Глава 3
Было время, когда идея «клубов знакомств» захватила всю страну как эпидемия. Ночные клубы быстро ухватились за это и открывали свои залы в дневное время, создав себе клиентуру из женщин от тридцати до сорока, которым хотелось романтики. Среди них были и соломенные вдовы, и замужние женщины, которые обманывали своих мужей, а иногда и самих себя, делая вид, что отправились за покупками, а сюда просто «забежали на минутку чего-нибудь выпить».
Это был неплохой источник доходов для ночных клубов, которые неожиданно обнаружили для себя очень прибыльное занятие в дневное время. Но так продолжалось недолго. Мужчины, крутившиеся вокруг таких заведений, испортили все дело.
В большинстве таких мест установили строгие правила, по которым женщины не допускались без сопровождения мужчин и запрещалось подсаживаться к чужим столам. Но клуб «Встречи у Римли» по-прежнему существовал, и, насколько я мог судить, там не было никаких ограничений. Это уже было интересно.
Так как «Стенберри-Билдинг» находилось на окраине оживленного делового района, найти место для парковки было очень непросто. Я уже собирался доехать до стоянки в середине следующего квартала, как неожиданно от входа в здание отъехало такси и освободилось место между отделенной бордюром стоянкой такси и припаркованным прямо за ней большим «Кадиллаком». Места было мало, но я не собирался оставаться здесь долго, заранее предполагая, что этот огромный «кэдди» принадлежит какой-то большой шишке. Я втиснул машину впритык к «Кадиллаку». Когда я вылез, мне стало видно, что зазор между машинами был даже меньше, чем я думал, но решил оставить все как есть.
Я поднялся на лифте прямо во «Встречи у Римли»: едва уловимый запах крепких духов, толстые ковры, приглушенный свет, негромкая музыка, быстрые, внимательные официанты – атмосфера тайного общества в сочетании с безопасностью и покоем. Шикарное заведение.
Я заказал шотландское виски с содовой. Мне принесли его в высоком, янтарного цвета стакане, чтобы не было видно, насколько разбавлен напиток. Даже если Питтман Римли платил по двадцать долларов за бутылку скотча, он все равно делал на этом неплохие деньги, учитывая уровень цен в его заведении и ничтожное количество спиртного в напитках.
В зале играл прекрасный оркестр. За столиками сидели несколько женщин, среди которых иногда попадались и мужчины – упитанные служащие благообразного вида, явно задержавшиеся после делового ленча, либо парни с каменными лицами, украшенными длинными бачками, и крепкими фигурами, которые старались походить на киноактеров. Молодежи не было видно – здешние цены были им не по карману.
За моей спиной раздался голос с заученными интонациями соблазнительницы: «Сигары, сигареты!»
Я повернулся и увидел молодую девушку лет двадцати трех в короткой юбочке, на два-три дюйма выше колен, в хорошеньком белом передничке и блузке с большим волнистым воротником и глубоким вырезом. На подносе, висевшем у нее на плече, были в ассортименте разложены сигареты, сигары и конфеты.
Я купил пачку сигарет, поставив это в счет Джорджии Раш как издержки, под предлогом того, что я мог бы установить с ней контакт. На самом же деле потому, что девушка мне понравилась.
У нее были переменчивые светло-серые глаза. Она улыбнулась и манерно поблагодарила, но в ее взгляде была некая независимость – своего рода философское отношение к мужчинам, которым нравилось разглядывать ее ноги. Она не сразу отошла от меня, задержалась, чтобы поднести зажженную спичку к моей сигарете.
– Спасибо, – сказал я.
– Пожалуйста.
Мне понравился ее голос, но она не сказала больше ни слова, еще раз улыбнулась и отошла.
Оглядывая зал, я пытался понять, нет ли среди присутствующих миссис Эллери Крейл, но ни одна из женщин не подходила под ее описание. Женщины анемического типа не интересуются такими любовными приключениями. Такого рода места больше подходят женщинам с необузданным темпераментом.
Впрочем, это была сущая ерунда. У меня бывало полно скучной детективной работы по десять «зеленых» в день, когда не было случая проявить свою хитрость. Я вышел к телефону и позвонил в агентство.
Берты на месте не было, и я дал точные инструкции Элси Бранд. Я попросил ее заметить точное время.
– Я во «Встречах у Римли». Мне нужно получить здесь информацию об одной женщине. Ровно через семь минут после нашего разговора позвони во «Встречи у Римли» и спроси миссис Эллери Крейл. Скажи, что ты просишь позвать ее к телефону, а если они не знают ее в лицо, пусть громко назовут ее фамилию. Скажи, что это очень важно. Когда они пойдут ее звать, повесь трубку.
– Что-нибудь еще? – спросила Элси.
– Нет, это все.
– Что-нибудь передать Берте?
– Скажи ей, что я здесь.
– Ладно, Дональд. Приятно было слышать твой голос.
– Мне тоже. Пока.
Я вернулся к своему столу. Официант крутился вокруг, словно торопя меня побыстрее допить свою порцию. Я допил ее и заказал еще. Спиртное принесли как раз в тот момент, когда прошло семь минут со времени моего звонка Элси. Я оглянулся по сторонам и увидел, как старший официант позвал кого-то из подчиненных и что-то сказал ему. Тот кивнул и тихонько пошел к столу, за которым сидели мужчина и женщина. Он сказал что-то женщине, она извинилась и поднялась.
Вначале я просто не мог поверить своей удаче. Потом по ее походке, пока она шла к телефону, я решил, что это та, кого я ищу. Она слегка припадала на одну ногу. Это была не хромота, а какая-то зажатость в спине.
Но она совсем не подходила под описание Джорджии Раш. Вовсе не анемического типа и далеко не размазня. Она была очень привлекательна и хорошо это знала. Костюм с длинным жакетом прекрасно облегал ее стройные бедра. Ее подбородок был дерзко приподнят, а в посадке головы чувствовались гордость и независимость. Когда она шла по проходу, мужчины глядели ей вслед, и это говорило красноречивее всяких слов.
Пока она была у телефона, я разглядывал ее спутника. Это был высокий мужчина, столь же обаятельный, как кусок мрамора. Больше всего он походил на банковского кассира с пристрастием к точным цифрам на бумаге. Невозможно было себе представить, чтобы такой человек загорелся какой-нибудь идеей. Зато можно было с уверенностью сказать, что его пальцы привычны к клавишам арифмометра. Ему было около пятидесяти, выражение его лица напоминало актера-любителя в роли английского дворецкого.
Через пару минут миссис Крейл вернулась к столику. Сидевший за ним мужчина поднялся и помог ей сесть, пунктуально, без улыбки соблюдая все формальности. Затем он опустился на свое место, и они тихо заговорили. По выражению их лиц можно было подумать, что они обсуждают проблемы национального долга.
Я снова отлучился к телефонной будке и позвонил в офис. На сей раз Берта была на месте.
– Привет, дружок, – сказала она. – Где тебя черти носят?
– Я во «Встречах у Римли».
– Ты все еще там?
– Ага.
– Как это ты ведешь расследование, – разозлилась она, – посиживая там с выпивкой за счет клиента и…
– Заткнись, – прервал я ее, – и слушай внимательно. Миссис Эллери Крейл здесь с каким-то мужчиной. Не думаю, что они надолго здесь задержатся. Я бы хотел узнать, кто этот человек. Хорошо бы, чтобы ты быстро приехала сюда, подождала снаружи, когда они выйдут, и последила за ними.
– Но машина агентства у тебя.
– У тебя же есть собственная машина.
– Ну есть…
– Миссис Крейл лет двадцать восемь, – сказал я. – Она весит сто двадцать фунтов. Рост пять футов и четыре с половиной дюйма, одета в черный английский костюм, большая черная соломенная шляпа с красной отделкой, красные туфли из крокодиловой кожи и красная сумка. С ней мужчина лет пятидесяти двух, пять футов десять дюймов, вес от ста семидесяти одного до ста семидесяти пяти, одет в двубортный голубовато-серый костюм в белую полоску, длинный нос, подбородок выдается вперед, бесстрастное выражение лица. На нем темно-синий галстук с красным рисунком в виде больших букв S, лицо бледное, глаза либо серые, либо светло-голубые – со своего места я не могу разглядеть. Женщину ты сразу узнаешь по походке: она ставит ногу от бедра, но когда отрывает от земли правую ногу, вся левая сторона ее тела слегка припадает. Это не бросается в глаза, но если смотреть внимательно, ты это обязательно заметишь.
– Ладно, – сказала Берта, немного успокоившись. – Это хорошо, что ты их засек. Это уже кое-что. Я сейчас приеду. Может, мне лучше зайти в клуб и подождать там?
– Не стоит. Я бы подождал снаружи. Это будет бросаться в глаза, если ты выйдешь сразу за ними. Они могут кое-что заподозрить после того телефонного звонка.
– Не беспокойся, дружок, я все сделаю.
Я вернулся в зал и сел за столик. Официант внимательно рассматривал меня.
– Сигареты, сигары… – послышался за моей спиной знакомый голос. Я повернулся и посмотрел на ее ноги.
– Привет, – ответил я. – Я только что купил у вас пачку сигарет, помните? Я не успеваю так быстро их выкуривать.
Она слегка наклонилась ко мне и прошептала:
– Купите еще одну. Мне надо вам кое-что сказать.
Я хотел было отпустить ехидное замечание, но, заметив выражение ее глаз, сразу полез в карман за мелочью.
– Это честный обмен, – заметил я.
Он положила пачку сигарет мне на столик, наклонилась, чтобы взять деньги, и произнесла:
– Убирайтесь отсюда!
Я удивленно поднял брови. Она сдержанно улыбнулась, будто я сказал ей что-то остроумное, и, оторвав уголок пачки, вынула для меня сигарету.
– Вы ведь Дональд Лэм, не так ли? – спросила она, зажигая спичку.
На этот раз мне не пришлось поднимать брови, они сами собой взлетели вверх.
– Откуда вы это знаете?
– Не будьте дураком, подумайте головой, она ведь у вас есть.
Наклонившись вперед и поднося зажженную спичку к моей сигарете, она спросила:
– Уходите?
– Нет.
– Тогда, бога ради, двигайтесь. Пригласите одну из тех женщин, которые заглядываются на вас, а то вы слишком бросаетесь в глаза.
Это была чистая правда. Внезапно я осознал, что одинокие мужчины не забегают в такие места, чтобы просто выпить стаканчик. Но я все еще не понимал, откуда эта продавщица сигарет могла узнать мое имя. Последние полтора года я провел на Тихом океане, да и до этого вряд ли был заметной фигурой в городе.
Оркестр заиграл новую мелодию. Я пригласил симпатичную брюнетку, сидевшую через пару столиков от меня. Когда я подошел к ней, она изобразила даже несколько излишнюю застенчивость.
– Потанцуем? – предложил я.
Она взглянула на меня с хорошо отработанным выражением надменного удивления:
– Почему, собственно… по-моему, вы ведете себя невоспитанно.
Я встретился с ней глазами и сказал:
– Да.
Тут она рассмеялась:
– Мне нравятся невоспитанные мужчины. – Она встала, протянула мне руку. – Вы показались мне меланхоличным и сердитым.
Мы долго танцевали молча, потом она произнесла:
– Вы не такой, каким я вас себе представляла.
– Что вы имеете в виду?
– То, как вы сидели, уставившись в свой стакан.
– Возможно, я и был сердит.
– Нет. Я гадала, какой вы. Ой, кажется, я проговорилась, что наблюдала за вами.
– А что, в этом есть что-нибудь плохое?
– Мало кто любит, чтобы его разглядывали.
Я ничего не ответил, и мы потанцевали еще. Через некоторое время она рассмеялась и заявила:
– Я все-таки была права. Вы сердитый и меланхоличный.
– Давайте теперь поговорим о вас, – предложил я. – Кто эти женщины, с которыми вы сидели?
– Подруги.
– Вы меня удивляете.
– Мы трое часто встречаемся, – сказала она. – У нас много общего.
– Вы замужем?
– Ну… нет, не совсем.
– Разведены?
– Да… А вы ведь редко сюда приходите? – спросила она.
– Да.
– Я раньше вас не видела. Вы меня заинтересовали. Вы не похожи на тех мужчин, которые сюда ходят. Вы сильный и… ну, в общем, вы не бездельник, и в вас нет этого глупого самодовольства.
– А что вы скажете о тех мужчинах, которые сюда приходят регулярно?
– Ничего хорошего. Иногда попадается кто-нибудь интересный, но это случается раз в сто лет. Ну вот, я опять выдала себя.
– Вы любите танцевать и иногда находите здесь партнера, верно?
– Да, примерно так.
Музыка прекратилась, и я повел брюнетку к ее столику.
– Если бы я узнала ваше имя, я могла бы вас представить своим друзьям, – игриво сказала она.
– Я никогда не называю своего имени.
– Почему?
– Я не из тех, кого вы захотели бы представить друзьям.
– Почему?
– Я женат. У меня трое детей, которые голодают. Я не могу содержать жену, потому что после обеда провожу время в таких местах, как это. Много раз я пытался с этим покончить, но у меня не получалось. Если я иду по улице и вижу симпатичную девушку с фигурой, как у вас, которая направляется в какое-нибудь место вроде этого, я немедленно увязываюсь следом и трачу свои последние центы ради удовольствия поговорить с вами, подержать вас в своих объятиях, танцуя в переполненном зале.
Мы подошли к ее столику. Засмеявшись, она сказала:
– Девочки, по-моему, его зовут Джон Смит. У него просто прелестные манеры.
Еще два женских личика посмотрели на меня с любопытством. Но в это время к нам приблизился старший официант.
– Извините меня, сэр, – сказал он.
– Какое из ваших правил я нарушил на этот раз?
– Никакого, сэр. Но наш управляющий просил меня передать вам свои наилучшие пожелания и просьбу уделить ему несколько минут. Это очень важно!
– О, вот это мне нравится! – воскликнула девушка, с которой я танцевал.
Официант молча продолжал стоять вплотную ко мне.
– Я еще вернусь, – сказал я с улыбкой трем женщинам и последовал за своим гидом к выходу, потом через прикрытую драпировкой дверь в приемную и оттуда к двери с табличкой «Личный кабинет», которую официант открыл, не постучавшись.
– К вам мистер Лэм, сэр, – сказал он и ушел, плотно закрыв за собой массивную дверь.
Сидевший за большим полированным столом орехового дерева человек поднял голову, и наши глаза встретились. У него они были жесткие, темные и тревожные, и в его взгляде было что-то завораживающее. Улыбка слегка смягчила жесткое выражение лица. Человек за столом отодвинул вертящееся кресло и поднялся. Он не был особенно высоким и толстым, но имел очень плотное сложение, широкую грудь, крепкую шею и почти квадратное туловище. Портной немало потрудился над его костюмом, да и парикмахер приложил немало усилий, чтобы придать ему такой ухоженный вид: каждый волосок в его прическе был тщательно уложен.
– Как поживаете, мистер Лэм? Меня зовут Римли. Я хозяин этого заведения.
Мы пожали друг другу руки. Он задумчиво смерил меня взглядом и предложил:
– Садитесь. Хотите сигару?
– Нет, спасибо, я курю сигареты.
Он открыл коробку на столе:
– Думаю, здесь вы найдете свой любимый сорт.
– Нет, спасибо, у меня есть с собой пачка.
Я полез в карман и вытащил свою пачку. Мне пришло в голову, что он ни в коем случае не должен знать о второй купленной здесь пачке.
– Садитесь, устраивайтесь поудобнее. Хотите выпить?
– Спасибо, я только что выпил два скотча с содовой.
Он засмеялся:
– Я имею в виду настоящую выпивку.
– Тогда виски с содовой.
Он снял трубку телефона, нажал переключатель и сказал:
– Два скотча с содовой из моих личных запасов. – Отключив телефон, он продолжал: – Только что вернулись с Тихого океана?
– Могу я узнать, откуда вам это известно?
– Почему бы и нет? – Он удивленно поднял брови.
Это был не ответ, поэтому я вернулся к первому вопросу:
– Я долго отсутствовал. Хотя ваше заведение уже существовало, когда я уезжал, не думаю, чтобы я когда-нибудь бывал здесь. Так уж случилось, что я ни разу сюда не заходил.
– Вот именно. Поэтому меня и заинтересовал ваш сегодняшний визит.
– Но каким образом вы узнали, кто я такой?
– Бросьте, мистер Лэм, мы ведь с вами реалисты.
– Ну и что же?
– Поставьте себя на мое место. Чтобы управлять таким заведением, как это, надо всегда быть начеку. Мы должны делать деньги.
– Естественно.
– Чтобы делать деньги, я должен поставить себя на место моих постоянных клиентов. Для чего они приходят сюда? Чего они хотят? Чего желают? Что получают? За что платят? Совершенно очевидно, мистер Лэм, если вы поставите себя на мое место и будете помнить, что я стараюсь исходить из интересов моих клиентов, вы легко поймете, что тайный визит частного детектива – это… м-м… такая вещь, о которой мне обязательно доложат.
– Да, это я понимаю. Но вы что, знаете всех частных детективов?
– Конечно, нет. Но я знаю тех, кто достаточно умен, чтобы быть опасным.
– И как вы их отличаете?
– Никак. Они сами выделяются.
– Боюсь, что я вас не совсем понимаю.
– Работа частного детектива ничем не отличается от любой другой профессии. Некомпетентные люди сами собой устраняются. Те, кто едва справляется с делом, остаются неизвестными. А те, кто привлекает внимание, получают все больше заказов, о них начинают говорить. Всех таких я знаю.
– Вы меня очень тронули, – заметил я.
– Не будьте таким уж скромным. Еще до того, как записались во флот, вы успели создать себе репутацию: малый с характером, крепкая воля и мозги. Рисковый парень, который ни перед чем не останавливается и всегда выручает своих клиентов. Я с интересом следил за вашей карьерой, полагая, что когда-нибудь мне самому может понадобиться помощь. А потом, конечно, ваша партнерша, Берта Кул, весьма выдающаяся личность.
– Вы давно ее знаете?
– Честно говоря, я не обращал на нее внимания, пока вы не стали партнерами. Берта, конечно, была в моем списке – это одно из немногих агентств, которые занимаются семейными неурядицами. Но в ней не было ничего такого, что привлекло бы мое внимание. Она вела обычные дела самым обычным образом. Потом явились вы и стали вести их чрезвычайно нетипично. И все ваши дела перестали быть обычными.
– А вы много знаете обо мне, – сказал я.
Он спокойно кивнул, будто соглашаясь с очевидным фактом:
– Да, я чертовски много знаю о вас.
– А почему мне сегодня оказана такая честь?
В это время раздался стук в дверь, и Римли сказал:
– Войдите!
Я уловил слабое движение справа от него и услышал приглушенный щелчок. Дверь открылась, и вошел официант, неся на подносе стаканы, бутылку «Джонни Уокер» с черной этикеткой, контейнер с кубиками льда и сифон с содовой.
Официант поставил поднос на край письменного стола и вышел, не говоря ни слова. Римли налил в стаканы по большой порции виски, бросил кубики льда, добавил содовой и протянул мне:
– Ваше здоровье.
– Ваше здоровье, – ответил я.
Мы отхлебнули по глотку. Римли повернулся в кресле и сказал:
– Надеюсь, мне не придется ставить точки над «i»?
– Вы хотите сказать, что не желаете меня здесь видеть?
– Совершенно определенно, нет.
– А что вы можете сделать, если я не уйду?
– Есть кое-что. – На его губах по-прежнему была улыбка, но взгляд стал жестким.
– Интересно. За исключением таких дешевых уловок, как сказать мне, что все столики заняты, или приказать официантам не обслуживать меня, я не вижу никакого достаточно хитроумного или эффективного способа.
– Вы когда-нибудь замечали, Лэм, что люди, которые много говорят о том, что они собираются сделать, очень редко действительно это делают?
Я кивнул.
– Я никогда не говорю о том, что собираюсь делать. Я это просто делаю. И потом, я не настолько глуп, чтобы сказать вам, что я собираюсь делать, чтобы не пускать вас сюда. Вы работаете над каким-то конкретным делом?
– Просто заглянул, чтобы немножко окунуться в светскую жизнь, – улыбнулся я.
– Вы, несомненно, можете представить себе реакцию моих посетителей, если кто-то укажет на вас и скажет: «Это Дональд Лэм из фирмы „Кул и Лэм“, частного детективного агентства. Они ведут дела о разводах». Уверяю вас, что очень многие посетители внезапно вспомнят, что их ждут дела в другом месте.
– Об этой стороне дела я как-то не подумал, – признался я.
– Надеюсь, вы подумаете об этом теперь.
Мы допили наше виски.
– Я уже думаю, – сказал я.
Я гадал, ушла ли миссис Крейл и ее спутник и успела ли Берта перехватить их. И мне хотелось бы знать, не объясняется ли хотя бы отчасти отвращение Питтмана к частным детективам тем, что он знает о переговорах насчет продажи здания, где находится его клуб, и есть ли в его арендном договоре пункт, который позволяет изменить условия аренды в случае продажи дома.
– Не огорчайтесь, Лэм. Как насчет того, чтобы выпить еще?
С этими словами он взял мой стакан в левую руку, плеснул в него янтарную жидкость и долил содовой. Совершенно случайно мой взгляд упал на очень дорогой хронометр на его руке с секундной стрелкой, обегающей циферблат. Это были большие часы, и они показывали время с точностью до долей секунды. Сейчас эти часы показывали четыре тридцать.
Я прикинул в уме. Не могло быть так поздно. Я хотел было посмотреть на свои часы, но что-то удержало меня. Римли налил и себе новую порцию виски, улыбнулся и сказал:
– В конечном счете мы друг друга понимаем.
– Конечно, – ответил я. – И этого вполне достаточно.
На каминной доске стояли бронзовые часы, корпус которых был выполнен в виде корабельного штурвала. Улучив момент, когда Римли отвлекся, я бросил взгляд на их циферблат. Стрелки показывали четыре часа тридцать две минуты.
– Должно быть, не так-то просто управлять таким заведением? – спросил я.
– Не без этого, – согласился он.
– Вероятно, вы хорошо знаете своих постоянных посетителей?
– Постоянных знаю хорошо.
– Есть проблемы со спиртным из-за «сухого закона»?
– Иногда.
– Мой клиент хочет предъявить иск по поводу автомобильной аварии. Не знаете ли хорошего адвоката?
– Это дело, над которым вы сейчас работаете?
Я молча улыбнулся.
– Извините, – сказал он.
– Так не знаете ли хорошего адвоката по дорожным происшествиям? – переспросил я.
– Нет.
– Говорят, есть очень знающие адвокаты по таким делам.
– Должны быть.
– Спасибо за прекрасное виски, – сказал я. – Мне было очень приятно посетить вас. Полагаю, вы предпочитаете, чтобы я не возвращался к своему столику?
– Возвращайтесь, мистер Лэм. Чувствуйте себя как дома. Наслаждайтесь. Расслабьтесь. И когда будете уходить, не беспокойтесь об оплате. Просто можете подняться и уйти. Никакого счета не будет. Но больше… не… приходите!
Он пригласил меня на выпивку и на разговор. Теперь и то и другое подошло к концу. Теперь я мог спокойно вернуться в зал. Но почему он так старался выпроводить меня несколько минут назад, а сейчас так легко позволяет вернуться к столику? Не потому ли, что миссис Крейл и ее спутник ушли?
Допив остатки виски, я встал и протянул ему руку:
– Приятно было познакомиться.
– Спасибо, Лэм. Чувствуйте себя здесь как дома. Желаю вам успеха в любом деле, над которым вы работаете. Только прошу не работать над ним здесь.
Он проводил меня до двери и попрощался. Я опять вернулся в зал. Я знал, что смотреть мне не надо, но для надежности все же взглянул на столик, где сидела миссис Крейл с неулыбчивым типом в сером костюме. Столик был пуст. Я взглянул на свои часы. Они показывали три часа сорок пять минут.
Я не видел знакомую мне продавщицу сигарет, поэтому как бы между прочим спросил официанта, где она.
– Сейчас, сэр, она придет, – ответил тот.
Тотчас ко мне подошла длинноногая девушка в переднике и с подносом, но то была другая продавщица сигарет. Я купил пачку и поинтересовался, где моя знакомая.
– Билли? Она сегодня пораньше ушла домой. Я заменяю ее.
Мои знакомые дамы за соседним столиком смотрели в мою сторону. Я подошел к ним, танцевать не стал, просто поболтал минутку. Пошутил, что меня арестовали за то, что я не кормлю жену и семерых детей и что меня выпустят на поруки, если я внесу залог. Не помогут ли они вызволить меня из тюрьмы?
Я видел, что они были озадачены и заинтересованы. Тут к нам подошел официант и передал наилучшие пожелания мистера Римли. Не согласятся ли мои друзья выпить со мной за счет заведения шампанского или, может быть, «Джонни Уокер» с черной этикеткой?
Молодые женщины с удивлением уставились на меня.
– Боже мой, – сказала одна из них, – не иначе как герцог Виндзорский!
Все засмеялись. Я тоже улыбнулся официанту:
– Передайте мою благодарность мистеру Римли. Скажите, что я благодарю его за гостеприимство, но я никогда не пью днем слишком много. Однако мои друзья, вероятно, воспользуются его любезностью, я же ухожу.
– Да, сэр. Платить не надо, так распорядился мистер Римли.
– Я так и понял. Но на чай вы не откажетесь взять?
Официант смутился:
– Если вы не обидитесь, сэр, я не возьму.
Я кивнул, повернулся и поклонился трем самым потрясенным женщинам во всем городе.
– У меня деловое свидание, – серьезно произнес я и вышел.
Я взял у девушки в гардеробе свою шляпу и дал ей два доллара чаевых, от которых она не отказалась. На лифте я спустился на первый этаж, стараясь казаться беспечным, вышел на улицу и направился к машине нашего агентства. Я недооценил хозяина большого «Кадиллака». Он не только успел уехать до моего появления, но еще и умудрился толкнуть мою машину вперед настолько, что она оказалась как раз перед входом в здание. На месте же «Кадиллака» теперь стояло такси, шофер которого сразу двинулся ко мне. Этот тип с переломанным носом и разбитым в драке ухом сразу стал кричать:
– Это твоя машина?
– Да.
– Убирайся отсюда к черту!
– Я не виноват, – пытался я объяснить. – Кто-то толкнул мою машину. Я ее здесь не оставлял.
Он презрительно сплюнул.
– Я столько раз слышал подобные объяснения. Из-за тебя мне пришлось высадить пассажира далеко от входа. Это стоило мне чаевых, целого доллара. – И он протянул ко мне руку.
– Хочешь сказать, что ты лишился доллара?
– Ну да.
– Извини, приятель, – сказал я, берясь за ручку дверцы своей машины, – я собираюсь возместить тебе эту потерю.
– Это я и имел в виду.
– Я из налоговой инспекции. Вычти эту сумму из своего дохода и скажи в департаменте, что я разрешил тебе это сделать. – Я завел мотор. Он смотрел мне вслед, раздумывая, что бы сделать. Я захлопнул дверцу и уехал.
В четыре часа двадцать три минуты я вошел в офис.