Глава 5
Темный Властелин (очень важная беседа)
Темный Властелин был зол. Одна плохая новость сменяла другую, а ведь ему предстояло общение с врагом. В былые времена он бы просто уничтожил любого посягнувшего на его власть и спокойствие, особенно на спокойствие, но не теперь. Демоны. Силы неравны и, как говорит его жена, не факт, что вывезем. Одна лишь мысль о любимой подняла ему настроение, он даже смог улыбнуться чужому изображению в зеркальной поверхности. Политика.
– Приветствую, – кивнул Темный Властелин.
– Изменил ли ты свое решение? – Голос демона был равнодушен, словно и не решали они судьбу мира.
– Мой ответ тот же.
Раз собеседник со стороны демонов не счел нужным соблюдать формальности, то к чему Темному Властелину их соблюдать?
– Война между нашими народами приведет к гибели этого мира, чего мне бы не хотелось допустить. Даю тебе время на очередное размышление. Наш Повелитель щедр на награду.
Этот разговор происходит уже не в первый раз, оба собеседника знали ответы на свои вопросы, но каждый старался тянуть время. Они понимали всю губительную силу войны между ними.
– Вам нечего мне предложить, – отвечал Темный Властелин.
– Повелитель дарует вам жизнь и несметные богатства. Сиятельный Повелитель не столь щедр на время, его терпение уже на исходе. – Темный Властелин знал, что это не угроза. Это констатация факта.
– Ты можешь передать Повелителю демонов, что наши с тобой переговоры бессмысленны, и я не уступлю ни лиги земли. Вы разрушили свой мир. Не в моих интересах, чтобы то же самое произошло и с этим миром.
Темный Властелин окинул взглядом своего собеседника. Демон в человеческой ипостаси был весьма недурен собой. Вот только сиреневые глаза выдавали мудрость прожитых столетий и нечеловеческую силу. Да, демоны по внешности ничем не отличались от подданных Темного Властелина, но это лишь внешний фасад. Они были сильны, чудовищно сильны, и сила их увеличивалась в разы в боевой ипостаси. Ни Светлый Император, ни Темный Властелин не согласятся иметь таких соседей. Да и на положении соседей демоны недолго будут оставаться. Темный Властелин это знал наверняка.
Мир демонов (случайно услышанный разговор)
– Когда я получу результат?
– Мой Повелитель, молю вас о терпении. Непременно наш народ обретет новый дом.
– Я позволил тебе говорить от моего лица лишь потому, что этот щенок связан с тобой кровью. Но несмотря на вашу связь, ты так и не добился успеха. Прочь!
Собеседник Повелителя демонов побелел лицом и исчез из тронной залы.
– Что ж, пожалуй, придется вмешаться самому. Правильно мудрые говорили: хочешь, чтобы мир лег к твоим ногам, завоюй его сам. И ведь не оценят же, – но этих тихих слов уже не слышала ни одна живая душа.
Дан
Сижу у костра и тихо охреневаю. Это я от пережитого. Вот вам наверняка интересно, с чего это я спустя столько времени спохватился? Нет, тормозную жидкость не потребляю. И отсталостью в развитии тоже не страдаю, просто времени как-то не было сесть и осознать, а тут на диво спокойный вечер удался. Или ночь? Затемнение, короче. Которое не позволяет нам передвигаться дальше. Вспомнил родной мир, заскучал по электричеству и двигателям внутреннего сгорания. Как же мне не хватает родного запаха выхлопных газов! А ведь меня должен был ожидать очень приятный вечер, а может, даже ночь, но вместо этого сижу и кормлю комаров. И дались бабуле эти письма. Еще при нашей с ней беседе почувствовал, что поездка ничем хорошим не окончится, но нет, поперся на чистый воздух и пыль дачи. Однако тихим возмущением делу не поможешь, нужно придумать, как выбраться из этого рассадника флоры и фауны. Не то чтобы я совсем не был знаком с природой, брали же меня бабулины поклонники на рыбалку, но тогда хотя бы средство от комаров под рукой было.
Сижу и вспоминаю.
Когда злополучная башня рухнула, к нам тут же примчался Гирин. Я так понимаю, он неподалеку ошивался.
– Как ты узнал, где мы? – поинтересовался я.
– Шел на грохот и разрушения. И чем тебе не угодила главная башня столицы? Ты хоть понимаешь, что это военная диверсия?! – орал на меня парень. Терпеть не могу, когда на меня голос повышают. Может, еще раз ему врезать?
Гирин все же сбавил тон, увидев мое недовольство.
– Я тут при чем? – округляю глаза. – Веришь, нет, – я к этой груде камней и пальцем не притронулся.
– И это говорит человек, который уничтожил часть цитадели Темного Властелина, – осторожно заметил он.
– Ни фига подобного! Разве там не ваша компашка покуролесила? – возмутился я. С каких это пор меня в порче чужого имущества обвиняют?
– Не делай вид, будто ничего не помнишь, – настороженно и недоверчиво отозвался молодой маг.
И тут я понял, что действительно практически ничего не помню. Единственное, что выдает мозг в попытке растормошить его карту памяти, так это дикое чувство ярости и всепоглощающую тьму. Почти то же со мной случилось, когда я с друзьями попробовал первача, а потом выяснилось, что он был паленым.
Я так и не понял до конца суть претензий этого мага, но на всякий случай возмущенно засопел.
– Молодой человек, мы ни в чем не виноваты. Скорее всего, подрядчики поставили некачественный материал, а застройщики и вовсе провернули работы, сильно экономя на геологической разведке, – вмешалась бабуля.
– Я ни слова не понял, но эта башня простояла три тысячи лет, пока не появились вы! – возмутился наш собеседник. – Впрочем, как и дворец Темного Властелина.
– Реставрацию чаще проводить надо, – отрезала бабуля. – И ограничить доступ туристам.
Это она нас туристами обозвала? Если да, то тогда конечно. Таких туристов вообще дальше вольера с тиграми выпускать не стоит. Хотя моя бабуля и из полосатых домашних котят сделает.
Почему мы так спокойно спорим и даже не пытаемся замаскироваться? Дело в том, что мы находились за стенами города, куда нас вывел Шорох. Он заявил, что в очереди на удостоверение личности была пара оборотней, широко разыскиваемых в узких кругах. И бабуля героически их спасла. На что моя любимая родственница заявила: мол, ее задача выполнена, и при этом наше инкогнито не раскрыто. Она обеспечила безопасную жизнь кланов на неопределенный срок. Власти дезориентированы, стража в ступоре, кланы спокойны, а бабуля может идти дальше. Только, чур, ни слова о ее скромном подвиге. И не мог бы такой милый молодой человек помочь старушке и ее внуку перебраться через закрытые городские ворота? И желательно, чтобы путь был безопасен и удобен, а то старые косточки якобы побаливают от последнего «задержания до выяснения». И несомненно, стоит прихватить этого бледного мага, что так старательно маскируется под дохлую рыбу посредством выпучивания глаз.
После такой речи Гирин подавился неизвестно чем от избытка благодарности, а нас тайным ходом выпроводили за городские стены. Еще и указали, где можно найти тайный схрон всех местных бандитов. Поскольку имеет место быть легкая паника и беспорядок, то укрытие пустует.
Этим мы и воспользовались. А по пути к нашей будущей стоянке бабуля начала допрос с пристрастием.
– Гирин, мальчик мой, ты ведь парень образованный, уж я-то вижу. И опыт за плечами имеешь. Расскажи бабушке, откуда пришел проклятый язык?
Я притих. Неужели купится? Я вообще в последнее время веду себя подозрительно спокойно. Смена обстановки на пользу пошла.
– Лет пятнадцать – двадцать назад Темный Властелин ввел новое наказание для нарушителей закона. Если раньше за воровство отрубали руку, то теперь сначала заставляли учить проклятый язык. А перед смертной казнью еще и писать на нем приходилось! Узники шептались, будто речь та проклята, и некоторые откусывали себе языки, лишь бы не мучиться. Методы обучения тоже были страшны, – понизив голос и воровато оглядевшись, начал объяснять Гирин. Купился. Как же он плохо мою бабулю знает. – Руны проклятого языка имеют свойство не откладываться в памяти. Надсмотрщики давали время для их заучивания, они называли это домашним заданием, и вскоре возвращались. За невыученный урок дают двойку. Это дюжина плетей.
Справа от меня что-то скрипнуло. Я медленно обернулся. Бабуля. Как-то я смотрел японский ужастик, была там одна девица, Садако, кажется. Вроде бы ничего страшного – ну волосы черные лицо закрывают, так в некоторых случаях это даже хорошо, ну белая вся до невозможности, так это не порок, бывает еще белее, ну взгляд у нее жутковатый, да они мою бабулю не видели в период сессии. Видел я баб и пострашнее, но каким-то образом режиссерам удалось создать вокруг нее ореол ужаса. Японцы это, кажется, аурой называют. Вот и сейчас, глядя на бабулю, ощущал «убийственную ауру», как говорят японцы. Она была не просто зла. Она была в бешенстве. На всякий случай отхожу чуть дальше по тропинке.
– Но почему этот язык прижился? Антипедагогические действия обычно вызывают отторжение прививаемого материала, – ласково взглянула бабуля на Гирина. Друг, молчи! А лучше беги! А еще лучше, убейся сам, прежде чем это сделает она!
Вижу проблеск понимания на лице мага. Вот что значит люди с высшим образованием. Но то, что он понимает мою бабушку, ему не поможет.
– Ну, это из-за иномирян. Точнее, из-за одной иномирянки, оказавшейся у нас за несколько лет до этого. Попав в наш мир, она втерлась в доверие кланов. Она говорила на проклятом языке. Правда, тогда его еще не называли проклятым. Она обучила ему парочку старших кланов. Нарекла их братьями… нет, кажется, это звучало «братками». Да, точно. После чего исчезла. И ровно через два года начались пытки проклятым языком. Как-то Темного Властелина попытались ограбить, естественно, неудачно. Но оставили надпись на том самом языке, выжженную на любимом гобелене Темного Властелина. После чего наказание усилилось. За годы мучений кланы решили сделать проклятую речь своим тайным языком. И если до наказаний проклятым языком пользовались лишь единицы, то после он стал использоваться повсеместно в криминальных кланах. Есть ритуальные фразы. Их держат в строгом секрете. Это для тех, кто не постиг смысла рун. Те, кто совершил наиболее страшные преступления, но умудрился каким-то образом выжить и вернуться в клан, стали Старшими. Их познания в проклятом наречии были намного глубже, они же установили иерархические ранги в этом языке. А те, кого обучала сама иномирянка, так называемые братки, стали Хранителями Законов. Кстати, иномирянка участвовала в составлении некоторых законов и переводе других.
– И кто тот умник, который решил в Макаренко местного разлива поиграть? – Кажется, у бабули нервный тик начался.
– Кто муч… обучал узников? – перевел я для непонятливых, заметив недоуменный взгляд Гирина.
– Сначала сам Темный Властелин зверствовал, но потом он привез страшнейшую книгу. Книгу проклятого языка. Говорят, тот, кто взглянет на нее, будет неделю плакать кровавыми слезами. А еще говорят, что она вобрала в себя силу неба и души странных маленьких существ, чем-то похожих на людей. И животные – но не животные, и люди – но не люди, и каждый к руне привязан, да в бумагу заточен. Властелин сделал перевод и выдал пособия надзирателям. Но те язык не учат, лишь сверяются по записям Властелина.
– И как же зовется эта чудо-книга? – вежливо осведомляется бабуля. Мне уже страшно. Я, конечно, догадался, о чем толкует наш попутчик, но интересно же, как в этом мире о родном букваре отзовутся.
– Книга-Т-варь, – гордо выдал этот смертник. – Я все это знаю, потому что мне в студенческие годы довелось побывать в запретной библиотеке Светлой Высшей Магической Альма-матер. Правда, сейчас столь жестокая практика в казематах Темных Земель прекращена, но память еще живет в сердцах народа. Ее как раз и передавали из уст в уста Старшие в кланах. Вам очень повезло, что каким-то образом догадались использовать свой трюк, чтобы сойти за Хранительницу Законов кланов.
Он так увлеченно об этом рассказывал, что я не стал сообщать несчастному о его скорой весьма мучительной кончине.
– А ты случаем не знаешь, что было написано на том самом гобелене? – ну интересно же.
– Могу показать. – Он зажег светящийся шарик над нашими головами и начертил палочкой на утоптанной земле знакомые до боли слова: «Москва – Воронеж, хрен догонишь!»
– Классика, – вздохнула бабуля.
– Меня покалечат, если узнают, что я вам об этом рассказал. Единственное, что меня оправдывает, что вы и так знаете язык. И то, что вы умудрились провести человека из клана. Не знаю уж, откуда вы знаете проклятый язык, по-хорошему вас надобно наказать за речь на этом омерзительном языке, но вы иномиряне, а, как известно, это многое оправдывает и упрощает.
Все, парень, прощай. Был рад знакомству с тобой.
Гирин тут же стер начертанные слова.
– Внук, в этой стране правит ограниченная личность. Давай еще какой-нибудь стратегически важный объект посетим? За издевательство над языком Пушкина, Достоевского, Чехова, Есенина… Да этого неуча четвертовать мало! – всплеснула руками бабуля.
И так получилось, что она нечаянно въехала по почкам Гирину. А что, бабуля у меня дама маленькая, но когда увлекается, весьма оживленная. Руки у нее хоть и соответствуют возрасту, вот только силы не утеряли. Бывает, бежит она с сумками по двадцать кг каждая из магазина, на красный свет, наперерез машинам. Счастливая. Любительница экстрима, блин. Я как-то видел подобную картину, возвращаясь домой, – думал, поседею, выпал в осадок. Так что силу ее нечаянного удара я вполне сознаю, частенько в детстве попадало.
Молодой маг охнул и согнулся пополам, тяжело дыша.
Она ему за что мстит? За непочтение к великому и могучему.
– А почему практику подобных пыток прекратили? – встрял я.
– Да разные слухи ходили. Но знатоки говаривали, что, мол, Темный Властелин не желал, чтобы об этом узнала его молодая жена.
Интересная личность этот Темный Властелин. Садист, держащий на работе таких же маньяков, так он еще и подкаблучник.
– Это все, конечно, интересно, но как ты сообщишь остальным координаты схрона? – решил я сменить тему.
– Магической весточкой. У каждого из нас есть талисман, который подает сигнал и указывает наше местоположение. Они придут на зов моего талисмана.
И только Гирин умолк, я услышал тихие шаги за нашими спинами. Действовал исключительно на инстинктах: бабулю толкнул к магу, сам же упал на землю и, кувыркнувшись, оказался лицом к лицу с врагом. А на том месте, где я был за мгновение до этого, землю вспорол меч. Нет, я не Рэмбо, против железяк голыми руками биться, пусть даже и не только боксом занимался. А ведь противников было трое. Тот, что покушался на меня с мечом, вновь замахнулся, я инстинктивно отпрыгнул, но долго так бегать я не смогу. Еще двое начали зажимать меня в тиски. Блин, да это же стражники! Краем глаза замечаю действия Гирина, он прикрывал собой бабулю и что-то нашептывал себе под нос, размахивая руками. Что он творит, меня же сейчас порвут! Самое интересное, что все происходило в полной тишине, прерываемой моим пыхтением и сопением стражников. Бабуля потрясенно помалкивала, напряженно следя за тихой возней. Тот, что с мечом, видно, был самым нетерпеливым. Он вновь бросился на меня, чем я и воспользовался – увернувшись от лезвия, точным ударом в висок вырубил противника. И в этот же момент Гирин выкрикнул непонятные слова, а двое других стражников рухнули как подкошенные, покрывшись серебристой изморозью. Он их что – убил? Я на мокрое дело не подписывался!
Бабуля спокойно направилась к тому, которого вырубил я. Пощупав пульс, с облегчением выдохнула.
– Жив, – потом подошла и обняла меня.
– А тех двоих ты проверять не будешь? – удивился я.
– Тех двоих не ты уложил. Меня волнует только твой спокойный сон. Ты ведь жить нормально не сможешь, мучаясь виной, – покачала она головой.
– Что здесь стража делает? – заподозрил я неладное.
– Это дозорные. Из-за чрезвычайного положения радиус обхода был увеличен.
– Какие-то странные дозорные – не окликнули, не спросили, кто такие, а сразу железяками махать ринулись.
– Так они знают, что эти тропы кланами используются, а у дозорных с кланами один разговор – прирезать без лишних звуков. Так же и клановцы с дозорными поступают, – пояснил Гирин.
Суровые здесь, однако, отношения между законом и его нарушителями.
– Что с ними делать будем? – пнул я бессознательное тело.
– Оттащим в противоположную сторону, они все равно до рассвета не очнутся. А если их раньше найдут, все равно следы запутаем.
Так и поступили. Чуть не надорвался, пока эти туши таскал. Гирину, впрочем, было не легче, ему бабуля советы давала, как лучше тела уложить.
В итоге уже в темноте мы имели удовольствие созерцать в слабом свете светового магического шарика картину маслом: три спящие красавицы. Бабуля их травкой для красоты обложила и веточками украсила.
В итоге мы все же попали на место общего сбора, схрон представлял собой навес из веток, типа шалаш. Я когда это счастье увидел, решил, что мы адресом ошиблись. А спустя некоторое время появились и остальные. Общими усилиями разбили лагерь, благо народ успел затариться всем необходимым. Олуш приготовил ужин, хотя изначально пытался заставить сделать это мою бабулю. Наивный огурец.
– Ангра, займись лошадьми. Лель, на тебе вода. Гирин, за хворостом. Я и Дан займемся лагерем. Ирва, на вас ужин.
Сначала я обрадовался. Моя бабуля потрясающе готовит. Потом, вглядевшись в ее лицо, понял, что она довольно сильно устала. Но только я хотел сам вызваться, как активировалась бабуля.
– Голубчик, это что же, вы хотите заставить работать бедную, несчастную старую женщину? – округлила она глаза. – В моем возрасте пережитые потрясения не приводят ни к чему хорошему, так вы меня еще и к котлу приставить стремитесь? Мало того что я сегодня целый день только и делала, что решала ваши проблемы с транспортом и деньгами, так меня в благодарность отдыха лишают?!
Бедный Олуш. Незнакомы мужики этого мира с современной эмансипацией женщин, и в частности с моей бабулей. Только она может заставить устыдиться, казалось бы, естественных вещей и принять как данное противоестественное. Но бабуля не была бы собой, не дай она альтернативный вариант решения проблемы.
– Пусть готовкой займется Лель. Практика ему не помешает, – странно усмехнувшись, произнесла бабуля.
И зачем ей понадобилось пацана к котлу ставить? У нас же девушка есть. Думаю, Ангра неплохо справилась бы.
– Лель эльф. Они не занимаются подобным, – попытался возразить Олуш.
Так, стоп. Лель – эльф. Олуш – гном. Ангра – дриада. Гирин хоть и человек, но все же маг. Меня они по какой-то причине избегают трогать. Не могу понять почему, но даже я заметил странности их поведения. Тогда выходит, что простой человек – это бабуля. И насколько я понял, приготовление пищи здесь считается плебейским занятием. Моя бабуля дурой никогда не была, так что, скорее всего, она пришла к тем же выводам.
Даже не знаю, как поступить. Если влезу, то кого я этим защищу – бабулю или все же этих горе-путешественников?
– Как вы готовили раньше? – спрашиваю я.
– А мы раньше в лесу не останавливались, – признался Олуш.
– Это ваши проблемы, – строго посмотрела бабуля на гнома. – Надо будет, сами к котлу встанете.
И она ушла отдыхать на свой лежак. А Олуш ошарашенно смотрел на меня.
– Не советую ее обижать, – тихо сообщил я нашим спутникам, дабы любимая родственница меня не услышала.
Не то чтобы я был особенно зол, но раздражен уж точно.
И вот, когда все вновь собрались, моя бабуля без затруднений заставила кашеварить несчастного эльфа. При ее непосредственном руководстве. Глаза окружающих надо было видеть, они действительно не ожидали подчинения этого пацаненка. И Олуш впрягся помогать.
Кстати, весьма неплохо получилось. Думаю, вряд ли все было бы настолько съедобно, не вмешайся в процесс гном.
Лель же помогал себе магией, тихо ворча на неподобающее отношение к старшей расе. Я только сейчас осознал, что эльф и магия передо мной в реальности. И что конкретно этого эльфа до восьмидесятого уровня прокачивать не надо!
– Гирин, а многие у вас тут магией владеют? – спрашиваю из чистого любопытства, в конце концов, когда я еще с живым магом пообщаюсь?
– С магическим даром рождается каждый десятый ребенок. С сильным магическим даром, способным хоть на что-то, кроме сглаза, – каждый пятидесятый.
Нормально он мне ответил. Как будто я знаю, сколько здесь народу каждый год рождается.
– Ну и как живется магам?
– Как и всем остальным. Мы государственные служащие, частная практика возможна лишь при разрешении Светлого Императора. У темных все по-другому, маги творят что хотят, работают кем хотят, а зачастую просто слоняются по дорогам без дела.
– Тяжко вам, магам, приходится, – хмыкнул я.
– А в вашем мире не так? – вдруг подал голос эльф.
– Точно. У нас вообще магии нет, – отмахнулся я.
– Как это? Такого быть не может. Ты же маг, – возмутился Гирин.
Чего это эльф в кашу подмешал? С чего вдруг такие предъявы?
– Башкой ударился? – на всякий случай уточняю.
– Не отрицай очевидного. Мы все были свидетелями твоей мощи во время разрушения оплота тьмы. Я, может, и не понял, какие заклинания ты использовал, но не стоит делать из меня идиота, утверждая, что магией ты не пользовался.
Оглядываюсь на бабулю. Та внимательно прислушивается к разговору.
– Ты не ошибся? – вдруг спрашивает она.
– Мы, маги, такое чувствуем. Да и видели же все собственными глазами. Лишь благодаря силе Дана смогли из подземелья выбраться, – уверил нас Гирин. – Только не говорите, что ничего не поняли!
Олуш погладил свою бороду и о чем-то задумался. Лель таращился своими огромными глазищами, а Ангра вообще ни к чему не прислушивалась, она вертела в пальцах какую-траву и постоянно улыбалась. Что же это за трава такая особенная? Хотя, пожалуй, не хочу знать. Бабуля у меня категорически против наркоты.
– Значит, говоришь, внук силен. А ты у нас ученый маг, да еще недавний студент. Будешь обучать Дана магии, – припечатала бабуля.
– Это еще почему? – последовало незамедлительное возмущение.
Я молчал. С бабулей по поводу получения новых знаний лучше не спорить. Уж я-то знаю.
– Потому что нет лучшего преподавателя, чем аспирант. В голове еще свежи полученные знания и собственные новшества. Так что я уверена, ты сможешь его обучить.
– Бабуль, а ты уверена? Кстати, почему я не вижу удивления на твоем лице?
Моя бабуля – уникальный человек, даже меня выбила из колеи подобная новость, а ей хоть бы хны.
– Я всегда знала, что ты у меня необычный. Недаром я твою мать двенадцать месяцев под сердцем вынашивала, – хмыкнула бабуля.
– Ба, это что получается? Я мутант? – ошарашенно интересуюсь.
– Ты идиот, – сочувственно отвечает любимая родственница.
После этого почему-то все умолкли. Каждый размышлял о своем. Я, например, пытался осмыслить открытие века. У меня есть магия! Правда, никаких изменений в себе я не почувствовал, что не давало поверить в россказни Гирина до конца. В итоге мы молча поужинали и улеглись спать, распределив очередность охраны.
Я в дозор заступал первым, вот и размышлял потихоньку, пока делать нечего было.
Откуда в нашей пристройке персональный телепорт местного Властелина? И на кой он его гуляющим сделал? Но время вспять не повернешь, мы уже здесь. А дальше? Дальше нужно вытащить бабулю из этого мира и самому выбраться.
В этом плане мы весьма удачно встретили эту команду парламентеров-неудачников. Но вот их миссия мне покоя не дает, кто его знает, чем они занимаются.
Какого нуба их вообще послали к темным? Самая странная компания, которую я видел. Хотя я вообще подобное собрание впервые вижу.
Тут мои мысли прервались. Бабуля тяжело заворочалась на своем лежаке, но тут же затихла.
Моя бабуля просто нечто. Интересно, выжил бы я в этом мире, если бы не она? А если учитывать, что я якобы маг? Наверное, все же да, но при наличии тех же магических сил. Значит, классические попаданцы? Бабуля, конечно, выбивается из общей картины, но меня подобный факт не смущает. И все-таки мне интересно, каким образом у меня появились силы? И кстати, как ими управлять-то?
Ирва
День был насыщенный. Мы узнали много нового, в частности я. Что ж, всегда знала, что мой внук – мальчик особенный. Как и его мать. Маринку я действительно вынашивала под сердцем двенадцать месяцев и рожать уехала в далекую сибирскую тайгу к шаманке, лишь бы никто не догадался, иначе бы не отвертеться мне от врачей. Виданное ли дело – такой срок беременности! Я поняла, что что-то не так, еще на первых сроках. Сначала списывала все на стресс от потери любимого. Отец Мариночки исчез за месяц до того, как я узнала о своем положении. Мне было не просто плохо. Мне было погано. Семь лет. Ни одного мужчины до него не знала, да и не видела я их, все время только о нем и думала. Я жила только им одним. У нас была веселая жизнь. Он был невероятно красив. Сколько же девок я от него отвадила! Нам было действительно хорошо вдвоем, пока в один солнечный день он просто не исчез. Дни шли за днями, недели за неделями. Я сломалась. Меня уволили с работы, покинули многочисленные друзья. Из красивой женщины я превратилась в образину, почти не ела, за собой не следила, мало спала. Я достала все районные морги, больницы и милицию, а ведь когда он исчез, я была уже не девочка. Взрослая баба, дуреющая от переживаний и страха потери. Не знаю, что бы со мной стало, не пойми я, что беременна. Просто когда решила, что так жить больше не могу и взяла в руки веревку, в голове раздался детский плач. И тоненький голосок сказал мне: «Мам, люблю тебя». Я сутки провалялась, отсыпаясь, а потом пошла к доктору. Помню слова толстой врачихи с грубыми руками: «Дура, ты зачем себя так запустила? У тебя полтора месяца. Остановись, истеричка! О себе не думаешь, так о малыше хоть позаботься!» Ради ребенка я взяла себя в руки, а со временем начала жить и ради себя.
Маринкиного отца так и не нашли. В попытках отыскать о нем информацию я выяснила, что такого человека просто нет. Я семь лет прожила под крышей с человеком, которого не существовало. Все казалось дурным сном. А ведь тогда времена были другие, просто так не исчезнешь. Мне стало страшно. Я собрала вещи и уехала в другой город. Начала новую жизнь.
За год моей беременности чего только не случалось. Как-то иду я зимой по тротуару, а на меня сверху сосулька упала. И вот стою, смотрю, как смерть моя приближается. Страшно, мысль только о ребенке неродившемся. И вот эта самая сосулька делает дугу и приземляется рядом. Я и по врачам-то не ходила – боялась, если поймут, что у меня ребеночек необычный, то отберут. А когда мое солнышко родилась, я успокоилась. Красавица, волосики светлые, глазки голубенькие, лучистые. А улыбнется, так весь мир светом озаряется. Мариночка моя умной девочкой росла. Талантливой. В школу раньше пошла. В институте большие успехи делала. Я ее старалась воспитать сильной. И в выборе профессии не мешала. Вот она и решила стать врачом. А потом ей предложили стать миссионером в Африке, стажировку пройти. Как будто там без нее не справятся. Молоденькая совсем и за тридевять земель рванула. От нее года два ни слуху ни духу. Я не сильно переживала, время было такое, бардак везде, письма не доходили, телефоны не дозванивались. Да и она меня сразу предупредила, что, мол, связи там не будет. Я знала: моя девочка нигде не пропадет. Но все же два года маленький червячок страха подтачивал мою уверенность. Я боялась, что она пропадет – так же, как и ее отец. А потом она объявилась. С дипломатом этим. «Мама, я вышла замуж». Тьфу ты, «Войну и мир» ему в печень! Это ж надо, я свою доченьку два года не видела, а он ее уже забирает. Интервент недоделанный, а главное, наглый, как танк. И упертый. Но Маринка его любит, и я смирилась. А потом появился Данюша.
Так что не мне удивляться особенностям моего мальчика. Сейчас самая главная задача – научить его со своими особенностями справляться. Вот пусть Гирин его и обучает, заодно и сдружаться парни.
Я осторожно повернулась на другой бок. Мне ужасно плохо, кожа горит, в ушах шумит, кости ломит, в глазах все плывет. Что со мной? С наступлением темноты меня будто заново к тому магу-садисту отправили. Но я молчу. Нельзя, чтобы внук понял, насколько мне плохо. Он будет лишний раз волноваться. Остальным тоже знать не обязательно. Я не боец; слабая и немощная, я скорее обуза, а от обузы принято избавляться. Если бы это угрожало безопасности дорогих мне людей, я бы сама так поступила. Так что и от наших спутников ничего другого не ожидаю.
Кто-то назвал бы этот мир жестоким. И зря. Нет такого понятия, в этом отношении мой мир ничем не отличается от этого. Просто этот мир честнее. Тьфу, меня на философию и софистику потянуло. Это из-за плохого самочувствия. А сердчишко-то как стучит, лишь бы выдержало.
Ничего, выдержит. Оно утрату любимого мужчины пережило, а какое-то давление с высокой температурой мне нипочем. Главное, чтобы внук не понял.
Утром мы встали рано. Я так вообще ночью не спала, в какой-то момент думала – не выдержу, но, стиснув зубы, вспоминая стихи Маяковского, я терпела. Меня даже уже не волновало, что мы отдыхаем в лесу на жесткой поверхности, что не на пользу моему ревматизму. Ближе к рассвету мне стало легче, и я провалилась в тяжелое забытье.
Мне удалось поспать всего часок. Хоть на этом спасибо.
– Бабуль, ты плохо выглядишь, – подошел ко мне внук.
– Не смей говорить женщине, что она плохо выглядит. – Даю ему подзатыльник, от которого он проворно уворачивается. – Сколько раз тебе говорила.
– Прости, бабуль, я другое имел в виду. Ты у меня самая красивая и выглядишь прекрасно, – запрыгал конем вокруг меня любимый потомок. – И характер у тебя самый лучший, особенно с утра.
Я смерила его строгим взглядом:
– Внук, я еще не оглохла от старости, так что за язвительность по отношению к бабушке будешь наказан.
– Бабуль, виноват, – покаянно склонил он голову. Понял, что не шучу.
Чувствую себя разбитой, больной, старой кошелкой, от этого и характер портится.
А когда выяснила, на чем мы поедем, так вообще нервный тик начался.
– Внук, я, по-твоему, кто? Мата Хари? Или, может, юная наездница? Прошло мое время входить в горящие избы и бросаться наперерез несущимся коням. По-твоему, как я на лошадь сяду? Пожалей мой ревматизм!
Хорошо внуку – я его часто водила на занятия конным спортом, опять же по настоянию отца. С лошади он не упадет. Я тоже имела дело с этими благородными животными, но это когда было-то? Боюсь, все навыки склерозом вышибло, да и не в моем состоянии сейчас акробатикой, по ошибке названной верховой ездой, заниматься.
– Ирва, у нас нет другого транспорта, – вмешался Олуш.
– Это ваши проблемы, – отрезала я.
– Старуха, – впервые подала голос зеленая девица, – чего же тут сложного? Лошадки хорошие, довезут нас быстро, тебя только ждем. Солнышко пока доброе, светит несильно. Нам надо быстрее собираться, пока солнце злым не стало.
Я замерла.
– Деточка, во-первых, старухой меня может называть только зять. И то лишь потому, что это замечательный повод для того, чтобы кинуть в него сковородку. Во-вторых, твоя лексическая идиома завела меня в тупик. Тебе никто не говорил, что когда ты молчишь, то кажешься умнее? И в-третьих, ты хоть представляешь, что будет с моим ревматизмом, артритом и остальными болячками после дня тряски в седле? Вижу, что не представляешь. Так вот, когда доживешь до глубокой старости, вспомни мои слова и попробуй залезть в седло. Хотя умственно отсталые до преклонных лет не доживают.
Видно, что зеленая девушка и половины моих слов не поняла, но почему-то обиделась. Надула красивые губки, напустила слезок в красивые глазки и отвернулась.
О да, я страшна. Настроение ужасное, самочувствие соответственное, так еще какие-то соплячки меня старухой обзывать будут.
– Бабушка Ирва, я могу седло одеялами обложить, вам мягче будет, – осторожно приблизилась ко мне Лель.
– Дерзай, мой юный изобретатель, – махнула я рукой.
Общими усилиями мне значительно смягчили седло и усадили позади внука. Я на время отключилась от реальности, все силы уходили на то, чтобы не взвыть в голос от не самых приятных ощущений. И это даже не связано с трудностями путешествия. Я не понимала, что со мной творилось. А если умру? Вообще-то умирать не страшно, я свое уже отжила, и, надо признать, весьма неплохо. Есть что вспомнить, есть и то, о чем стыдно рассказать, но вот внука я пока оставить не могу. Так что терпи, Ирма Львовна, терпи, родимая. Я выдержу. Я Маринку трое суток рожала. Я сильная.
– Бабуль, – обернулся внук, – привал!
Пока я пребывала в глубинах своего сознания, внук обучался магии у Гирина. Хороший парнишка, смышленый, из него выйдет толк в будущем. Жаль, я пропустила их беседу.
Данюша спрыгнул сам и протянул руки к моему страдающему телу. Мне ничего не оставалось, кроме как стечь холодцом в его объятия.
– Лагерь раскладывать не будем. Пообедаем, и в путь. Час на все, – отдал приказ Олуш.
– Мне бы попить, – отзываюсь я.
– Тут невдалеке ручеек есть. Идете прямо, через двадцать шагов налево, а около кривого дерево направо девять шагов, – подробно объяснил он.
– Бабуль, тебе помочь? – подошел внук.
– Данюша, сам понял, что сказал? – внимательно всматриваюсь в него. – Я пока еще не лежачая, по нужде самостоятельно сходить могу. Да и по воду тоже.
– Я знаю, но леса-то здесь дикие, мало ли какая живность водится, – упорствовал он.
– Если что, позову, – пошла я на уступки.
Развернулась и побрела в указанном направлении. Сил хватило лишь на то, чтобы держать спину прямо, пока не выйду из поля зрения своих попутчиков. Дальше я добиралась кое-как.
Найдя наконец источник воды, рухнула рядом. Вода весело журчала. Ручей бил из-под земли, образовывая чуть подалее мелкую заводь. Вот к ней я и подползла. Всмотрелась в свое отражение. Действительно, выгляжу не очень. Зато морщины на лбу исчезли, и на шее их меньше стало. Осмотрела свои руки. Кажется, пигментных пятен теперь в разы меньше. Однако болезнь мне к лицу.
Я принялась умываться. Прохладная вода принесла временное облегчение.
Так я и отдыхала, пока не услышала треск в кустах. По причине слабости мне было абсолютно все равно, кто там ломится. Хоть медведь, хоть чудо-юдо невиданное. Лишь голову в ту сторону повернула, чтобы встретить опасность лицом к лицу, так сказать.