Глава 2
Типы общественного строя: Краткий обзор
2.1. Антисоциальная природа современных концепций общественного строя
За все время существования человечества общественное устройство государств, независимо от формы власти, строилось на неравноправных условиях. Все древние монархии и республики были построены на рабстве; политические и даже гражданские права принадлежали только «свободным» гражданам. Однако и после смены рабовладельческого и феодального строя общественное устройство конституционно всегда строилось исходя из интересов власть имущих[43] и знати, т. е. из интересов самых богатых членов общества. Причем если раньше богатство обосновывалось знатным происхождением и принадлежностью к привилегированным сословиям, то в дальнейшем – независимо от источников богатства. В настоящее время по существу все государства, независимо от того, являются они монархиями или республиками, построены на власти олигархов, а общественный строй отражает интересы олигархов и буржуазии[44].
Законодательство в таких странах выстроено таким образом, чтобы всемерно защитить власть, частную собственность и те привилегии, которые дает богатство. Экономика производства строится исходя не из общественных, а из частнособственнических интересов, ориентируясь только на максимальное извлечение доходов. Разделение общества на «простой народ» («бедных») и буржуазию («богатых») объективно приводит к тому, что власть всегда принадлежит «богатым». «Бедные» по уровню образования и духовного развития всегда уступают «богатым» и потому объективно не могут участвовать в управлении ни организациями, ни любыми территориальными образованиями, и ни тем более государством. Более того, отсутствие необходимых средств для проведения выборных кампаний не позволяет «бедным» даже принимать участие в работе каких-либо органов власти. При таком положении, естественно, все нормативно-законодательные акты разрабатываются и принимаются исходя из интересов олигархов и буржуазии в целях сохранения существующего положения.
Экономика, реализованная в буржуазно-олигархическом строе на монетаристских принципах[45], предполагает распределение доходов пропорционально богатству и потому всегда осуществляется на неравноправных условиях в пользу «богатых» и власть имущих. Отдельные аспекты жизнедеятельности, которые решаются с общественных (социальных) позиций, такие как бесплатное образование, социальная защита нетрудоспособных и т. п., не меняют существа общественного строя.
Экономическая концепция монетаризма, принятая во всех странах с буржуазно-олигархическим строем, специально предназначена для сохранения неравноправия в обществе. Сама идея монетаризма порочна в своей основе, так как деньги в принципе не могут увеличиваться сами по себе и «приносить» новые деньги. Деньги, положенные в банк в виде депозитного вклада, никак не могут просто так увеличиваться. Они могут только уменьшаться за счет оплаты услуг банка за сохранность вклада и другие банковские операции. Тем не менее по этим вкладам в зависимости от длительности сроков вложения денег назначаются проценты. Чтобы объяснить этот феномен, различают пассивное вложение капитала (просто хранение) и активное, когда деньги «работают», т. е. когда средства вкладчиков, фактически не принадлежащие банкам, используются банками как заемные средства для выдачи кредитов под определенный процент (естественно, выше, чем процент, выданный по вкладам). Хотя деньги, выданные по кредиту, сами просто так увеличиваться не могут, однако возвратить кредит нужно с процентами. Таким образом, у вкладчиков и банков действительно появляются «лишние» деньги. Однако эти деньги появляются не просто так, а в результате ростовщических операций банка. Деньги, полученные по кредиту, обычно «вкладывают в дело», т. е. инвестируются и превращаются в капитальные вложения. Инвестирование капитала в монетаристской системе осуществляют двумя способами: путем приобретения акций действующих предприятий или финансирования строительства новых предприятий. Финансирование капитального строительства, естественно, не увеличивает размера кредитных денег. Более того, кредитные денежные средства уменьшаются по мере осуществления строительства, превращаясь в овеществленные материальные объекты и в конце концов вообще исчезают после окончания строительства. При этом никакого приращения кредитных денег не происходит. В этом случае кредитные деньги можно вернуть только из прибыли после того, как предприятие начнет работать. Однако опять же не за счет прироста денег, а за счет производства и продажи продукции, произведенной на вновь построенном предприятии. При этом возвращение кредита с процентами может вообще не состояться в случае убыточности вновь созданного производства или растянуться на длительный период времени. В случае покупки акций (ценных бумаг) действующего производства увеличение номинальной стоимости акций происходит только в результате спекулятивных операций на фондовой бирже. Однако при этом необходимо иметь в виду, что акции в действительности являются не ценными бумагами, а просто свидетельствами, или справками, о размере вложенного капитала, так как денежного капитала фактически уже не существует в связи с тем, что он овеществлен в зданиях, сооружениях, оборудовании и другом действующего производства. Поэтому все доходы (убытки), полученные в результате операций с «ценными» бумагами, – это фикция, фантом.
Таким образом, в действительности никакого прироста реальных денег не происходит и происходить не может в принципе. Все полученные доходы являются, по сути, пустыми, фантомными деньгами, поскольку не являются отражением стоимости реальных вновь созданных продуктов потребления, а являются результатом спекулятивных и ростовщических операций, которые можно относить к псевдочеловеческой деятельности (квазидеятельности). Более того, богатство буржуазии и олигархов, формируемое за счет подобных «доходов», по существу представляет собой по большей части виртуальные фантомные средства, пустые деньги. Такая трактовка прироста денежных средств предназначена только для подтверждения состоятельности монетаристской теории экономики и для обмана народа.
Согласно монетаристской теории основным девизом богатства является «максимальная прибыль любой ценой». Следуя этому принципу, почти все развитые страны производство товаров широкого потребления и вредные производства на своей территории закрыли и организовали его в странах с дешевой рабочей силой (Южная Америка, Африка, Ближний Восток и т. д.) без соответствующего решения социальных проблем. В результате этого в некогда индустриально развитых странах повысился уровень безработицы, а вместо реального сектора экономики появились целые отрасли квазидеятельности, которые не увеличивают реальное производство национального валового продукта страны, а только наполняют бюджеты «пустыми» деньгами, превращая их в финансовые пирамиды. К таким отраслям «деятельности», а точнее, времяпрепровождению, приносящему неплохие доходы в виде «пустых» денег, относятся различного рода посреднические операции, валютные спекуляции, спекуляции на фондовых и материально-сырьевых биржах, ростовщические финансовые операции, рекламная деятельность и многое другое. В соответствии с этим существенно изменилась структура занятого населения: сократилась численность рабочих и работников, занятых в реальном секторе экономики, и многократно возросла численность клерков, служащих, работников сферы услуг, банков и других финансовых организаций. Кроме того, относительно возросла численность работников органов власти, правоохранительных органов, образования, здравоохранения, медицины и социального обеспечения. Таким образом, увеличилась доля работников, деятельность которых оплачивается за счет общественных средств, т. е. государственного бюджета, и возросло нерациональное с социальной точки зрения расходование трудовых и материально-сырьевых ресурсов на квазидеятельность.
Парадокс существования человека в обществе заключается в том, что человек потребляет результаты деятельности десятков, сотен и тысяч других людей. Однако общество может существовать только в том случае, если каждый трудящийся, в свою очередь, своим трудом обеспечивает десятки, сотни и тысячи других людей. Хлеборобы должны производить зерна столько, чтобы его хватало для населения всей страны, для приезжающих гостей и создания страховых государственных резервов. Если же в результате усилий вообще не производятся продукты потребления, то такие занятия нельзя называть деятельностью, и они не нужны обществу. С социальной точки зрения совершенно недопустимо положение, когда одного человека обслуживают десятки и сотни других людей (личные телохранители, парикмахеры, массажисты, повара, посудомойки, шоферы и т. п.). Когда в стране существуют голодные, нищие, бездомные, нет нормальных условий для труда, отдыха, жилья и т. п., в обществе недопустимы малопродуктивные затраты труда и расходы материальных, трудовых и финансовых ресурсов на создание роскошных офисов, дворцов, яхт, административных зданий и т. д.
Положение в развитых буржуазно-олигархических странах усугубляется еще и тем, что в результате либеральной миграционной политики эти страны наводнили выходцы из бедных стран с низким уровнем жизни. Во-первых, они за грошовую оплату вытеснили из реальной производственной деятельности основное коренное население стран, принявших их, со всех видов низкооплачиваемых работ, тем самым еще больше усугубив ситуацию с занятостью основного населения. Во-вторых, за счет миграционных пособий существенно увеличивается социальная нагрузка на бюджет при снижении доходной части бюджета в результате снижения удельного веса реальной экономики.
Противопоставление либеральной рыночной экономики плановому ведению хозяйства на уровне государства, обеспечивающему рациональное, планомерное и научно обоснованное развитие производительных сил общества как единого народнохозяйственного организма, с экономической точки зрения является абсолютно безграмотным. Здесь необходимо отметить одно из коренных заблуждений противников социалистической идеи о том, что при плановом ведении хозяйства отсутствуют рынок, рыночные отношения и рыночная экономика, которые якобы являются основой либерализма экономики, основанной на частной собственности. Сфера обращения, коммерческая (торговая) деятельность, а соответственно, и рыночные отношения являются неотъемлемой частью человеческой деятельности во все времена, независимо от общественного устройства государства. Без сферы обращения (рынка) практически невозможны жизнь и деятельность в обществе. Поэтому в Советском Союзе не просто были рыночные отношения, как и в любом другом цивилизованном обществе, но и была прекрасно организованная система централизованного материально-технического обеспечения с разветвленным комплексом региональных баз комплектации, оснащенных соответствующей техникой, складскими помещениями и специально приспособленной для этого сетью транспортных магистралей. В отличие от стихийной либеральной «рыночной экономики»[46] здесь была реализована плановая система рыночных отношений на основе твердых региональных[47] прейскурантных цен. Причем плановые отношения по товарам (продуктам) индивидуального потребления предварялись регулярно проводимыми ярмарками. Безусловно, подобная организация рыночных отношений на долговременной основе была намного эффективнее стихийно организованных рынков с регуляцией цен в зависимости от сиюминутного «спроса», а точнее, от частнособственнических (зачастую корыстных) интересов продавцов и производителей, так как исключала спекуляцию, позволяла строить плановое производство продуктов без перепроизводства и кризисов.
Все вместе взятое привело к экономическому кризису в США и других странах Запада, еще более увеличив пропасть между бедными и богатыми слоями населения и социальную напряженность в обществе. Регулирование экономики, а тем более долгосрочное планирование невозможно осуществлять на основе мгновенно изменяющихся цен на «свободном» рынке. Особенно это касается стратегических решений на государственном уровне, что доказывает несостоятельность монетаристского подхода в экономике.
2.2. Особенности «шведской» модели социализма
Смешение понятий капиталистического способа хозяйствования и общественного устройства приводит к различным понятийным несуразностям. Наиболее наглядно это видно, когда в качестве примера «капитализма социальной направленности» («народного капитализма», «капиталистического социализма» или «социалистического капитализма»[48]) используют понятия «шведского» и «арабского» социализма.
Под «шведской» моделью социализма (в оригинальных терминах – «Народный Дом», Folkhem)[49] понимают сочетание социального государства[50] (?) и капиталистической экономики. «Шведская» модель социализма исходит из того положения, что рыночная экономика априори наиболее эффективна (?), поэтому государство придерживается невмешательства в собственно производственную деятельность предприятий и компаний; а негативные социальные издержки рынка, в частности безработицу и социальное неравенство, предлагается преодолевать при помощи активной деятельности государства на рынке труда, перераспределения части прибыли через налогообложение и использование госсектора, преимущественно включающего в себя инфраструктурные элементы и коллективные денежные фонды (а не предприятия). В реформистской идеологии такая деятельность получила еще название «функциональный социализм».
Исторически обеспечение высокого жизненного уровня и социальных гарантий, а также создание прочного внутреннего социального мира в Швеции достигнуты за счет того, что страна, оставаясь в рамках частнособственнической капиталистической системы хозяйствования, свое благополучие создала на чужих войнах, не вовлекаясь в них сама. Причем речь идет не о временной наживе на поставках воюющим странам в Первую и Вторую мировые войны – это использование чужих бед как основы жизни государства на долгий исторический период[51].
Формально в Швеции есть многие атрибуты настоящего социалистического государства: бесплатное образование, забота об инвалидах и пенсионерах, высокие пенсии, высокие социальные пособия и льготы, оплачиваемый отпуск[52]. И все это сопровождается заботой о природе, что не менее важно. В Швеции весьма сглаженная по сравнению с другими европейскими странами разница в заработной плате по разным отраслям деятельности. Однако при этом характерно, что самые низкие зарплаты – в секторе образования, здравоохранения и иных социальных услуг, а самые высокодоходные сотрудники – в секторе финансовых услуг. Больше всех зарабатывают в промышленности, и это отличает Швецию от большинства других стран в положительную сторону. Самая высокая средняя зарплата в стране – в химической, нефтяной промышленности, на производстве электронного и оптического оборудования. Средняя продолжительность жизни – 74,5 года у мужчин и 80 лет у женщин, уровень детской смертности 6 человек на 1000, обеспеченность автомобилями 415 единиц на 1000 человек.
Для ухода за младенцем мать или отец получают в Швеции 70 % зарплаты в течение 15 месяцев, и этот отпуск может быть поделен между родителями по их желанию. Но два отпускных месяца обязательно закреплены за каждым из них.
Швеция стала первой в мире страной, где начали проявлять надлежащую заботу об инвалидах: инвалиды-колясочники живут здесь в домах с пандусами и подъемниками, их часто можно увидеть в ресторанах, музеях, на массовых культурных мероприятиях и даже на танцевальных площадках. В стране осуществлен общий подход при начислении зарплаты: для работников, выполняющих одинаковые виды производственных заданий, предусмотрена одинаковая оплата труда независимо от уровня рентабельности предприятия. Это основополагающий принцип национальной политики в сфере трудовых отношений.
Ряд исследователей усматривает в развитом «социальном государстве» признаки реализации социалистической идеи общественной собственности, осуществляемой за счет перераспределения доходов через систему налогообложения и специальные фонды. В действительности высокая социальная обеспеченность граждан Швеции решается не за счет обобществленных (государственных) средств, т. е. бесплатно, а вследствие высоких налогов на физических лиц, т. е. за счет самих граждан[53]. При сохранении частной собственности на средства производства распределение доходов всегда будет осуществляться в пользу имущих классов[54]. Приоритет социальной политики в Швеции в общем виде можно сформулировать так: всеобщее благосостояние за счет высоких налогов.
В настоящее время количество безработных шведов составляет около 5,6 % от всей рабочей силы. И хотя этому показателю могут позавидовать многие европейские страны, он является кошмаром для Швеции: из-за социальной политики этой страны безработные получают высокие пособия за счет высоких налогов с прибыли (до 80 % прибыли), и поэтому чем меньше людей занято на рынке труда, тем меньше доходов получают предприятия. Именно поэтому шведское правительство проводит уникальную реформу сферы занятости. Она заключается в том, что шведы в обмен на их согласие временно предоставить свои рабочие места людям, которые длительное время были без работы, уходят на целый год в отпуск, получая при этом 70–85 % от зарплаты. Волонтерам, участвующим в программе, предоставляется возможность в течение года заниматься чем угодно – работать, учиться, заниматься семьей, строить дом или даже начинать свое собственное дело.
Подобное социальное обеспечение за счет заработной платы трудящихся вряд ли можно относить к социальной направленности общественного строя. Более того, такая политика в «государстве всеобщего благоденствия» приводит лишь к массовому иждивенчеству и апатии населения, большая часть которого живет преимущественно на государственные дотации и не имеет никакого стимула к деятельности. Это, естественно, ведет к деградации государства и общества. Подобный тип социально-политического устройства иногда называют «государством трансфера». «Государство трансфера» взимает налоги с индивидов и групп, находящихся в его юрисдикции, и переводит (англ. transfers) эти средства в виде выплат наличными другим индивидам и группам данного политического сообщества. При этом сохраняется частная собственность и основная цель либеральной рыночной экономики – получение прибыли любой ценой.
Сверхприбыли капиталистов крупнейших предприятий Швеции привели к значительному накоплению капитала в банках. Пользуясь стихией финансового рынка, банки, в свою очередь, получили возможность и стали выделять неограниченное количество денег на различные рискованные коммерческие операции. Больше всего шведские банки стали вкладывать средства в спекуляцию недвижимостью на европейском рынке – в Лондоне, Париже и т. д.[55] В Европе шведские инвестиции были вдвое выше японских и американских, вместе взятых. В этот период «шведский рай» достиг своего невиданного расцвета. Средства массовой информации взахлеб трубили тогда о вечном буржуазном «рае» для всех при достижении определенной гармонии в развитии капитализма. Именно тогда получил широкое распространение миф о «шведской» модели социализма без классовой борьбы угнетенных, без революционных потрясений, без насильственной экспроприации буржуазии. Однако этот миф просуществовал недолго. Уже в 1990 г. начался развал рынка недвижимости в Европе и затем наступил крах банковской системы в Швеции. Цены резко поползли вверх, а надежность шведских банков стала стремительно падать. Множество банков, среди них был даже государственный банк «Норд-банкен», стали нести огромные убытки, и им грозил крах. В этой критической ситуации на помощь шведским банкам пришло государство. На государственном уровне была создана специальная «банковская неотложная помощь», которая, используя налоговые бюджетные поступления, стала спасать банки от разорения. В общей сложности на спасение банковских финансовых спекулянтов из государственного бюджета было потрачено более 100 млрд крон. Эти деньги банки пустили в оборот и извлекли для себя большую сверхприбыль. Однако свой долг государству банкиры возвращать не собирались и не собираются. Потери при капитализме всегда обобществляются, а прибыль остается частной.
В результате проведения подобной политики буржуазными властями Швеции значительно ухудшилось страхование по болезни, размер пенсий снизился с 65 до 50 % от уровня прежней зарплаты, ужесточились условия получения пособий по безработице. Цены на медицинские услуги и лекарства повысились настолько, что многие рядовые шведы стали не в состоянии обратиться за медицинской помощью к врачу или приобрести необходимые лекарства.
В 1995 г. Швеция вступила в Европейский Союз (ЕС), где неолиберальные концепции возведены в ранг закона, и основой социальной политики, обозначаемой «социальным демпингом», является максимально возможное снижение жизненного уровня рабочих и других трудящихся, а также социально не обеспеченных граждан. Членство Швеции в ЕС усиливает расслоение общества на бедных и богатых[56]. Контрастом резкому падению жизненного уровня рабочих и других трудящихся является гигантский рост сверхприбылей капиталистов. Более того, коренное население Швеции зачислили в разряд рядовой этнической группы, имеющей не больше национальных прав, чем курды или арабы, приехавшие поселиться на шведской земле. Тем самым политические власти страны перечеркнули историю и культуру своего собственного народа.
Приток иммигрантов из мусульманских стран – не более чем продолжение стародавней эволюции. Правительство Швеции открыто и без всякого сожаления говорит о том, что шведский народ обречен как нация. Государственную политику по отношению к мусульманской иммиграции иначе как национальным самоубийством назвать невозможно. Шведы могли бы позавидовать иммигрантам, которые, в отличие от них, обладают своей собственной культурой и историей, скрепляющей их воедино. «Шведский рай» продолжает быстрыми темпами превращаться в «шведский ад», кошмар для рабочего класса Швеции.
Утверждение, что социализм – это народный капитализм, абсолютно неверно, так как капиталовложения в развитие экономики осуществляются не с социальных позиций (для народа в целом), а исходя из частнособственнических интересов кучки олигархов, с целью получения максимальной прибыли[57]. Основой жизни человека и общества в целом является организованная кооперативная деятельность, поэтому любая бездеятельность или квазидеятельность, не приносящая пользы обществу, не могут быть основой социального строя.
Таким образом, «шведская» модель социализма – это «политическая маскировка буржуазного паразитизма» и «оправдание грабежа трудящихся», являющаяся лишь мелкой уступкой частнособственнического капитала с целью сохранения текущего положения вещей и поддержания народных масс в относительном спокойствии, хотя при этом не устраняется эксплуатация трудящихся и отчуждение их от средств производства. То есть основа противоречий между «бедными» и «богатыми» не устраняется, а лишь при помощи социальной политики сглаживаются их последствия.
2.3. Особенности «арабского» социализма
Любая цивилизация имеет территориальную основу. И только исламские цивилизации основываются не на территории, а на религии, поскольку ни в истории, ни в политике, ни в экономике, ни в культуре невозможно найти объединяющий элемент для слишком разных народов. Ислам – это больше, чем религия, это также образ жизни, унифицированное отношение к людям, обществу, миру, единое мировоззрение. Именно представление ислама как основы жизни и измерения всех вещей позволяет говорить о существовании цивилизации, которая по праву может быть названа исламской. Вес ее в мировом сообществе постоянно возрастает.
Конец ознакомительного фрагмента.