Топография террора. Пермь. История политических репрессий. I. Здания, где располагались судебные и карательные органы и связанные с органами или их деятельностью объекты. 1917–1921 гг (С. А. Шевырин, 2012)

15 марта 1918 г. Пермским губернским Советом рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов был создан Пермский окружной Чрезвычайный комитет по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем. Первоначально комитет состоял из трех человек. Все они были направлены разными организациями: губернским Совдепом – Ф. Н. Лукоянов; штабом Красной армии – П. И. Малков; горисполкомом – Заговенко[20]. Одними из первых дел комитета стали разгон городской Думы, объявленной «контрреволюционным гнездом местных толстосумов-кулаков», и аресты лидеров оппозиционных партий и «других контрреволюционеров»[21]. С 22 марта по 1 мая 1918 г. по распоряжению пермского ЧК было арестовано 73 человека, в основном за «агитацию против советской власти»[22].

Председателем комитета был назначен Ф. Н. Лукоянов, его помощником – П. И. Малков. О полноте власти, данной этим людям, свидетельствует удостоверение Малкова, полученное в начале его работы: «Предъявитель сего удостоверения Павел Иванович Малков состоит членом Пермского окружного Чрезвычайного комитета по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем и имеет право в любое время по собственной инициативе производить обыски, аресты лиц, реквизиции и конфискации товаров и имущества. Все организации обязаны оказывать ему содействие, предоставляя в его распоряжение нужные средства и технические силы. Все милиционеры и красноармейцы обязаны подчиняться всем распоряжениям товарища Малкова…»[23]. Декрет «Социалистическое Отечество в опасности» (21 февраля 1918 г.) давал право сотрудникам ЧК расстреливать на месте контрреволюционеров, шпионов и уголовников.

Угловой штамп Пермского окружного ЧК

Первое здание ЧК располагалось на углу улиц Петропавловской и Оханской (сейчас – ул. Газеты «Звезда»). Сохранилось предписание от 20 мая 1918 г. Михаилу Романову о гласном надзоре: «Гражданину Романову М. А. (Королёвские номера). Предлагаем Вам ежедневно в 11 часов утра являться в Чрезвычайный комитет по адресу: Петропавловская – Оханская, д. № 33 – Пермякова. Председатель комитета Ф. Лукоянов. Заведующий отделом борьбы с контрреволюцией А. Трофимов»[24].

Здание не сохранилось, сейчас на этом месте стоит жилая пятиэтажка. По воспоминаниям, это было небольшое здание, в котором имелось всего четыре кабинета[25]. В подвале была оборудована тюрьма для временного содержания арестованных.

Методы работы ЧК и подвальную тюрьму описал в 1919 г. пермяк А. Пономарев в газете «Свободная Пермь»: «Полночь. Стук в ворота. Топот каблуков. Смотрю в окно: винтовки, сабли, револьверы. Людей как будто не замечаешь, видишь только грозное вооружение. – Отворяйте! Скорее! Обычные обыск, перевертывающий все вверх дном в квартире под вопли жены и детей, а затем арест. Немая, не говорящая по-русски стража внедрила меня в подземелье чрезвычайки, что на углу Оханской и Петропавловской улиц. Попавших в подземелье, в пьяном виде, мелких воришек, картежников и т. п. утром выпустили. Буржуев же «копили». Мы оставались в подземелье шесть суток, спали на голом цементном полу, не получая пищи. Стража, охранявшая нас, состояла из латышей, финнов, эстонцев, совершенно не говоривших по-русски»[26].

План центральной части г. Перми. Первое здание ЧК располагалось на перекрестке улиц Петропавловской и Оханской

До апреля ЧК имел всего один отдел – бюро, специализировавшееся на арестах контрреволюционеров. В апреле 1918 г. штат Чрезвычайного комитета был увеличен, появились новые отделы. 25 августа в «Известиях Пермского губисполкома» появилось сообщение о том, что Пермский окрЧК переименован в Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями ПО ДОЛЖНОСТИ[27]. В состав ЧК был введен представитель от Главного дорожного комитета Пермской железной дороги. Вскоре на железнодорожных вокзалах Пермь I и Пермь II появились отделения дорожно-транспортной ЧК. В их задачу входила борьба со спекуляцией и выявление подозрительных приезжих. К началу лета 1918 г. отделы ЧК возглавляли: Г. И. Мясников (отдел борьбы с контрреволюцией), после ухода Г. Мясникова из ЧК этот отдел возглавил Г. Ф. Воробцов; П. П. Ивонин (дорожно-транспортный отдел); П. И. Малков (отдел борьбы со спекуляцией).

Еще до постановления Совнаркома «О красном терроре» от 5 сентября 1918 г. пермские чекисты начали арестовывать политических и общественных деятелей Перми в качестве заложников. Так, в июле было арестовано 80 человек, в августе – 140[28]. Среди них: директор бактериологического института В. М. Здравомыслов, председатель общества «Светлая юность» и заведующая Фребелевскими педагогическими курсами О. М. Варфоломеева, начальница частной гимназии Л. В. Барбатенко, архитектор Е. А. Волошинов, владелец книжного магазина И. Ю. Пиотровский и др.[29] Почти всех арестованных, продержав некоторое время под арестом, отпустили под подписку и поручительство.

В сентябре были опубликованы списки расстрелянных заложников. Первый список появился в газете «Известия Пермского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и армейских депутатов» 11 сентября 1918 г. и включал 42 фамилии.

Одним из сорока двух оказался Г. П. Оландер:

«Постановление. 1918 года сентября 9 дня Пермская Губернская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности, рассмотрев дело о гражданине Георгии Петровиче Оландер и имея в виду что из имеющегося в деле формулярного списка о службе его, Оландер, видно, что он последовательно занимал ответственные должности при царствовании Николая II, Кровавого, – в качестве помощника начальника Лифляндской губернской тюрьмы, начальника Валкскойуездной тюрьмы, …и города Соликамска станового пристава… и что он, Оландер, хотя и занимал должность на пароходе «Печора» (после революции), но ему как бывшему прислужнику канувшего в лету старого режима, вовсе не место в среде трудового народа, и что в связи с белым террором последних дней по отношению к нашим вождям: убитому товарищу Урицкому и раненому товарищу Ленину, необходимо ответить усиленным красным террором, а потому постановила: бывшего тюремщика и полицейского Оландера расстрелять. Приговор привести в исполнение в сентябре 1918 г. Председатель Малков»[30].

Коллегия Пермского губЧК. Эти люди и выносили приговоры

Вероятно, этот список включал расстрелянных по политическим мотивам за август и начало сентября 1918 г. Например, Николай Николаевич Приемских – горный инженер, направленный на Урал в поисках полезных ископаемых, был арестован и расстрелян за монархические убеждения в начале августа[31], а пастор эстонских колоний Август Карлович Ниголь – 17 августа[32].

Постановление о расстреле Николая Николаевича Приемских

Расстрелы выполняли устрашающую роль, поэтому списки расстрелянных по политическим мотивам публиковались в официальном органе «Известия Пермского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и армейских депутатов».

Павел Иванович Малков

9 октября был опубликован еще один список из 37 расстрелянных заложников. В нем значились бывшие жандармы и полицейские, священники, крестьяне, представители оппозиционных партий. Странной выглядит причина включения в списки заложников и расстрелянных Серафимы Семеновны Лебедевой – как «соучастницы в побеге Михаила Романова». Вероятно, это объясняется тем, что расстрел Романова был произведен местными чекистами без санкции вышестоящих органов и даже без особого согласования с председателем ЧК Ф. Лукояновым. На следующий день после убийства Михаила Романова Пермская ЧК возбудила следствие по факту его исчезновения. Следователь по борьбе с контрреволюцией П. Меньшиков начал допросы и аресты тех, кто был близок с Романовым в пермский период его жизни[33]. Знал ли он, что организатор убийства – Г. Мясников – сидит в соседнем кабинете, пока остается загадкой.

В июле 1918 г. Ф. Н. Лукоянов был назначен председателем Уральской Чрезвычайной комиссии. Пермскую ЧК возглавил П. И. Малков – человек «с острым классовым чутьем» и двумя классами образования[34].

Осенью 1918 г. в связи с объявлением красного террора и активным подавлением недовольства политикой советской власти сфера деятельности и ее объемы у ЧК значительно расширились. Новые отделы и сотрудники уже не вмещались в маленькое здание из четырех кабинетов и тюремного подвала на Петропавловской, 33.

В октябре 1918 г. Пермской ЧК выделили более просторное здание, о чем было сообщено в газете: «Пермская ЧК по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности ставит в известность все правительственные, общественные учреждения и заведения и всех граждан города Перми и Пермской губернии, что названная комиссия из дому № 33 – Пермякова, находящемся на Петропавловской улице, угол Оханской, переведена в дом бывшего Земельного банка – Петропавловская улица, угол Обвинской»[35] (ныне угол Петропавловской и 25‑го Октября).

г. Пермь. Здание управления ФСБ, ранее -Крестьянского поземельного банка. Перекресток улиц Петропавловской и Обвинской (ныне ул. 25‑го Октября)

В здание на Оханской, 33 переехало Правление Уральской областной страховой кассы.

Здание поземельного банка первоначально принадлежало известной пермской купеческой семье Тупицыных. Начав с москательно-аптекарской торговли, Тупицыны построили первый в России фосфорный завод. В 1888 г. для семьи Тупицыных на углу Петропавловской и Обвинской по проекту архитектора А. Б. Турчевича был построен трехэтажный каменный особняк. Тупицыны в этом доме не жили, а сдавали его в аренду различным организациям. В 1912 г. Крестьянский поземельный банк выкупил это здание. В1918 г. оно было реквизировано и передано ЧК. С 1920 по 1938 гг. в здании размещался Дом союзов. С 1938 г. – НКВД, затем КГБ, сейчас – ФСБ.

Михаил Федорович Барандохин, начальник штаба Красной гвардии, начальник городской милиции. С 1919 г. – начальник губернской милиции и комиссар по охране Перми, председатель главной военной коллегии Пермской железной дороги, член коллегии губЧК, командир батальона войск ВЧК. В 1920 г. – командующий войсками внутренней охраны Республики ВосточноСибирского сектора.

Значительное ухудшение уровня жизни, нехватка продовольствия, грабительские действия продотрядов в деревнях и мобилизация в Красную армию вызывали у людей вспышки недовольства, переходящие в восстания. Для подавления восстаний и проявлений недовольства летом 1918 г. были созданы войсковые части ВЧК. 23 сентября 1918 г. организован батальон и при Пермской губЧК[36]. Но, вероятно, воинские формирования при ЧК появились еще летом. Так, крупное крестьянское восстание в Оханском уезде Пермской губернии в июне 1918 г. подавлялось воинскими отрядами, организованными ЧК. Из воспоминаний Г. Я. Комелькова – ветерана служб госбезопасности, можно узнать, что в июне-июле 1918 г. бойцы пермского батальона ЧК участвовали в реквизициях имущества и домов пермских купцов[37]. Командиром батальона был назначен бывший начальник Пермской городской милиции, комиссар по охране Перми и член коллегии губЧК М. Ф. Барандохин[38]. Пермский батальон ЧК (позже ВОХР) имел в своем составе 631 человека.

Батальон Пермской ЧК участвовал в составе 3‑й армии в боях против армии Колчака на подступах к Перми, где понес большие потери. При наступлении белых войск на город предполагалось силами батальона ЧК и Пермского гарнизона сдержать противника и дать частям 3‑й армии Красной армии организованно отступить. Начальник Пермского гарнизона Степан Окулов в телефонном разговоре с председателем Уралсовета Белобородовым обещал продержать город пять часов при любом количестве противника. Окулов ограничился тем, что послал в Мотовилиху навстречу врагу, ударный полк «Красных орлов» (подразделение 3‑й армии), а сам двинулся в противоположную сторону под охраной гарнизонного отряда. Так же поступили две роты батальона ЧК. Белобородое расценил это так: «ушли «прикрывать обоз»… попросту сбежали»[39]. Вполне вероятно, что другие роты батальона ЧК принимали участие в сдерживании белых войск. Вот как описывает бой за Пермь ветеран силовых ведомств Н. Козьма: «…в этой, казалось, безвыходной ситуации Малков до конца оставался на своем посту. При наступлении колчаковских войск на Пермь он вместе с другими товарищами и батальоном губЧК организовал заслон, чтобы дать возможность эвакуировать учреждения и гражданское население»[40]. Известно, что быстрое наступление белогвардейцев и переход на их сторону нескольких красных воинских частей, в том числе артиллерийской, вызвали панику у большинства представителей советской власти. Быстрое отступление Красной армии и гарнизона Перми привело к тому что белогвардейцам достались несколько составов с боеприпасами, девять бронепоездов, вагоны с ранеными красноармейцами и даже знамена. И. В. Сталин, бывший членом комиссии, созданной Советом обороны, назвал этот эпизод Гражданской войны «пермской катастрофой». Исходя из этого, более реальными выглядят сведения из другой статьи советского времени: Малков выбежал из здания губЧК в тот самый момент, когда к нему подходила группа белых офицеров, «…один из которых подбежал к нему (Малкову) и стал спрашивать: «Где здесь председатель губЧК Малков?» Павел Иванович, не теряя самообладания, указал им на третий этаж пустующего здания губЧК. Офицеры ринулись туда, а он тем временем ушел от опасности»[41]. Таким образом, версия организованного сопротивления становится несколько сомнительной.

Григорий Иванович Рябов. С июля по декабрь 1918 г. работал секретным сотрудником ЧК. При белых был заключен в губернскую тюрьму. Затем работал следователем ЧК, заведующим секретно-информационной частью ЧК

Расположение батальона ЧК в 1918–1919 гг. неизвестно. Некоторые сведения дает проведенная губЧК перепись адресов советских учреждений в 1920–1921 гг. Согласно этой переписи отдельный стрелковый батальон войск ВЧК[42] был расквартирован на ул. Коммунистической, дома № 26, 29, 31, 32, 33, 43 и Монастырской, 37[43].

После взятия Перми частями 1‑го Средне-Сибирского корпуса пермские священники провели обряд освящения в стенах ЧК.

Летом 1919 г. в Перми была восстановлена советская власть, и ЧК во главе с П. И. Малковым возобновила свою деятельность в том же здании бывшего Крестьянского поземельного банка.

К 1920 г. обстановка в губернии постепенно нормализовалась, власть большевиков окрепла. В новых условиях такое большое здание для Чрезвычайной комиссии было излишним. В бывшем доме Тупицыных разместился Дом союзов, объединяющий различные профсоюзные организации, и радиоузел[44].

Для ЧК была предоставлена часть здания на ул. Сибирской, 21 (современная нумерация – 23). Этот трехэтажный дом из красного кирпича был построен статским советником А. В. Синакевичем на рубеже XIX и XX веков. Владелец строил этот дом для получения доходов, поэтому первый этаж сдавался в аренду для торговых заведений, на втором и третьем этажах размещалась частная гимназия Л. В. Барбатенко. В 1918 г. здание было реквизировано для Пермского военного комиссариата. В 1920 г. в здании кроме ЧК размещались окружная милиция, окружной уголовный розыск[45]. Эти силовые ведомства имели собственную тюрьму или камеры для временного содержания арестованных. В архивно-следственном деле В. И. Горбунова, арестованного в 1921 г. Пермской губЧК за «принадлежность в эсеровской подпольной организации», упоминается внутренняя тюрьма ВЧК[46].

Доходный дом Синакевича на ул. Сибирской. Начало XX в.

Пермская средняя школа № 21. Современное фото бывшего доходного дома А. Синакевича

Пермские чекисты. А. Л. Борчанинов (стоит), В. А. Иванченко, С. А Болотов, А. В. Мальцев и неизвестный (сидят)

Своей жестокостью отличался отдел ЧК по борьбе с контрреволюцией, который возглавляли Мясников и Воробцов. Но жителям Перми был не менее известен отдел по борьбе со спекуляцией, сотрудники которого пресекали всякую возможность торговли, в то время как население голодало. Секретные сводки губЧК называли продовольственное положение в губернии «катастрофическим» и признавали, что «население снабжается только хлебом и то несвоевременно и с перерывами»[47]. В это самое время у крестьян в деревнях имелось продовольствие, но попытки его продать власти расценивали как преступление. На дорогах выставлялись заградительные отряды. Сводки ЧК сообщали о том, что население тайком обменивает бумагу из канцелярских книг на соль, красноармейцы продают сапоги и ходят босиком, профессора Пермского государственного университета крадут из лаборатории спирт и керосин и меняют их на хлеб. Естественной реакцией населения Перми было недовольство, проявление которого тщательно фиксировалось уже другим отделом ЧК – по борьбе с контрреволюцией. Только весной 1921 г., в условиях перехода к нэпу, сводки ЧК отметили: «В связи с разрешением свободной торговли и товарообмену население г. Перми как будто бы стало склоняться в сторону советской власти»[48].

Весной 1920 г. Малков был переведен на Северный Кавказ. До 11 августа 1920 г. председателем ЧК был М. Д. Соловьев, его сменил И. П. Пакалнет[49]. В марте 1921 г. председателем стал В. В. Винокуров. В августе 1921 г. Винокурова сменил А. Л. Борчанинов.

6 февраля 1922 года Пермская губЧК была переименована в губернский отдел ГПУ

Председатели пермской ЧК

Федор Николаевич Лукоянов (Маратов), председатель ЧК в марте-июле 1918 г. Родился в Перми в 1894 г. Учился в Пермской гимназии, затем в Московском университете на юридическом факультете. Будучи студентом, подрабатывал репортером в газетах.

В 1913 г. вступил в РСДРП. После захвата власти большевиками в 1917 г. был назначен редактором первой пермской большевистской газеты «Пролетарское знамя». Одновременно был председателем штаба Красной гвардии.

В качестве председателя ЧК выявлял и приговаривал к расстрелу рабочих, не разделявших убеждения большевиков.

В 1920‑1930‑е гг. работал в Москве в редакциях журнала «Красная печать», газеты «Известия». В 1930‑е гг. у Лукоянова все больше стало проявляться нервное заболевание, «приобретенное во время работы в ЧК».

Умер Ф. Н. Лукоянов в 1947 г. Похоронен в Перми[50].

Павел Иванович Малков, председатель ЧК в июле (августе) 1918 г. до весны 1920 г. Родился в 1892 г. в деревне

Федор Николаевич Лукоянов

Михеевцы Вятской губернии. Закончил два класса церковноприходской школы. Скрываясь от полиции за политическую деятельность, переехал в 1915 г. в Пермь, где устроился на Мотовилихинский завод рабочим.

В 1917 г. участвовал в создании Красной гвардии. При создании в Перми ЧК был назначен членом коллегии ЧК. С августа 1918 г. – председатель ЧК. Руководил красным террором на территории Пермской губернии.

После отступления Красной армии из Перми был назначен председателем Вятской губЧК. В июле 1919 г., после того как Белая армия отступила от Перми, продолжил работу в качестве председателя Пермской губЧК. С осени 1919 г. по весну 1920 г. возглавлял оборону на Северном фронте на линии Вычегда-Кай-Чердынь.

После победы красных войск на Кай-Чердынском фронте Малков назначен начальником Северо-Кавказского сектора внутренней охраны республики и председателем Донской губЧК.

Павел Иванович Малков

Осенью 1921 г. Павел Иванович переходит на работу по руководству государственной торговлей. В 1927–1933 гг. работает во Внешторге в Аргентине и Уругвае.

С 1933 г. работает во Всесоюзном объединении «Экспортлес», с 1936 г. – представитель «Экспортлеса» в Испании. С 1944 г. – торговый атташе в Колумбии.

Умер в 1956 г. в Москве[51].

Михаил Данилович Соловьев, председатель ЧК в 1920 г. Родился в 1888 г. Член РКП (б) с 1918 г. Воевал на Дутовском фронте. Организатор и начальник Красной гвардии рабочих-железнодорожников Пермской железной дороги. Был в плену у чехословаков, бежал. В 1919–1920 гг. работал председателем железнодорожной ЧК, Пермской ЧК, затем в ДонЧК (г. Ростов). В 1921 г. командир отряда особого назначения в 9‑й армии. В дальнейшем состоял на ответственной партийной и советской работе. Скончался в 1958 г.

Иван Петрович Пакалнет, председатель ЧК в августе 1920 г. – марте 1921 г. Родился в г. Риге Лифляндской губернии в 1880 г. Учился один год в Петроградском политехническом университете. Работал формовщиком на Лысьвенском металлургическом и на Мотовилихинском заводах. С 1918 г. член Мотовилихинского исполкома, с февраля 1921 г. – член президиума Пермского губернского Совета народного хозяйства. После ЧК работал в Пермском губкоме и секретарем Сарапульского укома РКП(б)[52]. Дальнейшая судьба не известна.

Александр Лукич Борчанинов, председатель ЧК в августе 1921 г. – феврале 1922 г., далее – председатель ГПУ Родился в селе Зюкай Оханского уезда Пермской губернии в 1884 г. Закончил двухклассное земское училище. Учился в Пермском техническом и Уфимском землемерном училищах. В 1917 г. был избран председателем исполкома Пермского Совета рабочих и солдатских депутатов. Участвовал в боях с оренбургскими казаками во главе с полковником А. И. Дутовым, не признавшими большевистского переворота. В июне 1918 г. ушел добровольцем на Гражданскую войну. После демобилизации в январе 1921 г. работал заведующим агитационно-пропагандистским отделом и секретарем Пермского губкома РКП (б).

Александр Лукич Борчанинов

После службы в Пермской ЧК и ГПУ работал в губисполкоме, окрисполкоме Тюмени, Златоуста, Перми. В 1931 г. назначен председателем контрольной комиссии Ростова-на‑Дону. Умер 23 марта 1932 г. в служебном кабинете от паралича сердца[53].

Гавриил Ильич Мясников, заместитель председателя и заведующий отделом по борьбе с контрреволюцией губернской ЧК в мае – июне 1918 г. Родился в деревне Березовка Чистопольского уезда Казанской губернии в 1889 г. Закончил Чистопольскую ремесленную школу. В деревню возвращаться не захотел, в 13 лет самостоятельно переехал в Мотовилиху и поступил рабочим на завод. После вооруженного восстания 1905 г. был осужден к каторжным работам в Иркутской губернии. С каторги бежал. До 1917 г. его жизнь состояла из череды тюремных заключений и побегов.

В 1917 г. избран председателем Мотовилихинского исполкома. 27 мая 1918 г. общее районное собрание Мотовилихинской парторганизации постановило: «Товарища Мясникова делегировать в Губернский комитет по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией». Во время работы в ЧК принимал активное участие в подготовке убийства Михаила Романова и его свиты. После жестокого убийства архиепископа Пермского и Соликамского Андроника ушел из ЧК добровольцем на Гражданскую войну.

В конце августа 1918 г. был избран председателем Мотовилихинского райкома РКП (б). В это время в Перми и Мотовилихе начался продовольственный кризис, люди голодали и обвиняли в этом советскую власть. 5 декабря состоялось общее собрание рабочих Мотовилихи, требовавших улучшения снабжения, отмены смертной казни без суда и следствия и т. д. В ответ был создан Военно-революционный комитет с обширными полномочиями. В состав ВРК вошел и Мясников. Подверглись аресту более 100 рабочих, многие были расстреляны.

Гавриил Ильич Мясников

После сдачи Перми и Мотовилихи белогвардейским войскам Мясников служил политическим комиссаром 16‑й дивизии Красной армии им. В. Киквидзе.

После демобилизации в августе 1919 г. был избран членом губкома РКП (б). В 1921 г. он выдвинул свои программные тезисы переустройства советской власти на основе подлинной демократии и свободы печати. Пользуясь своим влиянием и умением убеждать, Мясников быстро нашел сторонников. В марте 1922 г. Гавриил Ильич был исключен из партии большевиков, а ГПУ зафиксировало: «Авторитет Мясникова абсолютно громаден среди массы рабочих завода. Его слушают, не прерывая, затаив дыхание…». Готовясь к аресту Мясникова, губком партии провел совещание со всеми силовыми ведомствами, на котором присутствовал начальник гарнизона С. Окулов, специальным приказом сменили командира Мотовилихинского ЧОНа. Ночью с 25 на 26 марта 1922 г. Мясников был арестован Пермским ГПУ и под конвоем отвезен в Москву. Из Москвы он был направлен в Берлинское представительство Советской России. После возвращения в страну в 1923 г. был арестован и заключен сначала в Орловскую, затем Томскую тюрьму. В 1927 г. выслан в Ереван, откуда сбежал в Персию (Иран). За границей хорошо знали о его деятельности в Пермской ЧК, и в городах, куда он приезжал, появлялись заметки о «русском цареубийце». В Турции он был приговорен к заключению в тюрьме, но сбежал. В конце концов поселился Мясников во Франции, откуда не раз обращался к советскому правительству с просьбой разрешить вернуться на Родину. Такое разрешение он получил только в 1944 г. Сразу на аэродроме он был арестован и приговорен к высшей мере наказания – расстрелу[54].

В 1910 г. купец Василий Иванович Королёв возвел на деньги, заработанные на продаже леса и дров, гостиницу – трехэтажное каменное здание в стиле модерн. Пермяки называли гостиницу не «Королёвские», а «Королевские номера» – за невиданную в провинции роскошь интерьеров. Гостиница располагала 22 номерами с электрическим освещением, ванной, водопроводом и водяным отоплением. В то время это был максимальный уровень комфорта.

Сейчас здание перестроено под общежитие театра оперы и балета. В нем в 1918 г. проживал в ссылке великий князь Михаил Александрович Романов. В ночь с 12 на 13 июня 1918 г. он был тайно вывезен из гостиницы пермскими большевиками и расстрелян без предъявления обвинения и суда. Место его казни точно не установлено. На здании установлена мемориальная доска об этом событии.

Михаил Александрович Романов (1878–1918) был отправлен в ссылку в Пермь в марте 1918 г. С 17 по 25 марта Михаил и его спутники содержались под арестом в больнице Пермской губернской тюрьмы и слали телеграммы Бонч-Бруевичу и Луначарскому с жалобами на местные власти. 25 марта пришел ответ от Бонч-Бруевича. В телеграмме указывалось, что Михаил Романов и его секретарь Джонсон имеют право жить на свободе под надзором местной советской власти. После этого Михаилу и его спутникам выделили помещения для проживания в бывшем доме Благородного собрания, позднее он переехал в Королёвские номера. За несколько дней до смерти он просил власти об еще одном переезде, на Екатерининскую улицу в дом Тупицыных, но ему отказали.

Бывшие Королёвские номера на ул. Сибирской

Мемориальная доска, посвященная великому князю М. А. Романову

Сам факт приезда в Пермь столь важной особы широко не афишировался, но и не скрывался. Великий князь и его спутники могли свободно перемещаться по Перми и окрестностям. Михаил очень любил гулять по закамским борам с женой и секретарем Джонсоном, обследовал все три Курьи (кроме Верхней и Нижней, еще сохраняла свое имя и Средняя Курья). Часто он ходил по магазинам, посещал городской театр, реже – кинематограф, закрытый ныне «Триумф». Иногда просто сидел в театральном сквере или ездил на прогулки в Мотовилиху. Его повсюду сопровождал Джонсон. Великий князь носил серый костюм, мягкую шляпу и трость. Выглядел он болезненно (страдал язвой желудка) и производил впечатление человека обреченного. Его присутствие в Перми не вызывало среди местных жителей слишком большого интереса, обеспеченные обыватели боялись общения с ним, рабочие же возмущались его, как они считали, роскошным и праздным образом жизни.

Михаил Александрович Романов (22 ноября 1878 – 12 июня 1918), великий князь, младший брат императора Николая II.

Участники расправы над великим князем Михаилом Романовым. Слева направо: А. В. Марков, И. Ф. Колпащиков, Г. И. Мясников, В. А. Иванченко, Н. В. Жужгов.

Организаторы и исполнители похищения Михаила Романова – пермские большевики Марков, Колпащиков, Мясников, Иванченко, Жужгов. Вечером 12 июня состоялась встреча группы заговорщиков. Сам Мясников убивать Михаила не собирался, а лишь выступил в роли организатора этого преступления. Совещание происходило в помещении мотовилихинской милиции. В нем участвовали Мясников, Иванченко и еще один старый большевик – Андрей Марков. Мясников посвятил обоих сообщников в свои планы. По рекомендации Иванченко решили привлечь к делу проверенного человека – Николая Жужгова, столь же давнего члена РСДРП, как и Иванченко, в годы первой революции бывшего эсдековским боевиком и принимавшего участие в нескольких акциях лбовцев. Марков предложил использовать другого товарища – красногвардейца Ивана Колпащикова. Далее совещание было решено перенести в будку киномеханика мотовилихинского кинематографа «Луч», где и были расписаны все роли. Решено было инсценировать побег Михаила, чтобы в случае раскрытия всех обстоятельств дела убийство можно было представить как расстрел при попытке к бегству.

В мотовилихинской заводской конюшне по распоряжению Мясникова взяли двух лошадей, запряженных в фаэтоны, и отправились в Пермь. Приехали в губЧК. Марков сел печатать «ордер» на арест. Кто его подписал, Мясников или все же новый председатель ЧК П. И. Малков, который вскоре появился, точно не известно. По словам Мясникова, вместе с Малковым пришел и председатель губисполкома В. А. Сорокин. Он и председатель ЧК якобы догадались, какое дело задумано, но препятствовать не стали. Иванченко, Жужгов, Марков и Колпащиков поехали к Королёвским номерам на фаэтонах. Как туда добрался Мясников, точно не известно, но губЧК находилась от гостиницы в пяти минутах ходьбы.

13 июня, около 00.10 часов в ночь на Вознесение Господне, Николай Жужгов вошел в номер к Михаилу Романову, предъявил «ордер» и потребовал, чтобы великий князь следовал за ним. Устно он добавил, что ему поручено эвакуировать гражданина Михаила Романова подальше от фронта. В номерах началась паника, была предпринята попытка позвонить в управление милиции или в ЧК. Колпащиков выбежал на улицу за помощью. Михаил Романов никак не хотел идти, требовал вызвать по телефону «Малькова». Мясников отправил в помощь Жужгову Маркова. Между тем Жужгову уже удалось путем угроз заставить князя одеваться, но тот продолжал упорствовать, не хотел покидать номер, ссылаясь на болезнь, и требовал то доктора, то «Малькова». Михаил спросил, не нужно ли брать вещей. Ему ответили, что вещи доставят позже. После этого великий князь попросил разрешения взять с собой Джонсона, тот и сам выразил готовность следовать за Михаилом Александровичем. Михаил вышел на улицу, и тут с ним случился обморок (перед этими событиями из-за язвы он три дня пролежал в номере, почти не вставая). Его подняли и посадили в первый фаэтон. Рядом с ним сел Иванченко, на козлы вскочил Жужгов. На второй лошади поехали Марков с Джонсоном. Правил лошадьми Колпащиков. Ночь была пасмурная, шел дождь. Лошади тронулись вверх по Сибирской. Дальнейший маршрут детально не известен. Встреча Мясникова с остальными была назначена у мотовилихинской милиции.

Оставшись один, Мясников направился в пермскую милицию, находившуюся поблизости. Там он застал помощника начальника, мотовилихинца Василия Дрокина, которому все вкратце рассказал и взял у него лошадь. Возможно, там произошла и вторая встреча с Малковым и Сорокиным, которые среагировали на вызов из Королёвских номеров. Дрокин тоже принимал звонки из номеров (это звонили оставшиеся члены свиты Михаила) и успокаивал их, что меры принимаются. Внутри фаэтонов происходило следующее: Джонсон сразу догадался, зачем их везут, но вел себя спокойно. Михаил поначалу сильно нервничал, но, узнав начальника пермской милиции Иванченко, успокоился. Всю дорогу его убеждали в том, что Перми грозит опасность в связи с наступлением белогвардейцев, что возможны восстания, неорганизованные выступления и что князя везут на разъезд за Мотовилихой, где посадят в поезд.

У мотовилихинской милиции фаэтоны дождались Мясникова. Тот посоветовал, что после убийства вещи нужно бросить в могилу, и четверо убийц с двумя жертвами поехали дальше в мокрую мглу к разъезду № 100 (ныне железнодорожная остановка Кислотный).

Проехав по Соликамскому тракту около версты, после склада товарищества братьев Нобелей (приблизительно район нынешней остановки Балмошная) заговорщики свернули направо и, отъехав около 100–120 сажен, остановились. Это место было им хорошо знакомо. Здесь до революции часто проводились массовки, неподалеку протекала речка Архиерейка. Все вышли из фаэтонов. Марков тут же выстрелил в голову Джонсона и убил его наповал. Колпащиков тоже сделал выстрел, но неудачно. Жужгов ранил великого князя, хотел выстрелить еще, но случилась осечка – патроны были самодельными. Михаил побежал на Маркова, он просил его проститься с Джонсоном, но был убит выстрелом в упор. Светало, поэтому трупы только забросали сверху ветками. На близлежащей сосне кто-то из убийц или местных жителей, тогда же или позднее, вырезал буквы В.К. М. Р. На следующую ночь после убийства трупы были захоронены. После расстрела убийцы, вопреки указанию Мясникова, оставили личные вещи убитых себе. В управлении мотовилихинской милиции они их разделили. Иванченко взял себе шестиугольные золотые часы с надписью на одной из крышек «Михаил Романов». Золотое именное кольцо, пальто и штиблеты князя отдали начальнику милиции А. И. Плешкову, впоследствии расстрелянному белыми. Вещи Джонсона разделили Марков и Колпащиков.

На другой день местные власти стали изображать невероятную активность в поисках «бежавшего» Михаила.

Часовня Михаила Тверского, небесного покровителя Михаила Романова. Авторы проекта Н. Н. Кукин, С И. Тарасов и Н. В. Кирпичева. Строительство начато в 1998 г. Здание часовни представляет собой правильный шестиугольник. Завершает часовню шлемовидный купол с крестом. Стены часовни чуть сужаются кверху. В завершении каждой стены имеется дугообразный фронтон, повторяющий форму купола[55]

ТЕЛЕГРАММА

13 июня 1918 г.

Москва. Совнарком. Чрезком. Петроградская коммуна. Зиновьеву. Копия: Екатеринбург. Облсовдеп. Чрезком.

Сегодня ночью неизвестными [в] солдатской форме похищены Михаил Романов и Джонсон. Розыски пока не дали результатов, приняты самые энергичные меры.

Пермский округ. Чрезком.

На телеграмме имеется пометка: Дзержинскому Троцкому.

Сообщение газеты «Известия Пермского окрисполкома Совета рабочих, крестьянских и армейских депутатов»

15 июня 1918 г.

ПОХИЩЕНИЕ МИХАИЛА РОМАНОВА

В ночь с 12 на 13 июня в начале первого часа по новому времени в Королёвские номера, где проживал Михаил Романов, явилось трое неизвестных в солдатской форме, вооруженных. Они прошли в помещение, занимаемое Романовым, и предъявили ему какой-то ордер на арест, который был прочитан только секретарем Романова Джонсоном. После этого Романову было предложено отправиться с пришедшими. Его и Джонсона силой увели, посадили в закрытый фаэтон и увезли по Торговой улице по направлению к Обвинской.

Вызванные по телефону члены Чрезвычайного комитета прибыли в номера через несколько минут после похищения. Немедленно было отдано распоряжение о задержании Романова, по всем трактам были разосланы конные отряды милиции, но никаких следов обнаружить не удалось. Обыск в помещениях Романова, Джонсона и двух слуг не дал никаких результатов. О похищении немедленно было сообщено в Совет Народных Комиссаров, в Петроградскую коммуну и в Уральский областной Совет.

Производятся энергичные розыски[56].

Архиерейский дом – одно из первых каменных зданий города, построенное в 1793–1798 гг., предположительно по проекту архитектора Г. Х. Паульсена, в стиле раннего русского классицизма. Здание стоит «глаголем» на пересечении двух улиц и является частью архитектурного ансамбля вместе со Спасо-Преображенским собором. На гладких фасадах прорезаны два ряда окон без наличников. В декоре использованы металлические элементы: решетки, двери, половая плитка. К дому примыкал прекрасный сад. За алтарной частью собора возникло кладбище, на котором хоронили сначала священнослужителей, а затем и особо уважаемых людей города – потомственных почетных граждан, меценатов, благодетелей.

Строения пермского архиерейского дома были муниципализированы на основании постановления Народного комиссариата юстиции от 30 августа 1918 г. В архиерейских покоях размещался госпиталь Губэвака, домовую Митрофаниевскую церковь отдали краеведческому музею. С марта 1922 г. здание передали Пермскому музею целиком. Территорию архиерейского кладбища, сада и хозяйственного двора в 1932 г. занял зоологический сад. До 2007 г. в здании архиерейского дома работал Пермский краевой музей, сейчас оно возвращено православной церкви. В 2009 г. бывшая Соборная площадь перед домом архиерея и кафедральным собором (сейчас– художественная галерея) была реконструирована, на ней установлена скульптура Николая Мирликийского Чудотворца – святого, особо почитаемого верующими края.

Николай Мирликийский Чудотворец. Скульптура Вячеслава Клыкова

Андроник, архиепископ Пермский и Соликамский

Это здание связано с трагической судьбой архиепископа Пермского и Соликамского Андроника, зверски убитого большевиками в 1918 г. Андроник (в миру Владимир Александрович Никольский) родился в 1870 г. в семье дьякона Ярославской губернии. Закончил Ярославскую духовную семинарию, затем Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия. В конце XIX века принимал участие в миссии Русской Православной Церкви в Японии. Назначен на Пермскую кафедру в 1914 г.

После захвата власти большевиками одним из первых осознал опасность положения и предвидел грядущие бедствия в России. Владыка Андроник призывал паству активно сопротивляться изъятию церковного имущества.

В ночь с 15 на 16 июня 1918 г. пермские чекисты арестовали архиепископа. По словам участников ареста, «…Андроник держал себя великолепно, вполне мужественно, говоря открыто, что он противник советской власти и будет бороться с ней до самого последнего дня»[57].

Из воспоминаний начальника Пермского гарнизона Степана Окулова, записанных в 1930 г., можно узнать, как развивались события. Военный комиссариат находился напротив Кафедрального собора и дома архиерея – в реквизированном здании Пермской духовной семинарии.

«…Епископ Андроник открыто выступил с призывом свергнуть советскую власть и этих нечестивцев, хулиганов, гонителей веры христовой.

Помню, ко мне пришла женщина – агент ЧК, взволнованная, и говорит: «Что вы смотрите, т. Окулов, рядом с вами происходят такие факты, а вы сидите в своем кабинете и ничего не делаете».

Воззвание Андроника. Фото архивной копии

На совете было постановлено арестовать епископа, чтобы прекратить его пропаганду. Арест был возложен на председателя губернского ЧК Павла Ивановича Малкова. Я предвидел, что может вспыхнуть восстание темных масс… Я вызвал из Мотовилихи дружину рабочих в количестве 400 человек, дал приказ образцовой роте 150 человеку военкомата собраться к 10 часам. Когда все собрались, мы заметили, что на колокольне кафедрального собора поставлен часовой.

И вот часов в 12 ночи, когда приехал из ЧК Малков и еще товарищи, когда они подошли к церкви, то там оказалось полно старушек и старичков, но двери не отворяли, и пришлось взламывать двери.

Крест на предполагаемом месте убийства архиепископа Андроника

Когда стали ломать двери, ударили в набат. В 12 часов ночи получилась жуткая картина для нас. Люди разбежались по площади, началась беспорядочная стрельба без всякого приказа по собору и по колокольне…

Епископа увезли в Мотовилиху что они там делали, я не знаю.

Епископ сидел в мотовилихинской бане, разговаривал с ним Мясников, но он не поддавался»[58].

Серьезные опасения власти при аресте архиепископа были отчасти обоснованы. После опубликования «Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви», который лишал церковь всего имущества, в Перми прошло несколько многотысячных крестных ходов. Поэтому арестованного отвезли в рабочий поселок Мотовилиху, где восстание было менее вероятным. В Мотовилихе допрашивал Андроника Гавриил Мясников, причем вопросы задавал в основном на богословские темы. Некоторые пермские исследователи уверены, что эти ночные беседы (уже фактически не допросы) серьезно повлияли на Мясникова. Он стал требовать от Малкова отмены приговора, а после казни, по воспоминаниям В. Ф. Сивкова, зам. председателя Пермского губисполкома в 1918 г., «…готов был нас с Малковъш в порошок стереть за то, что приговор о расстреле Андроника был приведен в исполнение»[59]. После чего бросил работу в ЧК и ушел на фронт.

После ареста Андроника закрылись все церкви Перми и Мотовилихи, что вызвало недовольство верующих.

На третий день ареста пермские чекисты и милиционеры, которые участвовали и в расправе над Михаилом Романовым, вывезли Андроника за город. Начальник мотовилихинской милиции Н. В. Жужгов так описал казнь: «Поехали по Сибирскому тракту за пять верст, свернули в лес на левую сторону, отъехали сажень на сто, остановили лошадей. Я приказал дать Андронику лопату, отвязали ее от пролетки и дали ему в руки. Я приказал ему копать могилу. Андроник выкопал сколь полагается, мы ему помогали. Затем я сказал: «Давай ложись». Могила оказалась коротка, он подрыл в ногах, лег во второй раз – еще коротка. Еще рыл – могила готова… Он помолился на все стороны минут десять, я ему не мешал. Затем он сказал – я готов. Я сказал, что расстреливать не буду а живым закопаю, пока ты не снимешь постановление (о закрытии всех церквей – Авт.). Но он сказал, что это не сделает и не будет того, чтобы я не шел против большевиков. Затем мы его забросали землей, и я произвел несколько выстрелов…»[60].

В 2000 г. Андроник причислен к лику священномучеников.

Здание, занимающее целый квартал по улице Монастырской, было построено в 1832 г. Автор проекта И. И. Свиязев наблюдать за ходом строительства не мог, так как в это время не жил в Перми. Полностью завершил строительство в 1843 г. архитектор Пермской казенной палаты И. А. Кругляшов. Свиязев предлагал обратить главный фасад здания на Соборную площадь, но губернатор велел сделать его со стороны улицы Монастырской. На стене здания находятся мемориальные доски, посвященные выдающимся выпускникам семинарии, которая до открытия в 1916 г. в Перми университета была лучшим образовательным учреждением города. В семинарии учились: уральский сказочник П. П. Бажов, известный писатель Д. Н. Мамин-Сибиряк, изобретатель беспроволочного телеграфа (радио) А. С. Попов, доктор медицины П. Н. Серебренников и другие.

По декрету о закрытии духовных школ и училищ 1 сентября 1918 г. семинария была упразднена. В ее здании расположился губернский военный комиссариат, центр формирования вооруженных сил Урала по борьбе с контрреволюцией. При военном комиссариате был штаб интернациональных формирований, которыми руководили Бела Кун и Ференц Мюних.

С 1923 по 1930 г. в здании размещался областной научно-промышленный музей, но часть помещения была все еще занята арестантским отделом и оружейным складом.

В 1931 г. здание бывшей семинарии было отдано военно-технической школе Воздушных сил РККА (с 1973 г. – Пермское высшее военное командно-инженерное училище ракетных войск им. маршала Р. И. Чуйкова)[61].

В 2000 г. было принято решение о расформировании училища. Сейчас комплекс зданий училища перепрофилирован под офисно-торговую деятельность.

20 июля 1918 г. был принят декрет «О тыловом ополчении», в которое должны были призываться граждане, не подлежащие призыву в Красную армию. Ополченцами занимался Военный комиссариат. В газете «Свободная Пермь» было описано, как формировались рабочие батальоны: «В июле 1918 г. большевистское центральное правительство издало декрет о создании тылового ополчения из буржуев, саботажников, безработных и вообще из людей, непригодных для Красной армии.

Современный вид здания бывшей духовной семинарии

Пермские властители немедленно решили привести в исполнение этот декрет и в развитие его, и так довольно абсурдного, применили свой местный взгляд и усмотрение…». Сотрудники пермских силовых ведомств во главе с ЧК начали аресты людей вышеперечисленных категорий. Несколько недель их держали в подвале ЧК, после был суд, который «свершался» безусым латышом-мальчуганом. Записывались лишь возраст и имущественное положение и изрекалось «судьей»: на работы. На попытки вступить с «судьей» в объяснения он резко обрывал и заявлял: «заложников центральная власть предписывает расстреливать, а мы вас шлем на работы». Оставалось благодарить и уходить.

Часа в четыре 18 сентября нас выстроили на грязном дворе чрезвычайки, окружили усиленным конвоем… Наконец мы двинулись по направлению к духовной семинарии. Там был военный комиссариат. А нас передавали в распоряжение военного ведомства»[62]. Военное ведомство направляло рабочие роты в основном на окопные работы.

Пермская духовная семинария. Фотография начала XX в.

9 февраля 1918 г. в Стефановской часовне был проведен «Вечер скорби», на котором вспоминались расстрелянные большевиками священники. Устроитель вечера священник В. Морозов рассказал, что и в семинарском саду расстреливали[63]. После взятия Перми колчаковскими войсками в саду было найдено 55 трупов.

В январе 1919 г. для борьбы с контрреволюцией и шпионажем в Красной армии был создан особый отдел ВЧК.

Большую роль в событиях Гражданской войны в Уральском регионе сыграла 3‑я армия РККА. Она была создана директивой командующего войсками Восточного фронта № 50-а от 20 июля 1918 г. из частей Северо-Урало-Сибирского фронта, действовавших в центральных районах Урала и Зауралья на левом фланге боевого порядка красных войск. В разное время штаб армии находился в Екатеринбурге, Перми, Вятке и других городах[64].

В Перми штаб 3‑й армии помещался в доме известного предпринимателя Н. В. Мешкова.

Дом построен в 1820 г. предположительно по проекту архитектора И. И. Свиязева. После пожара 1842 г. здание было заброшено, и только в 1887 г. Николай Васильевич Мешков подал заявку в городскую Думу на перестройку дома. Здание обрело новый вид по проекту архитектора А. Б. Турчевича. Особняк в стиле позднего русского классицизма украсил высокий берег Камы[65].

Сотрудники особого отдела 3‑й армии

Пермь. Дом Мешкова

Сотрудники особого отдела 3‑й армии (С. А. Болотов – слева)

Удостоверение С. А. Болотова, помощника заведующего следственным отделением особого отдела 3‑й армии

Пропуск С. А. Болотова

В советское время в здании располагалось управление Камского речного пароходства. Сейчас – Пермский краевой музей.

Сотрудники особого отдела ВЧК при 3‑й армии имели такие же широкие права, как и сотрудники губернского ВЧК.

Иллюстрирует деятельность особого отдела архивно-следственное дело 2 2-летнего Яна Муравского, бывшего рядового Белой армии. Муравский был мобилизован в Сибири в армию Колчака, где служил шофером. За героическую доставку снарядов на передовую под огнем Красной армии был представлен к награде Георгиевским крестом. Под Кунгуром сдался в плен Красной армии. 15 июля 1919 г. он был расстрелян как белогвардеец сотрудниками особого отдела[66].

Дом был построен в начале XIX века предположительно купцом В. Я. Кураевым. Последним владельцем здания была семья купцов Киселевых. В 1918 г. дом был реквизирован.

10 октября 1919 г. Пермский губернский комитет РКП(б) предложил уездным и городским комитетам партии немедленно приступить к организации коммунистических частей особого назначения (ЧОН). Части особого назначения создавались для укрепления и охраны советского строя, для борьбы с контрреволюционными элементами. С их помощью осуществлялась продразверстка. К концу 1919 г. эти части действовали в Перми, Мотовилихе, Кунгуре и Кизеле[67].

ЧОН находились в тесном контакте с ЧК и формировались из коммунистов и комсомольцев.

Командиром Пермского батальона ЧОН был С. А. Окулов[68]. В 1920‑е гг. Степан Акимович имел должности «начгар и комчонгуб». В то время сокращения и аббревиатуры были очень распространены: «начгар» – начальник гарнизона, «комчонгуб» – командир губернских частей особого назначения. В качестве командира ЧОН Степан Окулов воевал под Чердынью с белогвардейцами.

Пермский отряд ЧОН

Здание, где в 1920‑х гг. размещался штаб частей особого назначения (Пермь, ул. Ленина, 27)

Окулов Степан Акимович (1884–1934). Родился в Перми, окончил приходское училище. Рано начал трудовую деятельность. Участвовал в боевых действиях Первой мировой войны, награжден Георгиевским крестом. В конце декабря 1917 г. возвращается в Пермь, где был назначен на должность окружного военного комиссара, а с весны 1918 г. исполняет обязанности губвоенкома. С 31 марта 1920 г. он командует 35‑й отдельной бригадой войск внутренней охраны Республики (ВОХР). С 8 июня по 13 октября 1921 г. Окулов командует трудовыми частями Уральского округа. С 19 октября 1921 г. по 20 сентября 1923 г. возглавлял отряды ЧОН Пермской губернии. В ноябре 1923 г. назначен Пермским окружным военкомом. В ноябре 1927 г. по состоянию здоровья уволен в долгосрочный отпуск. В последующие годы Окулов работал председателем Пермского городского комитета Осоавиахима

Отряд частей особого назначения

В Перми располагался батальон ЧОН, в Мотовилихе – рота. Штаб Мотовилихинской роты размещался по адресу: ул. Советская (ныне ул. 1905 года), 4[69].

В 1922 г. пермское формирование ЧОН называлось так: 14‑й особого назначения Пермский батальон. С 24 февраля 1923 г. переименован в 305‑й особого назначения Пермский батальон[70].

…Доктор Левин Илья Арович, высмеивая в саркастическим духе теперешнюю жизнь, переделал стихотворение Пушкина «Лукоморье» на «современный» лад: «УЛукоморья дуб срубили, златую цепь в Торгсин снесли, кота в котлеты изрубили, русалку паспорта лишили, шута в Соловки свезли.

Из спецзаписки ОГПУ о политнастроениях среди пермской профессуры и научных работников за 1933 г.

Правопреемником ВЧК стало ГПУ (государственное политическое управление) при НКВД СССР. В задачи ГПУ входило: подавление открытых контрреволюционных выступлений, в том числе бандитизма; принятие мер охраны и борьбы со шпионажем; политическая охрана границ РСФСР; выполнение специальных поручений Президиума ВЦИК или СНК по охране революционного порядка. Для выполнения этих задач при ГПУ были созданы особые воинские части (реорганизованные войска ВЧК). 15 ноября 1923 г. в связи с образованием СССР Постановлением ВЦИК ГПУ НКВД РСФСР преобразовано в Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) при СНК СССР.

Пермский отдельный дивизион ОГПУ

Угловой штамп Пермского губернского отдела ГПУ

Структура О ГПУ была следующей: вся страна была поделена на 13 округов. В каждом округе создавалось полномочное представительство ГПУ (ПП ГПУ), которое состояло из двух частей – секретно-оперативной (СОЧ) и общеадминистративной (ОАЧ). В СОЧ входили следующие отделы: секретный (СО), особый (00), контрразведывательный (КРО), экономический (ЭКО), информационно-агентурный (ИНФАГО), регистрационно-статистический (РСО), борьбы с бандитизмом (ОББ), политконтроля (ПК). ОАЧ состояла из канцелярии, стола личного состава, комендатуры, подразделения связи, хозяйственного отделения. Штат П П ГПУ составлял от 3 3 до 133 человек.

В губерниях создавались губернские отделы ГПУ (ГО ГПУ), штат которых составлял от 26 до 77 человек[71].

В Перми в 1922–1924 гг. начальником ГО ГПУ сначала был А. Л. Борчанинов, его сменил В. В. Винокуров.

В ходе административно-территориальной реформы вместо губерний были созданы края и области. Пермская губерния вошла в состав Уральской области. Приказом ГПУ № 354 от 23 августа 1923 г. на территории ПП ГПУ Уральской области был упразднен Пермский губернский отдел ГПУ вместо него на территории Пермского округа был сформирован окружной отдел О ГПУ ГО ГПУ и окротдел ОГПУ размещались в Перми в том же доме, что и ЧК – на ул. Сибирской, 21.

Удостоверение сотрудника ГПУ

Деятельность сотрудников ОГПУ (еще недавно бывших сотрудниками ЧК) первоначально несколько изменилась. Если ЧК жестко пресекала всякое инакомыслие, то ОГПУ в годы нэпа больше внимания уделяло наблюдению за политической жизнью общества и попыткам манипулирования общественной идеологией. Если в годы красного террора любые собрания, съезды священнослужителей пресекались, то в 1922 г. губернский епархиальный съезд арестовывать никто не собирался. Но сотрудники ГПУ активно включились в подготовку к этому съезду. Они начали формировать «прогрессивное духовенство» с целью добиться того, чтобы на съезде присутствовало подавляющее большинство именно этого духовенства. Таким образом ГПУ надеялось не только расколоть православную церковь: «взаимную вражду двух церковных течений мы должны использовать в целях вообще развития широкой антирелигиозной пропаганды среди населения….остерегайтесь выдать населению и духовенству как реакционному так и прогрессивному вашу настоящую цель в данной предвыборной кампании, строго памятуя, что если мы и поддерживаем прогрессивное духовенство в борьбе его против тихоновцев, то поддерживаем, «как веревка поддерживает повешенного»[72]. Архиепископ Пермский Сильвестр поддерживал патриарха Тихона, отстаивающего право церкви на самостоятельное существование. Не надеясь на священников-обновленцев, ГПУ арестовало перед съездом Сильвестра. Новым епископом был избран обновленец – Николай Ашихмин. ОТПУ, с целью ослабления церкви, последовательно проводило линию на раскол среди различных течений в православии, в том числе и среди обновленцев, которые выступали в поддержку советской власти. В период 1922–1926‑х гг. в Перми появились «Трудовая церковная община», Пермский епархиальный комитет «Союза общин древлеапостольской церкви», в это же время действовало Пермское епархиальное управление[73]. В 1927 г. в докладной начальник Пермского окротдела О ГПУ Покровский сообщал: «…нами сейчас, в штересахуглубления церковного раскола, создается третья группа церковников, так называемых григоръевцев. Григорий, после ареста Крутицкого[74], сумел доказать некоторой части духовенства, что заместителем Крутицкий оставил его, этим Григорий расколол тихоновцев на два враждебных лагеря»[75].

Сотрудники Пермского губернского отдела ГПУ (слева направо): начальник отдела В. В. Винокуров, сотрудник (?) Мороз, заместитель начальника С. А. Болотов

Обложка архивно-следственного дела Петра Максимовича Шумакова

Обложка архивно-следственного дела Ивана Зырянова

Сотрудник пермского ОГПУ И. Ф. Коновалов

Секретно-оперативная часть О ГПУ в это время создала обширную агентурную сеть и собирала информацию о политических взглядах жителей Пермской губернии, а с 1924 г. – Пермского округа. Еженедельно информационные сводки представлялись начальнику ОГПУ и в окружком ВКП(б). В раздел «Деятельность антисоветских партий», за неимением таковых, попадали различные кружки и общества – «Кружок по изучению Северного края», «Общество естествоиспытателей», «Организация инженеров». Члены этих кружков характеризовались как «явно враждебный пролетарскому государству элемент: профессора, доктора и др. лица ученого мира»[76]. Особое внимание уделялось профессорско-преподавательскому составу, который, по мнению сотрудников ОГПУ только внешне лоялен к советской власти, а «…внутренне же многими из них советская власть рассматривается, как «диктатура хама, необразованного, некультурного»[77]. Также фиксировались высказывания рабочих на собраниях. Например, на Мотовилихинском заводе в 1929 г. можно было услышать: «Мы до сих пор являемся черными рабами производства, рабочего и его семью заставляют жить и работать впроголодь, отдельные группы коммунистов и верха оторвались от масс»[78]. Такие рабочие ставились на учет в ОГПУ или «брались в оперативную разработку» (заводилось дело и начиналось следствие).

Документ 1923 г.: сведения об очередной разоблаченной «группе эсеров-вредителей», действующей «под маской» Общества кролиководов

В информационных сводках ОГПУ времен нэпа поражает их всеохватывающий характер – буквально нет такого места или общественного явления, о котором бы не знали агенты ОГПУ Так, в 1925 г. скрупулезно было подсчитано, сколько рабочих отмечали Рождество. Другой агент сообщал, что в селе Лобаново священник отругал учительницу за материал о церкви в стенгазете. А в деревне Баклуши член партии Чечкин говорил, что на последней партконференции разрешили всем партийцам пить и гнать самогон и т. д.[79]

В случае явного и открытого недовольства политикой советской власти сотрудники О ГПУ проводили аресты и следственные действия. Так, например, в 1929 г. двадцатилетний рабочий Мотовилихинского завода Г. Коптягин на плакате о партийной и комсомольской учебе написал: «Долой политику большевиков, да здравствует рабочая независимость от всех партий». Коптягин был тут же арестован, на допросах рассказал: «Приходится на работу идти без куска хлеба, рабочим живется очень тяжело. Вот это и заставило меня написать, чтобы убедились другие рабочие»[80].

Руководство советского государства считало нэп временным отступлением, и поэтому сотрудники ОГПУ всегда видели в нэпманах, коммерсантах и бизнесменах врагов новой власти. Начальник СОЧ ГО ГПУ С. Болотов сетовал в 1922 г., что правительство не дозволяет применение ВМН во внесудебном порядке к «жадным акулам, именуемым разной масти нэпманами, запускающим свои зубы в народное достояние»[81].

В 1923 г. начальник Пермского окротдела ОГПУ В. В. Винокуров был переведен в Ярославль. В январе 1925 г. оперативные сводки подписывал начальник окротдела ОГПУ т. Лобанов[82]. В сентябре 1925 г. начальником окротдела стал А. П. Коростин[83].

Интересны взаимоотношения Пермской прокуратуры и ОГПУ Из отчета Пермской прокуратуры можно узнать, что «до мая 1925 г. прокуратура в работу ОГПУ не углублялась, хотя и знала о существующих в ГПУ недочетах, но к устранению их мер не предпринимала, не желая обострять взаимоотношений. В мае было произведено обследование ОДТО ОГПУ (отделение дорожно-транспортного отдела)». Были обнаружены нарушения норм процессуального права и «недостаточное ознакомление с кодексами… всех сотрудников ОГПУ»[84]. С 1926 г. начальником окротдела стал П. П. Покровский, начальником СОЧ – Д. И. Розов, ЭКО возглавлял А. А. Колегов, секретным отделом руководил М. В. Коробицын[85].

Угловой штамп Пермского окружного отдела ГПУ

В 1927 г. Пермский окр-отдел ОГПУ состоял из 39 человек[86].

В 1927 г. ОГПУ переехало в другое здание – на улицу Пермская, 57.

Двухэтажный каменный дом с полукруглыми окнами был построен в конце XIX в. и принадлежал купцу Д. С. Жирнову После революции в здании находилось Правление единого потребительского общества, затем ОГПУ и НКВД.

В настоящее время в этом доме располагается администрация Ленинского района г. Перми[87].

В конце 1920‑х гг. появилась новая концепция «строительства социализма в одной стране», окруженной врагами. Хозяйственные трудности внутри страны объяснялись происками шпионов и вредителей. Таким образом власть нашла новых врагов и открыла обширный простор для деятельности ОГПУ Для борьбы с этими врагами ОГПУ получило новые полномочия. Так, 9 июня 1927 г. Президиум ЦИК предоставил ОГПУ право рассмотрения во внесудебном порядке дел на бывших белогвардейцев, шпионов и бандитов. Внесудебные репрессии осуществляли Особое Совещание и коллегия ОГПУ Особенно эти полномочия проявились при проведении коллективизации, раскулачивания и высылок. Пермский окротдел ОГПУ получил следующие директивы:

Здание на ул. Пермской, 57. Ныне – администрация Ленинского района г. Перми

«Письмо Уралобкома от 07.04.1927 г. № 701/с. Совершенно секретно.

Всем секретарям Окружкомов ВКЩб).

За последний период времени наблюдается повсеместно учащение случаев аварий, взрывов и пожаров на крупных промышленных предприятиях и сооружениях, имеющих государственное значение.

Расследование по целому ряду случаев устанавливает, что эти происшествия являются результатом вредительской деятельности иностранных разведок…

Учитывая всю серьезность последствий увеличения вредительства, а также всю сложность борьбы с ним в условиях растущей враждебности к нам иностранных государств, органам ОГПУ предоставлены расширенные полномочия, как в отношении охраны самих предприятий, так и в отношении карательных функций.

По линии органов ОГПУ даны директивы: очистить все важнейшие государственные предприятия и сооружения от политически неблагонадежного элемента, как-то: перебежчиков, иностранцев, бывших белогвардейцев, реэмигрантов и прочих»[88].

Фрагмент из протокола допроса Тавриона Даниловича Ботосского (Ботозского)

Постановление особого совещания по делу об обвинении Тавриона Даниловича Ботосского, Николая Павловича Долгушина, Алексея Васильевича Запольского

Документ о разрешении свидания Антонины Усовой с Ботосским, заключенным в Вишерлаг

Алексей Васильевич Запольский. Фото из следственного дела

Конец ознакомительного фрагмента.