Храмы нужны для консолидации христиан
Представьте себе, что вы – москвич, живущий в одном из спальных районов столицы, в котором не хватает поликлиник. Вы обращаетесь к местным властям с просьбой построить лечебное учреждение недалеко от вашего дома. В ответ некие граждане говорят вам, что поликлиника есть еще одна точка по зарабатыванию денег, а все врачи – мошенники и шарлатаны. Абсурдность этой ситуации очевидна, поскольку человек имеет право на лечение, право это записано в Конституции, и никому не придет в голову его оспаривать.
Но ситуация резко меняется, если мы, православные, начинаем публично говорить о праве молиться в храмах, воспитывать детей, знать основы своей религии, не ехать полтора часа на транспорте до ближайшей церкви, чтобы помолиться или принять участие в Таинствах. Для верующего человека забота о душе, право на свободу совести, гарантированное Конституцией, не менее важно, чем забота о теле.
На заседании Высшего Церковного Совета Патриарх Кирилл отметил, что часть общества неверно воспринимает Церковь как «некую коммерческую корпорацию, которая создает просто еще большее количество точек, где зарабатываются деньги».
Такой вульгарный подход к религии был характерен для 20–30‑х годов прошлого столетия, когда большевицкий вождь Троцкий приравнивал Церковь по своему опасному воздействию к водке и считал, что веру можно победить с помощью кинематографа.
Атеистическое кино мы наблюдали больше 70 лет, за это время были разрушены сотни храмов в одной лишь Москве, и сейчас в столице на один храм приходится 40 тысяч человек. Это совершенно ненормальная ситуация, которая представляет собой фактически дискриминацию православных. Конечно, и 200 храмов на огромный мегаполис – это капля в море, но строительство даже этого малого числа церквей сталкивается с сопротивлением тех людей, которые боятся возрождения Православной Церкви и отказывают верующим в конституционном праве на свободу совести.
Мы охотно реабилитируем узников совести, восстанавливаем историческую символику, возвращаем городам и улицам их исконные имена. Но отчего восстановление храмов, отнятых у столицы тем же самым коммунистическим режимом, вызывает такую ненависть у чиновничества и так называемой бизнес-элиты?
Очевидно, что стремление Церкви к храмовому строительству близко интересам широких общественных слоев. Именно этого консенсуса противники строительства и боятся. Они бы хотели отделить Церковь от общества, ввести жесткую идеологическую цензуру под видом «светских норм».
Господа храмоборцы прекрасно понимают, что храмы – это не только культовые сооружения, и именно поэтому всеми способами пытаются мешать их строительству в России.
В приходах и общинах идет невидимая стороннему взгляду ежедневная социальная работа. Храмы сегодня – это центры социальной активности населения. Здесь бесплатно обучают детей в воскресных школах, помогают неимущим и попавшим в беду. На околохрамовых территориях работают правозащитные организации, центры бесплатной юридической помощи, подросткам преподают воинские навыки, чтобы вырвать их из орбиты влияния криминала и наркобаронов.
Препятствовать строительству храмов, препятствовать консолидации верующих, их взаимопомощи, пытаться отсечь православную часть населения от народного обсуждения внутренней политики государства – вот главная задача наших противников! Это ли не верх цинизма? Почерк узнаваем. Крайняя беспринципность – альфа и омега политики антиклерикалов.
Сегодня либералы пытаются скрыть свое идейное банкротство под маской антиклерикализма. Поскольку в ином случае крайне затруднительно обосновать пользу от коммерциализации здравоохранения, разрушения науки и образования, повышения пенсионного возраста. Не остановить их – означает оказаться завтра под угрозой жесткого идеологического контроля. Еще не поздно сказать «нет» этим новым большевикам.