Как вышло, что мистер Джонс поселился в шкафу
Кстати, а вы знаете, как мистер Джонс поселился в шкафу? Нет? Ну, ничего удивительного, это произошло так давно, что даже старожилы путаются. Вот как это было.
Однажды за завтраком мистер Джонс, помешивая ложечкой в чашке, сказал:
– Однако, какая дрянь сегодня погода! Видали?
За окном дул страшный ветер и валил мокрый снег, тут же превращаясь в дождь.
– Во всем надо видеть хорошее, – с улыбкой отозвалась миссис Кэтчпоул.
Она как раз приехала на недельку. А миссис Джонс ничего не сказала. Она, во-первых, старалась во всем видеть хорошее, а во-вторых, как раз планировала новый зонт. Это меняет взгляд на погоду.
Дальше, значит, мистер Джонс взял газету. С минуту он читал, потом сказал, что если дело пойдет так дальше, лично он не удивится, если однажды британский трон займет орангутанг с кольцом в носу. А миссис Кэтчпоул заметила, что у орангутангов не бывает кольца в носу. Но мистер Джонс ее не слышал. Он успел прочесть про внезапное крушение самолета, ужасное землетрясение и трагическое утопление круизного лайнера. Потом про то, что как раз вчера полиции сообщили, что школа заминирована. Опровержение этой заметки было внизу: Кит Ф., тринадцати лет, как раз признался, что пошутил – пошутить, что ли, нельзя? – но мистер Джонс опровержения не заметил. Ему в глаза уже бросился гигантский заголовок:
«Государственный переворот в Куала-Лумпуре!»
Потом какой-то футуролог полтора разворота рассуждал о трансплантации. Этот человек обещал, что через двадцать лет всем пересадят головы. В смысле, всем желающим. Желающими станут все.
– Уф, – закончив, сказал мистер Джонс. И вытер пот. Но он был сильным, здоровым, здравомыслящим человеком и умел не брать в голову слухи, сплетни и газетные утки. Он продолжал читать. И с каждой новостью чувствовал себя все менее сильным и здоровым. В общем, когда дело дошло до биржевого курса, мистер Джонс дочитал до слов «британский фунт снова…» и уже не решился перевернуть страницу.
А миссис Кэтчпоул все не успокаивалась:
– Том? Том! Ты слышишь меня?
– Что, миссис Кэтчпоул?
– Я говорю, что у орангутангов не бывает кольца в носу!
Мистер Джонс очень удивился.
– О чем вы? Какой орангутанг? Где?
– На троне!
– На каком троне?
– На нашем! Британском троне. Орангутанг!
– В самом деле?
(Тут миссис Кэтчпоул отвернулась, перевела дух и сказала, глядя в окно, что-то вроде: «Святые угодники, он идиот!»).
– Я говорю, орангутанг на троне! – проорала она.
От этого последнего крика изо рта у нее ее выпала вставная челюсть и свалилась под стол. Мистер Джонс как истинный джентльмен сейчас же нагнулся, чтобы поднять – и нечаянно поставил на нее стул. И челюсть – отменная челюсть швейцарской работы – хрустнула и рассыпалась.
Миссис Кэтчпоул была истинной британской леди. Она, может, и потеряла челюсть – но не потеряла лица. С вежливой улыбкой она швырнула в зятя кофейником.
Мистер Джонс тоже не переменился в лице. Жестом настоящего джентльмена он метнул в тещу омлет. А миссис Джонс в это время как раз уронила сережку и теперь искала ее под столом. И очень удивилась, когда, сев, наконец, на свое место, увидела, что за столом никого нет, а где-то за пределами гостиной слышатся крики, топот и хлопанье дверьми.
Потом все смолкло. Мистер Джонс прыгнул с лестницы в коридор и вдруг увидел перед собой шкаф. Дверца была приоткрыта. И этого оказалось достаточно.
– Иди и скажи своему мужу, пусть выйдет из шкафа, – сказала, входя в столовую, миссис Кэтчпоул.
И миссис Джонс перестала думать о покупке зонта. Она поднялась по лестнице, привычно вздрагивая от воплей своих детей, и вежливо постучала.
– Нет! – твердо ответил из шкафа мистер Джонс.
– Но дорогой, – возразила его жена. – Не собираетесь же вы там жить. Это довольно смешно.
– Дорогая, мне не хотелось бы вас шокировать, но именно это я и намерен сделать. Я буду жить в шкафу.
– Но… – миссис Джонс немножко рассмеялась, но тут ее настиг смысл этих слов и она подскочила.
– КАК?
– Так, – отозвался мистер Джонс. – Наконец-то я нашел место, где чувствую себя свободным человеком.
Конец ознакомительного фрагмента.