Глава 1
Понятие общественного строя на современном этапе
1.1. Анализ понятия «общественный строй»
В настоящее время большинство работ в области социальных, экономических и политических наук используют настолько вульгарный понятийно-категориальный аппарат, что их невозможно относить не только к научным, но и даже к теоретическим разработкам любого уровня. Причем подавляющее большинство вульгарной терминологии относится к основополагающим понятиям, таким как общественный строй, демократия, партия, государство, государственная власть, коммерция, рынок, капитал, деньги, финансы, конкуренция, прибыль и т. п. Это неизбежно приводит к различным некорректным трактовкам общественного устройства государственных образований.
Безусловно, общественный строй, или общественное устройство, государства в определенной степени зависит от целого ряда объективных факторов: исторических условий формирования человеческого общества и этногенеза, природно-климатических, географических особенностей, наличия запасов природных ресурсов, исторически сложившегося размещения территории государства, национального, расового, конфессионального состава и плотности населения, уровня развития экономики, сложившегося уклада и стереотипов жизни (питание, одежда, быт, занятия и т. п.) и т. д. Однако основой существования человеческого общества является искусственно организованная совместная кооперативная деятельность. Поэтому общественный строй, объективно представляет собой прежде всего искусственную организацию жизнедеятельности общества, т. е. институционально установленную экономическую систему производства, обмена и распределения продуктов потребления (услуг). Общественная экономическая система производства и распределения может быть построена на принципах равенства для всех членов общества, или неравенства, т. е. приоритетов в пользу какого-либо класса, сословия или группы лиц. Именно это и определяет сущность общественного строя государства. Реализация декларируемых принципов равноправной или неравноправной организации жизнедеятельности общества должна подкрепляться соответствующими институциональными основаниями. Такими основаниями в обществе выступают частная или общественная собственность. К сожалению, в настоящее время четкое научно обоснованное понятие общественного строя отсутствует.
Сейчас наиболее распространенными является следующие достаточно расплывчатые трактовки понятия «общественный строй». Например, «общественный строй – это организация общества, обусловленная определенным уровнем производства, распределения и обмена продуктов, а также характерными особенностями общественного сознания и традициями взаимоотношений людей, которая охраняется государством и правом»[3]. Или «общественный строй (общественное устройство) – в теории конституционного права – это исторически конкретная система общественных отношений, т. е. организация общества, обусловленная определенным уровнем производства, распределения и обмена продуктов, характерными особенностями общественного сознания и традициями взаимодействия людей в разных сферах жизни. Охраняется государством и правом. В отличие от государства и права охватывает все социальные отношения и взаимосвязи»[4].
Прежде всего необходимо отметить неточности, которые не позволяют подобное понятие корректно использовать применительно к общественному строю.
Во-первых, понятие общественного устройства нельзя относить ко всему обществу (человечеству) в целом, а только к отдельным государственным образованиям общества. Более того, речь должна идти не вообще об организации общества, а конкретно об организации жизнедеятельности общества, так как основой общественной жизни и всех отношений в обществе является совокупная искусственно организованная деятельность человека. Во-вторых, «исторически конкретная система общественных отношений» – понятие чрезвычайно широкое, так как в обществе абсолютно все отношения общественные. Одни могут меняться в процессе развития общества, а некоторые остаются неизменными в разных эпохах. Совершенно непонятным является словосочетание «характерными особенностями общественного сознания и традициями взаимодействия людей в разных сферах жизни». Это настолько неопределенное понятие, что пользоваться им для определения общественного строя невозможно. В-третьих, общественный строй не охраняется ни государством, ни правом. Это нонсенс. Государство – это территориально выделенная страна, в которой институционально, т. е. на правовой основе, установлен определенный общественный строй. Государственная власть не защищает общественный строй, а реализует его в соответствии с принятой в государстве конституцией. Точно так же как право не защищает общественный строй, а институционально определяет его сущность.
Еще более вульгарная трактовка общественного строя использовалась в коммунистической идеологии, где общественный строй определялся как исторически сложившаяся общественно-экономическая формация, в основе которой лежит определенный способ производства. Хотя способ материального производства в значительной степени обусловливает многие социальные, политические и духовные жизненные процессы, однако он свидетельствует только о способе хозяйствования. И без соотнесения со способами распределения продуктов производства вообще не может применяться для характеристики общественного строя. Можно согласиться с утверждением, что именно общественное бытие определяет сознание, политическую систему, правовые и нравственные отношения, культуру и идеологию. Но общественное бытие непосредственно определяется как системой производства, так и системой распределения продукции.
Подобная трактовка общественного строя, в основе которого лежит только способ производства, и некорректное определение самого способа производства неизбежно привели коммунистических теоретиков к вульгарному типологическому разделению общественного строя и государств на капиталистические и социалистические[5]. Между тем основной недостаток рассмотренных понятий заключается в том, что подобные трактовки не отражают сущность (социальную направленность) общественного строя и не позволяют выделить основания, по которым можно было бы характеризовать общественный строй, производить типологическое и классификационное разделение государств по общественному устройству.
Другой подход, обусловленный вульгаризацией используемого понятийно-категориального аппарата и связанный с пониманием общественного строя, основан на неправомерной подмене данного термина понятиями «государственный строй» и «государство». Государственный строй – система политико-правовых, административных, экономических и социальных отношений в государстве, которая устанавливается основными нормативными актами (конституция, основополагающие законы, декларации о независимости и т. д.), а также структура государства, обусловленная природно-климатическими особенностями территории и социально-экономическим развитием общества и соотношением политических сил в стране. С этой точки зрения понятие «государственный строй» гораздо шире понятия «общественный строй». Более того, общественный строй может быть установлен только институциональным путем, т. е. должен быть обязательно отражен в структуре понятия «государственный строй», законодательных актах, определяющих последнее. Причем общественный строй должен быть не только продекларирован, должна быть также законодательно обеспечена его реализация.
Замена понятия «общественный строй» понятием «государство» еще более неправомерно, так как государство – это страна, институционально обособленная территория, суверенитет которой оформлен в мировом сообществе, выступающая основным субъектом политической деятельности в человеческом обществе[6]. Конституционная формула государства выражает прежде всего: форму правления, под которой понимается организация верховной государственной власти, источники ее образования и принципы взаимоотношений высших органов государственной власти между собой и населением; форму государственно-территориального устройства (федерация или унитарное государство); форму государственного и политического режима[7].
В конституциях некоторых государств общественный строй в целом никак не отражается, лишь отдельные его положения декларируются в различных разделах нормативных актов, включая конституцию. В то же время отсутствуют нормативные акты, обеспечивающие реализацию этих деклараций. Чаще всего во всех конституциях вместо общественного устройства утверждается только наименование государства, причем наименование, как правило, некорректное, так как чаще всего понятие «государство» подменяется наименованием органов власти или способом их формирования: монархия или республика.
Вместе с тем необходимо отметить, что в настоящее время ни в науке, ни в международном праве не существует единого и общепризнанного определения понятия «государство». В науке предлагается следующее определение государства: «это особая организация политической власти общества, располагающая специальным аппаратом принуждения, выражающая волю и интересы господствующего класса или всего народа»[8]. Толковый словарь русского языка дает два значения: «1. Основная политическая организация общества, осуществляющая его управление, охрану его экономической и социальной структуры; 2. Страна, находящаяся под управлением политической организации, осуществляющей охрану ее экономической и социальной структуры»[9].
Чаще всего используется трактовка понятия государства как властно-политической организации общества, обладающей государственным суверенитетом, специальным аппаратом управления и принуждения и устанавливающей особый правовой порядок на определенной территории или как совокупности политических институтов, главной целью которых является защита и поддержание целостности общества. То есть государство – это организация политической власти, осуществляющая управление обществом и обеспечивающая в нем порядок и стабильность. Вульгарные формулировки понятия «государство», введенные В. И. Лениным и принятые на вооружение марксистами[10], нет смысла даже рассматривать.
Таким образом, в своей основе понятие «государство» чаще всего сводится к понятию государственной политической власти. Особенно ярко это проявляется, когда речь заходит о функциях государства (хозяйственная, стабилизационная, координационная, социальная, обеспечение обороны и налаживание международного сотрудничества и др.). Очень часто эта подмена понятий используется в идеологических и пропагандистских целях. Подмена понятия общественного строя понятием «государство» приводит к утрате не только сущности общественного устройства, но и вообще необходимости самого этого понятия.
В настоящее время выделяют два типа так называемых «государственных образований»: монархия и республика. В действительности это не типы государств, а формы государственной власти. По форме правления государства делятся на монархии (конституционные и абсолютные) и республики (парламентские, президентские и смешанные). Согласно современным словарным определениям, понятие республики выступает как антипод монархии, где власть передается по наследству, а не выбирается народом. Поэтому в отличие от монархий почти все остальные государства обозначаются республиками.
Как правило, обыденное восприятие монархии по сравнению с республикой всегда негативное – как нечто весьма архаичное. Между тем в монархиях многие социальные, экономические и политические проблемы иногда решаются лучше, чем в республиках. Именно монархии могут предоставить известную долю стабильности и равновесия в политической, социальной и многонациональной структуре общества[11]. Вот почему от монархии не спешат избавляться даже те страны, где она существует исключительно номинально, скажем Канада или Австралия. Политическая элита этих стран в большинстве своем понимает, насколько важно для равновесия в обществе, чтобы верховная власть была a priori закреплена в одних руках и политические круги не вели за нее противостояние, а работали во имя интересов всей нации.
Более того, исторический опыт показывает, что лучшие в мире системы социального обеспечения построены именно в монархических государствах. И речь идет не только о монархиях Скандинавии, где в монархической Швеции реализован вариант «социализма с человеческим лицом». Такая система выстроена в современных странах Персидского залива, обладающих запасами нефти. За 40–60 лет со времени обретения независимости странами Персидского залива без революций и гражданских войн, в условиях жесткой, порой абсолютистской политической системы, при отсутствии парламентаризма и конституции, когда все недра страны принадлежат одной правящей семье, из бедных бедуинов, пасущих верблюдов, большинство подданных ОАЭ, Саудовской Аравии, Кувейта и других сопредельных государств превратились во вполне состоятельных граждан. Так, каждый гражданин этих стран имеет право на бесплатную медицинскую помощь, в том числе и ту, которая оказывается в любой, даже самой дорогой, клинике, расположенной в какой угодно стране мира. Также каждый гражданин имеет право на бесплатное обучение, вкупе с бесплатным содержанием в любом высшем учебном заведении мира (Кембридж, Оксфорд, Йель, Сорбонна). Молодым семьям за государственный счет предоставляется жилье. Монархии Персидского залива являют собой подлинно социальные государства, в которых созданы все условия для поступательного роста благосостояния населения.
И наоборот, страны Персидского залива и Аравийского полуострова, отказавшиеся в силу целого ряда причин от монархии (Йемен, Ирак, Иран), имеют сложные экономические и социальные проблемы. Не случайно в последнее время ряд государств, переживших эру нестабильности, гражданских войн и иных конфликтов, возвращаются к монархической форме правления. В качестве примера можно привести Испанию, Камбоджу, Уганду, Индонезию.
Однако среди ныне существующих монархий немало откровенно абсолютистских по своей сути, но вынужденных в угоду времени рядиться в одежды народного представительства и демократии. Более того, успешное решение социальных вопросов произошло только в тех странах, которые обладают большими нефтяными запасами, в «бедных» странах уровень благосостояния народа и социального обеспечения чрезвычайно низок. Таким образом, социальное благополучие является не атрибутом монархической формы власти, а лишь результатом установленного общественного устройства. В то же время решение социальных проблем только за счет спекуляций на рынке нефтепродуктов не может являться основой общественного строя социальной направленности.
Привлекательность термина «республика» обусловлена тем, что в нем в неявной форме подразумевается (декларируется) возможность участия в выборах главы государства и властных органов вообще каждого гражданина, всего народа. Для еще большей привлекательности этой идеи всенародного выбора большинство республик (выборность всего народа) провозглашают себя еще и демократическими (народовластными). Некоторые современные политологи невежественно полагают, что понятия «демократия» и «республика» вообще ничем не отличаются.
Ключевой вопрос для реализации сущности демократии и республики – это выборы органов власти. То, что прямая демократия не может быть осуществлена, это настолько очевидно, что мы этот вопрос даже не рассматриваем. Не случайно вместо прямого всеобщего народного голосования в демократических республиках предлагается использовать идею представительной демократии. Однако все виды «представительной демократии» упираются в организацию выборного процесса. Естественно, организовать и реализовать процесс выборов в органы власти любого уровня, учитывая необходимость использования огромных материальных, финансовых, организационно-технических средств, информационных и человеческих ресурсов, могут только специализированные общественные организации. Чаще всего реальными обладателями таких средств исторически являлись власть имущие, представители знати и олигархии, которые использовали для этих целей так называемые политические партии.
Слово «партия» происходит от латинского слова «pars», означающего «часть». Политическая партия – это активная и организованная часть общества, объединенная общими интересами, целями или идеалами и стремящаяся овладеть государственной властью или решающим образом влиять на ее осуществление. Политические партии в современном понимании этого термина впервые возникли в Европе в непосредственной связи с буржуазными революциями, в ходе которых создавалось народное представительство – система власти народа, осуществляемой через выборных представителей. Первоначально в партии объединялись, с одной стороны, сторонники монарха и феодалов, а с другой – защитники равноправия и политической свободы. Впоследствии стали появляться партии, отстаивающие интересы отдельных социальных групп общества. С усилением классовой дифференциации, углублением социальных противоречий, по мере вовлечения в политику все более широких слоев общества роль партий возрастала и они стали основным инструментом в политической борьбе за власть. От других общественных объединений партии отличаются тем, что «открыто» борются за места в органах власти, дающие возможность под видом управления государством решать свои собственные партийные проблемы и защищать интересы финансирующих их деятельность олигархических групп. При этом реально принципы «демократии» отодвигаются на второй план или вообще игнорируются, а заменяются демагогическими и популистскими лозунгами социальной направленности для привлечения на свою сторону голосов избирателей (облекать государственное принуждение в добродетельные упаковки учил правителей еще Н. Макиавелли[12]).
Для имитации политической борьбы за власть используются методы двухпартийной или даже многопартийной политической системы. И избирательные расходы некоторых партий финансируются за счет обобществленных средств из государственного бюджета. Все это свидетельствует о том, что партии в подобном виде применительно к демократическим республикам вообще не имеют отношения. На практике, по существу, при таких партийно-демократических выборах происходит узурпация власти[13] властно-олигархическими структурами. Более того, для сохранения существующего положения власть имущие не только конституционализируют партии, но и обеспечивают их деятельность финансовыми ресурсами за счет государственных (общественных) средств. Не случайно в настоящее время основные партии обозначают как партии власти.
Государственная власть и общественный строй – это абсолютно разные, несопоставимые понятия, поэтому только группировки, борющиеся за установление определенного общественного устройства, а не за завоевание власти, в действительности можно обозначать политическими партиями. Учитывая способы политической борьбы, использующие средства массовой информации, которые находятся в подавляющем большинстве в частной собственности, для оболванивания населения, сегодняшние политические партии можно называть не партиями, а кликами[14].
Выделять политические партии по классовой сущности (буржуазные, рабочие), как это делалось в советской науке, некорректно: это представляет собой формальное упрощенчество и политико-идеологическую предвзятость.
К концу XIX в. на политическую авансцену вышли партии социалистического и национал-социалистического толка, выражающие интересы людей наемного труда и отдельных националистических групп. Широкое распространение получили коммунистические партии. Вместе с тем ни одна из партий, обозначающих себя как социалистические и коммунистические, не сумела сформулировать идею общественного строя, соответствующую своему названию[15]. Исключение составляет несколько революционных партий России начала ХХ в. (ВКП(б), РСДРП), которые предлагали и осуществили насильственную смену общественного строя в соответствии с провозглашенными лозунгами. Однако отсутствие научных проработок в области общественного устройства и сугубо идеологический подход привели к созданию государства рабочих и крестьян, но не всего народа. При этом демократия была реализована как диктатура пролетариата[16]. Хотя с практической точки зрения с учетом реально складывающейся обстановки в государстве и мире в то время все было сделано правильно, однако в дальнейшем при трансформации революционных партий в так называемые «социалистические» и «коммунистические» партии возникли теоретические проблемы с определением общественного строя, которые так и не были решены.
В современной политической жизни известны такие партии, которые иначе, как курьезными, охарактеризовать невозможно. Представить, какое социальное устройство государства могут предложить партии с такими названиями, как «Яблоко», «Справедливая Россия», «Единая Россия», «Союз правых сил», партии пенсионеров, лесбиянок, автолюбителей и т. п., совершенно невозможно. Точно такое же абсолютно бессмысленное название с позиции общественного устройства имеют партии лейбористов, консерваторов, демократов, социал-демократов, либеральных демократов, христианских демократов, коммунистов и т. п. Кстати, как социалистическая, так и коммунистическая партия несмотря на достаточно длительные сроки своего существования и всю свою привлекательность идеи, никогда не имели четкого представления об общественном устройстве. Многолетнее существование названий многих партий обусловлено лишь одним – вульгарной трактовкой применяемых терминов, лишенных смысла. Сочетания «либерально-демократическая» или «христианско-демократическая» партии просто абсурдны, точно так же как «Общероссийский народный фронт».
Чем же тогда являются нынешние политические партии? Это всего-навсего клубы по интересам, ничем не отличающиеся от спортивных, сословных, гей-клубов и др. На современном этапе развития общества в структуре организованной жизнедеятельности можно было бы выделить мировоззренческие специализированные организации, которые типологически разделяются на религиозные, представляемые различными конфессиями (христианство, иудаизм, ислам, буддизм)[17], и идеологические, представляемыми различными партиями. Если конфессиональные организации проповедуют определенную примитивную систему организации жизни и поведения человека на земле, то, соответственно, идеологические организации должны выражать определенную мировоззренческую позицию в отношении общественного строя государства. Таким образом, под «партией» в действительности нужно понимать мировоззренческую (идеологическую) организацию, суть деятельности которой составляет представление и установление соответствующего строя общества, социального (общественного) устройства государства.
Как уже отмечалось ранее, общественное устройство любого государства в самом общем виде представляет собой институционализированную экономическую систему производства и распределения продуктов потребления (услуг) на основе равенства для всех или приоритетов в пользу какого-либо класса, сословия или группы лиц. Соответственно, общественное устройство может быть равноправным и неравноправным. Не вдаваясь глубоко в историю, помимо равноправного, или социалистического[18], в настоящее время можно выделить всего два возможных типа неравноправных общественных строя: родовой, или кланово-религиозный, и буржуазно-олигархический[19]. Соответственно этим трем основным типам общественного устройства могут существовать партии: религиозно-клановые, буржуазно-олигархические и социалистические.
Совершенно неправомерно подменять сущность общественного строя терминами, используемыми для обозначения власти: эмират, президентская, парламентская, демократическая, федеративная республика, королевство, княжество. По сути, независимо от форм обозначения власти в настоящее время подавляющее большинство стран имеют буржуазно-олигархический строй, а власть является «монархической». Более того, независимо от названия власти, общественный строй может иметь элементы социалистического (в определенной степени равноправного) устройства, которые условно обозначаются как «шведский» или «арабский» социализм.
Таким образом, понятие «общественный строй» следует отличать от понятий «государство» и «государственная власть» в силу специфики его содержания. Если последние лежат в области политики, выражая форму правления и превалирующий тип политической организации общества, то понятие «общественный строй» лежит в области экономических отношений, выражая тип производства и принципы распределения продукции.
1.2. Понятие демократического общественного строя
Самое большое количество понятийных несуразностей связано с понятием «демократия». В буквальном смысле демократия означает правление демоса[20], т. е. народа. В конце V–IV вв. до н. э. демосом назывались бедные слои населения (преимущественно городского). Греческая демократия была ограниченной вследствие небольшой численности городов, где женщины и рабы не имели права голоса. Более того, в силу малых размеров поселений граждане могли не зависеть от избранных ими представителей, так как принимали непосредственное участие в определении законов и обсуждении особо важных решений на народных собраниях. По Платону, демократия – это власть завистливых бедняков. Не жаловал демократию и Аристотель. Он рассматривал ее как правление большинства неимущих граждан в интересах исключительно данного большинства. Это худшая форма правления, так как рано или поздно из-за низкой культуры людей превращается в охлократию, т. е. власть толпы. В настоящее время термин «демос» неправомерно используют в широком смысле как народ (народные массы), низы, трудящиеся (трудящиеся массы), а демократию демагогически определяют как политический режим, направленный на повышение благосостояния всего народа.
Со времен Великой Французской революции демократия рассматривается как общественное устройство, отвергающее монархию и элитарность. С тех пор возникла масса теорий демократического устройства общества. В XVIII–XIX вв. демократия рассматривалась как режим, гарантирующий всем гражданам совокупность социальных и политических прав и свобод: участие в принятии важных политических решений; права собраний, союзов; свободы совести, мнений, передвижения, переписки. Этот режим означал гарантирование естественных прав человека на жизнь, безопасность, жилище, труд и т. п. Важнейшими условиями демократии стали формирующиеся гражданское общество и правовое государство.
Современными западными политологами демократия уже не рассматривается как власть народа, который определяет суть осуществляемой государственной политики. Демократия, по их мнению, – это система правления, считающаяся с волей народа, которая выражается в момент (!) выборов правящей элиты (!). В зависимости от того, как народ участвует в управлении, кто и как непосредственно выполняет властные функции, демократия делится на прямую и представительную.
Однако все эти приведенные рассуждения являются на деле пустыми декларациями, так как исходят из совершенно неверных постулатов и некорректных понятий. Понятие «демократия» как власть (сила) народа, или народовластие в буквальном смысле, практически невозможно реализовать, это вообще нонсенс, а понятие «демократический строй» (букв. «народовластный строй») вообще не имеет смысла. Народ, или население государства, объективно представляет собой конгломерат различных групп по численности, половозрастным, национальным, религиозным, классовым, сословным, культурным, профессиональным, экономическим признакам, языку, культуре, традициям, обычаям, условиям труда и жизни, проживающих в различных социальных, природно-климатических условиях и т. д. Совершенно не понятно, на каких основаниях и в каких пропорциях можно обеспечить равноправное участие или представительство всех этих групп во властных структурах. Другими словами, участие или представительство отдельных групп населения в органах государственной власти немыслимо, а тем более невозможно практически представить их совместную работу вследствие объективно различного уровня культуры и личностного развития: многие просто-напросто не поймут друг друга, не то чтобы смогут договориться[21]. Демократия в настоящее время сугубо популистский термин, не несущий никакого смысла и рассчитанный на крайне низкий уровень развития человека в области политики. Следует признать, что сама идея народовластия утопична в своей основе. Не случайно даже власть трудового народа (рабочих и крестьян, работников наемного труда) в Советском Союзе была реализована сначала как диктатура пролетариата, а затем была заменена советами с партийной диктатурой. Таким образом, объективно так называемое народовластие, как и вообще любая власть, могут быть реализованы только в форме какой-либо диктатуры и никак иначе.
В современных условиях сочетание таких терминов, как «демос» и «власть», вообще невозможно. В то же время распространенное применение термина «демократия» в настоящее время обусловлено тем, что понятие «власть», как и большинство других понятий социальных и политических наук, также настолько вульгаризировано, что требует особого рассмотрения. «Власть – в общем смысле это способность и возможность оказывать определяющее воздействие на деятельность и поведение людей с помощью каких-либо средств – воли, авторитета, права, насилия»[22]. Считается, что власть появилась с возникновением человеческого общества и будет в той или иной форме всегда существовать в искусственно организованном обществе и сопутствовать его развитию. Она необходима для организации совместной жизни и общественного производства, которое требует подчинения всех участников единой воле, а также для регулирования других взаимоотношений между людьми в обществе.
Специфической разновидностью является политическая власть – способность определенной социальной группы или класса осуществлять свою волю, оказывать воздействие на деятельность других социальных групп или классов. В отличие от иных видов власти (семейной, общественной и др.)[23], политическая власть оказывает свое влияние на большие группы людей, использует в этих целях специально созданный аппарат и специфические средства. В наибольшей степени политическая власть проявляется на уровне государства и через систему государственных органов, реализующих государственную власть.
Реализация власти (властных полномочий) на всех уровнях общественной организации общества – от государственного до уровня предприятия – это всегда «силовые», а точнее, волевые решения, имеющие статус институциональных, т. е. устанавливаемых независимо от желания других людей, но обязательные для исполнения всеми без обсуждения[24]. Особенность институционального характера властных решений заключается в том, что в отличие от управленческой деятельности, построенной на понимании смысла, здесь этого не требуется, а нужно только беспрекословное выполнение.
Власть всегда реализуется единолично и с этих позиций имеет субъективную природу. Таким образом, все формы государственной власти выступают как единовластие (власть одного лица), независимо от того, как обозначается первая самая высшая позиция в государстве: король, шах, эмир, президент, премьер-министр, генеральный секретарь и т. п. При этом общественный строй может быть любым, т. е. при любом строе, даже социалистическом, власть объективно может быть только единоличной. Вместе с тем в настоящее время круг решаемых проблем и вопросов на каждом уровне организации жизнедеятельности настолько многообразен, сложен и широк, что в одиночку (единолично) их решить не может ни один человек. Поэтому единовластие обязательно дополняется кооперативной деятельностью различных групп в форме кабинетов министров, государственных советов, комиссий, советов, администраций и огромного количества функциональных работников[25]. В настоящее время в практике используется огромное количество терминов для обозначения власти: президентская, парламентская, королевская монархия и т. д. Однако это не меняет сущность «единолично-кооперативного» устройства власти.
Лозунг французской революции, заменившей монархию на демократическую республику: «Свобода, равенство и братство» – это не более чем красивые слова. Существует множество определений понятия «свобода». С философской точки зрения свобода – идея, отражающая такое отношение субъекта к своим актам, при котором он является их определяющей причиной и они непосредственно не обусловлены природными, социальными, межличностно-коммуникативными, индивидуально-внутренними или индивидуально-родовыми факторами. Так, в Декларации прав человека и гражданина (1789, Франция) свобода человека трактуется как возможность «делать все, что не наносит вреда другому»[26]. Таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами. Пределы эти могут быть определены только законом. В праве свобода – это закрепленная в конституции или ином законодательном акте возможность определенного поведения человека (например, свобода слова, свобода вероисповедания и т. д.). Категория свободы близка к понятию права в субъективном смысле, однако последнее предполагает наличие юридического механизма для реализации и обычно соответствует обязанности государства или другого субъекта совершить какое-либо действие. Юридическая свобода, напротив, не имеет четкого механизма реализации, ей соответствует обязанность воздерживаться от совершения каких-либо нарушающих данную свободу действий. Основатель немецкой классической философии И. Кант указывал на неразрывную связь свободы и правопорядка. Он утверждал, что человек свободен, если он должен подчиняться не другому человеку, а закону, обязательному для всех.
Основой существования любой искусственно организованной жизнедеятельности является государственная[27] институционализированная система норм, правил и неписаных, исторически сложившихся морально-этических норм взаимоотношений. Любая норма не абсолютна и всегда имеет систему допусков и разрешенных отклонений. Почти во всех отраслях жизнедеятельности нормативная система представлена системой государственных стандартов, и любые отклонения от норм недопустимы. В тех случаях, когда нормы определить достаточно сложно, например как в психике человека, нормальным считается все, что не угрожает жизни других людей и любым формам организованной деятельности человека (производственным организациям, административно-территориальным образованиям: сельским и урбанизированным поселениям, регионам, государствам). Нормальным считается такой гражданин, человек, который соблюдает установленные общественные нормы. Поэтому ненормативная лексика, все отклонения от нормальных половых отношений (гомосексуализм, лесбиянство, нимфомания, педофилия и др.), алкоголизм, инакомыслие допустимы только в тех случаях и в тех пределах, когда это не нарушает общественные нормы, не наносит вреда окружающим и не угрожает безопасности общества.
Гарантированность соблюдения подавляющего большинства декларированных в конституции основных прав и свобод граждан (на жилье, образование, защиту, здравоохранение, медицинское обслуживание и т. п.) обеспечивается, с одной стороны, институциональной обязательностью их реализации и, с другой стороны, бесплатным предоставлением этих услуг населению. Для соблюдения естественных прав и свобод человека: право на жизнь, труд, свободу мысли и слова и т. д. – должны быть законодательно установлены в общественном строе и должны быть обеспечены условия их реализации.
Интересы государства всегда объективно выше прав отдельной личности. Все утверждения о том, что личные интересы ограничиваются государственной властью и потому препятствуют свободному личностному развитию человека, являются популистской демагогией. Любой человек может развиваться только в равноправном обществе, т. е. при общественном строе, построенном на равных правах. Вне общества, без использования всего опыта и знаний, накопленных человечеством за все время его существования, невозможно не только личностное развитие, но нельзя стать вообще человеком, тем более человеком разумным.
Наиболее четко понятие «свобода» отражается в выражении «свобода – это познанная необходимость». Иначе говоря, человек свободен в своем поведении и самовыражении только в рамках институциональных норм, установленных в обществе[28], или понимает и сознательно принимает к соблюдению любые общественные, даже неписаные нормы и правила. Объективность подобного представления понятия «свобода» обусловлена тем, что основой любой искусственной организации, а тем более совместной производственной кооперированной деятельности, являются общие и специфические нормы.
Термин «равенство» в реальной действительности обеспечить невозможно вследствие того, что объективно каждый человек, его жизнедеятельность в обществе и окружающая его среда уникальны. Поэтому равенство в обществе – это просто красивая неосуществимая декларация. Вместо равенства в обществе можно реализовать равноправие. Однако термин «равноправный» не соответствует такой вульгарной трактовке, как «уравниловка», а означает равные права всех групп населения в решении основных общечеловеческих проблем жизни: питания, жилища, образования, одежды, бытовых условий, здравоохранения, медицинского обслуживания, защиты жизни, территории и т. д. – с учетом местных и национальных условий жизни и сложившихся стереотипов жизни. Равноправие означает отсутствие каких-либо привилегий в пользу отдельных групп по любым основаниям, которые на практике всегда реализуются за счет ущемления прав других групп граждан. Иногда термин «равноправный» заменяют термином «справедливый». Однако такая замена не совсем правомерна вследствие того, что понятие справедливости относится к морально-этическим категориям, является индивидуальным и не может быть нормировано или использоваться универсально и обобщенно ко всем и обществу в целом. В то время как равноправие может быть нормировано и осуществлено с учетом местных особенностей организации жизнедеятельности отдельных групп населения. Термин «братство» по степени реальности и корректности употребления такой же абстрактный, как и термин «равенство». Неслучайно он используется только в религиозных и масонских образованиях по смыслу как братья и сестры по духу.
Теоретики демократии утверждают, что демократия представляет собой не просто «народное» правление, но систему свобод и прав[29] граждан. Нарушение этих прав и свобод ставит под сомнение демократичность правления. В действительности любые сочетания и соотнесение таких понятий, как свобода, права, равенство, справедливость, с термином «демократия» бессмысленны, так как противоречат самому понятию «демократия».
Таким образом, термин «демократия», вне зависимости от корректности его трактовки, нельзя использовать для формулирования научно обоснованного понятия «общественный строй», так как он в большей степени отражает политические, а не экономические аспекты общественного устройства.
1.3. Несостоятельность концепций построения общественного строя на принципах капитализма и советского социализма
Парадоксальность рассматриваемой ситуации заключается в том, что, несмотря на отсутствие научно обоснованных корректных понятий «социализм» и «капитализм», в мире до сих пор применительно к характеристике государств и их социальной направленности широко используются термины «социалистический» и «капиталистический». Было даже два лагеря государств: социалистический и капиталистический. Основой такого разделения явилась вульгарная трактовка понятия «капитал», положенная в основу марксистко-ленинского учения, базирующегося на «Капитале» и других трудах К. Маркса.
Определений капитала достаточно много[30]. Существует множество классификаций капитала (физический, производственный, оборотный, постоянный, переменный, денежный, финансовый), однако все они подчеркивают взаимосвязь капитала с получением дохода или прибыли.
В классической политической экономии под «капиталом» обычно подразумевается физический (реальный, производственный) капитал – используемые для производства товаров и услуг средства производства: машины, оборудование, здания, сооружения. Вообще обозначать фабрики, заводы и другие производственные предприятия капиталом, т. е. стоимостью, – это абсурд. Даже К. Маркс считал, что трактовать любые средства труда как физический капитал неверно и характеризовал термин «капитал» как «самовозрастающую стоимость»[31]. Он подчеркивал значение комплекса общественных отношений, которые рассматривал как необходимое условие «самовозрастания» стоимости. Однако такое определение каптала не менее абсурдно, чем определение физического капитала. Самовозрастающей стоимости в принципе быть не может, о чем свидетельствуют следующие достаточно путанные и странные по логике положения самого К. Маркса.
По мнению К. Маркса, «средство труда может стать капиталом (принесет (?) стоимости больше, чем его собственная стоимость) только тогда, когда его владельцы прямо или косвенно вступят в экономические отношения с владельцами рабочей силы». В действительности стоимость станка, независимо от того, работает на нем рабочий или нет, не меняется. Например, сам по себе металлорежущий станок не приносит своему владельцу никакой новой стоимости. На самом деле станок «не приносит» не только новой стоимости, но и стоимости вообще. Стоимость – это абстрактная экономическая характеристика станка и ничего более. «Использование станка лично владельцем не превращает станок в капитал. Даже если продукцию владелец не потребляет сам, а продает, то часть выручки будет амортизацией оборудования, а вторая часть – оплатой труда работавшего хозяина станка, которая не является прибылью. Капиталом (?) станок становится лишь после найма рабочего или сдачи станка в аренду, так как лишь в этой ситуации полученное сверх амортизации[32] разделяется на выплаченную заработную плату и прибыль владельца станка». Однако в действительности «полученное сверх амортизации» не разделяется на заработную плату и прибыль, а наоборот, «полученное» складывается только из амортизации и заработной платы. А прибыли при этом просто не возникает, так как неизвестен источник прибыли. Во-первых, непонятна логика рассуждений: почему при соединении стоимости станка с рабочей силой в форме заработной платы появляется новое понятие «капитал» как «самовозрастающая стоимость»? Во-вторых, как можно методологически сложить стоимость станка с заработной платой. Заработную плату при этом считать за час, смену, неделю, месяц, год или за весь срок службы станка? В-третьих, «самовозрастающая стоимость» чего? Стоимость обычно является экономической характеристикой какого-либо конкретного предмета или вещи. Не обращая на это внимания, К. Маркс продолжает свои рассуждения.
«Капитал возникает лишь там, где владелец средств производства и жизненных средств находит на рынке свободного рабочего в качестве продавца своей рабочей силы»[33]. «Капитал – это не вещь, а определенное, общественное, принадлежащее определенной исторической формации общества производственное отношение (?), которое представлено в вещи и придает этой вещи специфический общественный характер (?). Капитал – это не просто сумма материальных и произведенных средств производства. Капитал – это превращенные в капитал средства производства, которые сами по себе столь же являются капиталом, как золото или серебро сами по себе – деньгами»[34]. Великолепный вывод: капитал – это капитал, потому что золото и серебро – это деньги. Однако золото и серебро являются деньгами только тогда, когда эти деньги изготовлены из золота и серебра, хотя сами по себе золото и серебро могут обладать стоимостью.
В связи с тем что до сих пор нет научно обоснованных способов определения и оценки затрат и результатов труда, заработная плата работникам определяется в размере, необходимом только для восстановления производительной рабочей силы. К. Маркс здесь специально (или по недомыслию) открыто не говорит о том, что в действительности часть заработной платы рабочего может необоснованно присваиваться капиталистом. При этом рабочему в качестве оплаты труда остаются лишь средства, необходимые для существования его как рабочей силы. К. Маркс даже придумал название для этой заработной платы, обозначив ее как «общественно необходимые затраты труда». Однако для изготовления продукта необходимо технологическое время, которое может быть больше или меньше величины общественно необходимых затрат труда. Но даже в случае, когда технологическое время превышает общественно необходимые затраты труда, это нельзя рассматривать как прибавочное время, за которое создается прибавочный продукт. Эту разницу в затратах труда ворует капиталист. Таким образом, в любом случае, чтобы присвоить часть заработной платы рабочего, необходимо при расчете себестоимости продукции (калькуляции издержек производства) искусственно завышать расчетный размер заработной платы рабочего, т. е. обманывать и рабочего, и будущего покупателя. Кроме обмана, никакого самовозрастания стоимости при этом не происходит. И чтобы оправдать это мошенничество и неправомерный грабеж рабочего, К. Маркс придумывает «теорию» прибавочного труда и прибавочной стоимости.
Необходимо отметить, что замена овеществленных средств и условий производства термином «капитал», по существу, неявно предполагает, что речь идет о стоимостных показателях, иначе представить «сумму материальных и произведенных средств производства» просто невозможно. Однако ошибочность утверждения К. Маркса обусловлена тем, что исходные постулаты, которые он кладет в основу своей так называемой «теории прибавочной стоимости», абсурдны. Рабочий (а точнее, любой работник в системе кооперированного труда) производит не «потребительскую стоимость», как утверждает К. Маркс, а продукт потребления, а еще точнее, – выполняет отдельные операции или группы операций в кооперативно организованной деятельности. Никаких дополнительных операций он не производит – они категорически запрещены технологией работ или инструкциями, и, следовательно, никаких «прибавочных продуктов», а соответственно, и «прибавочной стоимости» ни один работник (а не только рабочий) не создает. Представить себе, что токарь, пекарь, кассир, шофер три операции делает для себя, а две – для хозяина, абсолютно невозможно.
Стоимость как экономическая характеристика материального или духовного продукта человеческой деятельности – это чистая абстракция, и потому в принципе сама по себе ничего создавать не может. Точно так же и деньги как вещественное отражение абстрактной стоимости не создают новой стоимости. Самовозрастающая стоимость, так же как и финансовый капитал[35] и акционерный капитал, – это нонсенс.
Каковы же в действительности источники получения прибыли и как она связана с понятием «капитал»?
Представим принципиальную схему формирования стоимости, цены продукции и прибыли (рис. 1).
Рис. 1. Принципиальная схема формирования стоимости и цены на продукцию
Как видно из схемы, прибыль не создается ни на одном этапе «жизни» продукта, она просто берется из «воздуха» на стадии обращения (при покупке-продаже продукта) и представляет собой, естественно, виртуальную, фантомную величину. При этом размер прибыли никак научно не обосновывается, кроме как маркетинговыми уловками, вроде повышенного спроса, конкуренции и т. п.
Другими словами, размер прибыли в действительности определяется сугубо частными (корыстными) интересами собственников средств производства. Для чего нужна прибыль? С экономической точки зрения (а не арифметической, как это принято определять – разницей между ценой и себестоимостью) прибыль представляет собой авансированные покупателями будущие общественные расходы на капиталовложения в развитие материально-технической базы жизнедеятельности общества.
Если бы продукция производства реализовывалась по себестоимости продукции (размеру затрат на производство), то в этом случае в перспективе можно было бы осуществлять не расширенное, а только простое воспроизводство. Однако объективные законы развития общества и научно-технический прогресс требуют постоянного строительства новых и совершенствования, реконструкции и модернизации существующих материально-технических условий жизни и деятельности. Именно для этих целей, т. е. для капитального строительства, нужны специальные денежные средства, или капитал, основным источником которого может выступать прибыль. Прибыль как добавка к стоимости продукции производства образуется не на стадии производства, а в сфере обращения на рынке при покупке-продаже производственной продукции.
В связи с тем что источником формирования прибыли является все население страны как покупатели, прибыль априори по своей природе является социальной и потому может использоваться только в общественных интересах, а не интересах частных владельцев собственности, как это делается в настоящее время.
Капитал, или капитальные вложения, формируемые за счет прибыли, представляет собой стоимость еще не созданных материально-технических условий жизнедеятельности, поэтому является виртуальными («фантомными») финансовыми средствами, фиатными деньгами[36], не отражающими стоимости никаких реальных продуктов (результатов человеческого труда). Эти средства нельзя использовать для текущих расходов и формирования средств накопления, так как на них не создано никаких материальных и духовных продуктов (ценностей).
При таком подходе под «капиталом» можно понимать не вообще все имеющее стоимость, а только виртуальные финансовые, или денежные, средства, предназначенные для капитальных вложений, включающих стоимость проектно-изыскательских работ, проектирования (разработки проектно-сметной документации), строительства (строительно-монтажных работ), пуско-наладочных работ и ввода в эксплуатацию объектов материально-технической базы жизнедеятельности. По мере выполнения работ, связанных с капитальным строительством, размер капитала уменьшается и по завершении строительства и ввода объектов в эксплуатацию полностью исчезает, замещаясь овеществленным объектом. Однако при этом ни сам капитал как виртуальное обозначение стоимости капитала, ни созданные за счет использования этих средств овеществленные объекты никакой дополнительной стоимости (прибыли) «не приносят», так как используются только как материально-вещественные условия для производства продуктов потребления[37].
Таким образом, капитал в стоимостной форме виртуальных денежных средств существует лишь временно, только на период осуществления строительства. После завершения строительства капитал овеществляется и исчезает, его нет даже в форме виртуальных финансовых (денежных) средств. Поэтому акции и облигации в действительности являются не «ценными бумагами», а всего лишь свидетельствами, справками об истраченных виртуальных денежных средствах. Поэтому эти справки реально никакой стоимости и ценности не имеют и потому не могут менять «курс» своей стоимости и «приносить» их обладателям прибыли и убытки[38]. Тем не менее в настоящее время при определении размера богатства буржуазии и олигархов для определения их рейтингов под капиталом понимаются только стоимостные показатели денежных средств на банковских счетах, ценных бумаг (акции, облигации, векселя и т. п.), внеоборотных активов (стоимость производственных организаций, зданий, сооружений, оборудования и других прочих материально-технических объектов), ценных металлов (золото, платина, серебро и др.), драгоценностей. Поэтому в действительности эти богатства являются виртуальными и мнимыми, а не реальными. Однако именно такое представление капитала позволяет буржуазии и олигархам и их семьям паразитировать в обществе как рантье, используя рентные платежи с банковских вкладов.
В чем же секрет возникновения ренты, т. е. «возрастания» стоимости как таковой? Если деньги хранятся в «чулке», под матрасом, в кубышках, то никакого увеличения, или приращения, стоимости, естественно, не возникает. Однако, как только деньги помещаются на хранение в банковские учреждения, вместо оплаты затрат за хранение денег, последние выплачивают депонентам проценты. То есть оказывается, что размер денежных средств сам по себе увеличивается. В действительности «прирост» денег осуществляется за счет того, что эти денежные средства банк временно использует как свои собственные в качестве ссудного капитала и как кредитные средства, взимая с пользователей кредита проценты, превышающие выплаты депонентам в несколько раз. Таким образом, источником прироста денежных средств и прироста капитала являются спекулятивные и ростовщические операции.
Можно сделать вывод о том, что в действительности не капитал приносит доход, а наоборот, капитал, предназначенный для капитальных вложений, формируется за счет прибыли. Соответственно, система хозяйствования, в основе которой лежит использование капитала в форме виртуальных денежных средств для обеспечения развития материально-технической базы жизнедеятельности общества может обозначаться как капиталистическая, или капитализм. Таким образом, в Советском Союзе, как и во всех развитых государствах, основой экономики являлся капитализм, и даже, более того, монополистический капитализм как наиболее эффективная форма использования капитала. Однако на этой основе обозначать общественный строй капиталистическим нельзя.
В достаточно распространенной трактовке общественного строя, которая использовалась в коммунистической идеологии, общественный строй определялся как общественно-экономическая формация (или строй, исторически сложившийся тип общества), в основе которой лежит определенный способ производства. Однако нельзя согласиться с К. Марксом, что только способ материального производства обусловливает все социальные, политические и духовные жизненные процессы. Способ производства совершенно никак не характеризует общественный строй, он свидетельствует только о способе хозяйствования, а без соотнесения с системой распределения продуктов производства вообще не может применяться для характеристики общественного строя. Безусловно, именно общественное бытие определяет сознание, политическую систему, правовые и нравственные отношения, культуру и идеологию. Но общественное бытие непосредственно определяется как системой производства, так и системой распределения продукции, которые ориентированы на интересы или всего народа, или отдельных привилегированных групп, т. е. исходя из сущности общественного устройства.
На этой основе в коммунистической идеологии было принято типологическое разделение общественного строя на капиталистический и социалистический. Причем во всех случаях используются конъюнктурные трактовки понятий «капитализм» и «социализм». Более того, вульгарная трактовка понятия «капитализм» в коммунистической идеологии, основанной на теории К. Маркса о прибавочной стоимости, привела к тому, что капиталистический способ производства оценивался крайне негативно с социальной точки зрения и провозглашался как основа устройства всех «капиталистических» государств, где интересы народа ущемлялись в пользу капиталистов. Между тем, если снять идеологическую шелуху в отношении прибавочного продукта и прибавочной стоимости, наиболее эффективным способом организации общественного производства является капиталистический способ хозяйствования[39]. Не вдаваясь глубоко в историю, необходимо отметить, что в настоящее время капиталистический способ хозяйствования, основанный на индустриализации, концентрации, монополизации и автоматизации производства за счет использовании виртуальных финансовых средств в качестве капитала[40] является основой развития экономики любого государства. Парадоксальным является тот факт, что в основе развития экономики Советского Союза и других стран социалистической направленности использовался именно капиталистический способ хозяйствования, так как социалистического (общественного) способа производства как основы социалистического строя попросту не существует. Капиталистический способ хозяйствования может выступать в качестве основы любого общественного строя. В отличие от других стран, использующих капиталистический способ хозяйствования, советская экономика базировалась не на частной, а на общественной собственности, поэтому распределение общественного продукта осуществлялось не согласно размеру частного капитала, а в соответствии с установленными государственными (общественными) нормами. Точно так же как капитальное строительство и развитие экономики осуществлялось не в интересах частных собственников капитала, а исходя из общественных интересов в целом. Таким образом, по способу хозяйствования, или производству продукции, подавляющее большинство развитых государств являются в принципе одинаковыми – капиталистическими, а по способам распределения продукции могут существенно различаться.
Однако до сих пор понятие «капитализм» используется применительно к общественному строю. Вульгарное разделение государств на капиталистические и социалистические, введенное коммунистическими идеологами, формально заимствованное из так называемого учения Маркса – Ленина, в действительности никакого научного обоснования не имеет.
Принципиальной особенностью капиталистической формы хозяйствования в советской экономике являлось то, что вместо прибыли предприятий, формируемой за счет необоснованного увеличения цен[41], как это происходит в условиях частной собственности, использовалась экономия затрат («социалистический доход») на основе планируемого (устанавливаемого, задаваемого) и фактического снижения себестоимости продукции каждой организацией в результате повышения эффективности производственной деятельности за счет различных организационно-технических мероприятий. Полученная экономия затрат предприятий и амортизационные отчисления объединялись и централизованно использовались как фонды капитального строительства в соответствии с общественными и государственными нуждами на основе долгосрочных планов.
Основным источником получения прибыли в монетаристской экономике считается «конкуренция», которая положена в основу экономики. Понятие «конкуренция» на русском языке означает соперничество, соревнование (соревновательность), т. е. выяснение: кто сильнее, быстрее, способнее, выносливее, сноровистее и т. д. Самый яркий пример, иллюстрирующий конкуренцию, – это спортивные соревнования. Однако это соревнования не кого попало и не с к кем попало. Здесь все четко регламентировано: условия проведения, половозрастные, весовые категории, время, погодно-климатические условия, календарь проведения соревнований, режим, возможные допустимые стимуляторы и т. д. Все результаты четко фиксируются с учетом текущих природно-климатических условий. Более того, предусмотрена жесткая и четкая система контроля всего этого: имеется персонал, самые совершенные технические средства контроля.
Переносить понятие «конкуренция» в буквальном смысле в экономические отношения и, более того, полагать, что именно конкуренция является причиной и следствием всех экономических успехов и неудач совершенно недопустимо. Во всем мире нет одинаковых, даже примерно похожих организаций, а тем более природных и инфраструктурных условий их функционирования. Абсолютно по всем материально-сырьевым, производственно-техническим, технологическим, кадровым, финансовым параметрам, инфраструктурным условиям деятельности организации уникальны, даже те, которые производят одинаковую, соответствующую государственным стандартам продукцию. Экономические показатели производства продукции всех организаций объективно различны, и никакая конкуренция не в силах изменить эти различия. Экономическая эффективность деятельности каждой организации может быть реализована только как внутренняя – относительно собственных проектных и плановых установок. Сопоставление организаций по технико-экономическим показателям деятельности может использоваться только в познавательных целях и для статистического анализа. Непонимание смысла понятия «конкуренция» приводит к тому, что используется совершенно абсурдное, бессмысленное его использование, когда говорится о конкурентоспособности (конкурентности) не только продукции, но даже отраслей и городов.
В действительности общественный строй, или организация жизнедеятельности общества, представляет собой институционально установленную экономическую систему производства, распределения и обмена продуктов потребления (услуг) на основе принципов равноправия для всех или приоритетов в пользу какого-либо класса, сословия или группы лиц. В свою очередь, экономической основой равноправия или неравноправия выступает общественная или частная собственность. Соответственно этому общественный строй разделяется типологически в зависимости от экономики государства, построенной на принципах общественной или частной собственности. Именно это обстоятельство и является сущностной основой общественных, социальных, экономических и политических различий государственных образований.
Слабость коммунистической идеологии заключалась в том, что уровень жизни во многих «капиталистических» странах был намного выше и отдельные социальные вопросы (бесплатное образование, бесплатное здравоохранение, социальное обеспечение, социальная защита и т. п.) решались порой лучше, чем в Советском Союзе и странах социалистического лагеря. Объяснения этому не было, однако такие государства, тем не менее, назывались капиталистическими, а Советский Союз и страны народной демократии[42] считались социалистическими.
Это объясняется некорректностью использования понятий «социалистический» и «социализм». Термин «социалистический» означает в буквальном смысле социально ориентированный, общенародный. Поэтому те сферы жизнедеятельности общества, которые касаются всего народа (населения) государства, обозначаются социальными. Однако организация решения отельных сфер жизнедеятельности с социальных (социалистических) позиций еще не является основанием для отнесения государства к социалистическому типу. Общественный строй можно обозначать как социалистический, или социализм, если есть основания для решения всех проблем общества и государства с общенародных (социалистических) позиций, т. е. когда обеспечивается равноправие всех граждан страны. Такими основаниями являются общественная собственность и институциональная обеспеченность равных прав всех граждан государства. К сожалению, в Советском Союзе научно обоснованное понятие социализма как институционально установленной экономической системы производства, распределения и обмена продуктов потребления (услуг) на основе принципов равноправия для всех отсутствовало, и хотя собственность была общественной, однако полного равноправия на этой основе, несмотря на декларативные утверждения, не было. Сначала была диктатура пролетариата, которая затем была заменена диктатурой советских и партийных органов, наделенных соответствующими привилегиями.
Экономика Советского Союза (система производства и распределения) была выстроена исходя из сугубо государственных интересов обеспечения безопасности советского общества в ущерб социальным. В период становления советской власти и экономики страны, в годы Великой Отечественной войны и восстановления разрушенного после войны хозяйства это было оправдано объективной государственной необходимостью. Однако в последующие периоды развития советского общества экономику нужно было переориентировать в сторону общественных интересов. Этого не было сделано. Вопросы равноправия в советском обществе вообще никогда не ставились ни в теоретическом, ни в практическом плане. Особенно ущемлялись интересы сельского населения и технической интеллигенции. Поэтому по основаниям – общественной собственности – советское общественное устройство было социалистическим, а по принципам организации производства и распределения – нет. Следовательно, такой строй нельзя обозначать как социалистический.
Общественный строй в государствах, где экономическая система производства, распределения и обмена продуктов потребления (услуг) основывалась исходя из размеров частной собственности и «капитала», в принципе не может быть социалистическим, т. е. равноправным. Такое общественное устройство в сочетании с экономикой, построенной на принципах монетаризма, независимо от уровня решения некоторых социальных вопросов, можно обозначить только как буржуазно-олигархическое.