Глава 4
Выстрела я не слышала, просто он вдруг отпустил меня и стал сползать по стенке. Я еще видела, как пожилой выхватил пистолет, но выстрелить тоже не успел. Бритый Андрюша повернулся с лестницы на шум и получил заряд в лицо.
Все заняло несколько секунд, но мне они показались вечностью. Все проходило, как в замедленной съемке – сползающий по стенке амбал, оставляющий за собой кровавый смазанный след, хрипящий в предсмертной судорге пожилой и пытающийся уцепиться за перила Андрюша с дыркой во лбу. Мимо которых я – пробежала или проползла в паническом страхе – даже не помню – мне хотелось быть как можно меньше и незаметней, и как можно дальше оттуда. Я даже не видела, кто стрелял – какая-то тень метнулась из-за угла. Какими-то звериными прыжками на полусогнутых я катилась по лестнице, ноги сами несли меня. Наконец, я вылетела из подъезда. Пролетев чуть-чуть по инерции, я медленно пошла, как сомнабула. Адреналин закончился, я абсолютно не соображала, что мне делать дальше и шла куда-то. Из разбитой губы сочилась кровь…
Между тем был теплый апрельский вечер. Не очень поздний – было очень светло. Старушки сидели на скамейках, гуляли мамаши с колясками а в подъезде лежали три трупа, которые пять минут назад были живыми бандитами.
Мои философские мысли прервал выросший как из под земли силуэт.
Вадим, одетый как-то нетипично – в спортивные брюки, кроссовки и легкую куртку, схватил меня за локти и молча потащил к припаркованной у тротуара машине. Неброская зеленая девятка, тут вроде и раньше такая стояла, или похожая. За рулем сидел здоровый детина характерной внешности.
Я попыталась вырваться – но куда там.
В наручниках это не очень-то удобно. Наручники! В ступоре я совсем про них забыла. Поэтому Вадим без труда запихнул меня на заднее сидение машины и сам уселся рядом.
Совсем как год назад. Но мне было не до ностальгических воспоминаний, потому что, несмотря на отупение, я совершенно ясно поняла, кто был там, в подъезде. В ужасе я смотрела на Вадима. Но он совершенно невозмутимо взял меня за подбородок, осмотрел, промокнул платком разбитый рот. Потом потянулся к моей одежде. Я дернулась.
– Только рот разбили. Повреждений больше нет.
– Хорошо.
– Сними наручники.
– Потерпи, у меня с собой ключей нет. Сейчас приедем – сниму. Да, кстати… – Вадим достал у меня из сумочки сотовый телефон, куда-то позвонил с него, произвел какие-то манипуляции с кнопками и затем выключил его, разобрал и вынул батарейку. Потом достал из кармана новенький Nokia.
– Что ты делаешь?
– Я на всякий случай сделал переадресацию звонков на другой номер. Теперь все твои звонки будут приходить на этот телефон.
А зачем?
– Чтобы твое местонахождение нельзя было засечь по твоему номеру.
– А что – такое возможно?
– В принципе, да. С помощью пеленгатора. Предлагали уже использовать некоторые умники… Вряд ли конечно, но береженого Бог бережет.
Если честно, я не поняла, что за умники, но не стала уточнять.
– Куда ты меня везешь?
– Тут уже близко.
– Кто они такие? Что им нужно?
– А ты не догадываешься?
– Нет! Я ничего не знаю!
– Ну ладно, приедем – выясним.
Я в ужасе уставилась на Вадима.
– Не бойся. Поговорим и все.
Я молчала. Как можно не бояться человека, который только что убил троих? И чем он лучше их? Ему тоже от меня что-то надо… И водитель его не лучше, типичный браток на вид.
– Кстати, а куда ты шла?
– Не знаю… В милицию, наверное.
– Молодец. Знаешь, откуда они узнали твой адрес? Участковый заходил недавно?
– Да.
Я похолодела.
Действительно, три дня назад заходил участковый. Его я знала в лицо, потому что отделение милиции находилось в том же дворе и он часто заходил и выходил оттуда.
Сейчас же он явился совершенно неожиданно, вечером. Сказал, что были жалобы от соседей, что здесь, дескать, живут чеченцы. Посмотрел мой паспорт, извинился, что пришлось побеспокоить приличную девушку с нормальной подмосковной пропиской, что местные пенсионеры-маразматики и его тоже достали. Но, к сожалению, обязан проверить сигнал. Время-то нынче беспокойное. Еще раз извинился, и откланялся.
– Ты бы посидела немного в милиции, а потом тебя бы отвезли туда, куда хотели эти милые ребята. Ну вот, мы и приехали.
Внушительный сталинский дом в центре Москвы. Вадим накинул на меня свою куртку, спрятав наручники и мы направились в подъезд.
– Заходи, – велел он мне, открывая толстенную высокую дверь. – Иди за мной.
Я прошла в комнату, напоминающую кабинет – большой деревянный стол с компьютером, кожаный диван… Вадим принес откуда-то пузырек с перекисью и вату, обработал ранку.
Потом покопался в столе и достал ключик.
– Давай руки.
Он освободил меня от наручников, и я начала с наслаждением тереть запястья. Потом Вадим провел меня в просторную комнату и сказал:
– Посиди здесь, минут пятнадцать. Не надо убегать, тем более, здесь это бесполезно. Ушел в кабинет, и, видимо, начал звонить по телефону, но ничего расслышать я не могла.
От скуки я принялась осматривать жилище, тем более, что было на что посмотреть. Квартира оказалась четырехкомнатными апартаментами с преимуществами сталинского дома – высокие потолки, большие комнаты, огромная кухня. Примерно такая квартира была у одной моей знакомой – Наташки, у которой покойный дедушка был каким-то там атташе, а на самом деле – подполковник КГБ.
Но, в отличие от Наташкиного веселого бедлама, здесь был сделан капитальный ремонт. И притом классный. Никаких тебе технократических острых углов, где в жертву дизайну приносится удобство и здравый смысл. Удобная кухня, отделанная деревом и набитая современной техникой, уже упомянутый кабинет в темно-синих тонах, роскошная ванная комната – именно комната, с джакузи и душевой кабиной, а не маленький закуток, в котором не повернутьсяю спальня, гостиная, и, видимо, гостевая комната – еще одна спальня поменьше и поскромней – все удобно, ненавязчиво, функционално. Места много, все вещи убраны во встроенные шкафы, комфортная стильная мебель.
Окна заделаны наглухо, не проникает ни шум, ни пыль с улицы, и видимо, есть встроенная система кондиционирования. Везде идеальная чистота, на полу – ни соринки. Я представила важного Вадима в строгом костюме с пылесосом, и прыснула.
Дверь открылась, вошел Вадим.
– Есть будешь?
– Нет.
– Ну, тогда попьем чаю и поговорим.
Чай Вадим принес в гостиную, поставил на низкий столик. Туда же принес бутылку коньяка и налил мне в чай изрядную порцию. Это было очень кстати – меня потихоньку начинало трясти. Я забралась в глубокое кресло.
– Так ты действительно не знаешь, что им было нужно?
– Да не знаю я! Ну объясни ты мне в конце концов!
– Ну ладно. Если ты врешь, то очень убедительно. Ты ведь очень изменилась.
Вадим помолчал, видимо, что-то решая для себя.
– Ладно, – повторил он. – Когда ты в последний раз видела Руслана?.
… – Когда ты видела Руслана?
Руслана я видела очень давно. Произошло это через два месяца после того, как я от него ушла. Новая жизнь так захватила меня, что я долго не могла выбрать время, чтобы забрать остатки своих вещей. Да и Руслана видеть не особенно хотелось. Но тут мне понадобились некоторые книжки, и я решила больше не откладывать и позвонила ему. Договорились, что я подъеду на следующий день в восемь вечера. Был темный октябрьский вечер, шел дождь.
Чтобы не затягивать визит, подходя к своему бывшему дому, я вызвала туда такси.
Руслан открыл дверь.
– Привет.
– Привет. Вот твои вещи, в комнате.
Я вошла в комнату. Там кое-что изменилось – появился новый компьютер, телевизор, музыкальный центр с колонками. Еще на стенке расположилась куча мягких плюшевых игрушек. Только тут я заметила, что, в кресле за компьютером сидит, вжавшись, симпатичная светловолосая девушка, и смотрит на меня. Я поздоровалась. Девушка продолжала молча смотреть на меня с неподдельным ужасом. Руслан понял свою оплошность.
– Ммм… Это Даша. Это – Юля. Я думаю, мы поговорим на кухне, – и Руслан буквально вытащил меня из комнаты на кухню и вынес мои сумки в коридор.
Хочешь чаю, кофе?
Нет, спасибо.
– Так ты где теперь живешь? Может, тебе помочь с вещами?
– Не надо. Сейчас такси придет.
– Ну и как ты теперь? Я смотрю, ты изменилась. Что, у тебя деньги появились? Я тоже, между прочим, очень поднялся. Я такую карьеру сделал, считаюсь там сейчас главным специалистом! Уже почти директор! Еще немного – и я куплю машину! И мы скоро переедем из этой халупы.
– Думаешь, мне интересно все это?
Руслан посмотрел на меня с явным любопытством.
– Ты даже очень изменилась. Ты стала стервозной, киска! Но уверенной. Пожалуй, ты мне такой даже больше нравишься. У тебя, наверное, связи есть? Если хочешь, можешь мне помочь. Я тебе такое расскажу, тут такие перспективы!
Внутренне я давилась от смеха. Руслан нисколько не изменился. Думает, мне захочется помогать ему в его темных делах.
– А как же Даша? Кстати, что она такая перепуганная?
– Она провинциалка, из Кемерово. Недавно в Москве. Всего боится.
– Ага – и верит каждому твоему слову.
– Само собой. – самодовольно улыбнулся Руслан. – Она ничего для меня не значит. Так – я же должен заботиться о своем здоровье. Должен же быть у меня нормальный секс, – ухмыльнулся он.
Ну да – втроем? – вырвалось у меня.
– Ага – Вадим, значит, напел? – лицо Руслана внезапно превратилось в злобную гримасу. Таким я его еще никогда не видела. – Так знай, – прошипел он – и он, и ты – вы оба у меня в руках. Стоит мне пальцем пошевелить – и вы превратитесь в ничто.
– Да? Это каким это образом?
– Да ты себе и не представляешь, что я сейчас могу. Так что со мной надо дружить. Мы могли бы…
У меня зазвонил сотовый. Это приехало такси.
– Все, мне пора.
– У тебя мобильник? Оставь мне свой номер.
– Зачем еще?
Ну – позвоню тебе как-нибудь, встретимся. Мало ли, что мне может понадобится.
Мне ужасно надоела эта комедия.
– Зато мне не понадобится. Все, пока.
Я подхватила сумки и потопала к выходу.
Дожидаясь лифта, я слышала сквозь незапертую дверь тихое лопотание девушки голос Руслана: «Да, это она самая, моя экс-гелфренд. Ужасная стерва. Она меня обманула – изменила мне с моим другом и бросила – представляешь, что я пережил? А теперь ревнует, бегает за мной, хотела скандал устроить. Но не бойся – она ничего для меня не значит. Только ты, любимая, только ты…» Я вздохнула. Признаться, Дашу было жаль.
С тех пор я Руслана не видела, не звонила и ничего не слышала о нем. Все это я и рассказала Вадиму.
– Так в чем же дело? И причем тут Руслан?
– А притом. Руслан – тот еще фрукт оказался. Признаться, я его недооценил. Расскажу тебе, раз ты и так уж вляпалась в эту историю.
И Вадим начал рассказ.
На следующий день после памятной встречи со мной в ресторане, Вадим ехал на работу с четкой целью поговорить с президентом и добиться увольнения Руслана. Но Руслан его опередил.
Разговор был неофициальным. Президент Виктор Герасимович был старый прожженный делец, но со своими понятиями о чести и порядочности. Вадима он очень ценил и уважал, они вместе начинали бизнес с нуля.
Вадим начал беседу, пытаясь рассказать о проделках Руслана, но реакция Виктора Герасимовича была неожиданной:
– Ты мне объясни, что ты к парню прицепился? Сам его продвигал вроде, а теперь утопить хочешь. Из-за девки что-ли? Что, других вокруг мало? Не ожидал от тебя, не ожидал… Я в курсе всех этих дел…
Вадим не верил своим ушам. Оказывается, Руслан, придя на работу, первым делом добился аудиенции у Виктора Герасимовича – вроде как пришел за советом, поскольку старик Русе благоволил. Теперь президент находился в твердой уверенности, что Вадим хочет отбить девушку у Руслана, и поэтому пытается добиться его увольнения без всяких оснований. Притом Руся, естественно, выглядел просто невинной овечкой. Вадим пытался переубедить президента, показывал цифры, бухгалтерские документы, вопиющие о воровстве Руслана, но все было бесполезно. Старик только кипятился.
– Парнишка толковый, сообразительный, исполнительный, все сечет с полуслова. Ты же знаешь, сейчас дураков много а еще больше тех, кто норовит тебя подсидеть. А он честный, правдивый. Таких сейчас еще поискать. Я из него человека сделаю, он у меня далеко пойдет. Чего ты ополчился на него? Помиритесь вы ради Бога, и давай мне, без этих глупостей. Как дети малые.
Вадим вышел, оставив президенту папку с документами. У двери гадко улыбался Руслан.
Через два дня Вадим написал заявление об увольнении, решив начать собственное дело. Президент покряхтел, но заявление подписал.
– Ну что же, ты дорос уже, дозрел. Жаль, конечно, с тобой расставаться. Но ты смену себе хорошую подготовил. Ну-ну, не хмурься. Зато я с легким сердцем тебя отпускаю. Ты нас не забывай.
Вадим действительно не забыл. Он консультировал свою бывшую компанию, был в курсе ее дел. Знал он о быстром взлете Руслана, об его назначении одним из директоров. Поначалу скромный, услужливый Руслан постепенно очень многое прибирал к рукам. Фактически, в последнее время, Руслан был там почти всемогущ, даже поговаривали о нем, как о преемнике стареющего Виктора Герасимовича.
Параллельно увольнялись люди, неугодные Руслану. Их обвиняли в чем угодно – в передаче информации конкурентам, в нечистоплотности. Доказательства не требовались – Виктор Герасимович верил Руслану безоговорочно. Старик становился мнительным, и Руся этим пользовался на всю катушку. Людей выводили на улицу с охраной, не выплатив зарплату за отработанное время – давали только забрать свои вещи. Другие уходили сами, не выдержав давления. У Вадима в фирме оказалось несколько хороших специалистов, ушедших из компании. На их место приходили какие-то знакомые Руслана, которые становились его информаторами. Конечно, Руслан номинально не был самой крупной фигурой в компании, существовали начальники и повыше и отделы, куда он пока не мог пролезть. С ними Руслан старался не ссориться, лебезил, но все чувствовали – он начеку и ждет любого промаха, чтобы выслужиться перед президентом.
Обстановка в компании из дружеской стала невыносимой, процветали доносы – люди с определенными задатками быстро пожирали других и продвигались наверх.
Вот такая ситуация была на тот момент, когда Виктор Герасимович неделю назад вдруг неожиданно позвонил Вадиму и попросил его приехать к себе на дачу.
– Ты уж не отказывай старику, – голос звучал как-то надтреснуто.
Вадим приехал на дачу, охранник провел его к президенту.
Президент, несмотря на тепло, сидел в кресле, укутанный в плед, перед ним стояла бутылка коньяка. Всегда бодрый пожилой мужик, теннисист, по последней моде, сейчас действительно выглядел стариком, настоящей развалиной.
– А, приехал? Ты садись, выпей со мной.
Вадим молча плеснул себе коньяк.
– Ты прости меня, не послушал я тебя. Прав ты был, ох как прав…