Глава 3. Союз крепчает
– Отважные попугаи! – Фил заботливо поправил кусок парусины, прикрывая им голову раненого пса, чтобы её не напекло палящим солнцем. – Найдётся ли в вашей стае мудрый попугай, сведущий во врачебном деле? Кто разбирается в лечебных травах и знает, какая трава снимает жар и боль, а какая безболезненно отправляет к праотцам? Клянусь шкурой аллигатора, я на это дело не пожалею… двух золотых дублонов из личных запасов!
– Есть такой! – чуть пошептавшись со своими собратьями, ответил один и попугаев. – Самый старый в нашей стае!
– Он настолько стар, что почти не летает! Сидит на ветке и спит…
– Если хочешь, мы проведём тебя к нему. Если ты ему понравишься, он поможет тебе…
– Хм, а если он мне не понравится, я скормлю его акулам!
– Не забудь поприветствовать старейшего и справиться о его здоровье, – увещевали Фила пёстрые птицы.
– И обязательно намекни на его большой клюв!
– А что, у него действительно большой клюв?
– Э, так… Ничего особенного… Но ему понравится…
– А как его зовут?
– А никто не знает…
– Помню, когда я был совсем маленький, его звали… Кривая Лапа…
– Но ты про лапы ничего такого не говори, лучше про клюв…
– Ладно, полетели к вашему старцу…
В тёмной прохладной чаще леса, на увитой лианами ветке сидел попугай. Был он довольно крупный, но, судя по поблекшей окраске, весьма стар. Так, некогда ярко-красное тело его стало каким-то серым, зелёная в молодости голова пожелтела, а длинные и красивые перья где-то потерялись. Глаза его были закрыты. Правда, один глаз попугай изредка открывал, обозревал пространство но, тихо вздохнув, закрывал опять.
По громким попугаичьим разговорам он знал, что в стаю проник чужак. А от чужаков добра не жди! Но тот, вроде, долго жил среди людей, так что, привести за собой другую стаю, которая выгонит их со своих насиженных мест, он не мог. Но и от людей старый попугай тоже добра не видел. А на них уж он насмотрелся.… Чужак словоохотлив, неглуп, и, похоже, безобиден. К тому же он – один.
Когти вонзились глубоко в ветку. Лапы крепко держали тело старого попугая. Левая лапа была несколько (совершенно незаметно) искривлена, поэтому он и получил имя Кривая Лапа много лет назад. Но теперь уже все попугаи в стае не только забыли о его имени, про него самого лишь изредка вспоминают… Да, изменились джунгли!… А вот, было время…
– Приветствуем тебя, наш старый брат! – О, пожаловали гости! Не забыли ещё Кривую Лапу! Не могут ещё обойтись без его знаний и опыта! О, никак и чужак с ними пожаловал?…
– Моё почтение, Великий Клюв! – подлетел поближе к старику Фил и сел на ближайшую ветку. – Надеюсь, ты здрав и разум твой не удручен унынием, а, напротив, полон мудрых размышлений и добрых воспоминаний…
Такого подхалимажа старый попугай никак не ожидал! Он прекрасно понимал, что незнакомец бессовестно льстит ему, но, … уже знал, что теперь не в силах отказать чужаку ни в одной просьбе.
– С чем пожаловали, добрые попугаи? – спросил старец, надеясь, что его не заставят никуда лететь. – Неужели полюбоваться на мой клюв?
– Он стоит того, чтобы им любовались, – продолжал чужак. – Но нас интересует вопрос, на который только ты знаешь ответ, мудрый Великий Клюв…
– Вообще, у меня другое имя, но это мне тоже подходит. Задавай свой вопрос, чужестранец.
– Я ищу траву, которая может облегчить боль нашему другу, тоже спасшемуся после страшного кораблекрушения. У него сломана лапа и два ребра. Ему очень плохо. К сожалению, я – плохой знаток лекарственных трав, поэтому прилетел к тебе за советом и помощью. За это я заплачу тебе целых два золотых дублона!
– Три! – тут же ответил Кривая Лапа. – Не два, а три дублона!
У Фила перехватило дыхание от неожиданности. «Вот уж действительно мудрец!» – мелькнула мысль у него.
– Ладно, полетели, – расправляя крылья, продолжил Кривая Лапа. – Здесь неподалёку есть одна полянка. Нарвёшь растений, на которые я укажу, а потом я скажу тебе, что с ними делать.
Внизу, недалеко от родника росли какие-то кусты с крупными, тёмно-зелёными мясистыми листьями.
– Срывай листья, – приказал Кривая Лапа. – Много не надо. Дашь их своему другу. Пусть пережёвывает, только не спеша. Пусть лежит спокойно и потихоньку жуёт. Это снимет боль. А вот эта травка – он ткнул чуть в сторону, – не та, остролистая, а вот – с крупными листочками, её надо покрошить клювом и положить на больные места. Она способствует заживлению ран.
– Благодарю тебя, мудрейший Великий Клюв! Мерси боку!
– Не стоит благодарности, – ответил тот. – Трёх золотых дублонов больше чем достаточно.
Соло неподвижно лежал на берегу и слушал, как шумит море. Оно накатывало волну за волной и, словно приговаривало: «Соло»… «Соло». И пёс верил, что всё будет хорошо.
Вообще, он лежал ближе к лесу, чем к морю. До леса его, пёсьих, прыжков и десяти не будет… Скоро солнце перевалит на запад и тогда тень от деревьев накроет его. Сразу станет легче. Бок нестерпимо болит, будто туда врезалось вражеское ядро. Лапа ноет. Но это когда она лежит без движения. Стоит только попытаться подвигать ею, острая боль пронзит всё тело… Но зато он жив.
Из леса тоже доносится шум. То птицы кричат, то обезьяны, то другое зверьё… Интересно, водятся ли тут крупные хищники? Островок-то небольшой. Если Соло не ошибается, его капитан как-то говорил, что этот клочок земли имеет в длину три мили, а в ширину – едва ли одну. Достаточно ли для того, чтобы тут водились ягуары? Вряд ли… Карамба! А он – совершенно один. Его хозяин погиб, корабль и вся команда – тоже. Без людей, без хозяина пёс чувствовал себя одиноко и неуверенно. А тут ещё эти, англичанин и француз…! А он даже лапой пошевелить не может! Карамба! Тысяча чертей!
Раздалось хлопанье крыльев. Из леса возвращалась стая попугаев. Глупые, никчемные, хвастливые птицы! Соло дёрнулся и поморщился от боли… Проклятье!
– Эй, лежебока! Лекарство тебе принесли! – раздался голос попугая с французского корабля. – Открывай пошире пасть, сто чертей тебе в глотку!
Соло послушался и Фил запихал ему в рот целебные листья.
– Жуй потихоньку. Чем дольше жуёшь – тем лучше. Они снимут боль. Это я тебе, как врач заявляю, клянусь трезубцем Нептуна! А это, – попугай разложил на парусине порезанные клювами птиц листья другого растения, – положим тебе на лапу и грудь. Туда, где больше всего болит!
– Зачем вы с котом меня лечите, мы же враги? – спросил Соло, послушно пережёвывая лекарство.
– Зачем-зачем… Чтобы выздоровел! – ответил Фил. – Выздоровеешь – продадим тебя в рабство!
– Меня? В рабство? Но кому?…
– Мало ли кому, – послышался голос Тома, вернувшегося с охоты. – Может, местным аборигенам. Если они тут водятся. Будешь, Соло, служить у них сторожевым псом. Если они тебя, конечно, не съедят, клянусь взорвавшимся «Тантенсьоном»!
– Только не надо мне напоминать про мой несчастный корабль!
– Прости, друг. – Кот подошёл к лежащему догу. – Прими от меня скромный подарок. Это твой ужин… Извини, кролика не поймал, а капибара для меня слишком велика. Так что, прими обычную кустарниковую крысу. – И положил перед псом пойманное животное.
Пёс брезгливо поморщился.
– Извини, марципанов ты не заказывал, а профитроли с бараниной – на соседнем острове. Бифштекс с кровью и трюфелями уже разобрали, а заливное из говяжьих языков под соусом бешамель подвезут только на днях. Так что, лопай, что есть, клянусь бивнями гиппопотама! Набирайся сил!
– Ты уж не привередничай, дружище Соло, – добавил Фил. – Мы тут сами не на камбузе «Миньона». Вот поправишься, придёт какой-нибудь корабль и тебя снова примут в экипаж!
– Правда? Но вы же хотели меня продать в рабство?
– И продадим, – строго ответил кот. – Если будешь себя плохо вести!
– Чёрт возьми! Но я же – гордый испанец! Карамба!
– И испанцам нужно что-то кушать…, – заметил Том. – Я вижу, наш Фил уже раздобыл лекарство! Денёк-другой, и ты встанешь на ноги, дружище Соло, клянусь сковородками из преисподней!
– Не смейте называть меня «дружище»! Испания и Англия – враги! И с Францией – тем более!
– Это лекарство обошлось мне в три золотых дублона, – сказал Фил и вздохнул так, словно он уже заплатил их.
– Не знаю, как там Англия и Франция, а мы с Филом неплохо ладим, – ответил Том.
– У нас соглашение, – подтвердил попугай. – Оказывать друг другу помощь и поддержку. К тому же – вдвоём всегда веселее! Клянусь иглами дикобраза!
– Если хочешь, можешь и ты вступить в наш союз, – продолжал кот. – Трое на одном острове – это уже сила! А придёт какой-нибудь корабль, вы с Филом можете найти на нём новых хозяев.
– А ты?
– А я ещё посмотрю. Мне и без хозяев неплохо…
Соло молча жевал лекарственные листья и косился на лежащую рядом крысу.
– Ну, даёшь согласие? Заметь, мы начали о тебе заботиться без всяких соглашений. Проявляя, так сказать, милосердие.
Пёс не отвечал. Кот поправил лекарственную траву у него на боку и лапе.
– Болит?
– Уже полегче…. Гораздо легче. Спасибо вам…
– Значит, мы не враги? – спросил Фил, глядя на смутившегося пса.
– Нет, – ответил тот. – Клянусь зубами кашалота, вы для меня никогда не были и не будете врагами. Это я из вредности рычал на вас. И от тоски…
– Не надо тосковать, дружище Соло. Разве твой хозяин был такой уж добрый человек? Скольких подобных себе он отправил на тот свет? И всё из-за золота!
Дог задумался.
– По правде говоря, немало… Но он по-своему любил меня…
– Такие люди любят только деньги. А ты был нужен ему для того, чтобы скоротать время…
– Но должен же я кому-то служить? – чуть ли не вскричал пёс. – Можно, я буду служить вам?
– Успокойся, Соло, – Том аккуратно положил ему лапу на спину. – Если хочешь, можешь служить. Но было бы лучше, если было б меньше «службы», а больше «дружбы»!
– Я постараюсь, – ответил пёс. – А вы не могли бы мне принести ещё водички? Наверное, не очень удобно таскать этот осколок кокосового ореха в зубах, при том, что влезает туда воды только на один глоток?
– Ничего, дружище Соло, – ответил Фил. – Я слетаю туда раз, два, три…, сколько потребуется. Главное, ты – выздоравливай скорее.
– Спасибо…, друзья мои.
Фил убедился, что стая попугаев уже покинула их, вздохнул, взялся клювом за «чашу» и полетел в лес.
Никто не заметил, что высоко в небе мелькнула чья-то тень.
– А ты-то как спасся, Том?
– И сам не знаю, – вздохнул кот. – Взрывная волна подхватила меня, упал в море, поплыл… Потом уже морская волна выбросила меня на берег…
– Я примерно так же, – промолвил пёс. – Только в воду упал не совсем удачно… А потом меня волна швырнула на камни… Как ты думаешь, Том, спасся ли ещё кто-то кроме нас?
– Вполне возможно. Мы ещё прочешем берег, если кого-то и выбросило море, то мы их отыщем. И, может быть, ещё живых… А вот и наш Фил тащит воду для тебя!
Попугай запыхался, неся воду, но приземлился аккуратно, кот подхватил «чашку» лапами, удерживая её. Вскоре драгоценная влага освежила пасть раненого пса.
– Если бы вы знали, какое это счастье – глоток воды! – воскликнул Соло.
– Надо будет ещё – слетаю, – гордо заявил попугай. – Только отдохну немного…
И вдруг огромная тень накрыла Фила. Мохнатая, чёрная птица, ощетинившаяся перьями, упала сверху на бедного попугая и вонзила в него свои острые когти.
– Попался, – злорадно прошипела она.
Ещё миг и она взлетит с добычей в когтях! Но в воздух вдруг взмыла серая молния! Бросок был столь стремителен, что пернатый хищник не успел среагировать. Том, словно пушечное ядро, смёл напавшего на Фила врага. Ворох чёрных перьев повис в воздухе.
– Мерзавец!… Мы ещё встретимся! – гортанно прокричала хищная птица и, взмахнув крыльями, поднялась над песчаным берегом. Кот проводил взглядом её полёт, пока она не скрылась за верхушками деревьев…
– Лети-лети, грязный комок с перьями. И держись от нас подальше. В следующий раз тебе так просто не удастся удрать! – сказал вслед хищнику Том, и принялся вылизывать шерсть. – Ты как, Фил? Ранен?
– Пустяки, – бодро ответил попугай. – Клянусь бородой орангутанга! Хотя, страху натерпелся… Однако ты, Том, настоящий герой!
– Да, – восхищённо заметил Соло. – Тысяча чертей! Такой бросок!…
– Вот, о чём я подумал, – невозмутимо ответил кот. – Нам, братцы, надо подумать о жилище. Там, где мы бы могли обитать все вместе, а не прятаться на ветках и под ними…
– Это здорово придумано, – одобрил Соло. – И удобнее, и безопаснее. Скоро, возможно, пойдут дожди, и тогда свой дом нам пригодится как нельзя лучше! Только где его раздобыть?
– Нет ничего проще, клянусь огнём преисподней! – ответил Фил. – Отыщем пещерку, обустроим её…
Никто из спасшихся мореходов не видел и не чувствовал, что из лесной чащи за ними наблюдают чьи-то злобные, полные холодной ненависти и голодной страсти, глаза…