Снова в школу
Оставшуюся часть ночи Тим провел в полусне. Он ворочался и просыпался от каждого шороха. Несмотря на это, утром чувствовал себя свежим и бодрым. Соскочив с кровати, он поднял облако пуха, осторожно ступая, подошел к окну. Подоконник рассекали четыре глубокие царапины.
«Интересно, что было бы, доберись эти когти до меня?» – подумал Тим и приник щекой к стеклу. Он мог видеть только часть двора – деревья, машины, лавочки. По дорожке прошел человек с портфелем. Из подъезда вышла мама с маленьким сыном. Тот держал ее за руку и весело скакал. Вскоре они скрылись за углом.
Тим отворил раму и выглянул наружу – во дворе было тихо и безлюдно. Никаких признаков ночной гостьи. Оглядев пустынный двор, Тим затворил окно и отправился к Василисе.
Тетка уже была на ногах а, скорее всего, еще не ложилась и сидела рядом с Алисой.
– Как она? – спросил Тим.
Кошка была в бинтах. Свободными от перевязки оставались только голова и передние лапы. Ее живот двигался в такт частому дыханию, глаза были прикрыты. Тим хотел ее погладить, но Василиса остановила.
– Не беспокой. Ей нужно меньше двигаться. Слава Богу, порезы не очень глубокие – быстро заживут. Через неделю она принесет нам своих первых московских мышей, – тетка грустно улыбнулась.
Тиму не терпелось поговорить о ночном происшествии.
– Ты знаешь, что вчера случилось в моей комнате? Что это была за штука?
– Что бы это ни было, Тим, нам нужно быть осторожными.
– Осторожными? Мы снова переезжаем?
– Нет, никуда мы больше не поедем. Просто какое-то время нужно быть очень внимательными.
– Если ты что-то знаешь, скажи мне. Почему ты от меня все время что-то скрываешь? Зачем вообще все эти переезды? Мы что – от кого-то убегаем? Я тоже хочу знать, что происходит. Вчера вечером ты говорила, что на утро все прояснится. А теперь все запуталось еще больше.
– Я думаю, что больше ничего плохого не произойдет, но что бы ни случилось, нам нельзя ссориться.
Несколько минут они молчали, но Тима словно раздирало. Он встал и решительно направился к двери.
– Ты куда?
– Хочу немного прогуляться.
– Никаких прогулок. Даже не думай – сейчас пойдем в школу.
– Куда? – Тим не верил своим ушам. – Но ведь…
– Да, я знаю, что до конца учебного года осталось две недели. Ничего страшного. Как раз успеешь познакомиться с новым классом. А пока пойди и наведи порядок в своей комнате.
Тим вышел, хлопнув дверью. Ему хотелось делать все что угодно, только не то, что говорила тетка. «Нужно навести порядок? Хорошо, я приберусь!» Он схватил веник и с размаху швырнул его на пол. Комната наполнилась потревоженным пухом. Отмахнувшись от него, Тим заглянул под кровать. К его удивлению дыра на перине была зашита, но пуха, который витал вокруг, залетая в нос и рот, стало еще больше.
Когда-то давно Василиса рассказывала про эту перину интересные истории. Например, если ее хорошенько взбивали, спящему снились вещие сны. А еще, эту перину нельзя продавать, но можно «поделить». Однажды Тим сам был свидетелем того, как это делается. Василиса высыпала из перины весь пух и стучала по нему скалкой до тех пор, пока пуха не стало в два раза больше. Потом засунула половину пуха обратно, а вторую отдала соседке. Та была на седьмом небе от счастья.
Тим отыскал веник и размашистыми движениями стал выгонять пух в растворенное окно. Порядка от этого не прибавилось, а пух множился прямо на глазах. Тим стоял уже по колено в нем. За окном картина оказалась еще более впечатляющей. Пух разлетелся повсюду – он летал по двору, ложился на деревья, скамейки и качели. Он кружился по земле и поднимался над крышей. Пух залетал в соседские окна и… Кто-то чихнул.
– Это что еще такое?
По двору размашистой походкой шел человека с метлой. Похоже, это был местный дворник. Не дожидаясь, Тим быстро захлопнул окно и отправился за пылесосом. С ним дело пошло быстрее. Только он успел закончить, как в комнату заглянула Василиса.
– Уже убрал? – недоверчиво произнесла она. – Отлично. Тогда пойдем.
После недолгих сборов они вышли во двор. Ступив на пуховую поземку, Василиса невольно сбавила шаг и посмотрела на Тима. Тот сделал вид, что не заметил ничего необычного, и тетке ничего не оставалось, как только укоризненно покачать головой. По пути они обогнули группу жильцов, перед которыми с жаром выступал дворник. Тот заламывал руки и с надрывом голосил.
– Да как же это называется? Ведь с утра до ночи не разгибаясь, и на тебе… Да пропади оно все пропадом… Вот Палыч с соседнего двора. Ему, пожалуйста, и метлу с кленовыми прутьями и мусоровоз каждый день, а тут… Тьфу, метелка из орешника. Она же не метет. Не метет! Смотрите. Одно название – метла… А вчера, значит, вечером…
На улице Василиса свернула направо.
– Куда мы идем? – спросил Тим, едва успевая за теткой.
– Как «куда»? Ты что, забыл? В школу.
– И ты знаешь, где она?
– Конечно, – улыбнулась Василиса. – Для этого не нужно быть ясновидящим.
– Интересно узнать, – произнес Тим.
У него была привычка подолгу обижаться на тетку, пока та первая не начинала искать примирения, но в этот раз он сам решил пойти на мировую.
– Очень просто, – ответила Василиса, не сбавляя шага. – В нашем «спальном» районе по утрам очередь из машин может выстроиться или в детский сад, или в школу.
Она указала вперед. Там, на повороте в узкую, неприметную улочку, стояла вереница автомобилей. Одни машины въезжали, другие, протискиваясь им навстречу, выбирались обратно.
– Во-вторых, только около школы можно встретить такое количество киосков с шоколадом и жвачками. В-третьих, пора бы уже запомнить, что у тебя не обычная тетка и с ней лучше не спорить.
И правда, они вскоре подошли к школе. Трехэтажное серое здание пряталось за высокими тополями. Новые пластиковые окна резко выделялись на старой кирпичной стене.
Василиса и Тим поднялись по широким ступеням и вошли внутрь. На первом этаже царил полумрак. Через галдящую толпу школьников навстречу им вышел человек в форме. Охранник был подпоясан белым ремнем, который эффектно подчеркивал его круглый, как арбуз, живот. Он был невысокого роста – гораздо ниже Тима, но его ноги в высоких узких ботинках были расставлены так широко, будто охранник собирался сесть на шпагат. Левой рукой он держался за ремень, а правой не переставая крутил резиновую дубинку.
– Вы к кому? – необычно высоким голосом спросил охранник.
– Нам нужно устроить одного молодого человека в девятый класс, – сказала Василиса.
– Тогда вам к директору – к Амальгаме Мартовне, – он указал дубинкой в конец темного коридора. – Кабинет №6. Спросите у секретаря.
В кабинете с табличкой «Секретарь» сидела худенькая девушка. В противоположность этому очки на ней бфли такими большими, что казалось вот-вот перевесят ее.
– Здравствуйте! Подскажите, как нам увидеть Амальгаму Мартовну?
Не успела Василиса договорить, как из боковой двери появилась невообразимых размеров дама. На ней было черное в пол платье, на голове – высокий кокон бронзовых волос. Обширная фигура дамы с немалыми усилиями протискивалась в дверной проем. При взгляде на нее создавалось впечатление, что все, что находится выше талии, живет своей отдельной жизнью. Голова, руки и корпус дамы поворачивались куда угодно, только не туда, куда она шла. Обернувшись, она беседовала с сопровождавшим ее седым господином в коричневом костюме в оранжевую полоску. Сказав пару фраз, она повернулась совершенно в другую сторону и, не обращая внимания на то, что ее живот вот-вот выдавит в книжном шкафу стекло, стала смотреться в зеркало. Поправив прическу, она окончательно выкатилась из двери.
– …Адам Феликсович, – низким грудным говорила дама. – Вы всегда умели ценить настоящую женскую эрудицию. Я не устану повторять, что ни один мужчина на свете не понимает нас женщин лучше, чем вы. И поверьте мне, это не пустые слова.
– Что вы, что вы, Амальгама Мартовна. Право, когда находишься в обществе такой высокообразованной дамы как вы, поневоле становишься ценителем не только острого женского ума, но и всепобеждающей женской красоты.
– О, вы мне льстите, Адам Феликсович!
– Ничуть, Амальгама Мартовна. Я наслаждаюсь нашим разговором и вашим обликом. Как шмель в летний день, я вкушаю от общения с вами, словно сладкий нектар от божественного цветка. И не могу оторваться.
– Опять вы шутите. Ха-ха! Мне всегда нравилось ваше чувство юмора. Как вы тогда сказали – «Ах, подайте мне ландо, нужно ехать в ГОРОНО». Это феерично! Ха-ха! – гортанный смех дамы наполнил комнату и разнесся эхом по опустевшему школьному коридору.
– Амальгама Мартовна, вы всегда могли разглядеть в вашем верном почитателе те крупицы таланта, которыми он незаслуженно награжден природой. И ваши слова, как бальзам, всегда лечили душу жаждущего похвалы певца слова и рифмы. Но…, – господин в коричневом костюме сделал трагическую паузу. – …к моему великому сожалению, я должен покинуть вас. Ибо меня ждут там, – Адам Феликсович поднял кверху указательный палец. Вместе с пальцем поднялись его брови.
– Как жаль, что вы так скоро покидаете меня. Непременно приходите еще. Дайте слово, что зайдете на будущей неделе и пробудете у меня хотя бы два урока. Обещаете?
– Для вас что угодно, лучезарная Амальгама Мартовна. А сейчас спешу откланяться. М-м-м…, – он обвел взглядом кабинет. – Не напомните мне, где я оставил тот листок с приказом? Тот, об обязательном сборе средств на подарки ко Дню учителя.
Дама театрально всплеснула руками и стала крутиться вокруг себя или, точнее сказать, внутри своей юбки. Адам Феликсович тоже активно искал потерянный документ. Он то вставал на цыпочки и вытягивал шею, то приседал и ощупывал пол. Он даже приподнял край обширной юбки Амальгамы Мартовны.
Вскоре раздался его торжествующий крик.
– Нашел!
Он приблизился к директрисе и обвил рукой ее стан.
– Адам Феликсович, что вы делаете? – кокетливо прокудахтала Амальгама Мартовна и со скромной улыбкой потупила глаза.
– Ах, простите меня за мою выходку, – ответил Адам Феликсович и быстрым движением руки вынул из-за спины директрисы бумажку с приказом. – Вот она – лежала здесь.
– Вот видите, у нас ничего не пропадает, – ответила зардевшаяся Амальгама Мартовна. – Все в целости и сохранности. – Она оглянулась на то место сзади, где предположительно заканчивалась ее спина, и на котором, между прочим, могла разместиться не только пачка приказов, но и целое бюро.
– Я в этом не сомневался ни на секунду. Но,… разрешите откланяться, прекрасная Амальгама Мартовна. Позвольте вашу ручку.
Директриса жеманно подала руку и расплылась в широкой улыбке. Адам Феликсович церемонно приложился к ней губами. Затем снял с вешалки шляпу и с легким поклоном вышел в дверь. Амальгама Мартовна долго смотрела ему вслед.
– Потрясающий мужчина, – вздохнула она, потом одним верхом повернулась к секретарю и внезапно погрубевшим голосом спросила. – На сегодня есть что-нибудь срочное, Зиночка?
– Нет, Амальгама Мартовна, – ответила девушка. – Вот только тут к вам пришли.
Директриса только теперь заметила, что в кабинете есть кто-то еще. Улыбка окончательно слетела с ее губ. Она искоса взглянула на Василису и, делая вид, что поправляет в зеркале прическу, спросила.
– По какому вопросу?
– Я тетя ученика. Хочу, чтобы он учился в вашей школе.
– Тетя? А где родители? Так заняты, что не нашли время устроить ребенка сами.
– Родителей нет.
– Нет? Это хорошо. Мальчик или девочка? – более заинтересованно спросила директриса.
– Кто? – не поняла Василиса.
– Ученик, которого вы хотите к нам устроить.
– Мальчик…
– Хорошо, мальчики нам нужны. Хм. Значит, без родителей. Прелестно. Сирота.
– Он не сирота, – поправила Василиса. – Я его родная тетя.
– Где же он? – оторвавшись от зеркала, спросила директриса.
– Вот.
Директриса уставилась на Тима, будто он только что появился из воздуха.
– Вот как? Да это совсем взрослый мальчик. Прелестно-прелестно. Как тебя зовут, милое дитя?
– Тимофей Сваргин, – Тим поежился под ее оценивающим взглядом.
– Хорошо, Тимофей Сваргин. В каком ты классе?
– В девятом.
– Замечательно. Зиночка, где у нас 9 «А»?
– В двадцать пятом кабинете, Амальгама Мартовна. Третий этаж.
– Великолепно! Пойдем, дружок, я провожу тебя, – она опустила руку Тиму на плечо и, упершись в него мягким боком, повела за собой.
Ее окликнула Василиса.
– Подождите, я принесла документы и еще хотела…
– Дорогая родительница…, точнее тетя, – не оборачиваясь, выговорила директриса. – Не беспокойтесь вы так. Отдайте ваши документы секретарю и идите домой. Мы позаботимся о вашем мальчике и нашем новом ученике.
Они прошли мимо вскочившего и безуспешно пытавшегося втянуть живот охранника. Несмотря на предпринимаемые им старания, Амальгама Мартовна даже не посмотрела в его сторону. Она довела Тима до лестницы и здесь остановилась. Поглядывая на уходящие вверх ступени, директриса задумчиво и с досадой обратилась к Тиму.
– М-м-м, я дальше не пойду, Тимофей, а ты после уроков обязательно зайди ко мне. Хочу кое о чем тебя спросить. А сейчас иди в класс. В кабинет, м-м-м…
– Двадцать пять, – подсказал Тим.
– Молодец! – она развернулась и поплыла обратно. – Я все-таки заставлю ГОРОНО сделать мне эскалатор. И узнаю, наконец, что происходит в моей школе на других этажах.