловушки. Если попадала под взгляд, то плавилась, вздрагивала. В глазах плясали пятна, и становилось горячо где-то внутри. И мне хотелось смеяться. Нет, ржать. Беспричинно.
Постоянно опускала свои глаза. Смотрела на его движения. На руки. На его длинные, тонкие пальцы. И кольцо у него на мизинце – красивое. Ещё браслеты какие-то на запястьях разные – забавные и стильные.
Это помогало не смотреть в глаза.
Наконец я померила пиджак.
– Тебе идёт. Словно для тебя создан.
– Спасибо. Он мне сразу понравился. Ещё вчера.
– Да. Ещё вчера.
Вот так.
Я пошла к кассе, заплатила. А когда обернулась, его уже не было. Он ушёл.
2.
Думать. Могу думать. Но не обо всём. Есть что-то запретное. Я запрещаю думать себе о том, что делает меня безвольным куском материи. Запрещаю думать о нём.
Но эти мысли, как рассыпанные на ковёр иголки. Их не собрать до конца. Они вылезают на поверхность в самый неподходящий момент. Появляются и впиваются. Неожиданно и коварно. Укол – и острый импульс в мозг.
Хочется смеяться. Ржать. Сама думаю, сама смеюсь. Над собой.
Надо же! Увидела парня всего лишь раз и голову потеряла. Ну, и дура же я! Даже не спросила, как его зовут. Наверно, не увижу его больше. Эта мысль – самая болезненная. Самая гадкая. Я уже знала, что буду ходить в «Секонд» ежедневно, скрывая от себя свои истинные мотивы. Что за привычка, скрывать что-то от себя самой?
Конец ознакомительного фрагмента.