Глава вторая,
рассказывающая о старейшей религии бон
От древнего бон веет страшной тайной и магией злых чар. Могущественные шен, жрецы бон, плетут магическую сеть ужаса. Соседи отказываются воевать против тибетцев, рассказывая, что те обладают непреодолимо сильной магией, знают, как вызвать дождь и как призвать небесный огонь, умеют повергнуть в дрожь небеса и землю, проявляя свою неизмеримую мощь. Некоторые из них способны летать по небу и, становясь невидимыми, убивают людей своими остро заточенными мечами. Говорят, что есть там великое множество и других необычайных вещей. Гитлер, намереваясь покорить мир, призвал себе в советники именно бонских жрецов, в руках которых бон полыхает, словно огонь гнева.
Вечный бон никогда не возникал и никогда не может быть уничтожен, так как всякое истинное знание, светлое или темное, существует в высшей реальности за пределами пространства и времени и лишь частично нисходит в нужный момент в наш временной и пространственный мир. И потому неизменным символом бон является специфическая свастика, по-тибетски юнгдрунг, что значит «вечное и нерушимое»; высшие разделы бонского учения именуются Юнгдрунг бон.
Вечный бон необъятен и многообразен, и в мир он приходит в лице великих Учителей бон. Нам известно, что всего было тринадцать таких Учителей, но неизвестно, сколько их осталось за пределами нашего знания. Первые Учителя бон появились на земле, как только она стала обитаема.
Население Тибета до появления человека
Вначале, как считают приверженцы бон, наша Земля являла собой безводную и мертвую пустыню. Но вскоре возникли пять тонких элементов: земля, вода, воздух, огонь и эфир, взаимопорождающие друг друга. Вслед за тем животворные воды пришли к бытию, и именно они породили всех населивших Землю живых существ. Эти изначальные животворные воды стали подобны кровеносным сосудам в теле Земли и на ее поверхности, превратившись в океан, озера, реки и источники.
Подводное и подземное царства сразу же заселило великое племя нагое, родившихся из космических яиц. О нагах очень хорошо знали в Древней Индии, в Тибете же их называют Лу. Эти существа, имеющие тройственную природу – отчасти божественную, отчасти человеческую и отчасти змеиную, – построили в подводном и подземном мирах великолепные города, где улицы вымощены золотом, а храмы и дворцы сложены из сверкающих драгоценных камней. Так они создали свой собственный мир, Нагалоку, из которого выходят на поверхность через реки, озера и источники. Их блистающей и сверкающей страной правят восемь великих царей – нагараджей: Ананта, Каркотака, Васуки, Падма, Такшака, Шанкапала и Варуна.
В это время и сошли на землю из звездных миров первые Учителя древней мудрости бон. Они проповедали свое учение специально для нагараджи Такшаки, полностью передав ему знание о состоянии наивысшего совершенства, которое называется дзогчен и является самым тайным и самым главным во всей премудрости бон. Нет ничего удивительного в том, что после этого нагараджа Такшака стал первым и главным видьядхарой – держателем полного и совершенного знания, объемлющего все, что есть в мире и за его пределами, – и не было на земле никого, кто мог бы превзойти его в силе и славе.
Такшака передал свои познания всем бесчисленным нагам, благодаря чему все они, оставаясь жить в земном мире, вышли за пределы смерти и страдания. Обретя бессмертие и мощные магические чары, наги предстают перед людьми в том облике, в каком пожелают, а женщины-наги легко вступают в связь с мужчинами-людьми, обретая над ними полную власть благодаря своей темной чувственной красоте.
Мудрые и могущественные наги, первыми получившие сокровенное знание, по сей день являются хранителями всех сокровищ земли, а также сокровищ внеземного всеведения и внеземной силы. Столица их подземного королевства расположена в основании священной горы Меру, являющейся становым хребтом и центром всего мироздания.
Но змеи-наги были отнюдь не единственными существами, жившими на земле до появления человека. В небесах и в воздухе жили небесные боги, которые назывались Лха. Их тела светились прекрасным белым светом. Они носились по воздуху на мощных белых конях и доблестно сражались с силами тьмы, которыми правила ужасная черная демоница Дуд, вышедшая из северных ворот ада. Армия света была и остается непобедимой, впрочем, как и армия тьмы, так что их битва длится по сей день.
В скалах, в горах и на деревьях обитали злые и опасные духи Ньян. Бесчисленное множество духов Садаг, хозяев земли, жили в почве, являясь правителями любого конкретного географического места, любой точки земли.
Таким образом, согласно бонской космологии, мир состоит из трех сфер; сферу неба населяют Лха, сферу земли – Садаг, сферу подземного мира – Лу. Впрочем, существуют и другие духи, их огромное множество. Все они заняли свои места обитания и получили в свое распоряжение определенные сферы земных энергий задолго до появления человека и сохраняют свои владения до сих пор.
Появление человека
Ну а человек, по мнению приверженцев бон, произошел отнюдь не от краснолицых обезьян, как думают буддисты, а от яйцерожденных нагов. Правда, о том, как это произошло, бонская история умалчивает. Как бы то ни было, человек появился на Земле и вынужден был выстраивать свои отношения с ее аборигенами. А для этого нужны были специальные знания, которые дали бы возможность поддерживать должный энергетический баланс между человеком, принесшим в мир новую разрушительную силу, и духами различных классов, обитающими в местах наибольшей концентрации энергии Земли.
И тогда, чтобы гармонизировать разлаженное человеком взаимодействие земных сил, в мир пришел первый бонский Учитель людей Нанба-Ранбьюн-Тугдже. Во времена его земной проповеди срок жизни человека составлял сто тысяч лет. По мере того как человечество исчерпывало терпение богов, жизнь людей неуклонно сокращалась. Дело дошло до того, что в нашу эпоху срок человеческой жизни достигает всего ста лет, но и это еще не предел. Наступит время, когда продолжительность жизни человека будет равна десяти годам, и вот тогда появится совершеннейший жрец по имени Премудрый, который наконец приведет заблудшее человечество к полной реализации абсолютного блага. Однако до этого еще далеко.
Учитель Тогьял-Екхен
В то время, когда люди жили на Земле по тысяче лет, в мир пришел великий Учитель бон Тогьял-Екхен. Он спустился из страны под названием Светлый Мир, расположенной в высших сферах бытия, среди других звездных надземных обителей. В Светлом Мире у него были родители: отец по имени Кхри-од и мать по имени Кунше. Всего было у них три сына: Чистый, Светлый и Мудрый. Все они вступили в круг юнгдрунг бон, круг бонской свастики, где бонское учение им преподал сам То-Бумкхри – бог, порождающий в душе светлые мысли, обладающий языком, разящим словно удар молнии. Зная судьбы миров, божественный Учитель бон повелел старшему брату, Чистому, первым отправиться на Землю к людям, безмерно страдающим в круговороте смертей и рождений, дал ему человеческое тело и нарек человеческим именем Тогьял-Екхен.
Спустившись в наш мир, Тогьял-Екхен обнаружил, что здесь живет лишь род Йему, Белого Орла, и, вооружившись своим безмерным милосердием, начал проповедовать обнаруженным на Земле людям вечносущее учение бон. Проповедь Учителя спасла множество живых существ, но гораздо большее их число отвергли проповедь наставника, а тем самым и возможность спасения. Убедившись в этом, Тогьял-Екхен впал в глубокую скорбь и депрессию.
Илл. 10. Изображение нага, мифического обитателя подземного и подводного мира
Выход был один – обратиться за советом к богам. И Тогьял-Екхен отправился в небесный бирюзовый дворец страны Колеса Великого Света, где предстал перед божеством мудрости по имени Обладающий Лампадой Душ и воздал ему должные почести. Мудрый бог с первого взгляда понял его проблему и сказал, что в произошедшем нет никакой вины Тогьял-Екхена. Дело в том, что отвергнувшие спасение живые существа изначально творили лишь злые дела и в душах их не было посеяно даже зародышей добродетели. Вечно они то пылали гневом, словно огонь, то кипели страстями, бурлившими в них, словно кипяток; их окутывал мрак невежества и тупости; для них было столь же естественно порождать из себя зависть, как для земли естественно рождать растения; словно ветер, закручивались они вихрями гордыни. Как же можно было их спасти?
Тогьял-Екхен сходил еще и к царю бытия Йему, но тот ограничился тем, что сообщил сраженному неудачей Учителю: белое становится черным, полное – пустым, постоянное – изменяющимся, появляющееся неизменно разрушается, рождающееся обязательно умирает. Однако это ничем не помогло Тогьял-Екхену.
И тут он вспомнил, что и отец Кхри-од, и божественный наставник То-Бумкхри предупреждали его, что он не сможет обратить в веру всех живых существ этого мира, и тогда настанет для него время отправиться в Высшее место, где обитают совершеннейшие жрецы (раб-шен). Вот это время для него и пришло. Тогьял-Екхен совершил положенные обряды, прочитал нужные мантры, произнес пророчество, согласно которому после него появятся другие Учителя и спасут людей, и со спокойной душой покинул этот мир страданий.
Священная страна Олмо
Много тысячелетий прошло с тех пор и много воды утекло, а милосердие богов сильно истощилось. Зато расширились и умножились страны мира. В западной части мира, среди гор и скал, в государстве Шанг-Шунг, знания о котором свято хранит бонская традиция, и только она одна, возникла страна Олмо Лунг Ринг – Олмо Длинная Долина. Столицей этой страны, к которой постоянно прилагается эпитет Высшее или Лучшее место, стал город Барпосо-гьял.
В центре страны Олмо располагается священное для индийцев и тибетцев озеро Манасаровар, а в центре этого озера возвышается еще более священная гора Кайласа, которую тибетцы называют Юнгдрунг Гутсек – Девятиэтажная Гора Свастики. Эта гора является космическим позвоночным столбом, соединяя между собой небесный, земной и подземный миры – а других миров на свете нет. Четыре великие реки стекают с горы Кайласа и растекаются по четырем сторонам света. И индийцы, и тибетцы почитают своим священным долгом хотя бы раз в жизни совершить паломничество к священному озеру и священной горе и проползти вокруг них на коленях. Высшее же счастье – встретить здесь смерть, ибо тогда человеку не придется более возрождаться. Многие неверующие европейцы пытались совершить восхождение на гору Юнгдрунг Гутсек, но все они терпели неудачу в этом предприятии, никто не достиг ее вершины. По возвращении же святотатцы немедленно умирали ужасной смертью. Возможно, виной тому особые энергетические вибрации этого священного места.
Расположенная вокруг горы Юнгдрунг Гутсек вечная святая страна Олмо имеет форму восьмилепесткового лотоса, а небо над ней выглядит как колесо с восемью спицами. Внутренний район этой страны представляет собой окружающий священную гору комплекс дворцов, храмов, рек и парков. Это тайный из тайных, недоступный земному видению центр священной страны, и он замкнут круговой цепью неприступных гор. За горами находится средний район Олмо, состоящий из двенадцати больших городов, а внешний ее район мы в нашем материальном мире воспринимаем как земли Западного Тибета.
Страну Олмо часто отождествляют с великой Шамбалой, в названии которой шамбха означает «мир», «благо», а ла – «держать», так что мы говорим о стране – держателе блага мира. Никто не может по собственной воле, не будучи позван, прийти в эту страну. Возможность посетить ее открывается лишь для духовно возвышенных людей, обладающих высшим знанием и безупречно владеющих своим физическим телом. Это для них Учитель бон Шенраб натянул тетиву лука и выпустил стрелу, пробившую узкий проход в мощном горном массиве, который называется с тех пор не иначе как Путь Стрелы. Путь этот столь же труден, как и путь человеческой жизни. «Как правильно перейти жизнь?» – спрашивают живущих в Шамбале Махатм, продиктовавших Елене Рерих неисчерпаемую Агни-йогу. Махатмы отвечают: «Как по струне пропасть: красиво, бережно и стремительно». Таков он, путь в Олмо-Шамбалу.
Учитель Шенраб
Правителем города Барпосо-гьял, столицы страны Олмо, был Дмугьял-Ланги-Тхемпа из царской династии Дму – династии сынов божественного Неба. Великим и благородным человеком был Дмугьял, и такой же была его жена. Весной, в день полной луны, у них родился сын, обладающий всеми благоприятными знаками. Достигнув 13 лет, возраста совершеннолетия, он взял себе подобающую своему высокому роду жену. Как раз в это время небесное божество по имени Дитя Чистого Света умилосердилось и решило вновь проповедать людям учение бон, утраченное с отбытием Тогьял-Екхена из мира страданий в мир совершенных жрецов. Окинув мысленным взором весь мир, божество нашло легендарную страну Олмо наилучшей из стран, а принца и его жену – наилучшей из супружеских пар. И тогда Дитя Чистого Света вошло в утробу принцессы и через девять месяцев родилось в мир в облике великого Учителя бон Шенраба, имя которого переводится как Совершеннейший Жрец. В то время на Земле уже царила наша эпоха и срок жизни людей составлял сто лет.
Тогьял-Екхен, непосредственный предшественник Шенраба, в своей прошлой небесной жизни был старшим из трех братьев, которые должны последовательно сойти в мир; его небесное имя было Дагпа, что значит Чистый. Шенраб же был средним из небесных братьев и носил в своей прошлой жизни имя Салва, что значит Светлый. После него в земной мир спустится третий небесный брат по имени Шейпа, что значит Мудрый, который и сможет дать людям окончательное освобождение. Но это будет уже не наша эпоха.
О жизни Шенраба, Учителя бон нашего скорбного времени, мы узнаем из его жития – сутры Зермиг. Текст этот написан в государстве Шанг-Шунг, а затем переведен с шангшунгского на тибетский язык. Когда царь Тибета Трисонг Дэвцэн устроил великое гонение на учение бон и его приверженцев, эта священная книга была захоронена в тайном месте на кладбище монастыря Самье и пролежала там ровно 114 лет, пока бонец Сермиг не извлек ее на свет божий.
Шенраб известен еще и под именем Дмура, так как, согласно Книге ста тысяч нагов, он принадлежал к божественному небесному роду Дму, живущему и по сей день в небесной сфере Дму Кха My. Изначально это небо было связано с миром земли тонкой нитью из сверкающего серебра, которую называли му, и потому люди на земле не умирали, а, когда кончался срок их земной жизни, поднимались в небеса по этой нити. У людей были в этом надежные помощники – особый клан жрецов Дму, мастеров веревки и лестницы, которые сопровождали человека в его подъеме вверх. По этой же нити небожители рода Дму могли свободно нисходить к людям, и именно таким образом появился в этом мире Шенраб или Дмура, представитель Неба на Земле. Он умел летать на большом колесе, удобно устроившись на оси, а восемь его верных учеников располагались на спицах.
Согласно одной из версий биографии первого правителя Тибета Ньятри Цэнпо, он также спустился на землю по серебряной нити и по ней же взошел вверх, когда срок его жизни подошел к концу. Вообще, все семь первых царей Тибета ушли с земли, не оставив на ней своих останков, а по мере подъема по священной нити их земные тела постепенно преображались в небесные – этому преображению и помогали жрецы Дму. Однако на восьмом царе Тибета, которого звали Тригум Цэнпо, непосредственная связь неба с землей оборвалась. Простолюдин Логам Тадзи перерубил острым мечом тонкую священную нить и этим же мечом убил царя Тригума Цэнпо. Так впервые на земле Тибета оказалось мертвое человеческое тело, и встал вопрос: а что же с ним делать? Пришлось приглашать знатоков похоронного ритуала из великого священного царства Шанг-Шунг.
Итак, в стране Олмо, в царь-год Деревянной Мыши, в полнолуние первого месяца весны – месяца Огненного Тигра, в главный день (то есть 15-го числа), в начале рассветного часа, когда на небе сияла несравненная звезда Гиругон, родился Шенраб, основатель учения бон нашей эпохи. Если перевести все это на наше летоисчисление, то следует сказать, что родился он в 1857 году до н.э. Правда, некоторые указывают год его рождения как 1917 до н.э.; современные западные исследователи относят деятельность Шенраба к VI веку до н.э.
На земле к тому времени было уже много жрецов-воплощений Дму, обладающих светом. Но великий Шенраб вобрал в себя все излучение света, наполняющее все страны мира, – поэтому при рождении на небе ему и дали имя Светлый. На земле же нарекли его Победителем, Несравненным и Совершеннейшим Жрецом.
И уже в возрасте одного года юный принц Шенраб вступил на царский престол. Впрочем, не все здесь так просто. Дело в том, что боги, люди и сошедшие с неба светозарные жрецы, к числу которых принадлежал Шенраб, живут в разном времени. Так, один день жизни Шенраба равен трем месяцам жизни обычного человека. Сто человеческих лет – это всего один год жреца. Шенраб дожил до 82 жреческих лет, что равно 3500 годам жизни обычного человека. После этого он вышел из мира страданий, и тело его исчезло, трансформировавшись в иную форму. Из 3500 лет своей жизни Шенраб проповедовал учение бон всего 518 лет. Но так как до него были другие Учителя, то бон существует на нашей грешной земле вот уже 9000 лет. О внимательный читатель! Я решительно отказываюсь брать на себя ответственность за приведенные здесь вычисления, ибо один лишь бонский бог им судья.
Илл. 11. Шенраб, тибетский Учитель бон
А с богами у Шенраба отношения были такие. Верховным своим богом Шенраб почитал мудрого Бумкхри, титулованного как Царь Бытия. Это божество, или Лха, небожитель, живет в построенном из наилучшей бирюзы дворце в небесной стране Колеса Великого Света. Второе место после Бумкхри занимает бог-жрец по имени Белый Свет, воплощением которого, собственно говоря, и является сам Шенраб. И наконец, третьей является богиня Сатриг Эрсан, матерь мира, свет которой способен рассеять любой мрак. В соответствии с этой иерархией строго установлен и обязательный порядок почитания. На первом месте – женщина, мать. Именно из сферы матери Сатриг Эрсан впервые появилось все то, что благополучно продолжается до сих пор. Поэтому вначале следует воздать почести золотоцветному сияющему телу матери, воплощенному в скульптурном изображении этой богини. Затем следует почтить бога Белый Свет, жреца мудрости, тело которого прозрачно и сияет, словно чистейший хрусталь. Далее необходимо произнести мантры мудрого Бумкхри с прекрасным серебристым телом. И уже после всего этого необходимо воздать хвалу самому Шенрабу. Таков ежедневный ритуал бонца.
Илл. 12. Ритуальный кинжал пурба
Надо сказать, что действовал Шенраб в полном соответствии с потребностями того жестокого времени, в которое он жил. Так, когда ему исполнилось три года (то ли в жреческом исчислении, то ли в человеческом), к нему торжественной процессией явились боги и попросили объяснить им учение бон. Наученный горьким опытом своего предшественника Тогьял-Екхена, который был его старшим небесным братом, Шенраб прекрасно понимал, что путем уговоров, проповедей, миролюбием и незлобивостью никак не обратить в истинную веру живых существ этого мира, погрязшего в грехе. Кроме того, божественный мальчик-жрец обладал дарованными ему свыше особыми сверхъестественными силами. А потому он передал богам бон учение черных заклинаний, с помощью которых те покорили себе злых духов.
Шенраб странствует по многим странам, особенно много времени проводя в Тибете. Но время от времени он непременно возвращается на родину, в прекрасную страну Олмо, где черпает новые силы, необходимые ему для повсеместного покорения себе злых духов и прочих живых существ. Дело в том, что Шенраб обладает бонской свастикой света, но есть мир, обладающий бонской же свастикой мрака, – это мир демонов, с которыми постоянно сражается Шенраб.
Суть бонской веры и практики
Чему же учил Шенраб? Сущность бонской веры заключалась в том, чтобы, взывая к богам, приносить кровавые жертвы. Слово лха-шен, или бог-жрец, имело в древнем учении бон вполне конкретное значение: это тот, кто имеет право взять в руки трехгранный ритуальный кинжал, пурбу, и заколоть им жертвенное животное. В этом состояла основная функция бонского жреца. Дело в том, что кровь жертвы давала жизненную энергию богам, нагам, духам земли, людям и самим бонским жрецам. В бон работали с энергетическими процессами, причем работали «по-черному». Это уже потом бон разделился на черный и белый, а белый практически слился с буддизмом. Вначале же все было значительно более жестко.
В норме энергия космоса движется по кругу по часовой стрелке, а потому в буддизме и в любой белой магии обход храма всегда совершается по часовой стрелке; края буддистской свастики загнуты слева направо. Бонская свастика отличается тем, что ее края загнуты справа налево, а обход бонского святилища всегда совершается против часовой стрелки. Это значит, что бонцы не следуют естественному течению энергетических процессов, но разворачивают их вспять, идя как бы наперекор природным закономерностям, подчиняя их себе. Поэтому бон – это черная вера. Она до сих пор существует в северных районах Тибета, сохраняя все древние обряды и ритуалы, в том числе и кровавые жертвы, с помощью которых люди шен до сих пор управляют энергиями Земли.
Для бон нет ничего невозможного, здесь бог и жрец – одно и то же лицо, они являют абсолютное тождество. Потому что бон – это бог (лха), рожденный из центра юнгдрунг (бонской свастики), бон – это жрец (шен), рожденный из центра юнгдрунг. Шенраб объясняет: сущность бонской веры в том, что бон – это центр свастики, бон – это центр мудрости, бон – это центр неба, бон – это центр проявления, бон – это центр бытия, бон – это бог, рожденный из центра бытия.
А если жрец – это бог, то по отношению к любому другому живому существу он может позволить себе все что угодно. Такой черный маг может силой завладеть жизненной энергией человека и обрести над ним полную власть. Жертва слабеет, болеет и умирает, а ее жизненная энергия переходит к бонцу-чародею. Если шен хочет уничтожить своего врага, то он изготавливает его фигурку, линка, вызывает к себе ла, жизненную энергию врага, вселяет ее в муляж и уничтожает его, а тем самым убивается враг. Это ритуальное убийство человека, для обозначения которого существует специальный эвфемизм «освобождать» – он подразумевает, что сознание жертвы, убитой в ходе ритуала, сразу же переносится в чистое измерение, в сферу чистого, освобожденного бытия, то есть жрец еще и оказывает своей жертве огромную, ни с чем не сравнимую услугу, убивая ее в ходе ритуала.
Практика бон требует от жреца жестокости: безо всякого сострадания он должен уметь уничтожать и держать в подчинении. Для этого необходимо особое воспитание исполнителя, его бестрепетность в любой ситуации, и потому ритуальное убийство часто осуществляется просто с целью тренинга личности жреца. Тибетская мудрость жестко гласит: «Неспособность есть не добродетель, а бессилие».
Жрец шен в ходе ритуала теряет всякий сознательный контроль над собой, он ведет себя подобно сумасшедшему, обнаруживая совершенно непредсказуемые силы. Не столько жрец здесь управляет энергией, сколько энергия правит им, проявляясь через него. Его ритуальное и магическое искусство абсолютно неуправляемо.
Шен не следует по обычному пути видимого мира, он преодолевает видимый мир, сознательно поступая вопреки принятым в нем нормам и правилам, нарушая все запреты. Главное, что надо знать, – какие мантры-заклинания в каких случаях применять, добиваясь собственных целей.
С точки зрения бонского жреца-бога, наш видимый феноменальный мир является всего лишь иллюзией, которую шен и преодолевает. С этой целью жрец уединяется для особой медитации во внушающих ужас горах или на страшных кладбищах, то есть в местах наибольшего скопления энергии. В медитации очень важны жесты, движения рук. Так, в исходной позе руки жреца покоятся, постепенно он разворачивает ладони и формирует требуемый жест, который наполнен смыслом в каждой мельчайшей детали. Он знает специальные жесты для призывания богов с небес, для втягивания их в свое собственное пространство, для соединения в неразрывное целое с призванным богом. Специальными жестами обозначает он предметы почитания и вожделенные вещи, принося их в жертву богам в своем воображении, и их иллюзорная форма вполне равноценна реальным вещам: ведь и то и другое – иллюзия. Боги, которые столь же иллюзорны, как и все остальное, начинают действовать соответственно целям жреца. В итоге весь мир и его творения участвуют в этом сопровождаемом жестами ритуальном танце жреца, помимо своей воли вовлекаясь в него.
Медитирующий танцор по ходу ритуального танца совершает требуемые ритуалом действия, прекрасно сознавая, что они противоречат всем принятым нормам. Но ему важен лишь достигаемый результат. Пребывание во внушающем ужас месте выглядит дико с точки зрения мира, но именно здесь жрец может подчинить своей мощи все что угодно, работая с наиболее концентрированной энергией. Кровавые жертвоприношения, в том числе и человеческие (так как речь идет об использовании пяти священных предметов: человеческого семени, плоти, кала, утробной крови и мочи, а также человеческой кожи), – противоречат всем обычным нормам. Но с их помощью достигается ритуальное единение с богами, ритуальное убийство врага и появляется возможность произвести желаемые магические манифестации, создать нужные жрецу магические формы, действие которых неотличимо от форм реальных, ибо и то и другое – иллюзия.
В ходе ритуала жрец подкрепляет себя и богов хмельным чангом – крепким тибетским пивом, использует человеческие черепа, ужасный трехгранный ритуальный кинжал пурбу и многое другое. В результате бон простирается в пространстве, полностью заполняя его своей энергией, подчинившей себе все энергии мира, повернув вспять их естественный ход.[1]
После этого жрец должен обрести партнершу, которой может быть летающая по небу дакиня или прекрасная юная девушка, и результатом всех его действий будет естественное состояние знания, которое вечно. Это и есть нерожденная, высшая сфера бон – Юнгдрунг бон. Тот, кто обрел это невыразимое в словах абсолютное знание, становится подобен птице в небе и рыбе в океане. Словно ударом молнии рассекает он скалы и собирается в магические кусты. Рукой касается он вершины горы Кайласа и втягивает в себя океан. Он поворачивает вспять реки и приковывает к месту планеты. Ему не может повредить никакое оружие, он свободен от власти страха, трепета и стыда. Очевидно, что достигший вершины учения и практики бон полностью подчиняет себе окружающий мир, живущих в мире людей, а главное, самого себя.
Бонцы, цари и женщины
И вот такие люди на протяжении 33 поколений царей – начиная с Ньятри Цэнпо и кончая Сронцзэнгампо – неотлучно находились при тибетских правителях, исполняя роль царских жрецов, кушен. Они были телохранителями царя, они нарекали царевичей именами на шангшунгском языке и совершали над новорожденными царскими отпрысками все положенные обряды очищения и предсказания.
Само же государство Шанг-Шунг было чрезвычайно могущественно. За правителей этого царства отдавали замуж китайских принцесс, и те изнывали там от скуки. Правители Тибета женились на принцессах из Шанг-Шунга, и у самого Сронцзэнгампо среди множества всевозможных выбранных по политическим мотивам жен была и дочь царя Шанг-Шунга Литигмэн. А сестру Сронцзэнгампо Сэмаркар выдали замуж за царя Шанг-Шунга Лигмягя.
Надо прямо сказать, что жены шангшунгских царей не жаловали своих благоверных, а деятельного Сронцзэнгампо стали сильно раздражать могущественные жрецы кушен, наводнившие его свиту, да и само государство Шанг-Шунг.
И вот в Шанг-Шунг навестить царицу Сэмаркар прибыл хитрый и могущественный тибетский министр Мангчунг. Он воздал печальной царице подобающие почести, а та сказала, что писать брату писем она не собирается, но рада, что он находится в добром здравии, и попросила министра передать свой дар царю прямо в руки. И еще она послала царственному брату собственноручно написанные стихи, в которых оплакивала свою шангшунгскую жизнь. Прочел Сронцзэнгампо сестрицыны стихи и развернул переданный ею сверток, а в нем было ровно тридцать камней прекрасной старинной бирюзы. Царь немного подумал и расшифровал тайный язык камней. Он понял, что сестра сказала ему этим подарком: «Если ты мужчина, то, как принято у мужчин, надень эту бирюзу на шею и выступи против Лигмягя. Если же ты не решишься на это, то укрась этой бирюзой свою прическу, как это принято у женщин».
Ну что ж, просьба сестры вполне совпадала с планами брата. Однако в открытом сражении у тибетцев не было ни малейших шансов на победу. И здесь опять пригодилась женщина. У Лигмягя, царя Шанг-Шунга, было три жены, и самой младшей из них, царице Са Нангдрон Лэгмэ из рода Гуруб, было всего-навсего 18 лет. К ней-то и подослал мудрый Сронцзэнгампо, хорошо знавший женскую природу, своего самого сладкоречивого придворного, хитрого и коварного министра Нангнама Лэгдруба. Министр явился к Лэгмэ с рогом дикого яка, полным золотого песка, и сказал, что благородный царь Тибета не может больше терпеть того, что столь красивая и достойная женщина является всего лишь младшей женой Лигмягя. Вот если бы ему удалось свергнуть царя Шанг-Шунга, Лэгмэ немедленно стала бы главной женой царя Тибета и получила бы в дар ровно две трети его царства.
Илл. 13. Дворец Ямбулхакан в долине реки Ярлунг
У младшей жены детей от Лигмягя не было, и интересы Шанг-Шунга были ей глубоко безразличны. Поэтому она ответила так: «У царя Шанг-Шунга такое войско, что оно запросто может заполнить весь Тибет, войско же царя Тибета поместится на белой полосе, идущей по хребту пестрой коровы, а потому никогда не победить ему Лигмягя в честном бою. Но его можно победить хитростью и коварством. Знай, что в следующем месяце Лигмягя вместе со свитой поедет в Сумпа, где будет участвовать в сходе в Ланги Гимпод. Спрячься в засаде и убей его! Я сама буду твоим связным». Они договорились, а для сообщения точной даты Лэгмэ обещала оставить условные знаки на каменной пирамиде, сложенной на вершине перевала.
Когда пришло время, Сронцзэнгампо вместе со своими министрами и с несколькими тысячами воинов прибыл в условленное место. Царь взошел на вершину перевала и обнаружил там чашу с водой, в которой было три предмета: кусочек золота, кусочек раковины и отравленный наконечник стрелы. Царь все понял. Наполненная водой чаша означала, что Лигмягя прибудет в день полнолуния следующего месяца, а кусочки золота и раковины сказали ему о том, что он должен держать солдат наготове в Золотой и Перламутровой пещерах, которые находятся у озера Дангра. Отравленный же наконечник стрелы предлагал заманить царя Шанг-Шунга в засаду и там убить его. Все было выполнено в точности. Лигмягя был убит, Шанг-Шунг пал, и вскоре следы этой великой цивилизации затерялись в веках. Но вот о том, что стало с восемнадцатилетней красавицей, история умалчивает.
Однако не все жены ненавидели Лигмягя, и не все они были безразличны к судьбе государства Шанг-Шунг и неразрывно связанной с ним черной бонской веры. Первая и главная жена Лигмягя, Кюнгса Цогель, пылала гневом и жаждала мщения. И хотя главный виновник трагедии, царь Сронцзэнгампо, уже умер и царем Тибета стал Трисонг Дэвцэн, Цогель решила, что именно он должен в полной мере испить чашу гнева. И она пригласила к себе великого Учителя бон Нангжера Лодпо, который учился у великого мага Тапихрицы. Воздав ему все положенные почести, Кюнгса Цогель, рыдая, проговорила, что ее муж предательски убит, в результате чего Тибет расколот, великое учение бон погублено, и невозможно оставить все это безнаказанным.
Тогда великий Учитель бон задумался и, сочтя ее слова справедливыми, предложил ей на выбор три варианта своих действий. Если три года он, обладая одной унцией золота, будет практиковать ритуал пу, а потом метнет особое устройство – сор, которым может быть любой предмет, заряженный в ходе ритуальной медитации сконцентрированной энергией мага, – то весь Тибет будет стерт с лица земли. Если же, обладая половиной унции золота, он будет три месяца практиковать ритуал кюнг, а затем метнет сор соответствующей конструкции, то будет уничтожен только район Ярлунга, а также царь Трисонг Дэвцэн со всей своей свитой. Можно также, имея лишь одну десятую унции золота, ровно неделю практиковать ритуал нгуб, и тогда убит будет только царь.
Как ни застилала яростная ненависть глаза Цогель, она была мудрой женщиной и понимала, что чем больше смертей, тем больше потребуется отмщений, а потому выбрала третий вариант действий.
Тогда Нангжер Лодпо удалился на крошечный остров Тарог, что на озере Цолинг. Здесь он воссел на сиденье из девяти парчовых подушек, водрузив над собой белый расписной балдахин. Ровно неделю практиковал Учитель бон ритуал нгуб, а затем разделил одну десятую унции золота на три части. Первую часть он швырнул в озеро близ Ярлунга, и оно немедленно пересохло. Вторую треть золота он бросил на гору Согка Цунпо, и там погибли два оленя, а пять остались обездвиженными. Наконец, на рассвете он метнул последнюю часть золота на крепость Чива Тагце, и царя Трисонга Дэвцэна поразила внезапная болезнь.
Мудрый царь тут же понял, что это результат гнева великого Учителя бон, которому есть за что гневаться. Ясно стало царю, что лишь наславший болезнь знает также и средство ее исцеления, а потому он сразу же послал к Нангжеру Лодпо своих гонцов.
Долго блуждали гонцы в поисках Учителя бон. Наконец пастухи указали им дорогу, предупредив, правда, что Нангжер Лодпо может принимать абсолютно любой облик и потому каждый раз является под разными личинами. Посланцы соорудили челн, переплыли на нем на остров Тарог и увидели, что под белым балдахином на девяти парчовых подушках восседает… большой прозрачный Хрустальный Рог. Впрочем, гонцов, ко всему в этом мире привыкших, это совершенно не смутило, а потому они совершили круговой обход сиденья Рога, простерлись перед ним ниц и поднесли ему в дар заблаговременно врученный им Трисонгом Дэвцэном рог дикого яка, наполненный золотом. После этого Хрустальный Рог превратился в Нангжера Лодпо.
Нужно сказать, что рог здесь – не просто подарок, но предмет, символизирующий царские почести, воздаваемые тому, кому его подносят в дар. Дело в том, что в Шанг-Шунге существовал список из 18 царей этого государства, носивших рогатый головной убор, и последним в этом списке значился царь Сэрги Чаручен, правивший во времена Шенраба и покровительствовавший ему. В те времена на голове царя Шанг-Шунга непременно возвышался некий шлем с двумя рогами дикого яка, наполненными золотым песком, и это было знаком царской власти и царского достоинства. Поэтому, желая польстить маленькой Лэгмэ, царский министр дарит ей рог, наполненный золотым песком; желая умилостивить бонского Учителя, ему подносят тот же дар; более того, отнюдь не случайно сам Нангжер Лодпо принимает перед посланцами Трисонга Дэвцэна именно облик рога. Передача рога с золотым песком символически говорит о том, что за получателем сего дара признается достоинство, равное царскому.
Итак, удовлетворенный оказанными ему почестями, Нангжер Лодпо заговорил. Задумав отомстить за горестную судьбу учения бон, мудрый Учитель сразу же понял, что со смертью царя Трисонга Дэвцэна погибнет весь Тибет, а это не входило в его планы. Поэтому бонец изложил гонцам свои требования. Во-первых, царь не должен уничтожать 360 разделов учения бон Шанг-Шунга. Во-вторых, члены рода Гуруб, к которому принадлежит Нангжер Лодпо, а также и юная предательница Лэгмэ, должны быть всячески почитаемы в Тибете и освобождены от каких бы то ни было податей. В-третьих, царю следует изготовить золотую статую убитого Лигмягя в натуральную величину. И наконец, в-четвертых, Кюнгса Цогель должна получить возмещение за потерю мужа.
Гонцы тут же согласились со всеми поставленными условиями. Тогда Учитель бон сам прибыл к царю Трисонгу Дэвцэну и совершил ритуал, обратный проделанному им ранее. Нангжер Лодпо извлек из девяти отверстий тела царя девять тонких, словно шелк, золотых нитей. Эти нити взвесили, и их вес оказался в точности равен одной трети от одной десятой унции. Тут из тела царя вышло очень много крови, лимфы и гноя, и его болезнь сразу же исчезла, словно ее и не было.
Вот таким оказался истинный бонский жрец. Недаром под шен понимается человек, господствующий над всей видимой вселенной и руководящий всеми живыми существами.
И именно с такими умельцами встретился прибывший в Тибет по приглашению Трисонга Дэвцэна академический ученый Шантиракшита. Он стал увещевать их пространными велеречивыми проповедями, но тибетцы всегда говорили, что «слово – это просто пузыри на воде, дела же – вот крупицы золота». Конечно же, тут требовался Падмасамбхава, который не замедлил явиться.