Глава 3
– Ремонт нужно было закончить несколько месяцев тому назад, до того, как погода испортится, – заявил Келли Сэведж, указывая сэндвичем в сторону окна, за которым серо-зеленое небо набухало дождем, нависая над кронами деревьев. Келли настоял на том, чтобы он и двое его братьев встретились на ланче здесь, в ресторане «У Паппи», который по вечерам превращался в дансинг. Макс неохотно согласился на встречу именно в этом месте. Если бы он отказался и даже привел убедительные причины своего отказа, то вызвал бы совершенно ненужное любопытство братьев. Макс часто бывал у «Паппи», но хотел, чтобы об этом его пристрастии никто не догадывался.
Огибая огромного голубого аллигатора, установленного у входа, в зале ресторана появился Роджер, брат-близнец Макса. Он махнул братьям рукой и подошел к музыкальному автомату, который, казалось, интересовал его гораздо больше, чем Макс и Келли. Роджер склонился над сверкающей неоном машиной и начал рыться в карманах в поисках мелочи.
Глядя на брата, Келли сокрушенно покачал головой.
– Не знаю, откуда взялся этот парень, но мы с тобой уж точно из другого теста, – раздраженно заметил он.
– Говори о себе, – рассмеялся Макс.
Келли был братом Макса и Роджера только по отцу, сыном от его первого, непродолжительного брака, но обычно все трое об этом просто забывали.
Макс пришел самым первым – хотел предупредить Энн о том, что будет не один и им не удастся, как обычно, поболтать за обедом. Они с Энн решили не предавать гласности свои дружеские отношения. У Макса для этого были серьезные основания, но почему она этого хотела, он не мог понять до сих пор. Эта тема не обсуждалась. Они были знакомы уже семь месяцев, и каждый день, заглянув в зал ресторана, он встречал Энн, но сегодня ее почему-то не оказалось на месте, и это беспокоило Макса.
По залу разнесся «Тюремный рок» Элвиса Пресли, вытеснив мелодию «Доктора джаза» Джелли Ролла Мортона. Только Элвис мог захватить внимание всех присутствующих. Многие уже прихлопывали ладонями в такт песне.
Макс улыбнулся и с аппетитом принялся за креветки. Обычно Роджера называли легкомысленным, и, пожалуй, это было правдой, но Макс любил брата таким, каким он был.
– Черт побери, это бесит! Что там за суета? И что это за странный тип – ты только посмотри, вырядился под Элвиса. Черный парик, белый пиджак, может, он еще и голубые ботинки надел? Они тут застряли в прошлом веке. На кого они рассчитывают? На всякую шелупонь? – Келли не скрывал своего раздражения, глядя на странно одетого мужчину, вошедшего в зал из служебного помещения.
– Уймись, наконец. – Макс терял терпение. – Этот тип – Кармен. Он работает здесь много лет, и он – часть здешней атмосферы. Его задача – выдворять клиентов, которые забыли о правилах приличия, – и он отлично с ней справляется. Как только подойдет Роджер, ты скажешь все, что собирался, и мы сразу уйдем. В конце концов, ты сам нас сюда пригласил. С таким же успехом мы могли поговорить в клинике или дома.
Макс снова посмотрел в сторону кабинета Энн, но дверь по-прежнему была закрыта. Это было странно – Энн любила свою работу, она вела дела в ресторане с такой тщательностью, будто он принадлежал ей самой, и никогда не пропускала работу без серьезной причины. Если бы она собиралась сегодня отсутствовать, она предупредила бы Макса, он был уверен, ведь они виделись вчера.
– Макс, послушай, ты не боишься за свои сосуды? – спросил Келли, продолжая жевать свой сэндвич с сыром. – Ты ешь столько жареного.
«Похоже, вкусы братца не изменились со школьных времен», – подумал Макс.
– Ну конечно я думаю о своих сосудах, – произнес он вслух, – но кто тебе сказал, что желтое месиво в твоем сэндвиче полезнее моих жареных креветок?
Макс с нетерпением ждал Роджера, и тот, наконец, оторвался от музыкального автомата и направился в сторону братьев через танцпол. Он шел спокойно и расслабленно, отвечая на приветствия посетителей, которых знал только в лицо. Он и не стремился их запомнить, редко улыбался, но его обаяние было непобедимо – люди тянулись к нему.
Роджер сел за столик рядом с Келли, напротив Макса.
– Вы видели этот музыкальный автомат? – весело спросил Роджер, он был в прекрасном настроении, все его радовало. – Вы видели игральный автомат? Это Wurlitzer 1015. Не понимаю, как им удалось сохранить его в рабочем состоянии! Это же настоящий антиквариат.
– Или новодел, – возразил Келли.
– Да ты подойди поближе и посмотри, – предложил Роджер. – Он сделан в начале сороковых. Это одна из первых моделей. В этом заведении вообще нет ничего нового – тут все с доисторических времен. Ну хорошо, хорошо, я опоздал, простите меня великодушно.
– Да ты и не старался прийти вовремя! – раздраженно ответил Келли.
Макс внимательно посмотрел на старшего брата и заметил, что тот непривычно бледен, а под глазами у него темные круги, чего обычно не было.
– Я заехал в Роузбэнк за почтой, – примирительно ответил Роджер, – ничего, кроме счетов.
Братья снимали три небольшие квартиры в Роузбэнке, в пансионе, который принадлежал местному шерифу Спайку Тревору, его жене Вивиан и теще Шарлотте. Роузбэнк примыкал к Грин-Вейл, довоенному зданию, в котором братья собирались открыть новую клинику пластической хирургии. Несколько лет тому назад прежние хозяева уже переделали этот дом под клинику, и Макс решил этим воспользоваться – помещения были именно такими, как надо, требовался только ремонт. Однако ремонт, как это обычно бывает, отнял гораздо больше времени и сил, чем можно было предположить в начале работ. Макса это не пугало, он надеялся открыть клинику через пару месяцев. Уже была подобрана группа врачей различных специальностей, которые готовы были приехать в Грин-Вейл на постоянную работу. Паника Келли казалась Максу совершенно безосновательной.
– Я столкнулся с отцом Сайрусом и Вивиан в Роузбэнке, – сказал Роджер, оглядываясь вокруг в поисках официантки, – они уединились и что-то обсуждали – причем, похоже, что-то совсем не радостное.
– Непонятно, что они могли обсуждать, – заметил Келли, – они мало общаются, что у них может быть общего?
– Не знаю, – пожал плечами Роджер и заказал таких же креветок, как у Макса, подошедшей официантке в туфлях на высокой платформе. – Чудесное место. – Роджер явно наслаждался моментом. – Тут своя неповторимая атмосфера, посмотрите на это, – он указал на пожелтевшие от времени визитки посетителей, закрепленные на низком потолке, – надо прийти сюда, когда играет оркестр. А этого крокодила вы видели, у входа, огромный, блестящий, голубой?
– Голубой – ты о чем? Об этом болване, изображающем Элвиса? Ботинки у него и вправду голубые? Боже правый!
– Роджер говорит о крокодиле. Который у входа. Я тебе говорил – его называют «Голубой крокодил», – пояснил Макс.
– Послушай, Келли, я немного пошутил. И если бы не мое хорошее настроение, я давно бы послал тебя ко всем чертям со всеми твоими шуточками! – Роджер говорил спокойно и сдержанно.
Макс решил, что пора менять тему, и заговорил о Мишель Рейли, которая приехала к ним вчера на собеседование. Мишель была молодым, но уже опытным врачом-физиотерапевтом, а Макс и Роджер хорошо знали ее по работе. Мишель осмотрела клинику, пришла в восторг и согласилась возглавить отделение физиотерапии – она давно мечтала работать самостоятельно. Жених Мишель, санитар, также планировал поступить на работу в клинику.
– Очень рад, что повидал вчера Мишель, поначалу я боялся, что она приехала просто из вежливости, – сказал Макс.
– Я тоже рад, – удовлетворенно ответил Роджер.
– Так что, Мишель ты тоже очаровал? Не стоит упражняться на ее счет. Нам очень повезло, что она согласилась работать. И для меня это – огромное облегчение, ведь она все обо мне знает.
– В самом деле? – Роджер скрестил руки на груди, глядя вдаль.
– Да, ты ведь знаешь, о чем я говорю…
– Ее согласие – хороший знак. И она очень позитивна. Вслед за ней придут другие специалисты, первый – ее жених, – продолжил Роджер.
– Так что не забудь – теперь Мишель наш сотрудник, – сказал Макс и улыбнулся Роджеру, – это начало, нам давно следовало двинуть такой проект. И место прекрасное для восстановления пациентов после операций.
– Мерзкая погода, – пробормотал Келли, как будто не слышавший ни слова из разговора братьев, – ты же знаешь, Макс, – прихлебывая пиво, добавил он, – тебе не удастся прятаться всю жизнь.
– Знаю, хотя очень хотел бы не знать. Почему ты об этом вспомнил? – ответил Макс. Старший брат любил вставить в разговор что-нибудь очевидное.
– Кто-то должен напоминать вам о том, с чем мы имеем дело. Вы все время пытаетесь выкинуть это из головы.
– Прекрати, Келли, – проговорил Роджер сквозь зубы. – Мы здесь уже довольно давно, но проблем не возникло.
– Конечно-конечно, – резко ответил Келли, – вы здесь давно, делаете все, что душе угодно, а я при этом должен работать – вдали отсюда.
– О чем ты говоришь. Ты бы не проводил столько времени в Нью-Йорке, если бы тебе это не нравилось, – возразил Макс. – Мы все любили Нью-Йорк, если ты еще помнишь. Это наш дом – или он был нашим домом. Ты в дурном настроении – а это не способствует успешной работе. Дождь ни при чем, здесь всегда дожди – это не мешает работе. Она не прекращается.
– Ничего подобного. Отсрочки стоят больших денег, – сказал Келли, покончив с сэндвичем и вытерев губы салфеткой. – Вы знаете, как трудно удержать бригаду строителей. Как только начинаются дожди, они находят работу внутри помещений, и потом их трудно вернуть назад. Когда хотят, тогда и возвращаются, черт их всех побери.
– Черт побери, Келли, что с тобой? – Макс заметил, что за соседними столиками стихают разговоры и внимание посетителей переключается на их перебранку, и понизил голос: – Ты с каждым днем становишься все раздражительней. Если хочешь выйти из проекта, тебе никто не мешает, только скажи. Да, я не предполагал, что мне придется прятаться в глуши, чтобы начать спокойно работать. Но вам-то это не нужно.
Роджер сидел молча, переводя взгляд с одного брата на другого.
– А ты – неблагодарный сукин сын, – прошипел Келли.
– Вот как? Ты переходишь все границы. Мы в двух шагах от цели – скоро клиника будет открыта, – а ты словно нарочно создаешь проблемы.
Роджер продолжал сидеть молча, положив ногу на ногу. Несгибаемый миротворец, он всегда говорил намного меньше, чем думал. Макс прекрасно разбирался в характере брата и всегда знал, что у него на уме. Им не нужны были лишние слова.
– Черт побери, опять дождь, – пробормотал Келли, глядя на тяжелые капли, скользящие по стеклу. – Вы правы, ребята, я стал раздражительным, все время создаю проблемы. Попробую исправиться.
– Забудь, – ответил Макс, – мы до сих пор оглядываемся назад. Постепенно это пройдет, нужно только время.
Макс не стал уточнять, чего они боялись – их страшила возможность повторения ужасных насильственных смертей, вину за которые пытались взвалить на плечи Макса. Таких смертей было две – одна пятнадцать лет, а другая – три года тому назад. Он никогда не говорил о том, что боялся проявить интерес к какой-либо женщине. Макс чувствовал, что женщина, которая ему понравилась, оказывалась в смертельной опасности. Келли и Роджер не подозревали о его чувствах к Энн – для них она была просто случайная знакомая.
– Хорошо, Келли, – спокойно сказал Роджер, вытащив из кармана бейсболку, – ты стал раздражительным и собрал нас здесь, чтобы сообщить об этом, так?
– Ну и сволочная у тебя манера разговаривать! Ты, конечно, психиатр, но мы не пациенты, – раздраженно ответил Келли. – Я уже сказал, что устал и нервничаю, но собрал вас не из-за этого. Я хотел поговорить с вами так, чтобы ни Треворы, ни ублюдки рабочие нас не слышали. Поэтому мы здесь.
– В самом деле? – Роджер посмотрел в сторону ближайшего столика, где четверо посетителей вдруг резко уткнулись в свои тарелки. – Если так, говори. Только тихо. Что до «ублюдков рабочих», так они делают большое дело – и клиника будет готова почти в срок, а это не часто случается.
Келли уперся локтями в стол, закрыв лицо руками.
– Все просто – я больше не уверен в том, что мы правильно выбрали место, – тихо произнес он.
Макс и Роджер незаметно переглянулись. Они привыкли к непредсказуемым переменам в настроении старшего брата и обычно просто давали ему возможность выпустить пар. Но сейчас Макс не удержался:
– Что ты хочешь сказать? Ты считаешь, что мы сделали ошибку, когда решили открыть клинику в Грин-Вейл? Что ж ты не сказал об этом год назад, когда мы начинали?
– Вы были слишком увлечены своей идеей, – ответил Келли, по-прежнему закрывая лицо руками, – бесполезно было вас отговаривать. И потом, эта твоя приятельница, Реб Жирар, уверяла тебя, что здесь прекрасное место, чтобы скрыться от любопытных глаз. Но теперь я не знаю, что и думать.
– Я по-прежнему верю Реб. – Макс начал злиться.
Официантка принесла Роджеру его креветки и задержалась около него несколько дольше, чем у других клиентов, голубые глаза Роджера безотказно действовали на всех женщин без исключения.
– Послушай, Реб – врач во втором поколении, ее отец лечил весь город и окрестности. Реб знает здесь всех и вся, и ее все знают. Половину ее счетов оплачивают натурой: цыплятами, яйцами, а если повезет, ветчиной. И все подводные камни ей известны.
– Бедняжка! Просто сердце кровью обливается! – желчно парировал Келли, приоткрыв лицо и устремив холодный взгляд на братьев. – Да она со своим муженьком-архитектором весь город к рукам прибрала.
– Что из этого? С меня довольно – я ухожу. – Макс не собирался больше слушать излияния старшего брата – когда Келли входил в раж, остановить его было невозможно.
– Ты не уйдешь! – Келли ударил рукой по столу. – Я считаю, мы должны немедленно продать весь бизнес и уехать – пока не поздно. Кто-то наверняка уже все о тебе знает. Я чувствую приближение скандала. Еще эта журналистка, кузина вашей Реб. Собирает грязное белье для своей мерзкой газетенки. Она точно докопается.
Кузину Реб звали Ли О’Брайен, она жила в Клауд-Энд, на окраине города, в доме, принадлежавшем Жирарам. Там же располагался ее офис, где она выпускала «Рупор Туссэна», единственную местную газету.
– Макс, ты не знаешь и половины того, что творится в этой тихой заводи, – не унимался Келли.
Макс был другого мнения. Он знал обо всем, что происходило в городе, – во всяком случае, о том, о чем стоило знать. Многое ему не нравилось – но не это определяло его отношение к городу. В любом случае Туссэн – не мегаполис.
– В этом городе всего хватало, – произнес он вслух, – и криминала было достаточно. Теперь это в прошлом. К счастью. Не сомневаюсь, рано или поздно моя история станет тут известна, и кое-кто начнет в ней с удовольствием копаться. Ничего не поделаешь. Моя задача – завоевать доверие тех, кто здесь живет. По-моему, я на правильном пути.
– Согласен с тобой, – поддержал его Роджер, – мне этот город нравится. А ты чем недоволен, Келли?
– Всем доволен, – Келли смотрел на Макса немигающим взглядом, – а особенно тем, что я тут как на премьере новой пьесы – с интересом слежу за действием.
– Ты сам понимаешь, что говоришь? Можешь смотреть любые пьесы, где хочешь, с кем хочешь, если тебе так неймется. И тебе совсем не обязательно оставаться здесь – можешь уехать в любой момент, – ответил Макс.
– Так ты не отказываешься от клиники?
– Нет!
– И я – нет, – поддержал Макса Роджер.
Келли широко улыбнулся, откинул назад длинные грязно-серые волосы и весело посмотрел на младших братьев. Теперь он был само обаяние.
– Ребятки, это проверка!
– Ах ты крыса. – Роджер вскочил на ноги и схватил Келли за плечи. – Ты не меняешься! Пойдем выйдем! Я выбью из тебя это дерьмо!
– Отлично сказано! Вот как объясняются психиатры. – Макс сдержался и остался сидеть, хотя ему не меньше Роджера хотелось поколотить старшего брата. – Келли, ты устроил тут отличное представление, но шутка не удалась – это не смешно. Хотя ты всегда любил черный юмор.
– Я просто хотел, чтобы мы собрались вместе, – Келли примирительно похлопал Роджера по плечу, – и я очень рад, что ты, Макс, не смотришь на свою ситуацию через розовые очки. Я, черт возьми, беспокоюсь о тебе, и Роджер беспокоится. Ты уже вляпался в историю, и мы не хотим, чтобы это повторилось. Особенно когда ты думаешь, что все уже позади.
Макс почувствовал, как застарелый страх накатил на него с новой силой, но продолжал спокойно улыбаться. Он не собирался делиться своими опасениями с братьями. Их клиника в Грин-Вейл будет работать. Они с Роджером собрали отличную команду медиков, вместе с которой смогут заняться любимым делом. Келли будет вести финансовые дела – у него есть необходимая квалификация. И он не даст им потерять почву под ногами.
В ресторане «У Паппи» народу всегда было много, а сегодня – больше обычного. Дверь постоянно открывалась, пропуская все новых и новых посетителей, но Энн среди них не было. Наконец, она появилась и, перекинувшись несколькими словами с Карменом, прошла к себе в кабинет.
Макса огорчило то, что Энн даже не оглянулась по сторонам, но, возможно, она просто была уверена, что Макс ушел, не дождавшись ее, – так долго он никогда здесь не засиживался. Макс решил поговорить с ней после отъезда братьев. Теперь можно было расслабиться – к счастью, ничего дурного не случилось.
Но Макс не знал, что недалеко от него находится человек, самым внимательным образом следящий за его реакцией на появление Энн Дьюгон. И этот человек был вполне удовлетворен – Макс не мог скрыть своего волнения. Энн ему нравилась! Весьма кстати.