Глава 3
Мы остановились у небольшого, но весьма милого двухэтажного домика, который всем своим видом давал понять, что у его хозяина отменный вкус.
– Кто здесь живет? – спросила я, выходя из машины, и оглядываясь по сторонам.
– Он пуст.
– А чей этот дом?
– Мой.
– У вас много домов?
– Нет. Я купил этот дом, чтобы приезжать сюда в те редкие минуты, когда хочется побыть в одиночестве.
– А побыть в одиночестве там, где живет ваша супруга, у вас нет возможности? Неужели для этого нужен дом?
– Я думал об этом и пришел к выводу, что нужен.
Я прямиком направилась в ванную. Раздевшись, встала под струю теплой воды и постаралась не думать о том, что случилось на лесной дороге. Закутавшись в длинный махровый халат, я вышла из ванной и взяла свою сумочку, чтобы достать косметичку. Я посмотрела на сидящего в кресле Михаила, который, по всей вероятности, о чем-то напряженно думал и спросила:
– Простите, нет ли у вас чего-нибудь выпить?
– Что? – Михаил взглянул на меня с нескрываемым интересом. – Вы что-то спросили?
– Я спросила, не найдется ли у вас чего-нибудь выпить? Наверное, найдется? В приличных домах всегда есть приличная выпивка.
– Конечно, конечно… Кстати, вам очень идет халат. Вы в нем такая домашняя. Хотите, я сделаю очень вкусный коктейль? Вы любите коктейли?
– Люблю. Дайте что угодно. Я хочу расслабиться.
– Одну минуту.
Михаил вскочил с такой поспешностью, словно приготовление коктейля было смыслом всей его жизни. Я удивленно пожала плечами и подошла к зеркалу, чтобы немного подкраситься.
Когда коктейли были готовы, мы сели друг против друга и чокнулись бокалами.
– За знакомство. Даже за неудачное.
– За удачное знакомство, – поправила я Михаила и сделала глоток с превеликим удовольствием.
– Ну как?
– Замечательно. Я чувствую вкус текилы.
– Я специально сделал покрепче.
– У нас еще есть время?
– Конечно. Мы будем здесь до тех пор, пока вы полностью не приведете себя в порядок. А я все думаю, как же все-таки хрупка жизнь человека. Как же она беззащитна. Был человек, и нет человека. Всего одна пуля способна разбить вдребезги жизнь.
– Да, это так.
Сделав еще несколько глотков, я ощутила приятное тепло и вновь почувствовала оценивающий взгляд Михаила.
– Вы так на меня смотрите…
– Просто я никогда не видел звезду в домашнем халате.
– Я такая же, как и все.
– Вы не такая. Вы звезда. Скажите, вы замужем?
– Чуть было не вышла.
– А почему не вышли?
– Я долго встречалась с одним человеком, но он меня бросил. – Я вспомнила о Денисе. Наши с ним отношения я считала гражданским браком. Впрочем, так оно, собственно, и было.
– Он вас бросил?
– Ну да.
– А почему?
– Он предпочел другую. Мою подругу.
Михаил удивленно посмотрел на меня.
– Что вы на меня так смотрите?
– Разве такую женщину можно бросить?
– Если меня предали, выходит, что можно…
– Если предают таких красоток, как вы, то мир просто сошел с ума. Такая женщина поражает воображение. Я всегда сравниваю женщин с машинами…
– Как интересно! И с какой маркой машины вы можете меня сравнить?
– С ярко-красным кабриолетом.
– А почему с ярко-красным?
– Потому что вы ассоциируетесь у меня именно с таким цветом. У этого кабриолета позолоченные фары, хромированные крылья и потрясающие диски! Это ярко, но дух захватывает.
– А какого года этот кабриолет?
– Он абсолютно новый. На нем ни пылинки. Только он не с конвейера. Он сделан по спецзаказу и стоит безумных денег. Ведь это ручная сборка.
– Слава богу, что кабриолет не древний…
– Нет, это современная модель, но когда-нибудь он станет антиквариатом.
– О, это впечатляет. Значит, я останусь в истории?
– Несомненно.
– А с какой маркой машины вы ассоциируете свою жену?
– С хорошей английской машиной с реактивным двигателем.
– А почему машина английская?
– Потому, что детство и юность моей жены прошли в Лондоне, и она не мыслит себя без этого города.
– А почему реактивный двигатель?
– Потому, что она похожа на фурию. Она все крушит на своем пути… Очень темпераментная женщина…
– Михаил, а вы любите свою жену? – неожиданно для себя спросила я и допила остатки коктейля.
– Конечно, люблю. А почему вы это спросили?
– Просто я собираюсь замуж и хочу знать: живет ли любовь в браке? Не губит ли брак любовь?
– Я люблю свою жену.
– И вы пылаете к ней той же страстью, которою пылали несколько лет назад, когда вы с ней познакомились?
– Я люблю свою жену, – повторил Михаил. И все же в его голосе не было уверенности. Это было совсем нетрудно заметить. – Это очень приятно, когда о тебе кто-то заботится, кто-то тебя ждет и переживает… Знаете, когда меня спрашивают, женат я или нет, я говорю, что я очень сильно женат. Моя жена относится к тому типу женщин, которые нравятся буквально всем. Она словно отдушина в этом грязном, жестоком мире.
– Ответ, достойный женатого мужчины.
Михаил подошел к шкафу и извлек пакет с вечерним туалетом. Я приложила платье к себе и с восхищением посмотрела на свое отражение.
– Как оно вам?
– Потрясающее. У вас замечательный вкус. Думаю, ваша жена не будет против, если вы подарите его мне.
– Нет, конечно. Тем более она никогда не узнает, что это платье предназначалось ей.
Михаил, как истинный джентльмен, отвернулся, и я, быстро облачившись в наряд, с довольным видом подмигнула своему отражению в зеркале.
– Готово. Ну как?
– У меня нет слов. Оно вам в самый раз.
– Вы опять на меня так смотрите…
– А разве можно на вас не смотреть?
Я улыбнулась и вновь посмотрела в зеркало. Я и в самом деле прекрасно выглядела. Кожа была гладкой и загорелой, пушистые волосы, ясный взгляд. И обязательная для звезды белозубая улыбка, над которой потрудился дорогой дантист еще в самом начале моей карьеры.
Уже через полчаса машина мчала нас на вечеринку. Михаил говорил по мобильному и тяжело дышал.
– Мужчина, которого вы спасли, сейчас лежит в реанимации, – сообщил он мне, кончив разговор. – Есть надежда, что он будет жить. А вот моему водителю не повезло…
– Мне очень жаль. Честное слово.
– Мне тоже. Я не предполагал, что эта поездка может доставить вам столько неприятностей.
В этот момент Михаилу позвонила жена. Он расплылся в улыбке и ласково произнес:
– Дорогая, не сердись. Так сложились обстоятельства, что мне пришлось немного задержаться. Я скоро буду. У меня для тебя сюрприз.
Михаил сунул мобильный в карман своего супердорогого пиджака, я же закинула ногу за ногу и зевнула.
– Еще далеко?
– Тут рядом.
– А жена знает про дом, который вы купили специально для того, чтобы размышлять в одиночестве?
– Нет.
– Вы не обсуждаете с ней свои покупки?
– А зачем? Я даю достаточно денег, чтобы она строила свою жизнь так, как считает нужным.
– Вы хотите сказать, что даете достаточно денег для того, чтобы она строила свою жизнь и не мешала вашей? Получается, что у вас две разные жизни…
– Нет, тут вы утрируете. Просто близкие люди должны иногда отдыхать друг от друга.
– Для чего?
– Для того, чтобы соскучиться.
– А вы ссоритесь?
– Не без этого. Истинная любовь только крепнет от ссор.
Я замолчала, отвернулась к окну и подумала, как все-таки хорошо, когда рядом с тобой мужчина, который может облегчить твою жизнь и создать необходимые условия для семейного счастья. Со мной было все по-другому. Мужчины никогда не облегчали мне жизнь. Они ее только усложняли, постоянно создавая мне трудности только одним своим присутствием.
Я даже припомнила горький случай совместной жизни. На моем пути возник зрелый мужчина на заре моей туманной юности. Он поселил меня в своей квартире, ласково называл лимитой и всячески прививал любовь к домашнему хозяйству. Это был довольно известный тележурналист, он имел поклонников и свою аудиторию, которая ловила каждое его слово и смотрела на него как на бога. Я научилась стирать рубашки, варить суп и с гордостью смотрела его телевизионные репортажи. В редкие выходные мы практически не выбирались из постели. А однажды занялись любовью прямо на снегу. Мне казалось, так будет всегда. В то время я еще была полна готовности посвятить себя семье, но… это оказалось никому не нужно. Никому…
Прошло время. Я по-прежнему отдавалась домашним делам все с тем же детским восторгом, но натыкалась на безразличие и страшное непонимание. Появились упреки, взаимные обиды и ссоры, которые, конечно же, никак не укрепляли нашу любовь, а разрушали то, что от нее осталось.
Мой любимый говорил, что он личность, а я всего-навсего приживалка, которая ничего и никогда не добьется в жизни, потому что умеет только заниматься сексом. Он стеснялся представить меня своим знакомым, потому что знакомые не одобрили бы его связь с провинциальной пустышкой. Он стал много пить, уходить в запои, просматривать свои старые очерки, бить себя в грудь и кричать, что он настоящий гений, звезда, а рядом со звездой должна быть только звездная женщина.
Я сильно страдала, так сильно, что даже начала писать стихи. По ночам… От детского горя и безысходности… Я представляла себя его женой и думала, что со временем из нас могла бы получиться неплохая семейная пара. Ведь сколько женщин-домохозяек и работающих мужчин живут счастливо… Но, видимо, такая судьба не для меня.
Мужчины никогда не воспринимали меня как женщину, умеющую вести домашнее хозяйство. Они хотели видеть во мне сильную личность, и я научилась быть такой. Любила ли я того журналиста? Конечно, нет. Просто мне казалось, что так живут все… Я не знала, что на свете существует настоящая любовь. И однажды он попросил меня собрать вещи. Он так и сказал: «Собери свои вещи». Я была просто ошарашена и просила только об одном – чтобы он объяснил мне, в чем же я виновата? И он объяснил. Я виновата в том, что родилась не в Москве, что мои родители не миллионеры, что я слишком молода, у меня нет диплома престижного вуза и высокооплачиваемой работы. Он никогда не мечтал связать свою жизнь с лимитой. Я судорожно собирала шмотки и думала, что это сон. Глупый, дурной, нелепый сон. Но после того как он сказал, что мне пора двигаться дальше и что обязательно найдется непритязательный мужчина, который оценит мои кулинарные и сексуальные способности, я поняла, что это далеко не сон.
А еще сказал, что земля круглая и мы обязательно встретимся, и если я вдруг когда-нибудь выбьюсь в люди, то могу ему позвонить. Мол, он не сбрасывает мою кандидатуру со счетов, и, возможно, у нас еще есть шанс повеселиться. Сказал, что не бывает ни вечной любви, ни любви вообще… Я чувствовала себя бездомной собачонкой, которую выкидывают на улицу. Я ничего не могла с этим поделать. Я собрала вещи и встала с чемоданом у двери. Он слегка обнял меня за плечи и, поучая, объяснил, что мужики любят стерв. Что мне нужно учиться стервозности, а это, как он утверждает, целая наука. Стервами не рождаются. Ими становятся. После всей этой истории я практически ничего не ела и сильно похудела. Бесцельно слоняясь по московским улицам, я мысленно повторяла одну и ту же фразу: «Все мужики любят стерв». Что ж, наверное, в этом есть доля правды. Хотели стерву – получайте!
– Вы о чем-то задумались? – оторвав меня от грустных мыслей, спросил Михаил.
– Да так. Вспомнила одну давнюю историю. Такую давнюю, что иногда мне кажется, будто это было не со мной. Один тележурналист выгнал меня на улицу только за то, что я не состоялась как личность…
– Вы?!
– Да, но это было очень давно. Он считал себя звездой и милостиво разрешил позвонить ему, если из меня вдруг что-нибудь получится. Хотя после нашего расставания его популярность лопнула как мыльный пузырь. Он совершенно спился и сейчас кое-как перебивается нештатным корреспондентом какой-то никому не известной издыхающей газетенки.
– Ну, и вы позвонили? – расплылся в улыбке Михаил.
– Позвонила. Я пообещала ему дать интервью, но только за такие деньги, которых у этой «мухосранской правды» отродясь не водилось.
– А он?
– Он сказал, что так некрасиво, что мы не чужие, что нам есть что вспомнить… А еще он сказал мне, что жизнь – сложная штука, и что никогда не угадаешь, на какую лошадку нужно ставить. Вот, собственно, и все… Когда я вспоминаю эту историю, то всегда благодарю господа бога за то, что тогда ушла из чужой квартиры, чужой жизни, от совершенно чужого мужчины. Ушла в свою жизнь…
Мы подъехали к сказочно роскошному дому, Михаил помог мне выйти из машины и, заметно волнуясь, сказал:
– А вот и моя семейная хижина…
– Так уж и хижина.
– Ну, что-то в этом роде.
– Впечатляет.
Михаил провел меня в огромную гостиную, где собралась весьма продвинутая публика, которая восприняла мое появление с нескрываемым восторгом. Совершенно незнакомые мужчины целовали мне руки, столь же незнакомые женщины говорили мне комплименты. К нам подошла довольно симпатичная женщина в элегантном серебристом платье, я сразу узнала супругу Михаила и улыбнулась.
– Это Жанна, – прошептал мне на ухо Михаил и подвел свою супругу ко мне. – Я же тебе говорил, что у меня для тебя сюрприз.
– Здравствуйте, Анна, вы обворожительны!
– Здравствуйте, Жанна! Я даже и подумать не могла, как вы прекрасны.
Жанна взяла меня за руку и представила гостям.
– Дорогие мои! Мне очень приятно, что сегодня ко мне приехала моя близкая подруга Анна, которую вы хорошо знаете по замечательным, полюбившимся фильмам! Она приехала, несмотря на свою занятость, потому что нас связывают добрые, дружеские отношения. Спасибо тебе, Анна!
Прекрасно сыграно, отметила я про себя, не переставая улыбаться гостям. Эти новые русские могут купить буквально все… Даже дружбу, хотя бы на вечер… Мы поцеловались как старые подруги, и Жанна отошла встретить вновь прибывших гостей. Среди них были известные телеведущие, депутаты, крупные бизнесмены, парочка модных певиц и даже один симпатичный бард. Все притворялись друзьями дома, и мне было страшно подумать, сколько может стоить подобная вечеринка. Чтобы закатить подобное шоу, нужно быть очень состоятельным человеком, а в состоятельности Михаила теперь не стоило сомневаться.
По гостиной чинно прохаживались официанты и разносили бокалы с шампанским и изысканным вином. Взяв один из предложенных бокалов, я осмотрелась и подошла к закускам, которые могли удовлетворить требования самого привередливого гурмана. Но после того, что со мной случилось, аппетита не было даже при виде всей этой кулинарной роскоши.
Отойдя от стола, я направилась к бассейну и террасе, на которой стояли маленькие столики с кружевными скатертями. Настоящий маленький рай…
Неожиданно рядом со мной появились жена Михаила и несколько человек с фотоаппаратами.
– Анна, дорогая! – наигранно закричала Жанна и бросилась ко мне с распростертыми объятиями. – Подружка моя ненаглядная! Давай немного попозируем перед фотографами. Мне приятно, что ты нашла время, чтобы посетить нашу скромную вечеринку! Ты не представляешь, как сильно я по тебе скучала. Мы так редко видимся, одна радость, что по телефону поговорить.
«Она явно сумасшедшая, бесится от денег и скуки», – отметила я про себя и улыбнулась.
– Милая, у какого дантиста ты делала свою улыбку?! – закричала эта сумасшедшая еще громче. – Мне кажется, она симпатичнее, чем моя!
– Я тебе потом расскажу, – пробурчала я еле слышно и с ужасом утонула в ее трогательных объятиях.
– Анна, прелесть моя ненаглядная, посмотри в объектив! Нас фотографируют! Да здравствует настоящая дружба! Ну так скажи же мне, что за мастер смастерил тебе такую челюсть? Если к нему большая очередь, я заплачу ему в два раза больше! А тебе просто подтачивали все зубы или какие-то удаляли?
– О боже… Оставьте меня в покое вместе со своей челюстью.
– Да не со своей, а с твоей. Меня интересует не моя, а твоя челюсть.
Как только защелкали фотоаппараты, я покосилась на сияющую Жанну и серьезно спросила:
– Куда пойдут снимки?
– Сделаю портреты и повешу на стены. Коллекция, так сказать. Ослепительная Жанна среди не менее ослепительных звезд! Шик! Блеск! Красота! Гостям буду хвастаться! Я хотела, чтобы муж пригласил прессу и наше торжество осветили в газетах. Он у меня очень серьезный и не любит газетной шумихи. Мы с ним совершенно разные. Он не публичный человек, а я наоборот! Суперпубличный! Улыбнись пошире! Покажи свою сногсшибательную челюсть! Вот это я понимаю, зубы! Вот такие зубы надо ставить! Ты с ними настоящая красавица!
Как только от нас отошли фоторепортеры, я злобно посмотрела на свою новоявленную подругу и еще более злобно произнесла:
– Мы с вами на «ты» не переходили. Я смотрю, вы совсем измаялись от безделья. Советую записаться на курсы этикета. Считаю, что это недоработка вашего супруга.
Не став дожидаться реакции этой дамочки, я резко отвернулась и отошла в сторону. Гости слушали выступление одной набирающей обороты певички и танцевали. В этот момент кто-то положил руку мне на плечо и заставил вздрогнуть. Я повернулась и увидела Михаила.
– О-о, простите, я вас напугал… Вы танцуете?
– Танцую.
Как только мы закружились в танце, Михаил расправил массивные плечи и взволнованно спросил меня:
– Ну, как вам моя супруга? Вы подружились? Вы находите ее обворожительной?
– Я не умею дружить за деньги. Я просто играю роль подружки. Мне пришлось сделать ей замечание. Ведь подруги вправе делать замечания?
– Она что-то не так сделала?
– Нет. Все нормально. Просто я посоветовала ей записаться на курсы этикета. Знаете, теперь я понимаю, почему вы захотели купить отдельный дом, чтобы побыть в одиночестве.
– Прошу вас, не злитесь на нее. Она просто немного своеобразная… И, как все женщины, со странностями.
– А мне кажется, что вы должны занять ее делом. Она производит впечатление женщины, которой скучно жить.
– И каким делом вы предлагаете ее занять?
– Любым. По-моему, любое дело пойдет ей на пользу.
– Понимаете, Анна, не все женщины такие сильные, как вы. Можно сохранить свою индивидуальность даже тогда, когда ты растворился в ком-нибудь другом. Это нормально. Моя жена – бывшая манекенщица. Она ходила по подиуму и имела сотни поклонников. И все же бросила свою карьеру для того, чтобы сохранить наше уютное семейное гнездышко. Я же говорил вам, что она очень своеобразный человек… Чтобы ее полюбить, к ней нужно привыкнуть.
Михаил выглядел таким расстроенным, что я не стала расстраивать его еще больше.
– Возможно, вы правы.
– Я даже не могу представить, как завтра огорчу ее, когда расскажу про смерть нашего друга.
– А вы уверены, что она огорчится?
– Конечно. Она очень чувствительная женщина.
Я пристально посмотрела на Михаила и попыталась понять: или он в самом деле так слепо любит свою жену и просто закрывает глаза на все ее выходки, или он настолько устал от этой женщины, что покрылся панцирем глубочайшего безразличия?
– Вы знаете, Анна, мне до сих пор не верится, что вы не замужем.
– Почему?
– Странно, что такая женщина может быть свободной. Ведь у вас столько поклонников… Я даже уверен, что за вами ухаживают слишком много мужчин.
– Может быть, за мной и ухаживают… Может быть… Но при всем при том я в плену своего одиночества. Настоящие чувства и отношения между двумя людьми – необычайная редкость. А впрочем, если я хоть раз испытала счастье любви, значит, я не зря прожила жизнь. А я его испытала, и не раз… Я видела в жизни много взлетов и падений, и из забитой, закомплексованной провинциалки смогла превратиться в сильную, целеустремленную, красивую и независимую женщину. Вы знаете, раньше я и понятия не имела, что независимость покупается за деньги и притом стоит далеко не дешево. Я верю в то, что всем довольна и получаю удовлетворение от того, как живу, а иногда… иногда наивно мечтаю о каком-то безоблачном счастье. Порой я представляю, что я не одна, что рядом со мной ОН и я люблю его так, как его никогда и никто не любил. Я бы тысячу раз на день как молитву произносила ЕГО имя, потому что страшно боялась бы ЕГО потерять. Встретив ЕГО, я бы уже не смогла жить без ЕГО глаз, губ, без ЕГО запаха.
Увидев, что нам навстречу спешит в окружении фотографов раскрасневшаяся от обилия впечатлений Жанна, я притворилась, что заметила среди гостей знакомое лицо, и поспешила удалиться. Я бродила среди гостей и мелкими глотками потягивала любимое красное вино.
– Здравствуйте, Анна. Вы в жизни еще прекраснее, чем в кино… – говорили мне совершенно незнакомые люди и с особой гордостью пожимали руку.
– Спасибо… Спасибо…
– Скажите, а вы и в жизни такая же дерзкая, ершистая и независимая?
– Нет, это мой экранный образ. К сожалению… Вы знаете, я играю совершенно разноплановые роли, но ко мне почему-то приклеился образ сильной и властной женщины…
– Он вам очень идет.
– Спасибо.
Я не пыталась скрыться от любопытных и назойливых глаз, которые прямо-таки сканировали мое лицо, платье и макияж. Я к этому привыкла. Это часть моей профессии, и, возможно, не самая приятная часть. Я чувствовала себя экзотической обезьянкой в дорогом зверинце, которую люди могли подолгу рассматривать, при желании подразнить и высказать свое недовольство, а быть может, и восхищение. В конце концов, мне за это хорошо заплатили… А это значит, что я должна играть, потому что судьба распорядилась именно так, что ничего другого не умею делать. Ничего… Взяв тарелку с легким, низкокалорийным салатом, я вышла на террасу и нашла себе довольно симпатичное безлюдное местечко, где можно было полюбоваться прекрасными кустами роз, которые издавали неописуемо дурманящий аромат.
«У каждого из нас своя судьба, – неожиданно подумала я. – Хотела бы я такую судьбу, как у Жанны? Не буду лукавить. Возможно, в чем-то хотела бы. По крайней мере тебе не нужно горбатиться как проклятой – живи себе в свое удовольствие на мужнины денежки. Быть может, в этом есть своя прелесть. Достаточно только вовремя отхватить нужного мужика. Говорят же, что самое главное для женщины – это удачно выйти замуж. Когда отхватываешь мужика с последней моделью «Мерседеса», вопрос о трудоустройстве отпадает сам по себе. Мужчина начинает богатеть, а женщина начинает стервенеть, тратить мужнины деньги направо-налево и изводить своими капризами да упреками. Муж день и ночь пропадает на работе, компенсируя это дорогими подарками для скучающей жены, поддерживающей семейный очаг, который, по сути, уже давно перестал греть. Жена приобретает болезнь жен новых русских – становится вспыльчивой, плаксивой, погружается в постоянные ностальгические воспоминания о том, как свободно она жила, пока не попала в золотую клетку, и отправляется в поход по психоаналитикам. Сценарий один, только судьба у всех разная. А ведь при таком муже можно совсем по-другому распорядиться своей судьбой. Ведь можно же…»
Вдруг я услышала какой-то шорох, доносящийся из роскошных розовых кустов. Возможно, кто-то уединился для того, чтобы заняться любовью, пронеслась в моей голове не самая удачная мысль, но ничего другого просто не пришло на ум. Заниматься любовью в кустах с огромными шипами… Это уже слишком… прямо какой-то экстремальный секс, по-другому это не назовешь. Я навострила ушки и стала всматриваться в темноту.
– Анна! Анна! – послышался из кустов незнакомый мужской голос.
– Кто там? – Я была до крайности удивлена.
– Анна!
– Вы меня?!
– Тебя. Подойди сюда.
– Я?
– Да. Я к тебе обращаюсь.
– Зачем?
– Я попросил тебя подойти.
– Лучше вы подойдите сюда. Какого черта я полезу в кусты?
– Я тебя по-хорошему прошу.
– А что, можно еще и по-плохому?
– Можно и по-плохому.
– Ну уж это слишком…
– Если ты сейчас сюда не подойдешь, то погибнешь.
– Я?
– Ты.
– Почему?
– Потому что сейчас здесь все взлетит на воздух и будут лежать десятки трупов.
– Что?
– Что слышала. Я не шучу, а говорю вполне серьезно. Иди ко мне. У меня в руках дистанционное управление. Я хочу сохранить тебе жизнь.
– Господи, да почему же мне так везет на маньяков и сумасшедших? – произнесла я печально и допила остатки шампанского. – Молодой человек, вы меня разыгрываете?
– Нет. Осталось ровно две минуты. Подойди сюда. Я могу сделать так, что ты останешься жива. Я знаю, что ты очень упрямая женщина и никого не видишь и не слышишь, кроме себя, но сейчас ты должна послушаться. Хотя бы раз в жизни ты можешь подчиниться мужчине?
– Да что ты вообще обо мне можешь знать? Придурок! Ты напился, что ли, уже ноги не держат, валяешься под кустом, как последний алкаш?
– Анна, осталось чуть больше минуты. Я слишком хорошо тебя знаю. Я знаю тебя даже лучше, чем ты сама.
– Надо же, а ты ясновидящий…
– Может быть. Запомни, что никогда не стоит пренебрегать людьми, которые хотят спасти тебе жизнь.
– Если ты хорошо меня знаешь, тогда выйди из кустов и покажись мне. Ну-ка, Гюльчатай, открой личико!
– Не могу. Иди ты сюда. Пойди ко мне, Анна!
– Бог мой, ну почему в наших психушках нет свободных мест, ведь столько сумасшедших гуляет на воле? Почему?
Театрально разведя руками, я кинула пустой бокал в кусты и пошла к дому.
– Маньяки, альфонсы, преступники и буйные, социально опасные психи – вот мой контингент, который жаждет со мной познакомиться… Хоть бы один мало-мальски приличный бизнесмен посмотрел в мою сторону, заинтересовался и предложил бы мне руку и сердце. Хоть бы один… Так нет… Только всякий сброд ко мне и тянется. Наверное, в этом виновата я сама. Возможно, во мне что-то не так… Возможно… Когда-нибудь я обязательно пойму, почему я притягиваю маньяков всех мастей. Когда-нибудь…
– Анна! Анна! – все еще доносилось из-за кустов, и эти призывы не вызывали у меня ничего, кроме раздражения.
Я увидела в доме на столе огромный белоснежный торт, украшенный нежными лепестками роз. Высокий повар-мулат торжественно разрезал его на ровные кусочки и раскладывал на многочисленные тарелки, которые протягивали веселые, чуть подвыпившие люди. Громкий, восторженный смех свидетельствовал, что веселье было в самом разгаре и ничто не могло его омрачить. Я никогда не была любительницей сладкого, но все же решила попробовать кусочек торта, уж слишком он был аппетитный. Пусть только гости насытятся и хоть немного разбредутся. С некоторых пор звездное положение обязывает меня к тому, чтобы никогда не толпиться, а всегда, при любых обстоятельствах, сохранять некоторую отстраненность. Это мое золотое правило, а я не привыкла изменять своим правилам.
Остановившись неподалеку от скопления громко смеющихся, возбужденных людей, я улыбнулась и на несколько секунд закрыла глаза… Из глубины огромного торта раздался страшный, оглушающий взрыв, который потряс окрестности и откинул меня к террасе. Когда стало тихо, черный туман заполнил все видимое пространство. Здесь больше не пахло широким беззаботным торжеством… а воняло гарью, а проще говоря, смертью… Это был тошнотворный запах, от которого слезились глаза и чудовищно кружилась голова.
Застонав, я с трудом поднялась и с ужасом увидела страшную картину. Слезы покатились из глаз, а сердце защемило с такой силой, что мне даже показалось, что я не смогу справиться с этой болью. Я бессильно упала на траву и опять закрыла глаза. Я больше не хотела их открывать, потому что не хотела увидеть еще раз весь этот ужас. Я боялась, я очень боялась…
Если я осталась жива, значит, родилась во второй раз. Готова ли я морально к тому, чтобы родиться во второй раз? Мне показалось, что нет. Слишком много испытаний для такой женщины, как я. Слишком много… Говорят, что человеку дано ровно столько испытаний, сколько он может вынести. А еще я слышала, что Господь Бог испытывает тех, кого любит. Значит, Бог меня любит. Любит… Только любовь у него какая-то странная. Ой, странная…
И все же я родилась во второй раз. Только вот для чего? Для счастья или для горя? Если в первый раз родилась для счастья, то, значит, во второй раз воскресла для горя. Я должна вновь открыть глаза и посмотреть на то, что произошло. Я должна это сделать, как бы плохо мне ни было. А еще я должна жить дальше… Если Бог подарил мне жизнь, значит, я должна принять этот дар. Собрав силу воли, я встала и кинулась к кустам роз. Наверное, я просто обезумела, но я ползала по кустам, раздирая в кровь лицо, руки и ноги, и пыталась найти того, кто предупреждал меня о взрыве.
– Эй ты, террорист хренов! Ты где? Ты что, сволочь, наделал? Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Дрянь такая! Тебе что, выродок, заняться больше нечем?
Но в кустах никого не было. Я зарыдала, обхватила колени руками, понимая, что не могу оставаться в этом доме даже минуты. Просто не могу, и все. Я должна уехать отсюда немедленно и как можно дальше. Через несколько минут у дома появятся милицейские машины и «скорые». Тут будут искать живых и одновременно считать мертвых. Я не хочу при этом присутствовать. Не хочу и имею на это полное право.