Глава 13
Очередной изнурительный день подошел к концу. Мышцы по всему телу ныли, но Коул Марс была этому лишь рада. Физическая боль отвлекала от мыслей, разрывавших ее сознание, заглушали.
Последнюю неделю она ни с кем не разговаривала. Ни с Мерил, ни с Полумесяцем, который почему-то тоже притих. Она целыми днями тренировалась, а по ночам закрывшись в библиотеке, безбожно напивалась. Стром сначала пытался ее отговорить, говорил что-то про долг и дисциплину, но Коул просто приказала дому, чтобы ее никто не беспокоил. Инсулом покорно послушался и наглухо запирал все двери за ней.
Мерил перестала наблюдать за ее тренировками, которые теперь проходили действительно, как тренировки. Чем подруга занималась, все эти дни Коул никак не интересовало. Полумесяц, как будто чувствуя неладное, прекратил шутить и был необычно серьезным. Он показывал ей правильные стойки и делился тонкостями фехтовального искусства. Как заметила Коул, иглоликий почему-то хромал на левую ногу. Видимо был ранен в одном из заданий своего любимого покровителя.
Коул сидела на полу, упираясь спиной к книжным стеллажам, и пила водку. Рецепт сироток Врабье: пол литра воды, чуть меньше спирта и столовая ложка сахара. Самодельную водку пили они все. Женщины, считающие себя мужчинами, потерянные души, с кучей комплексов, фобий и стереотипов в голове. Кажется, вместе с Алекс внутри Коул умерло что-то еще, откололся кусок души. Коул сломалась, стала другой, более… хладнокровной. Видимо об этом потенциале говорили Полумесяц и Стром.
Я всего лишь – грязь. И из меня лепят монстра, думала девушка, прикладываясь в очередной раз к бутылке.
Прошлая Коул почти умерла. И лишь ее остатки все еще противились осознанию того, кем теперь Коул стала и кем еще может стать в будущем. Никто никогда не считает себя виноватым или неправым. Даже отпетый мерзавец может найти оправдание своим грехам. Никому не хочется считать себя злодеем. Но есть малая часть людей, которые просто принимают факт того, кто они есть. И Коул прибывала в процессе принятия этого факта.
Просто нужно привыкнуть. Просто нужно время.
Тем временем на первом этаже дома, Мерил, проголодавшаяся за весь день ожидания любимой, решила перекусить. Вчера подруга не явилась к ней в спальню. Как, впрочем, и шесть ночей до этого. Обычно Коул всегда приходила к ней мириться первой. Неважно, кто виноват. Коул в их отношениях игравшая роль мужчины, всегда делала первый шаг. Но в этот раз с ней творилось что-то непонятное. А Мерил, то ли по своей глупости, то ли из гордости, приняв оборонительную позицию, все ждала, когда в их спальню постучатся.
Вооружившись лампой, она ходила между буфетами, набирая в тарелку все, что же можно было съесть. Немного хлеба, немного колбасы, сыра и овощей. Храни Люциэль заботливого дворецкого, провизии в столовой хватало.
– Что делаешь, мышка? – прозвучал голос в темноте.
Мерил всхлипнула и резко обернулась назад.
– Вы еще здесь?! – спросила она своим тонким, по-детски милым голоском. – Что вы тут делаете? Вы меня напугали!
Полумесяц в свете лампы выглядел несколько устрашающе.
– Задержался. Нужно было сменить повязки, – улыбнулся иглоликий и прихрамывая, шагнул вперед. – Извини мышка, я не хотел тебя напугать.
– Что с вами случилось? – спросила Мерил.
– Если я тебе расскажу, мне придется тебя убить, – прошептал мужчина, подойдя ближе. – Почему ты не ходишь на наши тренировки?
– Коул запретила.
– О, она тебя ревнует ко мне?
– Да. Какая глупость.
– Почему глупость? – Полумесяц взял с тарелки девушки огурец и с характерным хрустом откусил половину.
– Ну… потому что… я люблю только ее. – ответила девушка немного растерянно. – И никто мне не нужен.
– Скажи мне… у тебя был когда-нибудь мужчина?
Мерил залилась красками, но в темноте это было сложно заметить.
– Ни одна женщина, как бы она себя не вела, не сможет заменить мужчину, – негромко сказал Полумесяц, сделав еще один короткий шаг. – Такова наша природа и противиться ей, на мой взгляд, очень глупо. Тебе нужен мужчина. Настоящий мужчина. Со всеми деталями. Даже Коул он нужен.
– Я не хочу об этом говорить. Это не… – Мерил подняла глаза на мужчину и хотела еще что-то добавить, но вглядевшись в его лицо, застыла. Слова застряли в горле. Внутри что-то щелкнуло.
Полумесяц, не сводя с Мерил глаз, погладил ее по щеке, чуть опустил татуированную руку и прикоснулся к ее светлым локонам. Девушка, словно загипнотизированная глядела на него и не очнулась даже, когда рука мужчины легла на ее грудь. Несколько секунд ничего не происходило. Она не могла противиться страстному порыву, внезапно возникшему из-ниоткуда. Дыхание перехватило, сердце безумно забарабанило. Мужчина наклонился, прижав девушку к буфету. Она почувствовала его дыхание на своей шее, и от этого по всему ее телу пошла дрожь. Пальцы одной руки Полумесяца гладили Мерил по ключице, пальцы другой – по животу, еле касаясь ночную сорочку и медленно опускаясь все ниже…
Мерил, маленький мышонок попавший в ловушку змея, возможно, отдалась бы ему в эту же минуту, если бы выпавшая из ее рук тарелка. Полумесяц отшагнул назад, выпустив на мгновение девушку из своих объятий, а та в тот же миг выбежала из столовой.
– Мышка, – довольным голосом произнес иглоликий, оставшийся один в полной темноте, и облизнул мокрые пальцы.
Ф. Л. Марсу.
«С гордостью и уважением от К.А.Крита»
Ниже следовала кривая надпись «Ноябрю. Чтобы вспомнил».
Я наконец-то получил долгожданный титул. Праздник удался на славу! Император лично посвятил меня и две дюжины таких же оболтусов, в ранг рыцарей. Глава Ордена впервые на моей памяти улыбнулся. Я никогда не вел дневник, так что не знаю, что именно здесь писать. Но наставник настоял, чтобы я записывал в нем свои мысли. Точнее, уже бывший наставник. Теперь он не будет высокомерно задирать нос, и умничать, рассказывая о своих подвигах. Теперь и я рыцарь, у меня свои доспехи, меч и плащ. Настало мое время подвигов и геройства.
Ворчливый хвастун! Но я люблю его. Он мне, как отец.
Идем напиваться с ребятами. Мы это заслужили.
Я и забыл, что у меня есть дневник. Вчера нашел его в письменном столе. Он бы так и лежал там, если бы мы с моим папашей не повздорили. Отец, как обычно, пытался управлять мной, хотел через свои связи устроить меня в охрану императора. Я был против. Конечно, был против! Молод я еще. Мне многому нужно научиться, повидать мир, а не нежиться в Солнечном дворце. Конечно, перспектива хорошая, ведь с недавних пор там обитает и гранд-мастер Крит. Гранд-мастер! Гранд-скряга.
Кстати, теперь у меня есть девушка. Странное чувство. Конечно, и раньше у меня были разные интрижки. Но все это было как-то не серьезно. Мы с ней знакомы всего пару недель, но мне хочется проводить с ней все свое время.
Черт. Глупо. Я ведь суровый рыцарь преторианец, а влюбился, как мальчишка. Но Крамар говорит, что это нормально. Он и сам видимо, влюблен в кого-то, но все секретничает и отмалчивается. Старый лис никогда не выдает своих секретов. Наверняка закрутил роман с какой-нибудь графиней или с кем-то из императорского двора.
***
Коул перелистнула дневник, проверяя даты. Все они оказались зачеркнуты, так что понять, когда Феликс Марс писал эти записи, было невозможно. Опрокинув еще одну стопку водки, она поморщилась, закурила и снова откинулась к книжным стеллажам. Здесь, в глубине библиотеки она продолжала прятаться от внешнего мира.
***
Я заметил странную привычку возвращаться к этому дневнику в самые трудные моменты своей жизни. Крамара осудили! Его и еще дюжину знатных семейств, обвинили в сговоре. Некоторых казнили на Северной площади или прямо перед Солнечным дворцом. Других, в том числе моего бывшего наставника отправили в Кводор, тюрьму для изменников и магов. Во всем виноват Совет масок! Проклятые изменники! Им не все уймется. Богатые, избалованные белоручки, всегда пытались диктовать свою волю правителям, и если это им не удавалось, то они тут же готовили план государственного переворота. Бедный Крит! Измена и заговор?! На Крамара совсем непохоже! Нет, здесь что-то другое.
Дела идут неплохо. Я участвую в экспедиции, охраняю ученых Императорского университета имени чего-то-там-чего-то. Сейчас мы на северных границах. Пролетаем над множеством деревень и сел. Простаки и не подозревают о нас, занимаются своими житейскими делами.
Последний спор с отцом перерос в скандал. Он говорил, что хочет защитить меня от чего-то, а я твердил, что уже взрослый. В итоге я не в Солнечном дворце, а в тесной каюте военного фрегата. Мне еще повезло, других поселили по несколько человек. Все же преторианцем быть намного лучше, чем солдатом или ученым. И те, и другие обязаны мне подчиняться. Черт, даже капитан этого железного монстра исполняет мои приказы. Непривычно и неловко. Мне и двадцати нет, а я должен раздавать приказы людям, которые вдвое, а то и втрое старше меня. Меня учили сражаться и защищать, но не командовать.
Ничего. Как-нибудь приспособимся.
Раз двадцать писал Крамару. Никакого ответа. Даже отцовских связей не хватит, чтобы пробиться в ту проклятую тюрьму. А жаль! Я за него беспокоюсь!
Спустя две недели мы почти прибыли к месту назначения. Горы, везде горы. Снег и ветер. Мы давно пересекли границу с Тау-Пау. Пролетели недалеко от Тролльграда. Как оказалось, мы прибыли в чужую страну без их ведома и соглашения. Только об этом почему-то, меня предупредить забыли!
Нам повезло. В стране бушует гражданская война. После смерти местного правителя, его сыновья ополчались друг на друга. Большинство поддерживает старшего, среднего убили почти сразу, но младший сумел дать отпор. Великий Фай Чень, Синий Дракон, как именовала его людская молва, взял под свое начало орды воздушных пиратов, орудовавших в основном у границ и создал из них целую армию.
Мы сейчас находимся на их территории. Капитан поговорил с одним из пиратских генералов, вручил ему какой-то сундук и пропал на несколько дней на его судне. Я был готов в любую минуту отправиться спасать его и даже людей подготовил, а наш капитан, этот хитрец-алкоголик, оказывается кутил все это время. Пил, смеялся и развлекал пиратов своими байками. В том сундуке было, какое-то древнее бренди и золотишко. Пираты, с радостью приняв дар, пропустили нас вглубь гор. Почему-то они были слишком любезны с нами и ехидно смеялись все время, говоря что-то на своем сложном языке. Когда я спросил Вельмаса, нашего капитана, почему пираты смеются, тот ответил, что якобы в том месте, куда мы направляемся, обитают злые духи и вся наша экспедиция обречена на гибель.
Мы прибыли. Тут куча древних руин, выдолбленных прямо в скалах. Возможно здесь был город, наподобие Тролльгарда, город-моста, расположенного прямо между двух скал. Я как-то читал о нем. Длинные башни, тянутся вверх к облакам и вниз к бездне, над которой и висит город. А из чернеющей бездны протянуты щупальца неведомого древнего монстра, застывшего во льдах. Тролльград – независимый город пиратов, ётунов, потолочников и многих других странных народностей, когда-то основанный легендарной Эридой. На обратном пути, может заедим и туда. Но сейчас, я здесь, среди камней, снега и руин.
Мы быстро соорудили палатки. Ученые проводят свои научные делишки. Я же сижу в палатке, у печки и, закутавшись в шкуры, грею свои заледеневшие пальцы. К этому меня Орден не готовил! Начинаю вспоминать слова отца о Солнечном дворце. По-моему, я был неправ…
Мы с учеными и несколькими солдатами осмотрели местные пещеры. Коридоры, барельефы, развалившиеся статуи. Ничего интересного. Но очкастые старички рады. В эйфории, они кажется, даже холода не чувствуют. Чего не скажешь обо мне.
У меня насморк.
У меня насморк. Писать не о чем. Жизнь скучна.
Ура, насморк прошел! Привыкаю к холоду.
Я заметил, что солдаты, матросы и ученые постепенно начали общаться между собой. Общение свойственно всем людям и полукровкам, и я против ничего не имею. Просто раньше это были разговоры по делу, короткие фразы и приказы, а теперь они, друг с другом познакомились, играют в карты, пьют, рассказывают историй из своей жизни и пошлые анекдоты. Меня же большинство кроме Вельмаса сторонятся. Черт. Соскучился по дому. Соскучился по своей Ириде. Поскорее бы здесь закончить и вернуться домой.
Раскопки. Много древних камней. Ученые пытаются расшифровать какой-то древний язык. Или код. Меня не шибко интересуют их дела. Все они постоянно ждут от меня команд и разрешения. Можно спуститься к деревне у подножья горы? Можно углубиться в пещеры? Можно устроить вечеринку в честь дня Святого Л. В. Кравта? Да, пожалуйста, черт подери! Делайте, что хотите!
Конечно, вслух я так не говорю. Я храню непроницаемое, угрюмое лицо, рыцаря-преторианца. Недавно я поймал себя на мысли, что подражаю Криту. Черт. На людях он так же строил из себя важного дядю, а при мне или при своих друзьях мог пошутить, вести себя, как простой человек. Страшно признаться, но я по нему начал скучать. Даже больше, чем по своему драгоценному папаше-тирану.
Вед Тибастель, один из историков неожиданно увлекся моим мечом. Сегодня вечером мы сидели в палатке, и он попросил осмотреть мое оружье. Взглянув на руны, нанесенные на клинок, он пораженно ахнул. Обычные вроде писульки с магическими знаками. Но Тибастель говорит, что это один из древнейших языков мира. Я лишь пожал плечами. Меч этот достался мне от предков, а им за верность и какой-то там подвиг презентовал сам император Валерий II. Нет. Тиберий III. Черт. Забыл. Неважно. Короче мой прадед спас от безумного мага императора как-то-его-там-святейшество, и в роду Марсов появился этот дивный меч. А перед этим, это прекрасное оружие принадлежало роду жителей глубин океана мигрировавших в Серру, после какой-то катастрофы на родине. Тибастель говорит, что некоторые рунические символы на клинке и на местных руинах совпадают. На вопросы, как такое возможно ученый старец лишь пожал плечами.
Я и раньше замечал, что мой клеймор отличается от других преторианских мечей, формой гарды, шириной лезвий и долами, но никогда не придавал этому особого внимания. Он просто всегда висел на видном месте в кабинете моего деда, а потом, когда я вырос стал моим. Я помню, как еще ребенком мечтал, чтобы меч достался мне и когда момент настал, чародеи из ордена наколдовали связующее заклятие с браслетом. Теперь оружие окончательно мое. И после моей смерти, когда мне будет сто одиннадцать лет, меч достанется кому-нибудь из моих будущих неблагодарных потомков. Ибо связующее заклятие действует на основе магии связанной с кровью. Любого чужого, меч просто не признает и не раскроет своих чар.
***
Коул бросила взгляд на журнальный столик, на котором лежал сломанный меч и браслет. Стараясь ни о чем не думать, она налила себе еще и залпом выпила мутную жидкость.
– Во дворе чужой, – сказали стены.
Коул уже привыкшая, к внезапным «появлениям» инсулома, пожала плечами и принялась читать дальше.
– Тебе стоит поговорить с этим человеком.
– Отвали.
– У него краска. Он стоит на крыльце…
– Это он оставляет надпись «предатель»?
– Именно.
Коул оставила дневник, надела браслет и, спрятав меч за ремнем, вышла из библиотеки. Ей не то чтобы было интересно, кто и зачем пишет всякую ерунду на дверях ее особняка. Слегка подвыпившая и злая девушка, решила разобраться раз и навсегда с этим вероломным ублюдком, посягнувшим на ее собственность.
Когда она подошла к парадным дверям, за ней уже звучали странные скрипы. Не говоря, ни слова, она резко потянула дверь на себя и заехала кулаком в бородатую физиономию какого-то мужика. Тот от неожиданности ухнул, схватился за ушибленный глаз и, шатаясь, упал наземь.
– Ну че, урод? Еще хочешь? – спросила Коул, шагнув вперед и оглядев испачканную дверь.
Она пригляделась к мародеру с пышной бородой, в грязных, рваных обносках. Бездомный. Судя не только по внешнему виду, но и по запаху.
– Ты… ты не он. – прошептал любитель надписей, присев.
– О ком ты? – уточнила Коул.
– Ты… ты… Предатель!
Мародер заорал и, схватив стоявшую перед ним банку, плеснул краской на собеседницу. Коул успела закрыться руками. Вся красная от краски и злости она пустилась за удирающим стариком. Но, к сожалению, безрезультатно. У фонтана Коул поскользнулась и рухнула в гравий. Когда она подняла голову, мародера уже не было.
Чертыхаясь и плюясь, она отправилась в душ.
– Ни слова! – прошипела она стенам, представляя ехидную ухмылку инсулома.
Тот послушался. Отмыв с себя краску и немного протрезвев, Коул Марс вернулась в библиотеку, к старому дневнику.
***
Сегодня нас посетила ведунья. Старуха вроде была шаманкой или просто сумасшедшей. Она говорила о проклятиях и древних духах. Махала своими ручищами и когда Вельмас объяснил ей, что мы никуда не уйдем, начала плеваться и гавкать что-то на своем языке. Она тут же притихла, увидев меня. Точнее, мой меч. Она указывала на меня и кричала «Вотум бисари, вотум бисари». Когда я спросил капитана, что это значит, он с мрачным лицом перевел «Обреченный страдать». Я не придал значения этим деревенским глупостям и выпроводил бабку за пределы лагеря. На прощание она плюнула на мой плащ. Сумасшедшая.
Вчерашней ночью меня разбудили крики и выстрелы. То были часовые. Выбежав из палатки, я увидел громадную прямоходящую тварь, сплошь покрытую серой шерстью. У твари были длинные когтистые лапы и козьи рога. Пришлось ее убить. Один солдат ранен. Тварь откусила ему ногу, чуть ниже колена. Бедняга останется калекой на всю жизнь. У всех мрачное настроение. Солдаты вспоминают ту старуху. Вельмас накричал на них, обозвав трусами. Завтра углубляемся в шахты.
Ученые молчат об истинных целях этого похода, но видно, что они чего-то боятся. Иначе, зачем им я? Мне говорили, что это просто археологические раскопки. Ничего серьезного. Но теперь я начинаю догадываться, что груды камней, вывозимые из руин совсем не простые. Некоторые из них светятся ночью. Солдаты жалуются на кошмары и бессонницу. Даже Вельмас, обычно бодрый и невозмутимый, ходит мрачнее тучи.
Конец ознакомительного фрагмента.